5. Юридическая сила общепризнанных принципов и норм

международного права в правовой системе РФ. Научная теория

о соотношении общепризнанных принципов и норм

международного права и Конституции Российской Федерации

Обратимся к практике России, к характеристике в преломлении через систему источников внутригосударственного права юридической силы на территории Российской Федерации общепризнанных принципов и норм международного права как специфической разновидности форм (источников) международного права.

Поскольку юридическая сила общепризнанных принципов и норм международного права в ч. 4 ст. 15 Конституции РФ 1993 г., посвященной перечню признаваемых в Российской Федерации видов форм (источников) международного права, не установлена, соответствующий вопрос является предметом достаточно широких и методологически разнообразных дискуссий в российской науке.

Одни авторы считают, что даже после инкорпорации общепризнанных принципов и норм международного права в пределах российской правовой системы, как следует из смысла ст. 15, "общепризнанные принципы и нормы международного права" не обладают приоритетом по отношению к противоречащим им внутренним правовым актам. Г.М. Даниленко считает, что "такое решение проблемы представляется вполне обоснованным, и в частности потому, что общепризнанные принципы и нормы, как правило, носят весьма абстрактный характер. Иерархическое положение таких принципов и норм вряд ли изменяется ст. 17 Конституции, согласно которой права и свободы человека и гражданина в России признаются и гарантируются "согласно общепризнанным принципам и нормам международного права". Данное положение, скорее всего, имеет характер общей политической декларации. Оно не определяет иерархическое положение соответствующих принципов и норм в российской правовой системе" <19>.

--------------------------------

<19> Даниленко Г.М. Комментарий к ч. 4 ст. 15 Конституции РФ 1993 г. // Конституция Российской Федерации. Научно-практический комментарий / Под ред. и со вступит. статьей академика Б.Н. Топорнина. М.: Юристъ, 1997. С. 160 - 164.

По мнению Г.М. Даниленко: "Оценивая перспективы применения различных категорий норм, упомянутых в ч. 4 ст. 15, следует иметь в виду, что традиционно вопрос установления наличия и точного нормативного содержания "общепризнанных принципов и норм международного права" вызывает многочисленные споры даже среди специалистов по международному праву. Поскольку установление этой категории норм неизбежно связанно со значительными сложностями, российским правоприменительным органам, прежде всего судам, по-видимому, следует обращаться к "общепризнанным принципам и нормам международного права" только в том случае, если отсутствует подлежащий применению международный договор, обязывающий Российскую Федерацию. Если есть международный договор, участником которого является Российская Федерация (например, Международный пакт о гражданских и политических правах), следует применять его. Такой путь предпочтителен еще потому, что приоритет норм "договоров Российской Федерации" по отношению к противоречащим им предписаниям закона четко определен Конституцией, в то время как иерархическое положение "общепризнанных принципов и норм международного права" в российской правовой системе все еще вызывает споры" <20>.

--------------------------------

<20> Там же.

Другие авторы обращают внимание, что всякая "попытка нормативного уточнения места общепризнанных норм и принципов в правовой системе представляется не совсем удачной" <21>. В.И. Андрианов в этой связи обращает внимание на неудачность попытки определить место общепризнанных принципов и норм международного права в правовой системе России, предпринятой в ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации". По его наблюдению: "В ч. 3 ст. 5 ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации" от 31 декабря 1996 г., где говорится о приоритете применения Конституции, федеральных конституционных законов, федеральных законов, источников международного права (общепризнанных принципов и норм международного права, международных договоров РФ) в отношении всех иных (подзаконных) правовых актов, не устанавливается "иерархии и очередности применения названных нормативных актов" <22>. Очевидно, речь идет о случаях расхождений перечисленных правовых источников между собой. Это замечание справедливо применительно к квалификации такой разновидности источников права, как общепризнанные принципы и нормы международного права.

--------------------------------

<21> Андрианов В.И. Указ. соч. С. 102.

<22> Андрианов В.И. Указ. соч. С. 102.

Суть третьего подхода в том, что высказывается прямо противоположная предыдущей позиция, согласно которой правоприменение в Российской Федерации должно ориентироваться на иные представления: общепризнанные принципы и нормы международного права - автономная форма (источник) права в сравнении с международными договорами. С. Патракеев пишет, в частности: "...общепризнанные принципы и нормы международного права обладают более высокой юридической силой, чем международные договоры, - как в международном, так и в российском праве" <23>.

