2.3 Расстройство сна
Широко распространенное мнение относительно того, что каждому человеку необходимо 8 часов сна, - неправильное. Новорожденные дети спят почти 2/3 суток, а взрослые люди – не более 1/3. Есть разница в продолжительности сна, связанная с возрастом, а есть индивидуальные нормы сна для каждого из нас, что не зависит от прожитых лет. Одним достаточно менее 6 часов сна, другие спят и более 9 часов. На способ сна могут оказывать влияние гены.
а. Бессонница. Около 10 – 15% взрослых людей жалуются на бессонницу – невозможность уснуть или спать необходимое для организма количество времени. Настоящая бессонница – это не случайная неспособность ко сну, которую мы чувствуем, когда бываем взволнованными и разозленными. В стрессовом состоянии отсутствие сна – это естественная и адаптационная реакция организма. У громадного количества людей, страдающих бессонницей, болезнь носит чисто психологический характер. Иногда люди напрасно беспокоятся по поводу своего сна. Люди, которые жалуются на бессонницу, спят меньше других, но, как правило, они вдвое преувеличивают время, необходимое, чтобы уснуть, и вдвое преуменьшают время, в течение которого спали.
Самые распространенные средства от бессонницы – снотворные таблетки, алкоголь – могут принести еще больший вред. И то, и другое уменьшает продолжительность БГД–сна, и человек на следующий день чувствует недомогание. Реже, чем бессонница, встречаются и другие, более серьезные расстройства сна.
б. Нарколепсия. Люди, страдающие нарколепсией, испытывают периодически непреодолимые приступы сонливости. Человек неожиданно впадает в кратковременный БГД–сон, сопровождаемый ослаблением напряжения мышц. Сон настигает больного не только в трамвае, в кино, возле телевизора, но и во время ходьбы, езды на велосипеде, на свидании с любимым человеком, на приеме у начальства.
в. Другое проявление болезни – катаплексия: человек внезапно умолкает посреди разговора, у него выпадают из рук вещи, подкашиваются ноги. Сознание не покидает его, но он не в состоянии вымолвить слово, пошевелить рукой – мышцы его расслабляются. Приступ длится несколько секунд, иногда – минут. Часто больные даже не успевают упасть, а выронив предмет из рук, подхватывают его. Самое удивительное, что приступы катаплексии чаще всего происходят на фоне радостного, счастливого настроения, а наиболее верный провокатор их – искренний смех. Однако вызвать приступ произвольно, «искусственным смехом» не удается. Безопасен и «вежливый» смех для приличия – зато хохот от души очень быстро обрывается приступом!
г. Периодическая спячка – известна медикам с незапамятных времен. Случаи спячки, продолжавшейся два десятилетия, совершенно достоверны. Правда, они очень редки и являются следствием тяжелых психических заболеваний. Вот недельная или даже трехнедельная спячка – не такое уж редкое явление. Температура тела у людей во время спячки снижена, кровяное давление тоже. По нескольку суток они не едят и не пьют – в результате происходит обезвоживание тканей, больные резко худеют. Мышцы совершенно расслабляются, рефлексы иногда полностью исчезают. Разбудить таких больных невозможно.
д. Апноэ. У страдающих этим недугом периодически останавливается дыхание во время сна. Когда на минуту прекращается дыхание и уменьшается кислород в крови, спящий человек начинает конвульсивно с хрипом хватать ртом воздух. Это может повторяться до 400 раз на протяжении ночного сна.
е. Ночные страхи. Некоторые люди, в основном дети, страдают от ночных страхов. Человек может сидеть или ходить, неразборчиво говорить, его сердцебиение и дыхание ускоряются, и он чувствует страх. В большинстве случаев воспоминания таких людей – это почти неуловимые и жуткие образы. Ночные страхи не идентичны ночным кошмарам, которые обычно проходят утром в БГД–сне. Как и лунатизм, ночные страхи чаще всего происходят в первые несколько часов сна, а также на его 4-й стадии. По мере взросления количество времени на глубокий сон 4-й стадии сокращается, в связи с чем, как правило, прекращаются ночные страхи и лунатизм.
В своей знаменитой книге „Толкование сновидений", изданной в 1900 году, Фрейд предложил „самую ценную из всех идей, когда-либо пришедших ему в голову". Он утверждал, что сон — это своеобразный предохранительный клапан, выпускающий наружу нежеланные чувства.
И хотя Фрейд считал, что сны являются ключом к пониманию наших внутренних конфликтов, его оппоненты придерживаются иной точки зрения и утверждают, что интерпретация снов ведет в тупик. Некоторые из них полагают, что если сны и бывают символическими, то их можно интерпретировать по-разному. Но есть и такие ученые, которые считают, что во снах нет ничего символического и таинственного. По их мнению, сон о ружье есть сон о ружье. Даже сам Фрейд, который любил курить сигареты, признавал, что „иногда сигара — это всего лишь сигара".
