Элитарно-республиканский синтез

Политическое движение американских верхов, сумевшее инициировать и создать сильное общенациональное государство, получило название федералистского. В эво­люции этого движения, завершившегося триумфом с принятием Конституции 1787 г., различимы два этапа.

На первом этапе - с конца 1770-х но 1783 г. - в федералистском движении доминировали экономические и внешнеполитические мотивы. Его платформа включала требования широких внутренних (на выгодных для крупных кредиторов условиях) и внешних займов, создания национального банка с целью финансирования расходов на ведение войны и оптимального использования отечественных капталов, наделе­ния Континентального конгресса правом огосударствления свободных земель, а осо­бенно же меры, направленные на создание финансовых фондов центрального прави­тельства. Уже одна экономическая платформа федералистов оказалась несовмести­мой с принципами суверенитета штатов, закрепленного Статьями Конфедерации 1781 г., и предполагала их радикальный пересмотр или даже отмену.

Социальные мотивы федералистов оформились в полной мере на втором этапе их движения, с 1783 по 1787 гг., когда резко обострились конфликты внутри страны и когда стало ясно. что не подчиненные единой высшей воле штаты не в состоянии справиться не только с финансово-экономическим хаосом, но и с социальными бурями. Социальные конфликты имели место в США и в период Войны за независи­мость, но по ее завершении произошел их резкий всплеск. 1783 год исчерпал объеди­няющие антиколониальные цели патриотов, на первый план вышли разногласия меж­ду ними. "Низы" высказывали убеждение, что революция не может завершиться актом признания независимости США, но должна серьезно облегчить и улучшить экономическое положение народа. Огромная масса фермеров и городских мелких собственников настаивала на широком выпуске бумажных денег, надеясь рассчитать-

27

ся с кредиторами обесцененными "коричневыми бумагами". Неимущие и малоимущие патриоты требовали широких конфискаций богатств лоялистов, в том числе и состоя­ний "нейтральных" лендлордов, как и предоставления им самим бесплатно или на льготных условиях земельных участков. Пользуясь возросшим влиянием в ассамб­леях, "низы" добивались практической реализации своих требований: после 1783 г. возросло число законов, принятых законодательными собраниями штатов, об эмиссии "дешевых денег" и конфискации имущества лоялистов.

Стремление "низов" продолжить революцию после 1783 г. было без промедления зафиксировано представителями "верхов". Народ, возмущался А. Гамильтон, ведет себя так, будто мы находимся в разгаре революции, хотя она "счастливо доведена до успешного конца"¹⁷. Д. Рамсей с ужасом обнаружил в 1783 г. такой разгул анархии, что на его-де подавление понадобится полстолетия"¹⁸. Решающее влияние на оформле­ние социальных мотивов федералистов оказало восстание под руководством ветерана американской армии Д. Шейса в Массачусетсе в 1786-1787 гг.¹⁹ Требования шейситов были бесхитростны и, по сути, повторяли то. что отстаивали все американские должники, мелкие фермеры, арендаторы, солдаты. Но радикальные действия восстав­ших и размах движения породили в рядах элиты панику: Мэдисон включал в наме­рения восставших "уничтожение общественных и частных долгов и перераспре­деление собственности", военный министр Г. Нокс объявил, что бунт преследует цель — ни много, ни мало! - обобществления всей собственности, А. Клэр, политик из Пенсильвании, обвинил народ в "сумасшествии"²⁰. Следствием выступления Шейса, с которым правительство Массачусетса не могло справиться самостоятельно, а Континентальный конгресс не мог ему помочь из-за недостатка средств и полномочий. стало укоренение в верхах убеждения, что политическая система США не в состоянии обеспечить "внутреннюю безопасность" страны²¹. Даже те представители верхов, которые до того не считали обязательным создание сильного и властного централь­ного правительства, теперь обращаются в федералистскую веру.

