Г.Вебер. Всеобщая история.,М., 1886. - т.4. - стр.130-145.

Религия германцев и скандинавов

Религиозные предетавление всех языческих народов древности состояли первоначально в обоготворении явлений природы; даже в греческой мифологии под антропоморфическими образами богов заметны черты того, что они сначала были олицетворениеми сил природы; при одинаковости существенной основы всех языческих религий, понятна манера греческих и римских писателей считать иноземных богов за одинаковых со своими и называть их именами своих божеств. А вообще римляне и греки обращали внимание не собственно на представление иноземцев о богах, а на обряды богослужение и на характер жертвоприношений. Этим обясняется то, что известие, сообщаемые ими о религии германцев, очень скудны. Цезарь говорит, что у германцев нет жрецов для совершение религиозных обрядов, что вообще они приносят очень мало жертв богам, что божества у них лишь такие, которых видят они и блогодеяние которых очевидны; именно, божествами они считают солнце, огонь, луну; о других божествах не знают, даже хотя бы только по наслышке. Итак, древнейшая религия германцев была служением природе, поклонением солнцу, луне, силам стихий, и эти предметы их поклонения вероятно не были олицетворяемы ими в образах, подобных человеку. «Человек видит воду, огонь, воздух, землю в непрерывной деятельности, видит перемены, производимые ими, говорит Яков Гримм: «потому он и поклоняется им, не влагая в их действие представлений о деятельности особых от них божеств».—С известиеми Цезаря гармонирует и рассказ Тацита, что германский князь Бойокал,прося римлян отдать ему и его товарищам землю, остававшуюся невозделанной, поднял взгляд к солнцу и призывал в свидетельство другие небесные светила; гармонируют с известиеми Цезаря и те слова Тацита, что германские племена, жившие у северного моря, воображают, будто видят в сиянии вечерней зари фигуры богов, сияющие головы их.

Но в этом известии Тацита уже заметны следы более высокого развития религиозных представлений, чем какое было у германцев при Цезаре; оно заметно и в других его известиях. Очевидно, что в полтора столетия, прошедшие от времени Цезаря до времени Тацита, юношеская фантазия германцев придала личные очертания силам природы, оставляя однако же соединенными в представлении о божестве, понятие о деятеле и о действии, которое производит он. Быть может, этому развитию содействовало знакомство германцев с римлянами. Поклонение Вуотану, как наставнику, сообщавшему знание людям, возникло у рейнских племен, соседей римского государства, и только уже от них распространилось на восток. Некоторые ученые полагают, что и во времена Тацита, германцы еще не имели ясных представлений о личных богах, все еще поклонялись только силам природы, которым не давали определенных очертаний. В подтверждение тому приводится знаменитое место: «Они считают не соответствующим величию богов запирать их в стены храмов или изображать в человеческом виде, а посвящают им рощи и леса и обозначают именем богов то непостижимое, на что смотрят с благоговением». Но другие известия Тацита показывают, что у некоторых племен богослужение уже приняло довольно развитую форму: были жрецы, жертвенники, священные здания, жертвоприношения, прорицания. В «Летописи» Тацит упоминает о святилище Танфаны, которое пользовалось у германцев большим уважением и было разрушено Германиком; а в «Германии» он рассказывает, что семь свевских племен имели общую богиню Нерту (Nerthus), которая, как они думали,. правит судьбами людей и посещает народы.

«Они почитают Нерту. Еcть на одном из островов океана священная роща, а в ней, посвященная богине, покрытая завесами, колесница, до которой может прикасаться только жрец. Он умеет узнавать, когда богиня присутствует в этой священной колеснице и с глубоким благоговением везет ее запряженную коровами. Во всех местностях, которые богиня удостоивает своим посещением и где останавливается она, настают радостные дни и совершаются праздники. Там не ведут войны и не берутся за оружие, прячут и запирают всякое железо, и владычествует мир и спокоийствие, пока жрец возвратит в святилище богиню, насытившуюся общением с людьми. Тогда омываются в неведомом озере колесница, покров, и если верить рассказу, то и сама богиня. Эту службу исполняют рабы, которых вслед за тем, поглощает озеро. Потому господствует над этим делом таинственный ужас и благочестивое неведение о том, что такое существо, которое могут видеть только обреченные на смерть»; трудно решить, какой именно остров был местом этого таинственного богопочитания, — Рюген, Зеландия, Эзель или Гельголанд. — Другая роща, «священная по наследованному от предков благоговению, внушаемому древностью», паходилась в земле семнонов, одного из свевских племен; в известные сроки собарались там посольства от всех свевских племен и был совершаем праздник с принесением в жертву человека перед глазами всего собрания. В эту рощу можно было входить не иначе как со связанными руками в знак покорности могуществу находящегося в ней божества. «Усли человек упадет», говорит Тацит, «то он не должен вставать и нельзя поднимать его; он катится из рощи по земле; это высокое благоговение в роще показывает, что тут колыбель народа, тут владычествующий над всеми бог, воторому все подвластно и все служит». У нагарвалов были два божества, называвшиеся Альвами, которых Тацит сравнивает с Кастором и Поллуксом; их жрец носил женскую одежду; они, говорит он, не имеют изображений и в служении им нет никакого следа влияний иноземной религии.

