Русское Просвещение.

Особенностью русского просвещения второй половины XVIII века, вызванного к жизни широкими идейно-культурными процессами, последовавшими после петровских реформ, было то, что выразителем его идеологии стала не буржуазия, которая еще только зарождалась, а дворянство. Формирование русского капитализма шло параллельно с усилением крепостнической системы. "Жалованная грамота дворянству" (1785) подвела итог дворянской эмансипации таким образом, что свобода верхнего общественного слоя опиралась на закрепощение низшей, основной массы населения. Поэтому дворянство стояло на защите самодержавия как главного гаранта своих привилегий и как оплота крепостнического режима, а идеи просвещения носили охранительный характер

и подчинялись обоснованию разумности и законности царской власти. Эти черты и определили его характер.

Начало просвещения в России совпало со становлением абсолютизма, идея которого состоит в том, что все жизненные блага (в том числе и культурные) подданные получают "из рук" государя или благодаря его "отеческой" заботе. Поэтому представители нарождающейся новой культуры, как правило, концентрировались вокруг царского двора, были общественными государственными деятелями и потому уже по долгу службы одновременно являлись проводниками идей просвещения. Складывался особый тип “служилой интеллигенции”.

Основные деятели русского Просвещения.

Феофан Прокопович (1681 - 1736), писатель и проповедник, один из самых просвещенных и мыслящих людей своего времени - был архиепископом Новгородским, президентом Синода; Антиох Дмитриевич Кантемир (1708 - 1744), писатель-сатирик и философ, всесторонне образованный, как в области гуманитарного, так и естественно-научного знания, прекрасно владел несколькими языками, перевел на русский язык "Разговоры о множестве миров" Фонтенеля, "Персидские письма" Монтескье - служил чрезвычайным посланником в Лондоне, полномочным министром в Париже, имел придворный чин камергера и был тайным советником;

Михаил Васильевич Ломоносов ( 1711 – 1765), ученый-энциклопедист мирового уровня, поэт, заложивший основы современного литературного языка, организатор отечественной науки, инициатор основания Московского университета;

Михаил Михайлович Щербатов (1733 - 1790), просветитель-публицист, историк, автор и сегодня известных трудов "О повреждении нравов в России", "Истории российской от древнейших времен", "Размышлений о законодательстве вообще", "О пользе науки" - был лидером дворянской партии в работе Комиссии для составления нового Уложения (1767);

Семен Ефимович Десницкий (ок.1740 - 1789), выдающийся ученый-юрист - "отец русской юриспруденции", государственный деятель;

Василий Никитич Татищев (1686-1750), ученый, историк и философ, автор трактата "Разговор двух приятелей о пользе наук и училищ", считал возможным и целесообразным создание системы русской философской терминологии, автор "Истории Российской", и сегодня не утратившей научной значимости, - был

видным государственным деятелем: начальником Монетной конторы,

начальником Канцелярии Главного правления сибирских и казанских заводов, выполнял различные дипломатические поручения;

Дмитрий Алексеевич Голицын (1734 - 1803), ученый, экономист и публицист, автор ряда философских работ, в которых выступал в защиту философии как самостоятельной и наиболее значимой науки в системе "полезного" знания, член ряда иностранных академий - был дипломатом, послом во Франции и Нидерландах.

Тот факт, что приближенные ко двору, те, кто "делали" его политику, одновременно принимали участие в развитии и распространении идей просвещения (и наоборот), не был случайным: сформировавшийся в конце XVII века абсолютизм был заинтересован в новой культуре - и в целях создания определенного образа (имиджа, как бы мы сказали сегодня) российских правителей, и в силу близости идей просвещения к решению тех задач, которые время, и прежде всего реформы Петра, поставили перед российским государством, заявившим о своей приверженности идеям прогресса. В "Московских ведомостях" за 1783 год можно было прочитать: "Век наш, просвещенный более всех прежних столетий во всех предметах, подлежащих познанию человеческому, есть такая эпоха, в которой просвещеннейшие Государи и министры, пекутся о политическом благосостоянии граждан" .

Подчинение идей просвещения интересам самодержавия тормозило развитие новых тенденций в культуре. Русское общество, оставаясь в сущностных чертах феодальным в силу сохранения института крепостничества, в целом было еще не готово к действенному восприятию просвещения. (Не случайно большинство антикрепостнических произведений XVIII века так и не увидело света.) Дидро после посещения России писал: "Нет ни прав, ни законов, ни свободы там, где государь распоряжается правами и законами по своему усмотрению". К сожалению, эта оценка еще надолго останется справедливой относительно российской действительности. В русском просвещении XVIII века не было той зрелости и радикальности, которая была присуща французскому просвещению. В России третье сословие еще не сформировалось, а дворянство в абсолютном своем большинстве стояло на защите устоев крепостничества. Поэтому русское просвещение выступило в необычном для Запада обличье идеологии абсолютизма. Это наложило свой отпечаток и на историософские изыскания относительно исторических судеб России: ее настоящая и будущая история мыслилась (как на уровне официальной идеологии, так и в историко-философских трактатах) "в линиях" сложившегося и "освященного" божьим Промыслом самодержавия.

Одной из характерных черт дворянского просвещения XYIII века было

"вольтерианство", понимаемое в России как вольнодумство вообще. Вольтер, во

многом благодаря стараниям самой императрицы, которая называла французского мыслителя своим "добрым другом и покровителем", был в России и известен (хотя для многих по слухам), и популярен, но "вольтерианство" как форма инакомыслия и безбожия тоже было далеко от радикализма и даже просто от адекватного понимания сочинений великого мыслителя. Как теоретик французского просвещения Вольтер был воспринят исключительно поверхностно. Поэтому его идеи так и не стали фактом русской культуры и ее духовной жизни - в противном случае пришлось бы все уничтожить и перевернуть в Российской империи, как в этом признавалась сама Екатерина II. (Видимо, поэтому после французской революции по ее распоряжению из дворца были убраны все бюсты Вольтера, а его сочинения были изъяты из книготорговли). В.В.Зеньковский считал, что русское вольтерианство было явлением русского быта, а не культуры. Лишь для немногих оно связывалось с изучением философских трактатов Гельвеция, Гольбаха, Кондильяка и Дидро, с интересом к философским основам просвещения. Русское самодержавие извлекло из европейского опыта для себя свой урок: вольнодумство весьма опасно, можно и голову на плахе потерять.