В 1786-1787 гг. политические умы элиты выдвинули цельное теоретическое обоснование необходимости сильного национального государства, надежно защищаю­щего интересы верхнего класса. Наиболее весомые аргументы высказали Д. Адаме, А. Гамильтон. Д. Мэдисон. Они отвергли как идеалистические и крайне опасные представления демократов о господстве в Северной Америке социальной однород­ности, отсутствии реальных социальных антагонизмов и ненужности но этой причине сильного государства. Сами идеологи элиты обнаружили в США разделение на разно­образные социальные фракции (использовался также и термин "классы") и неустра­нимые противоречия между ними. При этом основополагающим объявлялось разде­ление на два класса, которым были даны простые названия: "богатые" и "бедные", "меньшинство" и "большинство". Четко устанавливался источник разделения обще­ства на два класса. "Неравенство во владении собственностью лежит в основе великого и фундаментального разделения общества на фракции", - это суждение Гамильтона, а вывод Мэдисона в знаменитом 10-м номере "Федералиста" таков: "Наиболее общим и неуничтожимым источником разделения общества на фракции является разнообразное и неравное распределение собственности"²². Вопрос для духовных и политических вождей элиты заключался в том, как обеспечить социаль-

¹⁷ The Papers of Alexander Hamilton, v. 1-26. New York-London, 1961-1979, v. 3, p. 549.

¹⁸Wood G.S. .Op.cit., p.401.

¹⁹См.: Шпотов Б М. Восстание американских фермеров под руководством Д. Шейса. - Новая и новейшая история. 1975. № 4.

²¹¹ The Writings of James Madison, v. 1-9. New York. 1900-1910. v. 2. p. 277, 283. ЗОЇ. 305, 316. 319. 321, -122. 339. 340.

²¹ Leiteis of the Membeis of Сот mental Congress, v. 1-8. Gloucester (Mass.), 1963. v. 8. p. 492,505, 517. 554;

The Writings of Geoige Washington, v. 1-39. Washington, 1931-1944. v. 29. p. 5). 52; Tile Correspondence and Public Papers of John Jay. v. 1-4. New Hork, 1971. v. 3. p. 212-215.

²² The Papers of Alexander Hamilton, v. 4. p. 218; The Federalist Papers. New York. 1961. p. 79.

28

ное спокойствие в подобном обществе, надежно защитить и представить экономи­ческие и политические интересы фракции богатого меньшинства и примерить с ним большинство.

С этими настроениями, мотивами и идеями федералисты прибыли на общеаме­риканский конвент в Филадельфию, который заседал с мая по сентябрь 1787 г. Делегаты конвента были уполномочены только исправить Статьи Конфедерации, однако уже в самом начале заседаний, нарушив свои полномочия, они отвергли Статьи и обратились к разработке Основного закона федерального государства. Тема происхождения и принятия Конституции США, оказавшейся завершающей вехой формирования независимого североамериканского государства, стала классической в американской историографии. Вряд ли будет преувеличением угверждать, что "завязкой" ее научного изучения стала монография Ч. Бирда "Экономическое истол­кование Конституции Соединенных Штатов", увидевшая свет в 1913 г. Бирд отверг все прежние трактовки, объявлявшие Конституцию продуктом свободного волеизъявле­ния нации и образцом демократии, и, сосредоточившись на экономических мотивах авторов Основного закона, охарактеризовал его как воплощение правовых гарантий собственнических интересов американских верхов. Проанализировав экономические интересы 55 участников филадельфийского конвента 1787 г., выработавшего Конституцию США, Бирд пришел к выводу, что они отражали волю четырех групп, финан­сового капитала, владельцев государственного долга, мануфактуристов, торгово-купеческих кругов²³.

Подход Бирда был развит в исследованиях многих американских историков, среди которых такие авторитетные авторы, как А. Шлезингер-старший. Г. Фолкнер, Ф. Шэннон. М. Дженсен, С. Линд. Дж. Мейн. Г. Вуд²⁴. Но еще больше у Бирда ока­залось критиков. Они доказывали, что Бирд нарисовал упрощенную картину со­циального состава конвента 1787 г.. объявив, будто на нем доминировали владельцы денежного капитала и государственного долга, заинтересованные в спасении с по­мощью сильного государства личных средств. В действительности состав конвента, как и его социальная поддержка, были гораздо более широкими²⁵. Доказывалось, что участники конвента, отклонив демократию «большинства", создали более высокий образец "плюралистской демократии", обеспечивавшей право на равное представи­тельство самых разных социальных интересов²⁶. Наконец, указывалось, что отцы-основатели руководствовались идеалами Просвещения, воплотив в жизнь принципы, недоступные даже самым передовым и смелым умам Европы²⁷.