Вообще можно считать достоверным, что божества, которым германцы воздавали почитание в священных рощах, под вековыми дубами, у ручьев и пустынных озер, не имели ни храмов, ни изображений; это и было натурально, потому что технических искусств почти вовсе не существовало у германцев. Но были жертвенники, при которых по праздникам совершались молитвы и жертвоприношения особенными жрецами от лица общества; были другие жертвенники, у которых молился домохозяин, сам принося жертвы за себя и за свое семейство; несомненно и то, что германцы разгадывали волю богов и будущие события по предзнаменованиям и другим знакам. Они приносили в жертву рогатый скот и плоды полей, воздавая благодарность богам за их дары и милости или смягчая гнев их, приобретая их благосклонность на будущее время; иногда они приносили жертвы более важные — лошадей и людей; этим приобреталось особенное благоволение богов. Когда текла на священном месте кровь человека или благородного боевого коня, то была полная уверенность, что гнев богов смягчится, их милость будет очень велика.

Тацит говорит, что германцы считали обязанностью приносить людей в жертву высшим богам в известные времена или по особенным определенным случаям. Так например, когда была война между хаттами и гермундурами из-за соляного источника, то победители, исполняя данное обещание, принесли в жертву «Марсу» и «Меркурию» лошадей, людей и все захваченные у врагов живые существа. Для принесения в жертву чаще всего назначались пленники, преступники, или купленные для того рабы.

Одной из главных склонностей германцев Тацит называет желание узнавать будущее и описывает разные способы гаданий их о нем по приметам или по откровению от богов.

«Они срывают ветвь с фруктового дерева, режут ее на кусочки, отмечают их знаками и бросают на белое полотно, чтоб они упали, как случится; при совещаниях об общественных делах жрец, а по частным делам отец семейства совершает молитву богам, берет, подняв глаза к небу, один за другим три кусочка и толкует нарезанные на них знаки. — Знают они также предсказания по полету и крику птиц. Но есть особенное гаданье у этого народа: он получает прорицания и советы посредством лошадей. В священных лесах в рощах содержатся на общественный счет белые лошади, которых ннкогда не касается никакая работа. Их запрягают в священную колесницу, жрец и царь или князь племени провожают их и наблюдают их ржанье и храпенье. Эти предзнаменования пользуются велачайшим доверием не только у простого народа, но и у знатных людей и у жрецов. Есть еще другой разряд предзнаменований, которыми они разгадывают исход важных войн: они ставят какого-нибудь пленника из народа, с которым воюют, выставляют, против него отборного воина из своего народа и велят им биться между собою каждому своим народным оружием; победа того или другого считается предзнаменовением».