Теория снов Фрейда дает основание для новых теорий. Согласно одной из них сны — это процесс обработки информации: они помогают отфильтровывать, сортировать и закреплять в памяти опыт прожитого дня. После стрессов и периодов длительной учебы увеличивается БДГ-сон (Palumbo, 1978). Более того, есть „последовательные и убедительные данные" о том, что БДГ-сон способствует улучшению памяти (McGrath & Cohen, 1978). Хороший ночной сон (со сновидениями), по всей видимости, занимает важное место в жизни людей. Во время сна происходит закрепление важнейшей информации, полученной днем.
Согласно еще одной теории, сны выполняют физиологическую функцию. Возможно, сны — или связанная с ними деятельность мозга во время БДГ-сна — периодически раздражают спящий мозг. Стимуляция развивает и сохраняет нейронные пути мозга. Эта теория оправдана с точки зрения психологии развития. Младенцы, у которых нейронные пути начинают, только-только формироваться, проводят много времени в БДГ-сне.
Согласно другим физиологическим теориям, сны возникают под влиянием активности нейронов, которая идет вверх от ствола мозга (Antrobus, 1991; Hobson, 1998). В соответствии с этой теорией, нейронная активность бывает спорадической, а сны — это попытки мозга каким-то образом ее упорядочить и понять. Подобно тому, как нейрохирург может вызвать галлюцинации стимуляцией разных участков коры мозга пациента, так и стимуляция, зарождающаяся внутри мозга, способна их вызвать. Психологи Мартин Селигман и Эми Йелен отмечают, что периоды быстрого движения глаз во время БДГ-сна совпадают со всплесками активности в визуальной зоне коры. Если человека разбудить во время одного из таких всплесков деятельности мозга, он скажет, что видел яркие сны, полные драматизма видения.
Наш когнитивный аппарат реагирует на эти яркие видения как на лишенные смысла раздражители — он придает им смысл. Таким образом, наш постоянно деятельный мозг создает сюжет из всего, что ему попадается, — обрывков дневных событий, звонка будильника или коротких визуальных галлюцинаций, которые запускаются его стволом. Связанная с эмоциональностью лимбическая система также активизируется во время БДГ-сна. Сканирование мозга спящих людей с помощью ПЭТ (если можно назвать сном пребывание в сканирующем устройстве) выявляет активизацию деятельности на нескольких участках мозга, особенно, в миндалине (Maquet & others, 1996). Добавьте сюда эту активность — и вот вам сон.
Таким образом, согласно этой теории, сны порождаются неутомимыми усилиями мозга осмыслить навязчивые визуальные всплески, эмоциональный смысл которым придает лимбическая система. Это помогает объяснить многие особенности наших снов — такие, например, как мгновенные и резкие смены эпизодов (что обусловлено новыми визуальными всплесками). Ученики Селигмана, студенты Пенсильванского университета, подтверждают тот факт, что самой яркой особенностью снов является их беспрерывный и удивительный калейдоскоп. Другие, менее яркие образы, как считают, образуются нами для того, чтобы связать визуальные всплески в одну картину.
Функция снов является предметом научных споров, но все ученые сходятся во мнении, что нам нужен БДГ-сон. Если постоянно будить человека, то он, уснув, все быстрее возвращается на эту стадию сна. Когда, наконец, ему позволяют спать спокойно, он в буквальном смысле спит, как младенец — с удлиненными периодами БДГ-сна. Этот феномен назван возвращением БДГ-сна. Если прекратить принимать таблетки, подавляющие БДГ-сон, это также содействует увеличению продолжительности этой фазы, но с сопровождающими ее кошмарами.
Большинство млекопитающих также спят БДГ-сном, и к ним он может возвращаться. Потребность животных в этом типе сна свидетельствует о том, что его причины и функции обусловлены биологически. Тот факт, что БДГ-сон бывает у млекопитающих (а не, скажем, у рыб, на чье поведение меньше влияет обучение), также подтверждает теорию обработки информации во сне. А из всего вышесказанного можно сделать вывод: биологическое и психологическое объяснения поведения взаимодополняют друг друга.
Но если сны служат для выполнения физиологических функций и в них полностью отсутствует скрытый смысл, о котором говорил Фрейд, то имеют ли они какое-либо значение с психологической точки зрения? Каждый психологически значимый опыт предполагает активное участие мозга. Более того, по мнению приверженцев идеи отражения во снах реальности, сны могут быть сродни абстрактному искусству, т. е. поддаваться нескольким значимым интерпретациям. И все же они остаются серьезной проблемой для размышления.