Спор между последователями и оппонентами Бирда приобрел непреходящий харак­тер, выявляя как сильные, так и слабые позиции обеих сторон. По моему заключе­нию, основополагающий вывод Бирда о том, что участники конвента 1787 г. руковод­ствовались личными экономическими мотивами и защищали интересы господствующего класса сохраняет свое значение. Вместе с тем очевидно также, что анализу

²³ Beard Ch. A. An Economic Interprelation of the Constitution of the United Slates. New York. 1913. p. 324.

²⁴ Schlesinger A.M. New View Points in American History. New York, 1922. p. 81-83. 184-199; H U. Economic History of the United Stales. New York. 1928; Shannon F.A. Economic Hisloiy of the People of the United Sidles. New York. 1928; Main .1 Т. The Antifederalists: Clitics of the Constitution. 1781-1788. Chapel Hill, 1961:

Idem. The Soveieign States. 1775-1783. Lyilil S. Class Conflict. Slavery and the United Slates Constitution. Indianapolis. 1967. .len.wn U The Ameiican Revolmon Wilinn America. New York, 1974; WnoflC.S. The Radicalism of the American Revolution. New York. 1992.

²⁵Brown R.E Charles Beard and the Constitution: a Cutical Analysi-i of an "Economic Interpretation of the Constitution" Princelon, 1956. Mi DinialiI F We the People: the Economic Origins of the Constitution. Chicago, 1958: Riauit'rC. The Gland Convention. New York. ]965.К»(Я The Roots of American Order. La Salle (111.). 1974: Burns.1.М. The American Experiment. The Vine Yard of Liberty. New York, 1982: Kelrliam R. Presidents Above Рапу: the First American Presidency. 1788-1829.ChapelH.ll. 1984.

²⁶Eiilelhi'i-g Т The Philosophy of the American Constitution: a Reinierpretalion of the Intentions of the Founding Fathers. Ne» Yoik. 1968.

²⁷Hafiiudiei R. The Ameiican Political Tradition and Men Who Made It. New York. 1948: Cimimasei Н..Ч. The Empire of Reason. How Eulope Imagined and America Realized the Enlightenment. New York, 1977.

29

Бирда были присущи многие упрощения, которые делают его интерпретацию в значительной мере устаревшей.

Одна из ошибок Бирда заключалась в утверждении, что Конституция отвечала преимущественно классовым интересам "денежного капитала", который он противопоставлял "недвижимой собственности", "капиталу - земле". В действительности Кон­ституция США воплотила классовый компромисс двух господствовавших тогда со­циальных групп - северовосточной буржуазии и плантаторов - рабовладельцев Юга, достигших единства перед лицом сложных внутри и внешнеполитических проблем.

Серьезнейшее упрощенце Бирда состояло в отождествлении мотивов участников конвента с их личными экономическими интересами. Это привело историка к по­зиции, равнозначной экономическому детерминизму. Личная экономическая заинте­ресованность, безусловно, присутствовала в позиции участников конвента, но она далеко не исчерпывала их мотивов и их видения государственно-конституционных основ США. В основном законе США воплотились их политическая культура и миро­воззрение. которые в свою очередь вмещали в себя богатые конституционные традиции Старого Света, в первую очередь Англии и политическую философию Просвещения. На конвенте в Филадельфии собрались образованнейшие люди Америки, которых Т. Джефферсон, стоявший на демократических позициях и не участвовавший в конвенте, назвал, тем не менее, собранием "полубогов". Благодаря образованности и опоре на разнообразные, утонченные и передовые политические учения, прежде всего идеологию Просвещения, они смогли создать Конституцию, которая в своей основе сохраняется и поныне.

