Глава 7.

В 1848 г. в целях «отвращения праздношатательства воспи­танников духовных учебных заведений и безместных священно-и церковнослужителей» вводилась паспортная система для духов­ных лиц.

Подверглось изменениям управление церковью. Четко выя­вилась тенденция падения роли коллегии Св. Синода - она фак­тически превратилась в безгласный орган при обер-прокуроре, власть которого благодаря этому существенно возросла. Сам Си­нод уже официально был введен в систему министерств и подобно министерствам был разделен на департаменты. В 1835 г. обер-прокурор Синода был введен в Комитет министров.

В 1835 г. Синод был перемещен с Васильевского острова в но­вое, специально выстроенное для него, монументальное здание на Сенатской площади, которое составило единый ансамбль с построенным в то же время зданием Сената. Строительство обо­шлось в 2 млн. руб. и проходило под наблюдением Николая I.

В начале царствования Николая I обер-прокурором Синода был сменивший в 1817 г. А.Н.Голицына князь П.С.Мещерский -личность бесцветная и безынициативная, боящаяся всяких нов­шеств и реорганизаций. В 1833 г. его сменил С.Д.Нечаев (его пле­мянник), служивший ранее столоначальником в канцелярии Си­нода. Это был энергичный чиновник, который упорядочил работу канцелярии и других подразделений Синода, много уделял вни­мания повышению профессионального уровня при подготовке приходских священников, установил строгий контроль над рас­ходованием средств. Большое значение он придавал укреплению влияния Православной Церкви в западных губерниях России пос­ле подавления восстания в Польше в 1830-1831 гг. Нечаев был инициатором пересмотра уставов духовных учебных заведений. Однако своей деятельностью он нажил себе немало противников в высшем духовенстве. Среди них был и влиятельный при дворе митрополит Петербургский Серафим, по настоянию которого Не­чаев 25 июня 1836 г. был уволен со своего поста.

По рекомендации митрополита Серафима Николай I назначил обер-прокурором Синода гусарского полковника графа Н.А.Про­тасова, до этого занимавшего пост товарища министра народного образования. Одновременно Протасов заведовал Румянцевским музеем и был директором Главного педагогического института в Петербурге. Желчный, с деспотическими манерами и замашка­ми, Протасов сразу установил в Синоде дух военной дисциплины.

191

С присущими ему энергией и настойчивостью он, по свиде­тельству современников, «забрал их («синодальных персон». - В.Ф.) в руки по-военному сразу <...> и сонмом архиерейским как эскадроном на ученье командовал», так что синодские архие­реи «просто голоса поднимать не смели». «Все делалось по его ма­новению, — вспоминали современники, — и стук его гусарской сабли был страшен для членов Синода».

При Протасове была создана отдельно от структуры Синода его собственная обер-прокурорская канцелярия исключительно из светских чиновников. Синодская Комиссия духовных училищ, состоявшая до этого в основном из духовных лиц, была преоб­разована в Духовно-учебное управление из светских чиновников. Хозяйственный комитет Синода был преобразован в Хозяйствен­ный департамент (по типу министерского департамента) во главе с директором. Протасов повел решительную борьбу против зло­употреблений, особенно против взяточничества, распространен­ного не только среди светского чиновничества, но и в высшей ду­ховной среде. При нем стали регулярно проводиться ревизии епархий. Кроме того, секретарям консисторий было предписано «контролировать» свое епархиальное начальство и доносить обер-прокурору обо всем, что происходило в епархиях.

Как писал в своем исследовании о синодских обер-прокурорах Ф.В.Благовидов, при Протасове «завелись секретные дела, поя­вились между чиновниками доносчики, и ничего не оставалось неизвестным обер-прокурору». Протасов энергично выгонял «порочащих свой сан» духовных лиц. Некоторые архиереи были преданы суду за взятки.

Протасов, как и Николай I, больше всего ценил исполнитель­ность и дисциплину. Поэтому он пользовался большим доверием монарха, который одобрял все его действия по управлению цер­ковью. Пользуясь поддержкой императора, он поставил свое ве­домство в независимое положение по отношению к другим выс­шим органам светской власти, защищал синодских архиереев от нападок и происков со стороны высоких чинов, облеченных влас­тью. «Не бойтесь ничего, — говорил он синодским архиереям, — я ваш заступник». Кончину Протасова в январе 1855 г. Николай 1 воспринял как большую для себя потерю. «Искренно и душевно скорблю о потере этого достойного и верного слуги, которого столь давно знал и уважал», — записал он при вести о смерти Протасова. О Протасове с сожалением отзывались и некоторые

192