9. Творчество к. Коро. Отличие живописной системы Коро от творческого метода барбизонцев.

Камиль Коро учился в 20-х годах у пейзажистов классицистического направления. Тогда считалось непременным ездить в Италию, вдохновляться её славными руинами и “строить” пейзаж как историческую композицию. Коро, вовсе не бунтарь по натуре, прилежно выполнял требуемое: он отправился в Италию, писал там “Вид Колизея”, “Вид на Форум”. Но уже в этих ранних вещах есть непосредственность и свежесть взгляда на природу. Коро занимали не столько римские руины, сколько воздушная среда, нюансы света, туманная голубизна далей. Он не гонится за эффектностью мотива, а ищет живописные средства, созвучные природе.

Коро окончательно выработал свою очень индивидуальную и несколько однообразную манеру серебристой тональной живописи, когда обратился к неяркой природе родных мест - окрестностей Парижа. Любимый его мотив - большие пушистые деревья, облачное небо, даль, подёрнутая дымкой. Любимое время года - весна, время суток - раннее утро или сумерки. Картины Коро - безмолвные поэмы. Листву деревьев и траву он пишет без зелёной краски: нежная воздушность весенней зелени передаётся серебристо-серыми тонами. Их дымчатость сложна по составу, слагается из легчайших сливающихся оттенков - пепельных, голубоватых, жемчужных, сиреневых, желтоватых, серо-оливковых. Нет отчётливых очертаний, всё тает и тонет, всё мягко и мечтательно. Даже древесные стволы у Коро полупризрачны.

Историки искусства чаще всего объединяют имя Коро с группой пейзажистов барбизонской школы. Они «портретизировали» природу объективнее, чем Коро. Барбизонцы черпали поэзию в тех или иных мотивах родных мест, чувство рождалось и определялось мотивом. Это был традиционный метод пейзажной живописи, примерно такой, как у старых голландцев, - те тоже любили пейзаж, потому что любили свою страну. Новаторство барбизонцев состояло лишь в большем разнообразии, большей вариационности состояний природы - над французами 19 века не тяготели канонизированные сюжеты и приёмы композиции. Кроме того, барбизонцы пошли дальше в искусстве улавливать переходящие состояния света и атмосферы.

10. Тема крестьянской жизни и природы в творчестве ф. Милле

В непосредственной близости к барбизонцам проходила деятельность одного из самых замечательных художников-реалистов Франции – Франсуа Милле (1814–1875). Он не только обратился к родной природе, но главной темой своего творчества избрал жизнь и труд крестьян, которых изображал с необычайной теплотой, проникновенностью и правдивостью. Крестьянин-труженик становится героем его произведений.

Неразрывными узами был связан Милле с крестьянством, из среды которого вышел. «Я крестьянин и ничего больше, кроме как крестьянин»,– скромно говорил он о себе. Он родился близ Шербура, рос на природе, помогал отцу в полевых работах, и только в двадцатидвухлетнем возрасте получил возможность поехать учиться в Париж, где поступил в мастерскую Поля Делароша, автора холодных исторических композиций, которые оказались чуждыми молодому Милле. Впечатления детства и юности, борьба за существование, которую нормандские крестьяне вели на его родине, наложили глубочайший отпечаток на будущего художника и вызвали к жизни иные образы. Он переехал в Барбизон, где начал вдохновенно писать крестьян, вся жизнь которых проходит в суровом труде на лоне природы.

Он воспринимал и воспевал труд как выражение творческой силы, как закон бытия человека, органически связанного с природой. Его жизненные наблюдения и зарисовки составляли богатейший материал для работы, а ранние картины на крестьянские темы, «Веятель», «Сеятель», поэтизируют и возвышают крестьянский труд.

Более сложны по построению композиции с несколькими фигурами, как, например, «Прививка дерева». В этой жанровой картине художник, по существу, дает свое представление о жизненном назначении человека, о его связи с природой, его долге перед потомками. Тесно переплетаются здесь темы семьи и труда. Милле строит свое произведение не на занимательности жанрового сюжета, а на раскрытии большой идеи – нравственной чистоты образа крестьянина, прививающего дерево, плодами которого будут пользоваться его дети. Центральное место в творчестве Милле занимает картина «Сборщицы колосьев», отличающаяся монументальностью, эпичностью, силой образного решения. Развертывая широкую панораму полей и оживленную сцену уборки урожая на дальнем плане, Милле выдвигает на передний план картины крестьянок, которым, согласно старинному обычаю, разрешалось подбирать колоски с убранного поля.

Тему непосильного труда развивает художник в картине «Человек с мотыгой», где образ крестьянина-бедняка, опирающегося на свое примитивное орудие – мотыгу, возвышается на фоне неба и заросшего поля, которое он обрабатывает. Усталость и изнеможение написаны на его лице и на всей фигуре, массивной и угловатой. «Это хлеб в поте лица, это крик земли, я знаю это по себе...– писал Милле,– но именно в этом я и нахожу подлинную человечность и большую поэзию». Милле не был человеком революционных взглядов, но, правдиво изображая жизнь и труд крестьянства, он невольно придавал своим картинам социальный смысл, который улавливался его современниками. «Жизнь никогда не оборачивалась ко мне радостной стороной,– писал Милле,– я не знаю, где она, я ее никогда не видел. Наиболее веселое из того, что я знаю, это покой, тишина, которыми так восхитительно наслаждаешься в лесах или пашнях». Эти настроения умиротворенности, тишины и покоя пронизывают его лирические картины: «Пастушка овец», «Молодая пастушка». В последние годы жизни Милле искал в природе гармонию, недоступную, по его мнению, человеческому обществу. Все более значительное место в его творчестве занимал пейзаж. К нему обратился художник, выехавший в Шербур в период осады Парижа и славных дней Коммуны. Но, оставшись чуждым общественно-политической борьбе своего времени, Милле до конца дней сохранил свои демократические убеждения.