Утверждение Левых Евразийцев
Кто такие евразийцы?
Евразийством называется общественно-политическое течение и движение, возникшее в начале 20-х годов ХХ века в среде русской эмиграции. Основатели и представители «первого», классического евразийства — ученые и общественные и культурные деятели П. Н. Савицкий, Н. С. Трубецкой, Н. Н. Алексеев, П. П. Сувчинский, Д. Святополк-Мирский, С. Эфрон, Л. П. Карсавин, Э. Хара-Даван. Основной идеей евразийцев было понимание России не как Европы, и не как Азии, а как особой, своеобычной славяно-тюркской цивилизации — России-Евразии (не путать с континентом Евразия). Эта цивилизация, по мысли евразийцев, развивается в особом же географическом ареале — «месторазвитии» Россия-Евразия, по размерам совпадающем с территорией СССР 1939 года (до присоединения Прибалтики, которую евразийцы считали частью Европы) вкупе с Монголией, где некогда возникла одна из мощнейших евразийских империй — империя Чингисхана Политическая история евразийской цивилизаци во многом определяется спецификой ее месторазвития. Так, поскольку в месторазвитии Россия-Евразия зоны тундры, леса, степи и пустыни чередуются как горизонтальные полосы на флаге, то народы, живущие тут, хотя бы из соображений выживания и ведения нормального хозяйства, обречены на интеграцию. И вся история Евразии есть череда распадов и политической интеграции этой территории. Вехи евразийского «собирания земель» — Золотая Орда, Московское царство, Российская Империя, СССР. С 14 века начинается новый «русский период» Евразии, когда именно русский народ, славянский по основе своей, но впитавший в себя тюркские и финно-угорские влияния, становится народом империообразующим. Но и другие народы Евразии, если не по крови и религии, то по культуре и исторической судьбе близкие русским, продолжают играть историческую роль, и рассмотрение их как полноценных членов Евразийского Имперского Проекта всегда придавало ему устойчивость, и наоборот, третирование — рушило евразийскую государственность.
При этом евразийцы не были вовсе географическими детерминистами (в чем их часто обвиняли и обвиняют их пристрастные критики). Воззрения евразийцев восходили к русской православной философии всеединства, русской софиологии. Отсюда они позаимствовали идею живой Природы, взаимодействующей с людьми в их историческом творчестве (а свобода исторического творчества, по мысли евразийцев, ничуть не противоречит наличию Премудрого Промысла Божьего, как учил еще Августин Блаженный Божий Промысел и человеческая свобода диалектически связаны). Оттуда же — и идея симфонической коллективной личности, которой, по мнению евразийцев, являются не только отдельные народы России, но и вся евразийская цивилизация, «многонародная евразийская нация».Евразийская группа принадлежала к тем немногим (так называемым «пореволюционным») группам в белой эмиграции, которые относительно положительно расценивали Октябрьскую революцию. В ней евразийцы видели ответ русского народа на реформы Петра, на безумную вестернизацию, приведшую к отрыву дворянства и интеллигенции России от народа, пробуждение от вековой спячки здоровых национальных сил — русского простонародья и других народов России-Евразии. Иначе говоря, евразийцы были одними из первых, кто объявил, что Октябрьская Революция была не только социалистической, но национально-освободительной, она вырвала Россию и ее народы из пут западного капитала, западной культуры, западного политического влияния, ориентированных на «западный шовинизм», сделала Россию самостоятельным, независимым государством. Не разделяя идеологии большевизма, евразийцы находили много положительного в практике советского строительства (институты Федерации, Советов, единой Партии-Собора, единой национальной Идеологии), хотя и подвергали жесткой критике другие стороны (гонения на Церковь и религию в СССР 20-х годов, однозначно негативное отношение к предшествующим, дореволюционным этапам русской культуры у интернационал-большевиков). Евразийцы считали, что со временем коммунистическая власть медленно трансформируется в национально-мыслящую, евразийскую и желали подтолкнуть эту трансформацию.
Евразийская группа существовала около 20 лет (1920-конец 30-х), в 1931 году преобразовавшись даже в Евразийскую партию, имела свои издания, журналы, газеты, проводила конференции и съезды, выпускала агитационные брошюры, как для «русского зарубежья», так и для СССР. Все время своего существования евразийцы подвергались в эмиграции ожесточенным нападкам монархистов, националистов разных мастей, фашистов, социалистов, либералов и других эмигрантских течений, а также испытывали на себе давление советских спецслужб.
Кто такие «правые» и «левые» евразийцы?
Через несколько лет после возникновения евразийское движние раскололось на «правых» и «левых». К лидерам первых принадлежали П. Н. Савицкий, Н. С. Трубецкой, Н. Н. Алексеев и другие основатели группы. К лидерам вторых — Д. Святополк-Мирский, С. Эфрон, Л. Карсавин и другие «евразийцы второго поколения». Из «отцов евразийства» «левых» поддержал только П. П. Сувчинский. «Правые» выпускали журналы «Евразийский временник», «Евразийские хроники», в руках «левых» была газета «Евразия», издававшаяся в Париже. Поскольку идеология «левых» выковывалась на теоретическом Евразийском Семинарии в местечке Кламар под Парижем, классических «левых евразийцев» называют еще «кламарская группировка». Каковы же были расхождения между «правыми» и «левыми» евразийцами?
