- •Начало кризиса империи самодержавие александра I и николая I
- •Глава 1
- •4 История дипломатии. 1-е изд. М., 1941. Т. 1. С. 363.
- •5 Окунь с. Б. История ссср: (Лекции). Ч. 1. С. 126.
- •6 Цит. По: Сафонов м. М. Проблема реформ... С. 77.
- •8 Сафонов м. М. Проблема реформ... С. 80.
- •5 7 Цит. По.: Минаева н. В. Правительственный конституционализм... С. 138.
- •5 9 Цит. По.: Берендс э. Лекции по административному праву Великого кня жества Финляндского. СПб., 1903. Т. 2. С. 79.
- •60 Акты для выяснения политического положения Великого княжества Фин ляндского. СПб., 1908. С. 13.
- •62 Цит по.: Минаева н. В. Правительственный конституционализм... С. 142.
- •Глава 2 проекты реформ после войны 1812—1813 гг.
- •5 Внешняя политика России XIX и начала XX века. Сер. 1: 1801 — 1815. М., 1972. Т. 8: Май 1814—ноябрь 1815 г. С. 145—146.
- •6 Конституционная хартия 1815 года и некоторые другие акты бывшего Цар ства Польского. СПб., 1907. С. 14—16.
- •7 Внешняя политика России XIX—начала XX вв. С. 112—113.
- •9 См.: Мироненко с. В. Самодержавие и реформы: Политическая борьба в России в начале XIX в. М., 1989. С. 155—156.
- •1 4 Бумаги Комитета, учрежденного высочайшим рескриптом 6 дек. 1826 г. // Сб. Рио. 1894. Т. 90. С. 5—26.
- •15 Там же. С. 39—107. 16ргиа. Ф. 1409. Д. 1750.
- •17 Бумаги Комитета... С. 123—125.
- •33 Девятнадцатый век: Исторический сборник. Кн. 2. Стб. 150—151.
- •34 Ргиа. Ф. 1409 (с. Е. И. В. Канцелярия). Оп. 1. Д. 2624.
- •35 Предтеченский а. В. Очерки общественно-политической истории Рос сии... С. 349.
- •36 Мироненко с. В. Самодержавие и реформы. С. 113.
- •64 [Кошелев а. И.] Записки Александра Ивановича Кошелева. Берлин, 1884. С. 13.
- •65 Пресняков а. Е. Российские самодержцы. М., 1990. С. 257.
- •6 6 Восстание декабристов: Материалы и документы. М.; л., 1925. Т. 1. С. 107—108.
- •Глава 3 апогей самодержавия. Николай I
- •6 Шильдер н. К. Император Николай I. СПб., 1903. Т. 1. С. 315.
- •1 6 Токвиль а. Старый порядок и революция. Пгр., 1918. С. 94.
- •17 Богучарский в. Я. Активное народничество семидесятых годов. М., 1912. С. 274.
- •1 8 Проект а. X. Бенкендорфа об устройстве высшей полиции // pc. 1900. Т. 104. С. 615—616.
- •20 См.: Троцкий и. М. III отделение при Николае I. Л., 1990; Ерошкин н. П. Крепостническое самодержавие и его политические институты. М., 1981. С. 158—177.
- •21 Псзи. Т. 1. № 449.
- •Глава 4
- •1 3 См., например: Аксаков к. С. Поли. Собр. Соч. М., 1861. Т. 2. С. 149—150 и др.
4 История дипломатии. 1-е изд. М., 1941. Т. 1. С. 363.
5 Окунь с. Б. История ссср: (Лекции). Ч. 1. С. 126.
203
Проводить свою политику Александру I было непросто. Дворянство, приветствуя его вступление на престол, в своем большинстве не было готово ни к «отмене рабства», ни к возведению храма «истинной монархии». Что же до сторонников конституции из числа заговорщиков, то у них были свои планы. Стремясь усилить свое влияние на молодого императора, П. А. Зубов думал не только об упрочении собственного положения. Подобно своим единомышленникам из среды высшей аристократии он при помощи «конституции» рассчитывал юридически ограничить в известных рамках прерогативы монарха. В кругу петербургских сановников и иностранных дипломатов действия Зубова воспринимались то как намерение ввести «конституцию», то как попытки установить олигархическое правление. Зубов и его окружение невольно выглядели как люди, взявшие на себя инициативу в проведении преобразований, как политики, опередившие императора в подготовке возможных реформ.
