[Править] Официальные лица

Дмитрий Медведев — президент России:

Коммунистическая партия — это оппозиционная партия, она весьма критично воспринимает многие аспекты современной жизни: и политической жизни, и работы государственных институтов. Тем не менее, на мой взгляд, очень важно, что мы вместе проводим скоординированную работу по отстаиванию внешнеполитических интересов нашей страны и обеспечению её безопасности. Что касается антикризисной проблематики, то у коммунистов всегда был свой взгляд на текущую ситуацию. И, наверное, это хорошо, потому что если бы мы все были одинаковые, то результаты были бы соответствующие. А то, что существует точка зрения, отличающаяся от позиции Президента и Правительства, это нормально.^[87]

Владимир Путин — Председатель Правительства России:

КПРФ — конституционная партия — действует в рамках закона и Конституции Российской Федерации, за неё голосуют миллионы людей. Не замечать это — значит не уважать миллионы собственных граждан…Любой запрет в политической сфере ведёт к радикализации. Загонять в подполье реальную политическую силу, а коммунистическая партия — реальная политическая сила страны, было бы ошибкой.^[88]

[Править] Противники

Борис Грызлов — председатель Высшего Совета «Единой России»:

КПРФ, по-прежнему, гордится преступлениями против собственного народа и хочет снова дорваться до власти, чтобы попробовать ещё разок все отнять и поделить.^[89]

Владимир Жириновский — лидер ЛДПР:

Никакого Гитлера и Муссолини не было бы, если бы не коммунисты. Война началась в ответ на распространение коммунистической идеологии в Европе. Гитлер и Сталин в 1940-м году пили вместе шампанское и устраивали парады. А все конфликты — Грузия и Абхазия, Приднестровье и Молдова, Чечня — это дело рук коммунистов. Почему вы, европейцы, не хотите принять такую слабую резолюцию? Если бы я потребовал арестовать Зюганова и отправить его в Гаагу, и вы бы этого испугались, я бы вас ещё так и сяк понял. Если Совет Европы не осудит сегодня коммунизм, то российская молодёжь пойдёт в коммунистическую партию. Надо принять резолюцию, и тогда 25 января 2006 года станет праздником.^[90]

Никита Михалков — актёр, режиссёр:

Я доброжелательно отношусь к Геннадию Андреевичу Зюганову… Но мне кажется, что он совершает большую ошибку. Ошибка заключается в том, каким образом лидер КПРФ пытается бороться с Борисом Ельциным. Не по-русски это — опускаться до разговоров о президенте как о человеке, ничего не соображающем, лишённом всякого значения. Говорить в таком тоне о лидере, который избран всенародно и законно, — это удар не по нему, а по достоинству народа.

…Не рабская ли это философия — пнуть старого ослабевшего хозяина, зная, что он не ответит? Не потому ли началась травля, что можно не бояться? Кто, хотелось бы мне знать, из сегодняшних хулителей президента осмелился бы лет 15—20 назад хоть сотую долю того сказать про генсека, да что генсека — рядового завотделом ЦК КПСС. А пили они тоже не слабо.^[91]

[Править] Высказывания политологов

Сергей Кара-Мурза:

Ведь понятно, что вся наша так называемая политическая элита вышла из одного советского котла. Чем отличается депутат «Единой России» от члена фракции КПРФ? Они же не могут быть классовыми врагами!^[92]

Борис Кагарлицкий:

Логика собственной национально-державной идеологии, вкупе с оппортунизмом, ставшим за прошедшие годы органической частью политической культуры этой партии, толкает лидеров в объятия Кремля. Но настроения избирателей направлены в прямо противоположную сторону.^[93]

Георгий Сатаров:

Фактически с 2000 года многие коммунисты, в том числе и в Думе, оказались в такой ситуации, когда они вынуждены отстаивать демократические ценности, в том числе свободу слова и другие. Это объективные факты. Поэтому давайте не будем их мазать абсолютно одинаково. И многие из тех, с которыми я контактирую сегодня, — это люди левых убеждений, это люди, в которых, скажем, социальная составляющая их идеологии более важная, но при этом они уже начинают понимать, что такое демократия, и начинают понимать одну простую вещь — что их коммунистической идеологии без демократии не выжить в России. И они в этом смысле наши союзники теперь.^[94]