ЖРЕЦЫ, ПРОРИЦАТЕЛИ, ПРОРИЦАТЕЛЬНИЦЫ

И так здесь, в противоположность временам Цезаря, уже являются жрецы, истолкователи предзнаменований; но это кажущееся противоречие легко устраняется и без предположения о развитии формальной стороны богопочитания. Цезарь говорит о том, существует ли у германцев замкнутое привилегированное духовное сословие, такое как друиды у кельтов, такого сословия у германцев никогда не было в языческие времена. Нигде нет никаких следов существования у них особого духовного сословия, которое одно обладало бы священными знаниями, одно совершало бы богослужение и толковало бы знамения, одно знало бы законы. Германский жрец был «хранителем» закона, как показывает его название ewart (сравн. warten «блюсти»,) он был общественное должностное лицо, имевшее главным своим назначением соблюдение порядка в богослужебных обрядах и на судебных собраниях народа; он был служитель бога войны, сопровождавший войско, наказывавший во время похода трусов и преступников; он также совершал общественные жертвоприношения и был истолкователем знамений по общественным делам. В своих частных делах каждый домохозяин мог сам совершать молитвы, жертвоприношения и гадания. В известиях о важных национальных делах германцев нигде не говорится о значительном влиянии жрецов, подобном тому, какое имели в Галлии друиды. Но кажется, что имели такое влияние прорицательницы, одушевленные восторженною любовью к национальной свободе; таковы были Веледа, Авриния, Ганна; о сильном их влиянии на все общественные дела мы будем говорить, разсказывая исторические события. У кимбров при их вторжении в Италию были прорицательницы, разгадывавшие будущее по струящейся крови приносимых в жертву пленников. При войске Ариовиста тоже были прорицательницы, предвещавшие по волнам Рейна. Без сомнения такою прорицательницею была и та женщина исполинского роста, которая явилась на Эльбе Друзу, предвещая ему скорую смерть.

РЕЗУЛЬТАТЫ

Вот те известие о германской религии, какие сообщают нам древние писатели. Мы видим из них, что германцы тех времен сознавали свою зависимость от высших сил, владычествующих над природой и человеческой жизнью, что они старались разгадывать волю этих сил, — действовать сообразно с нею, приносили молитвы этим силам при счастьи в благодарность за их милости, а при бедах или опасностях — для приобретения их помощи или смягчения гнева их; что местами почитания их они выбирали леса, рощи, реки, источники; воздвигали там каменные жертвенники, на которых приносили кровавые жертвы; что они прятали в этих священных местностях свои святые вещи и смиренно поклонялись невидимым силам, присутствующим там. Мы видим из Цезаря, что у них были три высочайшие силы природы; Тацит также говорит, что у германцев были три божества, которым они в известные дни приносили человеческие жертвы; он дает этим богам имена Меркурия, Марса и Геркулеса; но какими именами называли их сами германцы, нельзя определить с точностью; разумеется впрочем, что в религии германцев первые места должны были занимать те силы, которые правят обыкновенным ходом явлений природы и которые решают судьбу битв: так было у всех воинственных народов; по сведениям о немецкой мифологии, собранным из других источников проницательностью и трудолюбием ученых нового времени, так действительно было и у германцев.

СУДЬБА ГЕРМАНСКОГО ЯЗЫЧЕСТВА. ИСТОЧНИКИ МИФОЛОГИИ

Римляне мало интересовались религиею германцев, а потом, когда проложило себе путь в германские леса христианство, ревность усердных его проповедников старалась искоренить не только языческую религию германцев, но и самые воспоминание о ней. Проповедники христианства, как мы увидим, начинали дело обращения язычников тем, что рубили или жгли священные деревья, разрушали жертвенники, низвергали святые камни, запрещали сходиться на прежних местах поклонения в рощах и лесах; языческие праздники и обряды были отменены; народные песни, в которых находились восхваления богов и молитвы им, были уничтожаемы и заменяемы христианскими, языческие обычаи, предания, суеверия истреблялись словом, проповедники старались искоренить из сердца германцев все, связанное с язычеством, отделить прошлое от настоящего бездной, через которую не было бы никаких переходов. Часто на месте языческого святилища строили церковь, чтобы пощадить привычку народа к этому месту и убедить обращенных, что прежняя святость не удалилась оттуда, но дается теперь присутствием истинного бога. Христианское духовенство, быстро получившее владычествующую силу над жизнью германского народа, вполне достигло своей цели: немцы средних веков казались совершенно забывшими свою языческую старину; религиозная поэзия и народное предание заимствовали свое содержание исключительно из христианских источников. Немцы избегали произносить имена языческих богов и обыкновенно называли их демонами и чертями. Но не все следы могли быть истреблены. Некоторые обломки старины уцелели от разрушительной руки времени и фанатизма; собираемые усердным трудом заботливых исследователей, с каждым годом находящих новые остатки, и они послужили хорошим материалом для воссоздания германского учения о богах; прочные основания этому положил при пособии сведений, доставляемых скандинавской мифологией Яков Грим. Были найдены постановления соборов с перечислением языческих обрядов и обычаев, которые воспрещаются, как остатки суеверия; найдена нижненемецкая формула, которую произносили новообращенные, отрекаясь от богов Тонара, Водана и Сакснота и от всех демонов, товарищей их; в немецких легендах, сохраненных Павлом Диаконом, Иорданом, Видукиндом, находятся имена богов и отголоски мифов; два маленькие стихотворения на тюрингском наречии, найденные в нашем столетии в Мерзебурге и составленные по правилам старинной поэтической формы с аллитерациею, оказались заклинаниями для разрешения уз военнопленного и для исцеления вывихнутой ноги через призыв старых немецких божеств Водана, Бальдера, Фреи; в старинных легендах, преданиях, сказках, в именах, какими народ продолжает называть местности, бывшие священными в языческие времена, в названиях дней недели, в старинных заклинаниях, поговорках, обычаях найдено множество следов языческой религии и старых богов, изгнанных из открытого существования но уцелевших под христианскими именами и фигурами. Все эти следы германской мифологии показывают существенную одинаковость её с верованиями и легендами скандинавских племен, сохранившимися в песнях «Эдды». Потому исследователи справедливо заключили, что как по языку и по формам поэзии существовало неоспоримое родство между германскими и скандинавскими племенами, так и в религии не было никакой существенной разницы между ними. Основываясь на этом, ученые воспользовались для воссоздания германского вероучения мифами севера, где язычество держалось дольше, где поэтому лучше сохранялись в народных верованиях и рассказах языческие элементы и где они были спасены от погибели тем, что рано явились собиратели, записавшие их.