2.4 ИСКУССТВЕННО ВЫЗВАННЫЕ СОСТОЯНИЯ СОЗНАНИЯ (ИСС). Гипноз
Другой известной формой измененного состояния является гипноз. Психические явления, обозначаемые термином «гипноз», очень разнообразны и известны с давних времен. Многие ритуалы шаманов и колдунов основывались на введении окружающих в состояние транса (или, что по сути то же самое, гипноз). И сегодня мы можем увидеть сеансы массового гипноза, которые даются публично в переполненных залах. Загипнотизированный человек всегда удивляет присутствующих своим необычным поведением. Он выполняет все команды гипнотизера.
Что значит быть загипнотизированным? Какой силой обладает гипноз? И чем он является на самом деле — особым состоянием сознания или разновидностью его нормального состояния?
Представьте себе, что вас собираются загипнотизировать. Гипнотизер предлагает вам сесть удобно, откинувшись, уставиться в какую-либо точку высоко на стене перед вами. Тихим низким голосом он говорит вам: „Ваши глаза устали... Веки тяжелеют, становятся все тяжелее и тяжелее... Они начинают опускаться... Вы чувствуете себя очень хорошо... Ваше дыхание глубокое и ровное, ваши мышцы расслаблены. Все ваше тело как бы наливается свинцом. Через несколько минут такого гипнотического внушения ваши глаза, вероятно, закроются, и вы можете впасть в состояние гипноза — повышенной восприимчивости, когда указания гипнотизера вызывают специфическое поведение, восприятия и, возможно, даже воспоминания. Когда гипнотизер говорит: „Ваши; веки закрываются так плотно, что вы не откроете их даже тогда, когда захотите", то ваши глаза и в самом деле остаются закрытыми.
Человеку, находящемуся в гипнотическом трансе, можно также задать «постгипнотическое внушение», которое будет выполнено уже после выхода из гипноза, например в солнечный день открыть зонт и выйти с ним на балкон,
Факты свидетельствуют, что вмешательство в психическую деятельность человека при гипнозе очень глубоко, не случайно в настоящее время им разрешено заниматься только медикам и лишь с лечебной целью.
Врачи издавна пытались проникнуть в сущность гипноза, разобраться в том, как он действует. Было предложено множество различных гипотез.
Гипнотические приемы и методы использовались еще в древности, но сегодняшней популярностью гипноз обязан австрийскому медику Ф. Месмеру (1734-1815), который считал, что открыл „животный магнетизм". Месмер проводил магнитами над телом больных людей, и некоторые из них впадали в трансобразное состояние („месмерическое"), а когда приходили в себя, самочувствие их значительно улучшалось. Французская комиссия под руководством Бенджамина Франклина не нашла никаких признаков „животного магнетизма" и объяснила лечение Месмера как фантазию. Таким образом, гипноз, или месмеризм, как его называли в то время, стал ассоциироваться со знахарством.
Все, кто изучает гипноз, соглашаются с тем, что его сила заключается не в мастерстве гипнотизера, а в восприимчивости объекта внушений. Почти каждый человек, в той или иной степени, склонен поддаваться гипнозу. Когда люди стоят с завязанными глазами, а им неоднократно говорят, что они качаются взад-вперед, большинство из них и в самом деле начнет понемногу покачиваться. Это покачивание — один из пунктов на шкале Стенфорда, которая определяет восприимчивость гипноза людьми. Для оценки этой восприимчивости гипнотизер отдает короткие приказы, а затем предлагает человеку серию заданий — от самых легких (одновременно двигать вытянутыми перед собой руками) до трудных (увидеть открытыми глазами перед собой человека, которого нет). Исследователи часто называют такую восприимчивость гипнотической способностью, имеющей более позитивное значение. Найдется не много людей, которые хотели бы быть „податливыми" к гипнозу, однако большинство из них с удовольствием приобрели бы „способность" полностью концентрироваться на какой-нибудь проблеме, используя при этом всю свою фантазию для ее решения. Это вполне способны делать люди с богатым воображением и гипнотическими способностями.
Фактически любой человек может поддаться воздействию гипноза, когда ему внушают, что он ему поддастся. Чтобы убедить даже самых скептически настроенных студентов Университета штата Коннектикут, что их можно загипнотизировать, исследователи Синтия Уиклз и Ирвин Кирш провели над ними хитроумный эксперимент. После начальных гипнотических приказов исследователи сказали студентам, что они увидят красный, а потом зеленый свет, услышат музыку и т. д. После каждого подобного объявления незаметно использовался соответствующий раздражитель — слабый красный или зеленый свет, тихая и грустная музыка. Одураченные этим явлением необычного гипнотического видения и слуховых восприятий студенты поверили в гипноз. В отличие от ровесников из контрольной группы, где не использовались эти методы, большинство студентов экспериментальной группы выявили такую же высокую восприимчивость к гипнозу и после эксперимента, когда через какое-то время исполняли задания, предусмотренные шкалой Стенфорда по выявлению склонности к гипнозу. Фактически все участники эксперимента получили высокие баллы. Любой гипнотизер делает почти то же самое, когда говорит: „Ваши глаза устают; веки тяжелеют..." — после того, как объект гипноза некоторое время сидел, уставившись в какую-либо точку высоко над головой. Естественно глаза от этого устают. Но когда гипнотизер делает свое дело мастерски, объект объясняет тяжесть век его воздействием.