Среди качеств участников конвента, повлиявших на содержание конституции, необходимо особо отметить политический реализм. Он проявился в способности авторов Конституции соразмерять собственное мировоззрение и позиции с полити­ческими установками и мнениями, широко распространенными в Америке, в том числе и укоренившимися в революционный период, и находить такой общий кон­ституционный "знаменатель", который, удовлетворяя классовые интересы "верхов", согласовывал их, так или иначе, с интересами электората в целом. В результате Конституция представала не только как компромисс между разными группами верх­него класса, но и как компромисс между ним и политически активными слоями граж­дан США. а под буржуазный миропорядок была подведена широкая социальная база.

Конвент в Филадельфии проходил с мая по сентябрь 1787 г. За это время на нем были произнесены сотни речей, причем с учетом секретности заседаний делегаты могли говорить и говорили как на духу, достигая в ходе дискуссий необходимого согласия по всем вопросам. Единодушие с самого начала достигалось редко, но по ряду фундаментальных вопросов разногласий практически не было.

Единодушие проявилось в отношении политической демократии. По убеждению участников конвента, политическая система США как она оформилась в револю­ционный период, привела к "демократическому деспотизму", преследующему цель, как доказывал Мэдисон, ущемить интересы верхнего класса и возвысить малоимущее и неимущее большинство²⁸. Э. Рандольф провозгласил, как общепринятую максиму, что "главная опасность для страны заключена в демократических статьях конститу­ций штатов". Р. Шерман из Коннектикута осудил демократию в еще более категорич­ной форме: "Народ должен иметь настолько незначительное касательство к прави­тельству, насколько это возможно". Э. Джерри из Массачусетса заявил: "Трудности, переживаемые нами, проистекают из избытка демократии"²⁹. Очень многие депутаты осуждали демократию с помощью конкретных примеров из законодательной практи­ки собственных штатов.

Среди делегатов конвента не возникло дискуссии по вопросу о том, какое среди прав человека должно быть признано приоритетным и взято под особую опеку

²⁸The Records of the Federal Convention of 1787, v. 1-4. New Haven-London, 1966, v. 1.p. 135. 136,420-422.

²⁹ Ibid., p. 48-51.

30

государства. Таковым признали право на собственность. "Говорят, что жизнь и сво­бода, - рассуждал Г. Моррис. — должны цениться выше, чем собственность Но при более внимательном рассмотрении вопроса необходимо признать, что высшей цен­ностью общества является именно собственность". "Собственность, безусловно, высшая ценность общества". — вторил ему Д Ратледж. В том же духе высказывались ч другие участники конвента. А сразу после обнародования федеральной Конституции один из ее защитников. А Хансен, провозгласил: "Утверждают, что предложенный проект Конституции рассчитан на особое покровительство интересов богатых. Но во всех государствах, и не только в деспотических, богатые должны извлекать преиму­щества из владения собственностью, которая во многих отношениях составляет высшую ценность и смысл существования человечества"³⁰.

Единство в этих и других фундаментальных вопросах не исключило дебатов о том, какие политико-правовые средства могут быть использованы для ликвидации "перехлестов" демократии, защиты прав собственности и в целом интересов верхнего клас­са. Мнения делегатов разошлись в трактовке народного суверенитета и обществен­ного договора, и, самое главное, конкретных вопросов о том, как должны быть распределены избирательные округа и кто может обладать избирательным правом.

Ряд делегатов требовали восстановить избирательное право дореволюционного периода и резко сократить представительство западных районов, где в наибольшей степени были распространены демократические настроения Но большинство участ­ников конвента, в том числе наиболее влиятельные среди них, сочли целесообразным сохранить и избирательное право, одобренное в конституциях штатов, и новое рас­пределение избирательных округов. Подытоживая их мнения, Мэдисон указал, что если в вопросе об избирательном праве, который по всеобщему убеждению, был "фундаментальной статьей республиканского строя", не довериться точке зрения, восторжествовавший в штатах, то проект федеральной Конституции просто-напросто не будет одобрен³¹.