Главные состасные части старой «Эдды», состоящей из мифов, героических сказаний и гномических стихотворений, принадлежат VIII столетию и началу IХ столетия; в частности относится к этому времени «Вёлуспа». «Новая Эдда», составленная в XIII столетии, заключает в себе много материалов взятых из древних источников. Много важных пополнений в этим материале находится у датского историка Саксона Грамматика, который внес в свою «Датскую историю» старые легенды и мифы своего народа, сохранившиеся в песнях и прозаических рассказах. Таким образом северная мифология дала фундамент для восстановления немецкого вероучения из попорченных остатков германской старины. На следующих страницах мы изложим важнейшие черты германской релпгии по Якову Гримму.

БОГИ

ВОДАН (АЛЬФАТЕР)

Высочайшее божественное существо называется на всех языках германского корня тем словом, которое на новом немецком имеет форму gott; народ по благоговению в этому имени, не желая произносить его слишком часто, заменял его названием allvater «отец всего», «всеотец». Это верховное божество соединяло в себе качества всех других богов, которых должно считать только эманациями из него, обновлениями его; с наибольшей полнотой идея о верховном боге олицетворяется в Водане (Вуотане), скандинавском Одине, которого германцы называли, как греки Зевса, верховным правителем вселенной и царем богов. Он — проникающая вселенную, творческая сила, дающая форму и красоту человеку и всем предметам; он источник поэзии; он правит войною, дает победу; от него происходит плодородие полей; он податель всех благ. Он «бог желания», то есть исполнитель всех благих желаний человека. Он дает волшебный жезл, который указывает человеку сокровенные богатства в недрах земли. Воинственный народ, германцы представляли себе своего высочайшого бога в полном вооружении: в шлеме, с мечом и копьем; на белом коне он летает по воздуху и по морю. Когда он со свитою своих героев мчится на охоту, люди дрожат, и остаток этого верования еще хранится в нынешнем немецком поверье о «диком войске» (wildes Heer). Царь богов, он восседает в своем небесном жилище на престоле, сделанном из сияющего золота; с этого высокого седалища он из окна обозревает землю и жилища людей. В Германии остается много названий местностей, в которых уцелело имя Вуотана. Ему были посвящены в особенности горы, и его имя сохраняется в названиях многих немецких гор, например Годесберга (близ Бонна; Godesberg, в старину Wudinsberg Wodansberg), Гуденсберга (близ Гейсмара; Gudensberg, в старину Wuodenesberg). Днем недели, посвященным ему была среда (в старину, Wodnesdag, «воданов день»).