Если возможность изменения состояния сознания под воздействием гипноза вызывает много научных споров и дискуссий, то изменение сознания под воздействием наркотических средств не подлежит сомнению. Психоактивные наркотики — это химические вещества, которые изменяют нормальное восприятие и настроение. Давайте на примере условного потребителя легальных психоактивных средств посмотрим, как они воздействуют на повседневную жизнедеятельность человека. День начинается с утренней чашки крепкого кофе. К полудню несколько сигарет и выписанные врачом успокоительные таблетки снимают напряжение. Уйдя с работы раньше обычного и слегка расслабившись за стаканом коктейля с другом или знакомым, человек идет на прием к зубному врачу, где анестезия делает всю процедуру лечения зубов почти приятной. Таблетка в обед для снижения аппетита позже дополняется снотворным на ночь. Перед тем как впасть в беспокойный БДГ-сон, наш гипотетический потребитель психоактивных средств послушает передачу по радио или телевидению о «негативном воздействии наркотиков».
Продолжительное потребление психоактивных средств вызывает привыкание. Потребителю нужны все большие и большие дозы, чтобы ощутить воздействие наркотика. Человек, редко употребляющий алкоголь, пьянеет от одного бокала пива, а тот, кто пьет много и каждый день, не пьянеет и от нескольких бокалов. Но пусть слово „привыкание" не вводит вас в заблуждение: хотя алкоголики и привыкли к алкоголю, их мозг, сердце и легкие каждый день страдают от чрезмерных доз.
Тот, кто решает „завязать" с наркотиками, может иметь нежелательный постнаркотический дискомфорт, или „ломку". Организм реагирует на отсутствие наркотиков, и человек чувствует физическую боль и неодолимое стремление к привычной дозе. А это уже свидетельствует о физической зависимости от препаратов. У людей может возникнуть и психологическая зависимость от них — особенно от наркотиков, снимающих стрессы. И хотя употребление наркотиков не сразу влияет на физическое состояние человека, все же со временем они становятся жизненной необходимостью, особенно для подавления негативных эмоций. Но несмотря на тип зависимости от наркотиков — физический или психологический — основной жизненный интерес человека начинает концентрироваться вокруг одной проблемы: как добыть наркотики.
Традиционно „склонность" к наркотикам означает тяготение к этим препаратам с сопровождающими его симптомами — такими как боль, рвота и подавленность организма, если перестать на какое-то время их употреблять. В последнее время в популярной психологии появилась тенденция объяснять некоторые типы поведения результатом стремления к наркотикам, хотя раньше такое поведение считалось грехом или просто привычкой. Так ли далеко зашло дело? Таким ли неодолимым является пристрастие к наркотикам, как принято считать? Многие ученые, исследующие влияние наркотиков на организм, утверждают, что неверными являются три следующих широко распространенных суждения:
а. Наркотики быстро развращают человека: скажем, употребление морфина как болеутоляющего средства может вызвать привычку к нему и часто подталкивает к употреблению более сильного наркотика — героина. И в самом деле, после определенного периода употребления наркотиков отдельные люди — примерно 10% — с трудом отказываются от них или продолжают употреблять их без меры. Но большинство все же не привыкает к таким наркотикам, как алкоголь, марихуана и кокаин, а употребляет их в допустимых дозах и только при необходимости (Gazzaniga, 1988; Siegel, 1990). Более того, употребление наркотиков в медицинских целях не приводит к возникновению наркотической зависимости. Больные, получающие морфин для успокоения боли, не привыкают к нему так, как люди, которые его постоянно употребляют для поднятия настроения (Melzack, 1990).
б. От склонности к наркотикам нельзя избавиться добровольно и самостоятельно: необходимо лечение. Отдельные люди, привыкшие к употреблению наркотиков, нуждаются в специальной лечебной программе. Анонимная медицинская служба лечения от алкоголизма, помогла многим избавиться от алкогольной зависимости. Но статистика свидетельствует и об ином: и в тех группах, где люди лечились от наркомании, и в тех, где не лечились, количество людей, избавившихся от вредной привычки, приблизительно одинаковое.
Более того, считается, что отношение к наркотической зависимости как к болезни — скажем, сахарному диабету — лишает человека уверенности и воли к борьбе с этим недугом, который он, будто бы, „не может преодолеть сам". Такое отношение к наркомании не приносит пользы, так как многие все же перестают употреблять наркотики без всякой помощи, не нуждаясь в лечении. Около 70% курильщиков, лечащихся от курения, вскоре снова начинают курить, между тем как большинство, которые курили раньше, избавились от этой вредной привычки самостоятельно. Половина военнослужащих во Вьетнаме употребляла героин и опиум, а 20% из них стали наркоманами. В моче 500 военнослужащих после их возвращения из Вьетнама были обнаружены наркотики, и треть из них вновь начала употреблять их на родине (Robins & others, 1974). Однако, находясь далеко от боевых действий и от привычной обстановки (друзей, окружающей среды), лишь 7% из 500 военнослужащих не отказались от наркотиков и стали наркоманами.