--------------------------------

<23> Патракеев С. Указ. соч. С. 68.

Еще одно, четвертое в нашей систематизации, но сравнительно более привлекающее внимание исследователей методологическое направление в исследованиях заключается в том, что считается возможным и необходимым определить статус (юридическую силу) общепризнанных принципов и норм международного права в правовой системе Российской Федерации. При этом обсуждения во многом сосредоточены на теме о соотношении общепризнанных принципов и норм международного права с основополагающим, первичным, источником российского права - Конституцией. Причина соответствующего акцента в исследованиях в том, что, как справедливо отмечают специалисты: "Принимая на себя международные обязательства, государства стремятся адаптировать свое национальное законодательство к нормам международного права. Первичными внутренними актами, подлежащими адаптации к международному праву, прежде всего выступают конституции (конституционные акты) и тесно связанные с ними важнейшие национальные законы, составляющие источники конституционного права" <24>.

--------------------------------

<24> Конюхова И.А. Международное и конституционное право: теория и практика взаимодействия. М., 2006. С. 12.

Высказываются следующие мнения о соотношении общепризнанных принципов и норм международного права и Конституции Российской Федерации:

А. Согласно одной позиции общепризнанные принципы и нормы международного права, закрепленные в Конституции РФ, обладают высшей юридической силой в нормативной системе российского права. Как пишет В.А. Толстик: "Высший иерархический приоритет будут иметь общепризнанные принципы и нормы, заключенные в Конституции Российской Федерации" <25>.

--------------------------------

<25> Толстик В.А. Международное право в правовой системе России: проблема включения и иерархического решения. В кн.: Общепризнанные принципы и нормы международного права. М.: Международные отношения, 2004. С. 59.

Б. Другие специалисты еще более расширяют это утверждение, указывая, что общепризнанные принципы и нормы международного права по юридической силе равны Конституции государства, причем не только в той части, в какой являются принципами и нормами самой Конституции. Как пишет Н.В. Витрук, "общепризнанные принципы и нормы международного права о правах и свободах человека и гражданина в случае признания их Российской Федерацией стоят на уровне конституционных норм. Признанные Россией общепризнанные принципы и нормы международного права сами по себе не входят в содержание Конституции Российской Федерации, но они приравниваются по юридической силе к юридической силе самой Конституции РФ" <26>.

--------------------------------

<26> Витрук Н.В. Верность Конституции. М.: Изд-во РАП, 2008. С. 80 - 81.

По мнению Н.В. Витрука, к соответствующему заключению можно прийти на основе анализа ряда положений Конституции РФ 1993 г.: "Конституция РФ в ч. 1 ст. 17 устанавливает, что согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина. В ч. 1 ст. 55 Конституции РФ специально оговорено, что "перечисление в Конституции Российской Федерации основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина". Есть и другие статьи Конституции РФ, которые предписывают руководствоваться общепризнанными принципами и нормами международного права: при предоставлении политического убежища (ч. 1 ст. 63), при гарантировании прав коренных малочисленных народов (ст. 69)" <27>.

--------------------------------

<27> Там же. С. 80.

И.И. Лукашук также считает, что общепризнанные принципы и нормы международного права во внутренней системе государственного (российского) права "обладают, по крайней мере, не меньшей юридической силой, чем Конституция государства, поскольку ссылка на общепризнанные принципы и нормы международного права дана в ч. 1 ст. 17 Конституции РФ 1993 г. даже перед упоминанием о самой Конституции" <28>.

--------------------------------

<28> Цит. по: Толстик В.А. Указ. соч. С. 59.