Решение конституционного конвента 1787 г. о допуске к национальным выборам всех американцев, наделенных избирательным правом в годы Войны за незави­симость, и признание новой схемы избирательных округов означало закрепление важных политических нововведений революции и серьезный компромисс с мнением, господствующим в обществе. Конвент согласился с ним и тогда, когда признал прин­цип выборности всех органов власти, отмену монархического начала (оно поддержи­валось некоторыми делегатами), занимавшего столь большое место в политической системе колониального периода. Признав республиканизм в качестве краеугольного камня американской политической системы, конституционный конвент одновременно попытался отделить его от демократии и даже противопоставить ей. Выборность и подконтрольность органов власти, а не механическое торжество воли большинства закреплялось им в качестве главной американской политической ценности. Отделив республиканизм от демократии, участники конвента сосредоточились на конструиро­вании американской республики в соответствии с собственными убеждениями, придав своей модели элитарный характер.

Творцы Конституции США в полной мере реализовали свое понимание системы разделения властей, как и организации главных ветвей власти. Сам принцип разде­ления властей, прочно укоренившийся в сознании американцев, сомнению не подвер­гался, но вот в его трактовке участники филадельфийского конвента серьезно разошлись с авторами конституций штатов начального периода революции. В отли­чие от последних, они задались целью умалить значение законодательной и возвысить роль исполнительной власти. Их отличие от авторов конституций штатов выявилось еще больше в схемах организации законодательной и исполнительной ветвей власти.

При обсуждении схемы законодательной ветви участники филадельфийского

30

³⁰Ibid p 541.514. 542; The Paper', of Alexander Hamilton, v. 4, p. 504-512. Pamphlets on the Constitution of the United Suies New York, 1968, p 254.

³¹См.: Согрин В.В. Идейные течения в американской революции XVHI века М.. 1980. с. 262.

31

конвента вернулись к схеме "смешанного правления", популярной в Америке колони­альной поры, но отвергнутой в революционный период. Эта схема была приспособ­лена к американским реалиям: в отличие от Англии, где палаты лордов и общин пред­назначались для раздельного представительства аристократ ни и народа, сенат и палата представителей в Конгрессе США должны были выражать интересы соответ­ственно богатого меньшинства и электората в целом Правда, в ходе дискуссий о сенате США участники конвента разделились на две группы: одну из них волновала исключительно социальная функция сената, другую (представителей мелких штатов) забої ила и проблема превращения сената в средство, способное противостоять утверждению господства в Союзе крупных штатов. В результате компромисса схема организации сената, одобренная конвентом, отразила устремления обеих групп: она обеспечила надежную защиту интересов собственности и в то же время воплотила принцип равного представительства штатов.

Большинство верхних палат легислатур штатов, с точки зрения создателей федеральной Конституции, явно не могли стать образцом для сената США. Участники конвента обнаружили твердое намерение преодолеть свойственные многим консти­туциям штатов огрехи в определении численности и прерогатив верхней палаты, цензовых квалификаций для сенаторов и срока их полномочий. Длительный срок полномочий сенаторов, как и малочисленность верхней палаты рассматривались в качестве важных условий приверженности стабильному социально-политическому курсу. Введенный федеральной Конституцией шестилетний срок полномочий сенато­ров США оказался в два-три раза продолжительней срока полномочий большинства верхних палат штатов. Предоставив каждому штату два места в сенате, авторы конституции ограничили численность последнего 26 депутатами (в США тогда еще насчитывалось 13 штатов). В результате национальный сенат оказался малочисленное верхних палат отдельных штатов. Большинство участников конвента в Филадельфии выступали против избрания сенаторов всем электоратом - практики, широко распространенной в тот период в штатах. Избрание сената США было закреплено да легислатурами штатов, что означало одновременно и отказ рядовым избирателям в праве создания верхней палаты и уступку сторонникам "прав штатов".

Авторы федеральной Конституции пересмотрели с умеренно-консервативных позиций и утвердившуюся в штатах модель нижней палаты. Нижние законодательные палаты штатов подверглись на конвенте в Филадельфии наибольшей критике. Одну из причин чрезмерного демократизма нижних палат критики видели в их частых перевыборах и многочисленности. В вопросе о численности палаты представителей авторы федеральной Конституции явно следовали английскому образцу, установив норму представительства (1 депутат от 30 тыс. жителей), примерно повторявшую норму представительства в нижней палате британского парламента. В результате палата представителей Конгресса США в момент принятия Конституции должна была насчитывать 65 депутатов, в то время как в нижней палате массачусетской леги­слатуры в тот период заседало от 300 до 400 человек. Но именно деятельность этой палаты, обнаружившей много колебаний в период восстания Д. Шейса, подверглась сокрушительной критике со стороны федералистов. Срок полномочий для депутатов нижней палаты Конгресса США был установлен в 2 года - вдвое больше срока полномочий депутатов легислатур штатов.

