Тема: Феномен латиноамериканской литературы.

Победа над фашизмом повлекла за собой сбои и слом колониальной системы в ряде прежде зависимых стран Африканского континента и Латинской Америки. Освобождение от военного и экономического господства, массовые миграции в годы второй мировой войны привели к росту национального самосознания. Освобождение от колониальной зависимости во второй половине XX века привело к появлению новых литературных континентов. В результате этих процессов в читательский и литературоведческий обиход вошли такие понятия, как новый латиноамериканский роман, современная африканская проза и этнические литературы в США и Канаде. Другим важным фактором стал рост планетарного мышления, который не допускал «молчания» целых континентов и исключения культурного опыта.

Примечательно, что в 1960-е гг. в России складывается так называемая «многонациональная проза» - писателей из среды коренных народов Средней Азии, Кавказа, Сибири.

Взаимодействие традиционных литератур с новыми реалиями обогатило мировую литературу, дало толчок развитию новых мифопоэтических образов. Примерно к середине 1960-х гг. стало ясно, что прежде обреченные на исчезновение или ассимиляцию этнические литературы, могут выжить и развиваться по-своему внутри доминирующих цивилизаций. Самым ярким феноменом взаимосвязи этнокультурного фактора и литературы стал взлет латиноамериканской прозы.

Еще в первой половине XX века литературы стран Латинской Америки не могли конкурировать со странами Европы (и даже Востока), т.к. были по большей части эстетическими эпигонами. Однако начиная со второй половины XX века многие молодые писатели стали выстраивать свой творческий путь, ориентируясь на местные традиции. Впитав опыт европейской экспериментальной школы, они смогли выработать самобытный национальный литературный стиль.

На 1960-70-е гг. приходится период так называемого «бума» латиноамериканского романа. В эти годы в европейской и латиноамериканской критике распространяется термин «магический реализм». В узком смысле он обозначает определенное течение в латиноамериканской литературе второй половины XX века. В широком смысле понимается как константа латиноамериканского художественного мышления и общее свойство культуры континента.

Понятие латиноамериканского магического реализма призвано выделить и отличить его от европейского мифологизма и фантастики. Эти особенности ярко воплотились в перых произведениях латиноамериканского магического реализма - повести А. Карпентьера «Царство темное» (1949) и романе М.А. Астуриаса «Маисовые люди» (1949).

В их героях личностное начало приглушено и не интересует писателя. Герои выступают как носители коллективного мифологического сознания. Именно оно становится главным объектом изображения. При этом писатели смещают свой взгляд цивилизованного человека взглядом примитивного человека. Латиноамериканские реалисты высвечивают действительность через призму мифологического сознания. В результате этого изображаемая действительность подвергается фантастическим преобразованиям. Произведения магического реализма строятся на взаимодействии художественных ресурсов. «Цивилизованное» сознание осмысляется и сопоставляется с мифологическим.

Латинская Америка на протяжении XX века шла к расцвету художественного творчества. На континенте получили развитие самые разнообразные направления. Активно развивался реализм, возникло элитарно-модернистское (с отголосками европейского экзистенциализма), а затем и постмодернистское направление. Хорхе Луис Борхес, Хулио Картасар Октавио Пас развивали заимствованные из Европы технику и приемы «потока сознания», представление об абсурдности мира, «отчуждение», игровой дискурс.

Элитарные латиноамериканские писатели – Октавио Пас, Хуан Карлос Онетти, Марио Вергас Льос – вели беседу сами с собой, пытались выявить личную неповторимость. Национальную самобытность они искали в пределах отработанных европейских приемов повествования. Это обеспечило им весьма ограниченную известность.

Задача «магических реалистов» была иной: они напрямую обратили свое послание к человечеству, совместив в неповторимом синтезе национальное и всеобщее. Это объясняет их феноменальный успех во всем мире.

Поэтика и художественные принципы латиноамериканского магического реализма сложились под влиянием европейского авангардизма. Общий интерес к первобытному мышлению, магии, примитивному искусству, охвативший европейцев в первой трети XX века, стимулировал интерес латиноамериканских писателей к индейцам и афроамериканцам. В лоне европейской культуры была создана концепция принципиального отличия дорационалистического мышления от цивилизованного. Эта концепция будет активно развиваться латиноамериканскими писателями.

У авангардистов, главным образом сюрреалистов, латиноамериканские писатели заимствовали некоторые принципы фантастического преображения действительности. Европейский абстрактный «дикарь» обрел в произведениях магического реализма этнокультурную конкретность и явственность.

Концепция разных типов мышления была спроецирована в область культурного, цивилизационного противостояния Латинской Америки и Европы. Европейский сюрреалистическйи сон сменился реально бытующим мифом. При этом латиноамериканские писатели опирались не только на индейскую и южноамериканскую мифологию, но и на традиции американских хроник 16-17 вв. и их обилием элементов чудесного.

Идеологическую основу магического реализма составило стремление писателя выявить и утвердить самобытность латиноамериканской действительности и культуры, который сочетается с мифологическим сознанием индейца либо афроамериканца.

Латиноамериканский магический реализм оказал существенное воздействие на европейскую и североамериканскую литературы, и в особенности на литературы стран «третьего мира».