в. Можно расширить понятие наркотической зависимости и включить в него некоторые виды поведения, в котором наблюдается ярко выраженная склонность к получению удовольствий. Понятие сильной склонности к наркотикам как к болезни, которую нужно лечить, было расширено, и в него включили некоторые виды нетрадиционного поведения, в том числе обжорство, бесконечную беготню по магазинам, азартные игры и секс. Но мы пользуемся некоторыми терминами метафорически. Например, говорим: „Я люблю лыжи", что значит „Я люблю кататься на лыжах". Но когда мы начинаем понимать метафору как реальность, то склонность становится отговоркой на все случаи жизни. Люди, которые тратят чужие деньги для собственной „склонности к азартным играм" или оскорбляют своих близких, предают их, чтобы поощрять свою „склонность к сексу", часто заслуживают осуждения, а не сочувствия и лечения. Мэр Вашингтона Марион Барри на вопрос, почему он лгал о своей „наркотической зависимости", ответил: „Всему виной эти разговоры о болезнях. Все произошло против моего желания. Я оказался жертвой" (Leo, 1991).
Книжные магазины в настоящее время переполнены литературой о взаимоотношениях людей, употребляющих наркотики, о так называемой „взаимозависимости". В ней пишут о том, что некоторые люди — обычно женщины — попадают в зависимость от своих сбившихся с истинного пути партнеров ценой утраты собственного достоинства и карьеры. Часто бывает так, что дочери родителей-алкоголиков могут оправдывать надежды людей, от которых они зависят (Lyon & Greenberg, 1991). А женщины, живущие с мужьями-наркоманами, испытывают большой стресс, и иногда помогают своим мужьям скрывать вредное пристрастие от людских глаз. Но иногда случается, что наша индивидуалистическая культура непомерно расширяет понятие „взаимозависимости" и включает в него нормальные отношения между мужем и женой, родителями и детьми, в которых наблюдается некоторая утрата личной свободы в интересах семьи (Kaminer, 1992). Более того, часто человека, живущего с дисфункциональным партнером, обвиняют за его недостойное поведение. Но ведь если люди видят смысл жизни в поддержке сбившегося с истинного пути члена семьи, то стоит ли их винить в этом и считать социально ущербными?
Иногда некоторые виды поведения, такие, например, как азартные игры, становятся нормой жизни и единственным интересом подобно зависимости от наркотиков. Но оправдано ли их включение в понятие наркотической зависимости? Споры на эту тему продолжаются.
Существуют, по крайней мере, 3 типа психоактивных наркотиков:
1. Депрессанты, или „подавители", успокаивающие нервную деятельность и замедляющие жизнедеятельность.
2. Стимуляторы, или „активизаторы", которые на какое-то время возбуждают деятельность нейронов и ускоряют функции организма.
3. Галлюциногены, искажающие восприятие и вызывающие сенсорные реакции без сенсорных раздражителей.
Все три типа наркотиков действуют в синапсах: стимулируют деятельность нейротрансмиттеров, химических посланцев мозга, имитируют ее либо препятствуют ей.
1. Депрессанты
Вначале рассмотрим наркотики замедляющие функции органов тела, — алкоголь, транквилизаторы, опиум.
Некоторые утверждают, что в больших дозах алкоголь служит успокоительным средством, а в малых — возбуждающим.
Однако это неверно. Небольшие дозы спиртного могут и в самом деле взбодрить человека, но это происходит за счет замедления деятельности мозговых центров, контролирующих процессы мышления. Под влиянием алкоголя проявляются более агрессивные реакции. Но если человека в состоянии опьянения попросить о помощи, то он охотнее, чем обычно, сделает это. В повседневной жизни алкоголь растормаживает человека и провоцирует его как на отрицательные поступки (например, сексуально активные студенты на свиданиях могут спаивать своих любимых, чтобы сделать их более податливыми) (Abbey, 1991; Mosher & Anderson, 1986), так и на положительные (например, взрослые посетители ресторанов в состоянии опьянения дают большие чаевые) (М. Lynn, 1988). Таким образом, алкоголь делает нас более агрессивными и великодушными, слишком открытыми и сексуально дерзкими — если у нас вообще есть такие склонности. То, о чем мы думаем или чувствуем в трезвом состоянии, обычно становится поступком в состоянии опьянения.