При обсуждении организации исполнительной власти лейтмотивом на конвенте оказался протест против умаления ее роли, нашедшего выражение опять-таки в кон­ституциях штатов. Мэднсон усматривал главную опасность государственного развития США в поглощении всей власти "законодательным молохом". Гамильтон объявлял, что узурпация власти законодательными органами выступает как закономерность в республиканских обществах, и именно в республиках законодательные ассамблеи представляют главную опасность для свободы³². Задача авторов Конституции, соглас-

³²The Records of (he Federal Convention of 1787, v. 2. p. 35; The Papers of Alexander Hamilton, v. 4. p. 609.619.

32

но лидерам федералистов, заключалась в том, чтобы изменить сложившуюся в США схему разделения властей, решительно возвысив и укрепив исполнительную вещь.

Особой популярностью среди участников конвента пользовалась концепция "еди­ной и неделимой" исполнительной власти, которая, во-первых, провозглашала наделе­ние таковой во всем объеме одного лица, а во-вторых, означала отстранение от контроля над аппаратом исполнительной власти законодательных органов и предоставле­ние исключительного права формирования и руководства этим аппаратом президенту США. Своим по оком она имела не столько британскую государственную модель, утвердившую принцип ответственного парламентского правительства, сколько воз­зрения Монтескье.

Достоинство концентрации и централизации исполнительной власти федералисты, подобно Монтескье, видели в быстром и эффективном проведении решений в жизнь. Поддержание социального порядка и экономической стабильности на огромной территории США, как и управление таким большим государством в целом, защита его от внешних врагов, доказывали они, возможны лишь при условии принятия быстрых решений и энергичного осуществления их одной сильной рукой. Разделение испол­нительной власти между двумя, тремя и большим числом лиц, нашедшее воплощение в ряде штатов, было, по их убеждению, губительно для государства.

Конвент наделил исполнительной властью президента США, переизбираемого каж­дые четыре года. Переизбрание в должности президента не было ограничено и фор­мально один человек, если избиратели раз в четыре года давали на это согласие, мог занимать пост главы государства вновь и вновь. Кроме исполнительной власти, прези­дент был наделен большими законодательными полномочиями. Кроме издания прези­дентских указов, он, в отличие от губернаторов штатов, получил право отлагательного вето в отношении решений законодательных органов. Чтобы преодолеть президент­ское вето, соответствующей палате при повторном обсуждении необходимо было со­брать не менее двух третей голосов. Как показал американский опыт, преодоление пре­зидентского вето крайне затруднительно (оно происходит примерно в 1 случае из 10).

Филадельфийский конвент отказался вверить избрание президента рядовым изби­рателям или Конгрессу, что было бы аналогом практики избрания главы исполни­тельной власти в штатах. Его избрание было доверено выборщикам, назначаемым в соответствии с порядком, определенным штатами. В ходе первых президентских избирательных кампаний в четырех штатах выборщики избирались электоратом, в остальных – легислатурами. Прошло несколько десятилетий, прежде чем назначе­ние выборщиков повсеместно оказалось в руках избирателей.

При всем том, что препарирование авторами федеральной Конституции разделения властей носило в целом умеренно-консервативный характер, оно включило и очень важную либеральную чергу, благодаря которой было создано мощное и непреходя­щее по значению препятствие для возникновения тирании. По заключению известного российского государствоведа А.А. Мишина, это и придало американской схеме раз­деления властей оригинальность: учредители конституции положили в основу органи­зации, компетенции и взаимодействия высших органов государственной власти -конгресса, президента и Верховного суда - свой собственный, американский вариант разделения властей, трансформированный впоследствии в систему "сдержек и проти-вовесов"^'33. Система "сдержек и противовесов" означала, что ветви власти были не просто разделены, но они сдерживали и контролировали друг друга.