В 1964 г. коста-риканский писатель Хоакин Гутьеррес в статье «Накануне большого расцвета» размышлял о судьбе романа в Латинской Америке: «Говоря о характерных чертах латиноамериканского романа, следует прежде всего указать на то, что он относительно молод. Со времени его возникновения прошло немногим более ста лет, и в Латинской Америке есть страны, где первый роман появился лишь в нашем столетии. В течение трехсотлетнего колониального периода истории Латинской Америки не был опубликован – и, насколько нам известно, не был написан – ни один роман!.. За последние двадцать лет латиноамериканский роман двигался вперед с большим напором… Оставаясь латиноамериканским, наш роман стал в последнее время более универсальным. И мне думается, смело можно предсказать, что он находится накануне эпохи большого расцвета… В нашей литературе еще не появился романист-колосс, но мы не тащимся в хвосте. Вспомним то, о чем говорилось в начале, - что наш роман насчитывает немногим более ста лет, - и подождем еще некоторое время».

Эти слова стали для латиноамериканского романа провидческими. В 1963 г. появляется роман «Игра в классики» Хулио Кортасара, в 1967 г. «Сто лет одиночества» Габриэля Гарсия Маркеса, ставшие классикой латиноамериканской литературы.

Тема: Постмодернизм.

Постмодернизм (от англ. Postmodernism – буквально: то, что приходит после модернизма) – многозначный и подвижный в зависимости от исторического, социального и национального контекста комплекс философских, научно-теоретических и эмоционально-эстетических представлений.

Зарождение постмодернизма датируется концом второй мировой войны, и начиная с начала 1980-х гг. осознается как общеэстетический феномен западной культуры.

Первоначально постмодернизм опирался на теорию и практику постструктурализма и деконструктивизма. Первые либеральные критики постмодернизма (Лиотар, Хассан, Джеймсон, Батлер и др.) пытались через эмоциональные представления выявить мировоззренческий комплекс художественного произведения.

Основными понятиями направления являются «мир как хаос», «мир как текст», «сознание как текст», интертекстуальность, дискретность, авторская маска, «кризис вторитетов», метарассказ, фрагментарность повествования.

Зародившись в русле постструктивизма, постмодернизм существенно расширил сферу применения. Постструктивизм ограничивается узкой сферой философско-литературных интересов. Постмодернизм претендует на выражение общей теории современного искусства вообще и специфического постмодернистского менталитета. Постмодернизм понимается как выражение духа времени во всех сферах человеческой деятельности: искусстве, философии, науке, экономике, политике.

Важным признаком постмодернистского мышления является феномен «поэтического мышления». Постмодернистские романы Фаулза, Дж. Барта, Х. Кортасара включают в себя не только описание событий и действующих лиц, но и пространные рассуждения о самом написании данного произведения. Введение в художественную ткань произведения теоретических блоков объясняется невозможностью в «новых условиях» писать «по-старому», т.е. в традиционной реалистической манере. Этот симбиоз художественного вымысла и литературоведческого теоретизирования продиктован необходимостью объяснения читателю непривычной формы повествования.

Металитературность – один из ключевых признаков постмодернизма. Постмодернизм склонен к цитированию и самоцитированию, иногда оперируя целыми блоками семантических цитат. Представитель «нового романа» А. Роб-Грийе называл постмодернистскую прозу «цитатной литературой». Причем в постмодернистском коллаже не происходит взаимовлияния, переплетения, синтезирования материала. Он переоценивается, как бы высвечивается со всех сторон для полной апробации.

Термин постмодернизм подчеркивает кризисный характер постмодернистского сознания. Этот кризис уходит корнями в рубеж 19-20 вв., когда был подорван авторитет позитивистского научного знания. Постмодернизм сознательно отвергает всякие правила и ограничения, выработанные предшествующей литературной традицией. Искусство постмодернизм рассматривает как своеобразный художественный код, т.е. свод правил организации текста художественного произведения. Постмодернистская критика исследует различные способы повествовательной техники, призванной создать фрагментированный дискурс (фрагментарность повествования).

Постмодернизм обобщает опыт авангардистской литературы XX века и носит ярко антиреалистический характер. Умберто Эко считает неизбежным появление феномена постмодернизма. При любой смене культурных эпох происходит слом одной культурной парадигмы и возникновения на ее обломках другой. Так, например, особенно плодотворно в постмодернизме используются те формы и жанры, которые считались давно «отработанными» во времена преобладания реализма: готика, барокко, меннипеи, т.е. искусство переходных эпох. У. Эко подчеркивает, что нечто близкое постмодернистским настроениям можно наблюдать в разные переходные эпохи.

М. Брэбрери в 1979 г. писал: «Модернизм стал понятием историческим… Похоже, что мы вступили в новый период экспериментаторства, и реализм в романе после периода возрождения подвергается серьезному пересмотру. Начался новый эстетический период, и нам выдан удобный флаг, под которым можно пускаться в плавание. На этом флаге значится «Постмодернизм»».

В отличие от реализма постмодернизм даже не претендует на создание модели мира, т.к. постмодернисты выражают неуверенность в иерархии и содержании жизненных ценностей. Поэтому у писателя постмодерниста нет претензий на роль автора-демиурга, на логически развивающееся действие, на единство и связность хронотопа, на стабильность и психологическую однозначность героев. Постмодернистский текст вариативен, фрагментарен, многозначен. Ключевыми образами-знаками постмодернистской литературы становятся полисемантичные образы-символы: карнавал, лабиринт, сумасшедший дом.

В отличие от модернизма как трагичного искусства отчужденной индивидуума, постмодернизм это искусство трагикомическое, фарсовое, не только ироническое и пародийное, но и самоироническое и самопародийное. Радикальная ирония становится основой творческого подхода постмодернизма.

Постмодернизм нельзя рассматривать как некое синтезирующее искусство, как окончательный вариант современности, в нем превалирует ощущение исчерпанности старого и непредсказуемости нового, контуры которого неясны и не обещают ничего прочного и ясного. Это делает постмодернизм очень ярким выразителем «духа времени» конца XX столетия на стыке веков и тысячелетий.