В. Согласно третьей точке зрения (ее высказывают ряд специалистов международного права и многие специалисты конституционно-правового профиля) Конституция РФ обладает более высокой юридической силой в сравнении с общепризнанными принципами и нормами международного права. Так. С.Ю. Марочкин, В.А. Толстик и другие придерживаются позиции: п. 1 ст. 17 Конституции РФ 1993 г. "не ослабляет положения о высшей юридической силе Конституции в правовой системе Российской Федерации" <29>. Это и позиция судей Конституционного Суда РФ. Так, Б.С. Эбзеев (судья Конституционного Суда РФ в 1991 - 2007 гг.) указывает: "Недопустимо, ссылаясь на общие принципы права, обходить Конституцию и закон, поскольку это привело бы к размыванию конституционных функций и лишало бы Конституцию рационализирующего и стабилизирующего воздействия на организацию и функционирование государственно-организованного общества. Отсюда также следует, что признание общепризнанных принципов и норм международного права частью правовой системы РФ не превращает их в масштаб оценки законов и иных правовых актов, принимаемых в Российской Федерации. Таким масштабом всегда остается Конституция" <30>.

--------------------------------

<29> Там же.

<30> Эбзеев Б.С. Гл. I: Основы конституционного строя. В кн.: Комментарий к Конституции / Под ред. В.Д. Зорькина, Л.В. Лазарева. М.: ЭКСМО, 2009. С. 167.

Г. Четвертая в нашем "списке" достаточно оригинальная концепция юридической силы "общепризнанных принципов и норм международного права", которая учитывает их место в иерархии как международного, так и внутригосударственного права и основана на учете критерия иерархического места "источника (в котором они закреплены) в системе источников соответствующей системы права", формулируется следующим образом. Ее автор, В.А. Толстик считает, что "рассматриваемая часть международного права не представляет собой единого монолита, имеющего одинаковую юридическую силу вне зависимости от формы их закрепления. Более того, иерархический приоритет той или иной нормы права или группы норм если и возможен, то только в силу того, что об этом прямо сказано в каком-либо источнике" <31>. Основываясь на указанном критерии, В.А. Толстик выстраивает иерархию общепризнанных принципов и норм международного права (как и международных договоров РФ) в нормативной системе российского права соответственно способу выражения согласия Российской Федерации на обязательность соответствующих принципов и норм для РФ. Располагая общепризнанные принципы и нормы международного права в порядке убывания юридической силы, он различает:

--------------------------------

<31> Толстик В.А. Указ. соч. С. 58 - 59.

- общепризнанные принципы и нормы международного права, закрепленные в Конституции Российской Федерации;

- общепризнанные принципы и нормы международного права, закрепленные в федеральных конституционных законах;

- общепризнанные принципы и нормы международного права, закрепленные в Уставе ООН;

- общепризнанные принципы и нормы международного права, содержащиеся в ратифицированных договорах Российской Федерации;

- общепризнанные принципы и нормы международного права, закрепленные в федеральных законах Российской Федерации;

- общепризнанные принципы и нормы международного права, содержащиеся в нормативных указах Президента РФ, постановлениях Правительства РФ и т.д. <32>.

--------------------------------

<32> Там же. С. 61.

В приведенную выше систему форм выражения общепризнанных принципов и норм международного права, значимых для внутригосударственной правоприменительной практики, В.А. Толстик включает и общепризнанные принципы, имеющие форму двух видов (категорий) международных обычаев, признаваемых Венскими конвенциями о праве международных договоров 1969 и 1986 гг. (преамбулы и ст. 38 Венских конвенций). Характеризуя их юридическую природу, он определяет общепризнанные принципы и нормы, имеющие форму международного обычая в качестве альтернативных письменным источникам форм воплощения общепризнанных принципов международного права, факультативных по их природе, не имеющих обязательного юридического значения. Поэтому указанные принципы и нормы включаются в систему как находящиеся вне иерархических расположений, вспомогательные (дополнительные), возможные источники правового регулирования в РФ. Автор пишет: "Следует отметить, что общепризнанные принципы и нормы международного права, существующие в форме международного обычая и не имеющие на данный момент закрепления в писаных источниках российского права, могут выступать в качестве вспомогательного источника и быть использованы российскими субъектами правоприменения при пробелах в нормативно-правовом и договорном регулировании. Этим обстоятельством и предопределяется их место в иерархической структуре российского законодательства... Аналогичный вывод можно сделать как в отношении общепризнанных принципов и норм, закрепленных в различных международных договорах, нормы которых Российская Федерация еще не признала в качестве обязательных для себя, так и закрепленных в иных международных документах, которые сами по себе не имеют обязательного юридического значения" <33>.

--------------------------------

<33> Там же.