Обширными возможностями контроля обладал президент: он имел право законода­тельного вето и назначения представителей судебной власти. Но и законодательная ветвь контролировала исполнительную: сенат давал "совет и согласие" по вопросам назначений в государственный аппарат и Верховный суд, а обе палаты могли при­влечь президента к импичменту и отстранить его от должности в случае злоупо­требления служебным положением. Что касается Верховного суда, то он получил

³³Конституция США. История и современность. М„ 1988, с. 77.

33

право определять соответствие решений законодательных органов и исполнительной ветви Конституции США.

Одним из важнейших на конвенте в Филадельфии оказался вопрос о соотношении прерогатив штатов и центрального правительства. Федералисты добились успеха в двух важных пунктах: Конституция широко определила права центрального правительства, во-первых, и провозгласила верховенство (супрематию) федерального права над правом штатов, во-вторых. Среди новых полномочий правительства США особое значение имели введение и сбор налогов и регулирование торговых и коммерческих отношений между штатами. Федеральное правительство, получив также право создавать собственные вооруженные силы, теперь в полной мере располагало "властью меча и кошелька", о котором так долго грезили Гамильтон и его единомышленники. Конституция, законы и договоры Соединенных Штатов объявлялись верховным правом страны, обязательным для исполнения даже в случае противоречия консти­туциям и законам отдельных штатов.

Показательным был отказ конвента включить в федеральную Конституцию Билль о правах, наличествовавший во всех без исключения конституциях штатов. Сами авторы Основного закона США пытались объяснить свой отказ включить в него Билль о правах именно тем, что он уже имелся в конституциях штатов. На это их критики резонно замечали, чтю если бы Конституция США, подобно Статьям Конфе­дерации, объединила не население страны, а штаты, сохраняя их полный суверенитет, тогда позиция ее составителей была бы понятна, но, поскольку федеральная Консти­туция объявлена высшим законом от отношению к конституциям штатов, включение в нее Билля о правах обязательно.

Отсутствие Билля о правах в проекте федеральной Конституции оказалось ее самым уязвимым местом. Во время обсуждения его ратификационными конвентами штатов большинство среди них согласились одобрить Основной закон только при условии дополнения его Биллем о правах. И авторы Конституции США вновь пошли на уступку обществу. В 1789 г. Мэдисон внес на рассмотрение Конгресса США проект дополнения федеральной Конституции первыми десятью поправками, которые и стали известны как Билль о правах. Поскольку авторы Конституции приняли "жесткий" вариант ее обновления (для этого каждая поправка должна была быть одобрена тремя четвертями штатов), принятие Билля о правах затянулось до 1791 г.

Принятие федеральной Конституции подвело черту под формированием основ североамериканского государства. Оно стало главным событием завершающего этапа Американской революции. На этом этапе американская элита предприняла мощную и успешную попытку консолидации политической власти в своих руках. Выработан­ная ею и одобренная необходимым большинством штатов федеральная Конституция отсекала или ограничивала "перехлесты" политической демократии и тенденции соци­ального эгалитаризма, которые в предшествующий период нашли широкое выра­жение как в действиях "низов", так и в законодательной практике многих штатов. Но принятие федеральной Конституции было не контрреволюцией, а именно завершаю­щей и одновременно консервативной фазой революции, означавшей нормализацию буржуазного миропорядка, приведение завоеваний революции в соответствие с интересами тех элитных групп, которые участвовали в революции и благодаря ей закре­пили господствующие позиции в экономике и социальной структуре.

Консервативная фаза Американской революции оказалась гораздо мягче Термидо­ра - консервативной фазы Французской революции конца XVIII в., ибо элита США сочла необходимыми и возможными разнообразные компромиссы с неэлитными слоями, что подвело под американский миропорядок весьма прочную социальную базу. Конституция США, освящавшая и институционализировавшая этот миропоря­док, не отвергала, а препарировав, закрепляла принципы разделения властей, "сдер-жек и противовесов", правовое государство, как и политические свободы. Элита придала Конституции форму общественного договора с нацией, который налагал на правителей и управляемых взаимные обязательства.