Александр I был предельно осторожен и внимателен во взаимоотношениях с участниками событий 11 марта, обретавшими теперь в глазах общества облик реформаторов. Эта осторожность заставляла его не спешить с опубликованием собственной программы преобразований, до поры до времени не раскрывать свои карты. В известной мере будучи сторонником «истинной монархии», он сам считал возможным вести речь о каких-то шагах, направленных на то, чтобы самодержавная власть не носила деспотического характера. В этом смысле он допускал возможность какого-то компромисса с представителями аристократической олигархии.
Самостоятельную политическую группировку составляли бывшие екатерининские вельможи. Они твердо стояли на страже неприкосновенности дворянских привилегий, были противниками отмены крепостного права. Считая себя вправе деятельно участвовать в государственном управлении, в выработке внутриполитического курса правительства, «екатерининские старики» были сторонниками умеренных реформ в системе государственного управления. Именно в этой среде было распространено представление о том, что повышение авторитета такого учреждения, как Сенат, будет способствовать усилению влияния вельможной аристократии на деятельность монарха. Поэтому в их среде было сочувственное отношение к идее реформировать Сенат. Одновременно они с беспокойством и недоверием следили за усилением влияния бывших заговорщиков, особенно братьев Зубовых и Палена. Находившийся в английском городе Саутгемптоне и внимательно следивший за событиями в России граф С. Р. Воронцов в те дни писал в одном из писем: «Монарх в их руках. Он не может иметь ни силы воли, ни твердости, чтобы противиться тому, чего хочет эта ужасная клика. Он должен беспрестанно видеть на лицах тех, кто окружает и преследует его, их скрытые мысли, которые они сами ему высказывают: „Мы задушили твоего отца и ты последуешь его примеру, если когда-либо осмелишься сопротивляться нашей воле"». Передавая настроения той части высшего петербургского общества, которая недоброжелательно относилась к П. А. Зубову, посол Пруссии в Петербурге Люзи доносил своему
204
императору, что Александр I «окружен убийцами своего отца и вынужден некоторым образом подчиниться им, или же он настолько слаб, чтобы энергично следовать своей воле».6
Положение Александра I действительно было по меньшей мере щекотливым. Около него в момент вступления на престол из «молодых друзей» был один П. А. Строганов. Пришлось идти на сближение с Зубовыми, Паленом, в чем-то уступать им. Впрочем, в дальнейшем Александр I сумеет найти на время известный компромисс в отношениях с этими сильными и опасными политическими партнерами.
В таких условиях невозможно было объявлять о намерении провести отмену крепостного права, даже если бы Александр I и был готов к этому. Нужно было угодить настроению, охватившему большинство, и он открыто осудил деспотизм Павла I и заявил, что обещает править «по законам и по сердцу» бабки своей Екатерины II.
Первые указы и распоряжения Александра I вполне соответствовали духу его заявления о том, что он устранит несправедливости и несуразности, допущенные в царствование Павла I. Начиная с 13 марта последовала серия указов. Первым был указ об отставке генералов и офицеров, уволенных по суду и без суда. Тем самым эти люди приравнивались к тем, кто увольнялся в отставку в обычном порядке с соответствующим обеспечением. Следом был издан указ такого же содержания применительно к гражданским чиновникам. Снимались запреты, касавшиеся внешней торговли. Объявлялась амнистия — прежде всего по делам, которые вела Тайная канцелярия, затем бежавшим за границу. Полиции предписывалось «не выходить из границ своей должности», т. е. не допускать произвола. 22 марта был издан указ о свободном пропуске через границы как из России, так и в Россию. Наконец, 31 марта был отменен запрет на ввоз из-за границы книг и нот, на содержание частных типографий. Реакция на все эти указы была одобрительной. Правда, каждое царствование начиналось с подобных же действий нового императора, так что указы Александра I ничего из ряда вон выходящего собой не представляли.
Сложнее было сохранить тенденцию к серьезным преобразованиям и подтверждать верность заветам Екатерины II, хотя и это надо было сделать в некоторых случаях применительно к конкретным обстоятельствам.
25 марта 1801 г. в секретном порядке в соответствии со списком, который составил сам Александр I, в Зимнем дворце был собран тайный совет, представленный 12 высшими сановниками. На заседании были генерал-прокурор А. А. Беклещов, фактически являвшийся и министром юстиции, внутренних дел и отчасти финансов, вице-канцлер А. Б. Куракин, министр коммерции Г. П. Гагарин, вице-президент Адмиралтейств-коллегий Г. Г. Ку-шелев, государственный казначей А. И. Васильев, вице-президент Военной коллегии И. В. Ламб, петербургский военный генерал-гу-