Незначительные дозы алкоголя расслабляют человека, замедляют деятельность симпатической нервной системы. В больших дозах алкоголь становится опасным: замедляются реакции на внешние раздражители, нарушается речь, снижается качество выполнения различных заданий. Эти изменения в физическом состоянии вместе с процессом торможения приводят к самому худшему: каждый год во всем мире гибнут сотни тысяч человек в дорожных катастрофах и в результате тяжких преступлений, вызванных алкогольным опьянением. Несчастные случаи происходят несмотря на твердое убеждение человека (в трезвом состоянии), что вести машину в пьяном виде недопустимо и впредь он не сядет за руль в состоянии опьянения. Однако под влиянием алкоголя моральные суждения искажаются, угрызения совести ослабевают. Даже после проверки на содержание алкоголя в организме и запрещения вести машину практически все садятся за руль (Denton & Krebs, 1990; McDonald & others, 1995).
Алкоголь оказывает влияние не только на моральные суждения, но и на нашу память. Он не воздействует на запоминание давних или близких по времени событий, скорее всего, алкоголь нарушает обработку и перевод происходящих событий в долгосрочную память. Так, наутро после сильной алкогольной интоксикации алкоголики могут и не вспомнить, с кем они встречались, что видели, о чем разговаривали с людьми всего день назад. Эти провалы в памяти частично можно объяснить неспособностью перевести воспоминания из состояния опьянения в нормальное трезвое состояние (Eich, 1980). Провалы в памяти после сильного опьянения могут возникать также из-за того, что алкоголь подавляет БДГ-сон. (Люди, лишенные БДГ-сна, имеют проблемы с фиксацией того, что присходит с ними на протяжении дня, в постоянной памяти.)
Алкоголь оказывает еще одно своеобразное влияние на сознание: он подавляет самокритичность (Hull & others, 1986). Люди. желающие подавить в себе осознание своих недостатков и своей ущербности, обычно более склонны к пьянству. Врачи в нацистских лагерях смерти, проводя отбор людей для газовых камер, часто делали это в состоянии опьянения или же напивались потом (Lifton, 1986).
Алкоголь фокусирует наше внимание на происходящем и отвлекает от возможных последствий. Это провоцирует возникновение желаний, от которых человек воздержался бы в иной ситуации (Steele & Josephs, 1990). Больше половины мужчин, совершивших изнасилование, признаются в опросах, что много пили перед тем, как решились на это преступление (Seto & Barbaree, 1995).
Как и в случае с другими психоактивными наркотическими средствами, воздействие алкоголя обусловлено не только изменениями в химии мозга, но и тем, чего ждет человек от состояния опьянения. В результате многих исследований было замечено: если люди думают что алкоголь соответствующим образом воздействует на поведение, и считают что они его приняли, то и будут вести себя соответственно своим представлениям (Leigh, 1989). В погоне за острыми ощущениями люди ведут машину более небрежно, если считают что приняли алкоголь (McMillen & others. 1989).
Еще один пример: алкоголь снижает половое воздержание. Люди еще больше реагируют на сексуальные раздражители, если верят что алкоголь определенным образом возбуждает, и считают что они приняли его. В результате исследований Джон Халл и Чарльз Бонд (Hull & Bond, 1986) сделали вывод, что для некоторых людей алкоголь — это „отговорка, на которую они ссылаются, объясняя причины половой распущенности"
Рассмотрим эксперимент, проведенный Дэвидом Абрамсом и Теренс Уилсон (АЪ-rams & Wilson, 1983). Исследователи давали выпить алкогольные или безалкогольные напитки студентам Рутгерского университета, добровольно пожелавших принять участие в эксперименте „алкоголь и половое возбуждение" (оба напитка по вкусу ничем не отличались). В каждой группе одни студенты считали, что пьют алкогольные напитки, а другие — безалкогольные. Независимо от того, что пили студенты, считавшие, что пьют алкогольные напитки, свидетельствовали о том что у них появились сексуальные фантазии и чувство вседозволенности после того как им показали эротический клип. Возможность объяснить свои сексуальные реакции алкоголем уменьшила сдержанность испытуемых независимо от того что они пили. А это свидетельствует об одной очень важной особенности: психологическое влияние наркотических средств на человека частично зависит и от психологического состояния того, кто их употребляет.
Этот опыт подтверждает важный принцип: психологический эффект наркотика в огромной степени обусловлен намерениями человека, его употребляющего. Поэтому легче объяснить, почему в разных культурах различное отношение к наркотикам (Tire, 1994). Если в какой-то культурной традиции принято считать, что тот или иной наркотик создает эйфорию (агрессивность или половое возбуждение), а в другой — не принято, то надежды и намерения людей, употребляющих наркотики, могут оправдываться в одинаковой степени в обеих культурах.