ДОНАР (ТОР)

Вуотан сочетался с землею; она родила царю неба могущественнейшего из его сыновей, Донара (по скандинавски Торра). Он помощник своему отцу; он повелевает дождем и облаками, проявляет себя молниею и громом; но хотя он очень грозен, он доброжелателен к людям, помогает им, и в особенности он неутомимо охраняет свою мать, землю, и возделывающих её. Вуотан, по преимуществу бог героев и военного одушевления, а Донар бог земледельца и мирного занятия хлебопашеством. Ему молились поселяне, чтобы солома хлебов их была красна как медь, а колосья желты как золото. Когда рыжебородый Донар в гневе едет на своей колеснице, левой рукой управляя везущими ее козлами, а в правой держа всесокрушающий молот, который бросает он и который после удара сам возвращается в его руку, то «нет такого маленького червячка, который не дрожал бы», а человек благоговейно покидает работу и еду. Так называемые «громовые стрелы», брошенные Донаром, и все предметы, о которые ударила молния, считались священными, обладающими чудотворной силой. Донару тоже были посвящены горы; весною на них зажигались жертвенные огни, кругом которых пел п плясал народ. Имя Донара до сих пор остается в названии многих гор Donnesberg и в названии четверга Donnerstag, «день Донара».

ЦИО (ТИР)

Цио (в других немецких наречиях Тиу) скандинавский Тир, тоже сын Вуотана, был псполнитель воли его в делах войны. Он и Вуотан дают славу победы. Подобно греческому Аресу, римскому Марсу, он олицетворяет собою ужасную сторону войны и изменчивость военного счастья. Символом его был меч. Ему был посвящен вторник в названии которого у немцев и их соплеменников сохранилось его имя (в вынешнем немецком названип вторника dienstag первый слог составляет имя Цио в новонемецкой форме). Его прославляли в боевых песнях, и военные пляски совершались в честь его. Сакснот («соратник воина, вооруженного мечом»)— один из богов призываемых заклинанием, о котором упоминали мы, был, вероятно, Цио.

ФРО (ФРЕЙР)

Болышим уважением пользовался также Фро, скандинавский Фрейр, прекрасный бог, веселый сам, дающий и людям веселье. Он олицетворяет собою творческую силу Вуотана, а военных подвигов не совершает. Он покинул коня и меч, как рассказывается в одной из прекраснейших песен «Эдды», когда возгорелся любовью к прекрасной девушке, которую увидел с высокого престола своего отца. Он бог любви и мира, брака и плодородия, благословляющий супругов многочисленными детьми, потому на его праздниках особенно усердно молились девушки и женщины. Но вместе с тем он бог солнца; подобно греческому Гелиосу, он дает людям солнечный свет, потому он был богом поселян, нивы и стада которых получали от него плодородие. Когда бывает повальвая болезнь, он отвращает ее; потому, в случаях такого бедствия, зажигали костры и приносили животных в жертву этому богу. По скандинавской мифологии, в колесницу его был запряжен вепрь с золотою щетиною, которая освещает ночь; птому в жертву ему приносили свиней; но приносили также лошадей и волов. Ему был посвящен розмарин; священным числом его было девять.

ПАЛЬТАР (БАЛЬДЕР)

Пальтар (или Бальдер), мудрый, красноречивый и кроткий бог, слова которого неизменны, который дал людям закон и правосудие, прекрасный бог, сияющий, как светлый день, сын Водана и его жены Фригги, жил, подобно отцу, в зале, который весь сиял золотом и серебром. В Тюрингии и в Баварии чтили его под именем Фола; Фолом называется он и в той формуле заклинания, о которой мы говорили. Мудрейший судья богов и людей, Бальдер решает все споры; его сыном был Форасизо («председатель»), бог правосудия, пользовавшийся большим уважением на Севере, в особенности на Гельголанде. Однажды, когда германское войско страдало от жажды, Бальдер произвел для воинов из земли ручей ударом копья или ударом копыта своего коня; потому ему были посвящены источники и колодези. Луга и рощи тоже были посвящены ему.

ЛОКИ

По скандинавским мифам, Бальдер погиб от коварства злого бога Локи: по совету этого врага добрых богов, одив из них, слепой Гаду, убил его стеблем ничтожного растения, и Геллия, ужасная богиня царства мертвых, неумолимо взяла к себе любимца всех существ. Локи спрятался; во Вуотан нашел его, и он был подвергнут за свое злодейство тяжелому наказанию, представляющему некоторое сходство с наказанием Прометея: боги приковали Локи к скале, так что три острые зубца её резали его тело; над ним повесили ядовитую змею, яд которой падал каплями на его лицо; но верная жена Локи, Сигуна, стояла подле него и держала над ним чашу, которая перехватывала падающие капли яда.