Во всем мире «правыми» называют сторонников усиления государства, пусть даже в ущерб интересам широких масс, клерикалов, консерваторов, «левыми» же — напротив, сторонников широких социальных программ, позволяющим не бросать обездоленных на произвол судьбы, светских идеологий, новаций. Таково существо дела, а если определенная политическая группа, образно говоря, «напяливает на себя чужой кафтан» (как, например, современные российские либералы Гайдар, Хакамада, Немцов, а также Явлинский, которые будучи по взглядам умеренными пробуржуазными «левыми» — левее их только классические коммунисты западного типа и анархисты — то есть противниками Церкви и ее политического влияния, сторонниками ограничения функций государства, все же называют себя «правыми»), то этот смехотворный факт говорит лишь о политической безграмотности их лидеров и сторонников. Евразийство в целом — по ту сторону «левого» и «правого», это русский вариант Консервативной Революции, не укладывающийся в прокрустово ложе современных, «слишком современных» классификаций. Евразийство в целом провозглашает и провозглашало совмещение с одной стороны сильного государства (власти одной партии, руководствующейся евразийской идеологией) и с другой стороны — широкой народной демократии (прав Советов, представляющих все слои общества), с одной стороны — достойной, значительной роли в обществе традиционных конфессий Евразии — Православия, Ислама, Буддизма, с другой стороны — светский характер евразийского государства и евразийской идеологии. Но внутри самого евразийства — вспомним шеллинговский закон полярности всего и вся в бытии — есть два «центра сил», которые, в принципе, можно обозначить как «правый» и «левый». Исходя из сказанного, ясно, что с точки зрения формальной «правые евразийцы» должны быть за усиление государства, роли религии и ее представителей в общественной жизни, за большую долю частного сектора в многоукладной экономике будущей Евразии, «левые евразийцы» — за усиление Советов при наличие жесткой партийной вертикали, за светскость общества и идеологии, где бы религиозные институты, Церковь претендовали на духовную, но не на политическую, несвойственную им власть, за большую долю общественной и государственной, социалистической собственности. Повторимся, теоретически так и должно быть, но реальная историческая обстановка 20-х годов внесла свои существенные коррективы. По сути, раскол на «правых» и «левых» произошел у «первых евразийцев» по поводу отношения к СССР. Все евразийцы признавали положительные стороны большевистской Революции и советского строительства, все выступали за будущую Евразийскую Советскую Федерацию, к которой, как они, верили рано или поздно приведет опыт реального социализма. Но «правые» не желали не иметь ничего общего с современным им Советским государством, а хотели, оставаясь в эмиграции вести пропаганду — в том числе и на советскую территорию — направленную на перерождение Коммунистической партии в Евразийскую партию. «Левые» же открыто шли на сотрудничество с Советской властью (недоброжелатели из эмигрантских кругов обвиняли даже их в сотрудничестве с ГПУ), поскольку считали, что противостояние СССР и Запада есть лишь эпизод тысячелетней цивилизационной войны, которую Запад ведет против России. Разумеется, левые евразийцы выбирали сторону России, пускай и новой, красной, советской. В перспективе левые евразийцы были готовы порвать с эмиграцией, уехать в ССР и включиться в строительство Советской России, что они, в конце концов и сделали. Наиболее радикальные «левые» стремились даже сблизить позиции русской религиозной философии и марксизма. После распада евразийской группы на базе парижского кружка «левых евразийцев» было организовано «Общество за возвращение на Родину», впоследствии — "Общество друзей Советского Союза, которое принимало активное участие в поддержке Красной Армии во время 2 мировой войны, и в работе антинацистского французского Сопротивления.
Насмешкам и издевкам подвергают «левых евразийцев» современные либеральные «исследователи» и «интерпретаторы» евразийства, а по сути — его враги. Иронически указывают на то, что «левые» Святополк-Мирский и Эфрон, принявшие с советское подданство, закончили свои дни в ГУЛАГЕ. По нашему же мнению, можно только восхититься мужеством людей, которые решились на отказ от уютного эмигрантского болота, решились быть там, где были их Родина и народ, вместе с Родиной и народом, принять участие в величественном, но и не лишенном трагизме переустройстве, России, в пути от Руси крестьянской к России индустриальной. Можно только восхищаться людьми, которые и оставаясь на Западе боролись за Россию, своим героическим участием в подпольной работе на оккупированной нацистами территории Франции. Россия должна помнить имена этих своих сынов и когда-нибудь, когда у власти будут не сателлиты Запада, а национально-мыслящее правительство, она воздаст им сполна.