19.Объекты сатиры и мастерство комедийной интриги в комедии Мольера «Тартюф».

Разоблачению их посвящён «Тартюф» (1664—1669). Направленная против духовенства, этого смертельного врага театра и всей светской буржуазной культуры, эта комедия содержала в первой редакции всего 3 акта и изображала лицемера-попа. В таком виде она была поставлена в Версале на празднестве «Увеселения волшебного острова» 12 мая 1664 под названием «Тартюф, или Лицемер» и вызвала бурю негодования со стороны «Общества святых даров». В образе Тартюфа Общество усмотрело сатиру на своих членов и добилось запрещения «Тартюфа». Мольер мужественно отстаивал свою пьесу в «Прошении» на имя короля, в котором прямо писал, что «оригиналы добились запрещения копии». Но это прошение не привело ни к чему. Тогда Мольер ослабил резкие места, переименовал Тартюфа в Панюльфа и снял с него рясу. В новом виде комедия, имевшая 5 актов и озаглавленная «Обманщик», была допущена к представлению, но после первого же спектакля 5 августа 1667 была снята. Только через полтора года «Тартюф» был наконец представлен в 3-й окончательной редакции.

Хотя Тартюф и не является в ней духовным лицом, последняя редакция вряд ли мягче первоначальной. Расширив очертания образа Тартюфа, сделав его не только ханжой, лицемером и развратником, но также предателем, доносчиком и клеветником, показав его связи с судом, полицией и придворными сферами, Мольер значительно усилил сатирическую остроту комедии, превратив её в негодующий памфлет на современную Францию, которой фактически заправляет реакционная клика святош, в чьих руках находится благосостояние, честь и даже жизнь скромных буржуа. Единственным просветом в этом царстве мракобесия, произвола и насилия является для Мольера мудрый монарх, который и разрубает затянутый узел интриги и обеспечивает счастливую развязку комедии, когда зритель уже перестал верить в её возможность. Но именно в силу своей случайности развязка эта кажется чисто искусственной и ничего не меняет в существе комедии, в её основной идее.

20.Жанр басни в творчестве ж. Лафонтена.

Первые басни сочинялись еще в глубокой древности. Тогда, во времена античности, наиболее знаменитым баснописцем был Эзоп. И именно с перевода его басен и начнет свое басенное творчество еще один знаменитый баснописец Нового времени (XVII век) – Жан Лафонтен. Несмотря на богатое творческое наследие этого человека (стихи, поэмы, сказки и рассказы в стихах, и даже проза), потомкам Лафонтен запомнился прежде всего как баснописец, во многом изменивший существовавший прежде басенный жанр.

Ярко выражены в его баснях и сочувствие к простым труженикам, и осуждение паразитической праздности. Он трогательно рисует тяжкую участь французских крестьян. Сатира присутствует в тех строках, где высмеиваются спесь, тщеславие и наглость аристократии, её никчемность и кастовые предрассудки. Он также высмеивает подлость, скупость, мелочность и трусливость, защищая тем самым общечеловеческие духовные ценности. Басни Лафонтена – это целый мир, пронизанный оригинальной и нестандартной философией автора.

Новаторство Лафонтена заключалось в том, что нравоучительная мораль в его баснях отходит на второй план. Гораздо важнее автору было высказать собственные мысли и чувства. Для его басен характерны философские размышления, многочисленные лирические отступления. Часто прямое назидание в басне сменяется трогательным и забавным сюжетом. Поэт сумел не только передать в баснях обобщенный типаж, но и сохранить индивидуальность своих героев.

Благодаря Лафонтену литературный жанр басни значительно расширяет свои творческие возможности. Его опытом и приёмами в дальнейшем смогли воспользоваться все последующие баснописцы, в том числе и русские поэты XVIII – начала XIX века. У Лафонтена учились и Сумароков, и Хемницер, и Измайлов, и Дмитриев, и даже знаменитый Крылов. Народное содержание басен объединяет этих двух авторов, творивших в разное время и завоевавших, благодаря своему творчеству, мировую славу. Сам Пушкин восхищался «Сказками» Лафонтена, считая их вершиной достижений шутливой западноевропейской поэзии.