Предложенная В.А. Толстиком иерархическая система общепризнанных принципов и норм международного права оригинальна, но уязвима и может быть оценена весьма неоднозначно с позиций запросов практики внутригосударственного правоприменения. По логике этой концепции юридическая сила одних и тех же общепризнанных принципов и норм, в связи с их закреплением в разных нормативных формах, относящихся к разным уровням иерархической нормативной системы, меняется. По нашему мнению, общепризнанные принципы и нормы международного права в правоприменительной практике должны идентифицироваться с юридической силой тех форм внутригосударственного (либо международного) права, которые занимают наиболее высокую ступень в иерархии нормативных источников. В анализируемой иерархической схеме не определено место императивной нормы общего международного права (jus cogens), которая, очевидно, относится к категории общепризнанных принципов и норм международного права и имеет более высокую юридическую силу, нежели противоречащие ей заключаемые в последующем международные договоры (ст. 53 Венских конвенций 1969 и 1986 гг.) либо предшествовавшие ей международные договоры (ст. 64 Венских конвенций 1969 и 1986 гг.).

В официальной судебной практике Российской Федерации общепризнанные принципы и нормы международного права оцениваются как нормы jus cogens. В этой связи уместно процитировать Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации", где сказано следующее: "Под общепризнанными принципами международного права следует понимать основополагающие императивные нормы международного права, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств в целом, отклонение от которых недопустимо. К общепризнанным принципам международного права, в частности, относятся принцип всеобщего уважения прав человека и принцип добросовестного выполнения международных обязательств. Под общепризнанной нормой международного права следует понимать правило поведения, принимаемое и признаваемое международным сообществом государств в целом в качестве юридически обязательного. Содержание указанных принципов и норм международного права может раскрываться, в частности, в документах Организации Объединенных Наций и ее специализированных учреждений" (п. 1 Постановления 2003 г.).

В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ указывается также: "В случае возникновения затруднений при толковании общепризнанных принципов и норм международного права, международных договоров Российской Федерации рекомендовать судам использовать акты и решения международных организаций, в том числе органов ООН и ее специализированных учреждений, а также обращаться в Правовой департамент Министерства иностранных дел Российской Федерации, в Министерство юстиции Российской Федерации (например, для уяснения вопросов, связанных с продолжительностью действия международного договора, составом государств, участвующих в договоре, международной практикой его применения)" (п. 16).

В порядке вывода к изложению вопроса о юридической силе общепризнанных принципов и норм международного права отметим, что нам представляется наиболее убедительной позиция: независимо от того, в какой из форм они могут закрепляться, общепризнанные принципы и нормы международного права по их сути являются нормами jus cogens, их реализация должна опираться прежде всего на принцип сопоставимости с требованиями уважения высшей юридической силы Конституции государства. Официальное судебное правоприменение в России учитывает фактор разных порядков заключения международных договоров. Так, согласно правовым позициям Верховного Суда РФ: "Правила действующего международного договора Российской Федерации, согласие на обязательность которого было принято в форме федерального закона, имеют приоритет в применении в отношении законов Российской Федерации.

Правила действующего международного договора Российской Федерации, согласие на обязательность которого было принято не в форме федерального закона, имеют приоритет в применении в отношении подзаконных нормативных актов, изданных органом государственной власти, заключившим данный договор (часть 4 статьи 15, статьи 90, 113 Конституции Российской Федерации)". При этом в соответствии с Постановлением Верховного Суда: "При осуществлении правосудия суды должны иметь в виду, что по смыслу части 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации, статей 369, 379, части 5 статьи 415 УПК РФ, статей 330, 362 - 364 ГПК РФ: неправильное применение судом общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации может являться основанием для отмены или изменения судебного акта. Неправильное применение нормы международного права может иметь место в случаях, когда судом не была применена норма международного права, подлежащая применению, или, напротив, суд применил норму международного права, которая не подлежала применению, либо когда судом было дано неправильное толкование нормы международного права" (пп. 8 - 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации").

Как видим, официальное судебное правоприменение в России учитывает фактор разных порядков заключения международных договоров, но при этом речь не может идти о дифференциации юридической силы общепризнанных принципов и норм международного права, закрепленных в международных договорах, заключенных посредством различных процедур.