Вверх по притоку

Николай Шатский

...Собравшись с духом, мы быстро натягиваем холодные мокрые, облепленные глиной комбезы. Веревки; стропочки, в огромном количестве пошитые Эльдаром для высоких целей Экспедиции; карабины, крючья и прочие хитрые примочки уже покиданы в мешки, осталось лишь снарядиться самим. Мы с Лешей Кочериным быстро разбираем свои системы, предварительно надев каски, чтобы не так текла за шиворот вода. Зрелище существ, которые под дождем, в невообразимо грязном одеянии, скрючившись, завинчивают что-то у себя на библейских местах, завораживает. Поэтому из палатки, теперь уже вольготно там развалясь, выглядывают заинтересованно-сострадальческие физиономии Антона и Стаса (физфак МГУ). Игра в крутых спелеологов, идущих на опасный выход на Бог знает сколько часов под землю, проходит со скрипом, и должного уважения на их лицах не наблюдается, хотя вопросы типа "А когда нам идти за спасателями?" немного исправляют положение. ...Ну, побежали.

Приятно все-таки, что за пять лет, потраченных на Университет (не могу сказать, чтобы я там особо гнулся под учебной нагрузкой) в твою жизнь входит что-то совершенно новое, о чем раньше даже и не подозревал. Как человеку сравнительно интравертному, подчас предпочитающему одиночество на лоне природы или в своей каморке в ГАИШе, приобретать новый круг друзей мне непривычно. Однако, приобретши его, часто этим обществом поневоле "манкируешь". Поэтому вдвойне приятно, если твое новое увлечение соединяется со старыми друзьями. Ребята! Айда в спелеологию!.. Бум! Ну вот, замечтался, поторопился - и получил по каске сапогом: в Ходе Наполеона "обгон на карачках" запрещен, а начальник еще не вылез из лужи в очередной его узости.

Хорошо бежать по знакомым уже ходам и скакать вниз с уступов, не задумываясь, как в первый выход, - а вылезать обратно-то как? Когда за тобой бежит человек большего спелеоопыта, и сам как-то живее решаешь эти маленькие проблемы продвижения типа щелей, узостей или скальников, то и дело возникающие по пути. Главное - особенно над ними не задумываться: от этого, бывает, и застреваешь - по себе знаю. Проскочили выступ-"кастратор"; проскользнули через щель, в которой я вчера с трудом лишь "ондулировал" - впереди шум падающей с большой высоты воды: вот и колодец. Навеска - спуск - "Свободно!" - спуск товарища - выливание из сапог воды - бежим дальше... Наконец-то Приток. Пора перетряхнуться. Я - свечу, Леша по камешку выбирает карбид из белой дымящейся извести в бачке и складывает мне в крышку. Сзади хлещет струя воды, от брызг которой я медленно промокаю. Эх, чебуреков бы сейчас!

Восхождение по притоку Школьной чем-то схоже с каньонингом. Вскарабкиваясь на уступы, прикидываю высоту подъема: 15, 16 - подтяну-у-улись! - 18 метров. Рельеф, промытый этим потоком под красивыми, увешанными сталактитами и другими натеками, сводом, напоминает череду гигантских унитазов (или "очков"?), с шумом передающих друг другу эту никому здесь не нужную массу воды. Смотав после удачного броска на "второй этаж" динамическую веревку и убрав все причиндалы обратно в мешки, поворачиваюсь - и упираюсь лбом в "швейцарский сыр". То есть Лешу вроде бы и видно, но - в одну дыру - каску, в другую - руки: они меня манят и говорят "лезь!". Я понимаю, почему они трясутся и истекают водой - пролезть Туда можно только через третье отверстие - по шейку в воде. Со вздохом расстаюсь с остатками сухости на теле и, пропихнув мешки вперед, уползаю... Теперь-то мы побежим еще бодрее!

Позади примерно 200 метров пути и перепад высот в полсотни - мы стоим у грандиозного водопада, каскадирующего по огромным валунам откуда-то свысока; потолка не видать. Вскарабкавшись на уступ, слышу сверху ЦУ - стоять и ждать...

Вряд ли я когда-нибудь забуду мгновения, которые провел на том уступе, скрючившись под тяжестью полного воды мешка. Время куда-то уходит; передо мной лишь слабый пятачок света от гаснущего налобного фонаря, а на плечи льются тонны ледяной воды, низвергаясь затем в черноту... Через час (читай - пять минут) начинаешь понимать, что эта текущая по телу холодрыга и дробот всех частей организма уже невыносимы, сознание куда-то уходит. Очертя голову, я бросаюсь по уступам вперед, работая четыремя конечностями на всевозможных зацепках и полочках - прямо вверх против потока воды. Выскочив из него, вижу над головой задумчивого начальника: он обозревает наше - увы, последнее - препятствие. Влезть через широкий распор над колодцем в очко, из которого хлестала вся эта напасть оказалось невозможным,.. да, прямо сказать, не очень-то и хотелось - бр-рр!

Обратно бежалось куда легче. Не озабоченные проблемой подъема, мы смогли теперь лучше осмотреть эту более старую и красивую часть Школьной. Обилие натеков многометровой высоты напоминало некоторые залы знаменитой Кызыл-Кобы в Крыму, и это сочеталось с их необычной чистотой. Рассмотреть бы получше, да вот колотун что-то бьет. А жаль! Как впоследствии я осознал, это было самое нетронутое и кристально-белоснежно-чистое место из всех, которые я когда-либо видел; на него и дышать-то не хотелось...

Через несколько часов, которые я, честно говоря, не помню, стою у веревки входного колодца. Повисаю на кроле, цепляю пуани и отдыхаю перед подъемом. Уже давно утро; что-то там Антон сварганил на завтрак? Мысль о чебуреках стала надоедать... Ну, читатель! Ты, конечно, можешь тут оставаться, а я полез!

1995 г.

ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ ВОЛЬНОГО СПЕЛЕОЛОГА,

ИЛИ О ТОМ,

КАК МОЖНО СОБИРАТЬСЯ

НА ПРОСТОРЫ СЕВЕРНЫХ МОРЕЙ,

А ОКАЗАТЬСЯ В УЗКИХ МЕАНДРАХ КАВКАЗСКИХ ПЕЩЕР

Александр Гусев, Андрей Мушенков