Барбитураты или транквилизаторы, по своему воздействию на человека подобны алкоголю. Из-за того что такие барбитураты как нембутал и секонал, подавляют деятельность симпатической нервной системы, они иногда рекомендуются врачами как средство от бессонницы и излишка возбудимости. В больших дозах они могут отрицательно влиять, на память и мышление, а в комбинации с алкоголем даже стать причиной смерти. Да и сами барбитураты могут привести к смерти, если их принимать в чрезмерных дозах, поэтому ими часто пользуются люди, желающие покончить жизнь самоубийством.
Опиум и его производные — морфин и героин — также подавляют деятельность нейронов. Зрачки глаз сужаются, дыхание замедляется, и человек как бы впадает в летаргию. На несколько часов боль и волнения уступают место счастью и блаженству. Но за это чувство нужно платить, и у пользователя героина появляется неодолимая потребность в следующих дозах (они постепенно должны увеличиваться), а также в постоянном стремлении отключиться от реальности, что в конце концов приводит к смерти от передозировки.
Пристрастие к наркотикам возникает незаметно. Если неоднократно воздействовать на мозг искусственными наркотическими средствами, он перестает вырабатывать собственные наркотические вещества — эндорфины. А затем, если наркотик не поступает, мозгу не хватает нормального уровня нейротрансмитеров. В результате может наступить агония.
Самыми распространенными стимуляторами являются кофеин, никотин, сильные амфетамины и еще более сильный кокаин. Эти возбуждающие средства ускоряют функции тела; учащается сердцебиение и дыхание, зрачки глаз расширяются, снижается аппетит (повышается содержание сахара в крови), возрастают энергия и самоуверенность. Люди используют эти средства, чтобы предотвратить сон, похудеть, поднять настроение или достичь лучших результатов в соревнованиях. Но, как и все другие наркотики, возбуждающие средства требуют расплаты. Когда воздействие наркотиков на организм заканчивается, человек чувствует спад энергии — наступают усталость, головная боль, раздражительность и угнетенность. К возбудителям, в том числе и к кофе, также можно привыкнуть (Silverman & others, 1992).
В результате общенационального опроса, проведенного в Америке, было выявлено, что 3% взрослого населения и 4% студентов старших курсов употребляли кокаин на протяжении года (Johnston & others, 1996 Национальный институт проблем употребления наркотиков, 1992). Среди взрослых потребителей наркотиков 2% признались, что употребляли крек — очень сильную разновидность кокаина. К началу 90-х годов десятилетняя кокаиновая эпидемия пошла на спад. Частично это объясняется усовершенствованием процесса лечения от наркотиков, осознанием их вреда для организма, но в основном обнищанием, заключением в тюрьму и смертью большого числа жертв кокаина (Hamid, 1992).
Переход от эйфории к депрессивному состоянию у потребителей кокаина происходит очень быстро. Когда люди и животные жуют листья коки, то небольшие дозы кокаина медленно поступают в кровь, не вызывая побочных явлений (Siegel,1990); Но если нюхать экстракт кокаина и особенно курить его или делать кокаиновые инъекции, он очень быстро проникает в кровь, вызывая приступ эйфории, длящийся от 15 до 30 минут. Из-за того что большая доза наркотика мешает мозгу вырабатывать собственные нейротрансмиттеры — допамин, серотонин и норэпинэфрин — начинается депрессия, развивающаяся вместе с уменьшением дозы наркотика в организме. Крек действует еще быстрее, вызывая эйфорию, — менее продолжительную, но более интенсивную; спад энергии также происходит более интенсивно, вызывая сильное желание новой дозы, которое через несколько часов уменьшается, a через несколько дней возвращается вновь.(Gawin, 1991).
Чтобы исследовать роль дофамина в кокаиновой наркомании, исследователи вывели особую породу мышей, у которых удалили ген, ответственный за поглощение излишков дофамина, вырабатываемого нервной клеткой (Giros & others, 1996). Подобно мышам с большой дозой кокаина, выведенная порода проявила сверхактивность. Они в пять раз чаще перебегали через луч света от фотоэлемента, чем другие мыши Более того, на них не действовал кокаин. а это свидетельствует о том, что кокаин повышает концентрацию дофамина, привязывая ее к тому участку, где его излишки поглощаются — таким образом блокируется повторное использование излишков дофамина.
Если кокаин принимать регулярно, к нему вырабатывается привыкание: обезьяны привыкают так сильно, что нажимают на рычаг до 12000 раз, чтобы получить кокаиновую инъекцию (Siegel, 1990). Потребители кокаина — и люди, и животные — могут ощущать беспокойство, подозрительность, конвульсии, замедление сердцебиения и дыхания. В провоцирующих агрессивность ситуациях кокаиновая инъекция обостряет ее. Крысы в клетках начинают драться, когда получают болевой удар по лапам, а если электрошок подкрепляется кокаином, то драка ожесточается. Если участников лабораторного эксперимента спросить, какой интенсивности электрошоки они испытывают, то те из них, которые перед началом эксперимента приняли дозу кокаина, свидетельствуют о более высоком уровне интенсивности шоков, чем остальные участники, — принявшие какой-либо безвредный препарат (licata & others, 1993).