БОГИНИ

Скандинавские мифы богаты такими чертами женской верности, любви и преданности. Уважение, которое, по словам Тацита, имели германцы к женщинам, выражалось в их понятиях о богинях. Все германские богини имеют одно общее основное качество: оне были матери, посещавшие людей п научившие их мужским п женским хозяйственным занятиям: искусству прясть, ткать и земледелию; как покровительницы этих мирных житейских дел, они были очень близки к людям, потому память о них сохранилась тверже, чем о богах войны.

ЗЕМЛЯ (НЕРТА)

Как почти у всех языческих народов, земля была у германцев существом женского пола, женою неба, матерью, рождающею детей. У Тацита, как мы видели, уже говорится о богине, дающей людям благо жизни, которую чтут на каком-то острове Северного моря и называют Нертою (Nerthus, в другой форме Nirdu), о том, что она посещает народы и дает им изобилие. В другом месте он говорит о германской богине, которую называет Изидой. Она была,без сомнения, олицетворением, земли, рождающей все живое. Ее чтили под символом лодки. Когда эту священную лодку, поставленную на колеса, привозили в какую-нибудь местность, собравшийся народ встречал ее песнями и пляской, потому что она приносила мир и плодородие.

ГОЛЬДА

Подобно этим двум богиням, совершала объезды по германским областям третья, пользовавшаяся тоже очень болышим уважением, богиня Гольда (Гульда, Голла). Она добрая, кроткая, милостивая богиня, как показывает уж и самое имя её (в нынешней немецкой форме: holde, «милая», «благосклонная»); она гневается только тогда, когда находит в хозяйстве беспорядок. Подобно Нерте, она ездит на колеснице, давая плодородие и всякие блага людям, которых посещает. Когда она находит в доме много хорошей льняной пряжи, она блогословляет дом словами: «сколько (выпряденных) волокон, столько хороших лет!» Ленивой хозяйке она говорит: «сколько (непряденных) волокон, столько дурных лет!» Она делала свои объезды в то время года, когда теперь празднуется Рождество; когда идет снег, это она перестилает свою постель и летит пух её постели. Усердным пряхам она дарит веретено, на котором чудотворно растет количество пряжи. Она любит озера и источники; в полдень иногда видят ее купающеюся; она белая, прекрасная; она исчезает, погружаясь в воду. Она живет под водой во дворце, который сияет золотом; она сидит там, окруженная душами еще неродившихся младенцев. Женщины просили у неё детей, потому что она была покровительница брачной жизни. Она была прекраснейшая из германских богинь, и ей была посвящена липа, прекраснейшее из германских деревьев. Её птицею был аист. В жертву ей оставляли на ниве после жатвы перевязанный пучок льна. Розмарин, посвященный Фрейру, был посвящен и ей. Представление о ней были в христианские времена перенесены на Богоматерь. Но во многих местностях она стала злой и отвратительной ведьмой Голлой.

ПЕРАХТА (БЕРХТА)

В южной Германии чтили богиню, подобную Гольде, Перахту (Берхту), мудрую и сияющую. Она тоже объезжала германские области, внимательно наблюдала за пряхами; была покровительницей супружеской жизни п тоже давала урожай нивам. Ей был носвящен плуг.

ФРОУВА И ФРИГГА

Все германские племена чтили двух богинь, родственных между собою и по характеру и по имени: Фроуву (Фрею), милостивую богиню, подательницу радости, сестру бога Фро, и Фриггу (Фрию), жену Вуотана, прекрасную, милую женщину. (От имени Фроувы происходит нынешнее немецкое слово frau «госпожа», «супруга»). Подобно Афродите, носившей пояс, дающий очаровательность, Фрея имела драгоценное ожерелье. Она ездила по воздуху на колеснице, запряженной кошками, ездила, подобно своему брату, и на вепре с золотой щетиной. По её имени называлась пятница (в нынешней немецкой форме freitag). По скандинавской мифологии, Фригга сидит рядом с Воданом (Одином) на его престоле; потому имеет и всеведение, как он. Подобно Гольде, она покровительница брака, дающая детей. Вообще, и она, и Фрея очень близки к Гольде.