Пcиxoлoгичecкий эффект употребления кокаина, как и иных наркотиков, зависит не только от дозы и способов его употребления, но и от личности человека. жизненной ситуации, от комплекса самых разных факторов. Если людям, пристрастившимся к кокаину, дать какой-либо безвредный препарат и сказать, что это наркотик, то зачастую они ведут себя словно приняли дозу кокаина.
Галлюциногены — это психоактивные препараты, искажающие восприятие и вызывающие живые образы без сенсорных раздражителей (вот почему их часто называют психоделиками, что означает „демонстрирующие разум"). Некоторые из них. натуральные, — например, марихуана которую иногда считают слабым галюциногеном. Иные — искусственные. Среди искусственных галлюциногенов наиболее известными являются ПСР („ангельская пыльца") — сильное и запрещенное официальной медициной болеутоляющее средство оказывающее непредсказуемое и часто разрушительное воздействие на психику, и ЛСД.
Марихуана — это листья и цветы конопли, которую на протяжении 5 тысяч лет выращивают из-за ее волокна. Самый активный ингредиент марихуаны — ТГК. популярное название сложной органической молекулы дёльта-9-тетрогидроканабинол. Если его курить или добавлять в шоколадное пирожное с орехами, ТГК дает самые разнообразные результаты, что создает трудности при его классификации (при курении он попадает в мозг всего за 7 секунд, поэтому его эффект гораздо сильнее, чех при еде, когда самая большая концентрация в организме достигается медленно и непредсказуемо). Как и алкоголь, марихуана расслабляет человека, растормаживает его, может вызвать эйфорию. Но она действует также и как слабый галлюциноген, обостряя восприимчивость к цветам, звукам, запахам и вкусам.
Психическое состояние после дозы марихуаны, как и после других наркотиков, бывает разным — в зависимости от ситуации, в которой ее потребляют. Когда человек находится в депрессии или в печали, марихуана может усиливать это состояние. В иных ситуациях принятая доза может не только улучшить настроение, но и дать терапевтический эффект. Людям, страдающим от глаукомы (боли, вызываемой давлением на глазные яблоки) или от рвоты, которая иногда сопровождает химиотерапию при заболевании раком, марихуана может принести временное облегчение.
Но вместе с положительными свойствами марихуаны Национальная академия наук (1982) констатировала и вред, который она несет человеку. Подобно алкоголю, марихуана нарушает координацию ухудшает восприятие, замедляет реакцию, необходимую для нормального вождения автомобиля или управления станком. „ТГК нарушает нормальную реакцию животных, — пишет Рональд Сигель, — у голубей замедляется реакция на гудки или вспышки света, сигнализирующие о том, что подача пищи будет кратковременной, а крысы теряют ориентацию в норах". Марихуана мешает нормальному процессу запоминания и не позволяет вспомнить информацию, полученную всего несколько минут назад. Своим отрицательным воздействием на познавательный процесс марихуана превосходит воздействие длительного периода курения. Ясно, что заторможенность не способствует учению.
В отличие от алкоголя, который выводится из организма за несколько часов, ТГК и его составляющие остаются в организме месяц, а то и больше. В результате постоянные потребители могут достигать желаемого эффекта и с меньшей дозой наркотика чем случайные люди.
Не совсем полно изучено воздействие марихуаны на физическое состояние человека, но медицинские исследования свидетельствуют о том, что продолжительное потребление марихуаны может подавлять выработку мужских половых гормонов и снижать уровень сперматозоидов, а также приносить больший вред легким, чем даже курение (Wu & others, 1988) Большие дозы ускоряют потерю клеток мозга (Landfield & others, 1988). Марихуана не такой сильный наркотик, как кокаин или никотин. Наблюдение за 54 студентами от младших до последнего курса показало, что у тех молодых людей, которые употребляли марихуану в больших дозах, возникали проблемы в семье и их здоровье ухудшалось (Bentler, 1988).
Несмотря на отдельные отличия, психоактивные наркотики, дают одинаковый эффект: за кратковременным позитивным воздействием наступают негативные последствия, ликвидирующие первоначальный эффект. Эти последействия отражают общий принцип, суть которого в том, что всякие эмоции порождают противоположные, заменяющие их. А когда это повторяется много раз, то противоположные эмоции начинают преобладатъ. Именно этот принцип и действует при употреблении наркотика: приятное чувство исчезает, когда наркотик требует расплаты. Это помогает объяснить и явление привыкания. Из-за того что отрицательное воздействие усиливается, требуются все большие и большие дозы, чтобы достичь желаемого эффекта, который обостряет дальнейший дискомфорт при отсутствии наркотика. А это, в свою очередь, требует увеличения доз, чтобы продлить его действие.