ГЕЛЛИЯ

К числу богинь принадлежала Геллия, царица подземного мира; к ней нисходят все умирающие от болезней и старости; между тем как павшие в битве идут к Валгаллу. Её жилище глубоко под землей во мраке. Она ужасна видом; половина тела её черная, половина имеет цвет человеческого тела. По «Эдде», Гель — дочь Локи и исполинки, сестра волка Фенриса и змеи, опоясывающей землю. Жилище её называется бедствием, порог его — падением, постель её — несчастием; слуга её—Ленивец, служанка её — Медлительница, блюдо, с которого ест она, называется Голодом, она режет пищу ножом, который называется Ненасытностью. Кем овладела, того уже не освобождает; она не знает жалости. По принятии христианства, немцы забыли личное представление, соединявшееся с именем Геллии; и это слово стало обозначать ужасное царство, властительницей которого была прежде она (в нынешней немецкой форме hölle „ад").

ГЕРОИ

Между богами и людьми есть средний разряд существ; это боги, поставленные ближе к людям, или люди, одаренные силами, близкими к божественным. Подобно греческим героям, эти германские существа, превосходящие людей своей силой, ведут борьбу против зла и своими подвигами возвышаются до общения с богами, от которых произошли. Они живут на горах и скалах (между прочим жили они на тех горах, в названии которых находится слово, имеющее в нынешнем немецком языке форму stein: Эйгельштейн, Кримгильденштейн, Васгенштейн, Гибихенштейн и т. д.). Своим прародителем германцы, по словам Тацита, считали Туискона, бога, родившегося из земли, а его сын Манн был первым из героев, отцом людей; германцы прославляли песнями дела Туискона и Манна. Три сына Манна, Ингон (Инг), Истон (Ист) и Ирминон (Ирмин) были, как мы уже знаем, предками трех главных групп германских племен: ингевонов, истевонов и ирминонов (герминонов). Тацит говорит, что немцы пели песни во славу Арминия. Ныне полагают, что это ошибка, что песни эти были об Ирмине. Германская мифологие не имеет такого богатства легенд о героях, как греческая. У Тацита говорится, что германцы имели сказания о Геркулесе и об Улиссе; он говорит, что у них были два божества, братья между собою, которых он сравнивает с Кастором и Поллуксом. Трудно сказать, что такое были те мифические личности, которым дает он эти имена; исследователями не решен вопрос, были ли это действительно какие-нибудь народные германские герои. Почти все германские племена имели своих племенных героев, но до нас дошло мало сказаний о них, даже мало их имен. Уцелело предание о Скеафе, который приплыл в лодке, спящий на снопе, и стал царем англов. Внуком его был Беовульф. Более знамениты те герои, о которых рассказывают поэты средних веков; главный из них Зигфрид, фигура которого еще сохраняет в поэме ясные черты божественного существа: его воспитывает Эльба, существо волшебного мира; он приобретает любовь валькирии Брунгильды; он. носит шлем, делающий его невидимым, а панцырь ему заменяет застывшая кровь убитого им дракона. Некоторые из новых ученых полагают, что под образом Зигфрида скрывается Арминий, сын Сигимера, освободитель Германии от римлян, которых германцы могли превратить в карликов, будучи сами более высокого роста, но которые были очень сильны, подобно карликам, противникам Зигфрида. Сохранилась легенда о Виланде (скандинавском Велундре), напоминающем Дедала и хромого Гефеста. Виланд, искусный кузнец, был коварно схвачен и содержался в заперти; чтоб он не мог уйти, ему были подрезаны сухожилия ног; его принуждали работать; но он тайно сделал себе одежду из перьев и, страшно наказав притеснителя, улетел. Брат Виланда был Эйгиль, знаменитый стрелок; по приказанию царя Нидунга, он сбил стрелою яблоко с головы своего сына, и на вопрос царя, для чего он взяд еще две стрелы, отвечал, что эти стрелы он пустил бы в царя, если б убил сына. Мудрый Мимир тоже был искусный кузнец. О героях—о Дитрихе, Гильдебранде, о сыне Виланда Виттихе, о сильном Ваде мы будем говорить позднее в обзоре средневековой эпической поэзии. Легенда о Дитрихе рано слилась с историческими воспоминаниями.