Вопрос №20 Пути и предпосылки фонетических изменений латинского языка

Пути и предпосылки фонетических изменений латинского языка

1) Позиционно обусловленные и спонтанные изменения

- Позиционно обусловленные изменения

- Спонтанные изменения

- Фонетические изменения, возникающие в ритмической группе

2) Системность фонетических изменений.

Фонетическое изменение и различительная функция фонем

3) Причины отклонения от стандартного развития звуков

4) Заимствования как источник изменения фонетической системы языка

5) Роль социальных факторов в распространении фонетических изменений

6) Пространственные границы фонетических изменений

7) Временные границы фонетических изменений. Их абсолютная и относительная

хронология

1. Позиционно обусловленные и спонтанные изменения

Фонетические изменения могут быть контекстуально (позиционно) обусловленными или спонтанными.

Контекстуально (позиционно) обусловленные изменения

Они возникают в результате артикуляторной реакции на фонетическое окружение звука, которая вызывает явления

ассимиляции, диссимиляции, метатезы; аферезы, синкопы,

апокопы; протезы, эпентезы и эпитезы.

Ассимиляция может быть

прогрессивной (mundus 'мир' > юж. ит. monno;)

регрессивной (factum > ит. fatto 'сделанный'),

полной (mundus > юж. ит. monno) или

частичной (сарга 'коза' > порт., пров., исп. cabra),

контактной (scriptum>«m. scritto'написанный')или

дистантной (denarius > ит. danaro).

Особым случаем дистантной ассимиляции является метафония (умляут), то есть закрывание гласного на одну ступень (или его дифтонгизация) под действием конечного гласного.

Явление метафонии, вызывающее чередование гласных корня, представлено в сардинском, португальском, южно итальянских диалектах и в балкано-романских языках, где под воздействием конечного `а (ослабленного в а) и е происходит дифтонгизация о > оа, е > еа

К ассимилятивным процессам относятся также

- палатализация согласных перед гласными переднего ряда и перед йот, характерная для всех романских языков (например, dies 'день' >рум. zi [zi], medium > um. mezzo [meddzo], mulier > um. moglie [mok]);

- вокализация согласных, замыкающих слог (falta 'недостаток' > фр. faute, nocte 'ночь' > фр. nuit);

- лениция (ослабление) согласных в интервокальном положении, которая проявляется

в озвончении глухих (lacu(m) 'озеро' > ucn., ит. lago),

- спирантизации звонких взрывных (videre 'видеть' > пров. vezer; habere 'иметь' > исп. haber [aber]),

упрощение геминат,то есть двойных согласных (bucca> исп. Ьоса);

- назализация гласных перед носовыми согласными (bonum > ст. фр. bon [bon], совр. фр. [Ьэ], порт, bom [bo],

- лабиализация гласных в соседстве с губными согласными (debere > ит. dovere).

Диссимиляция может возникнуть между элементами одного долгого звука, который превращается в сложный (дифтонг или аффрикату).

Так, гласные под ударением в открытом слоге удлиняются и могут дифференцироваться качественно: bonus > *boono > ит. buono (исп. bueno, где элементы дифтонга разошлись еще дальше).

Двойные согласные nn и 11 в испанском упростились, пройдя через ступень диссимиляции [п'п] > [п.], [И] > [X,]; полугласный йот [j], неустойчивый по природе, склонен к выделению смычного элемента. Так, латинский Ц] уже в поздней народной латыни превратился в [03]: januarius > ит. gennaio [d3ennajo].

Контактная диссимиляция двух согласных (по участию органов речи) представлена тремя румынскими фонетическими переходами: ct > pt, ks > ps, gn > mn: factu(m) 'факт' > fapt; coxa 'ляжка' > coapsa, lignu(m) 'дерево' > lemn.

Дистантная диссимиляция типична для сонорных согласных: arbore(m) > исп. arbol, ит. albero; monumentu(m) 'памятник' >рум. mormant 'могила', anima 'душа' > пров. агта, исп. alma.

Метатеза, то есть перестановка звуков, связанная с упреждением артикуляции, также затрагивает только сонорные согласные и йот: palude(m) 'болото' > ит. palude, но и padule, рум. padure 'лес'; ele-mosyna 'милостыня' > порт, esmola; periculu(m) 'опасность' > исп. peligro, miraculu(m) 'чудо' > исп. milagro, суффикс -ariu > порт, -eiro (altariu(m) > outeiro 'холм').

Протеза, эпентеза и эпитеза, то есть добавление неэтимологического опорного или переходного звука для удобства произношения в начале, в середине или в конце слова, имеют место в следующих случаях:

протеза е во всех иберо-романских и галло-романских языках, а также в сев. итальянских диалектах существует как живой или (во французском) как исторический закон перед начальной группой s + согласный (sperare > исп. esperar, фр. esperer);

эпентеза гласного отмечена в южно- итальянском и сицилийских диалектах (barba 'борода' > сиц. variva);

эпентеза согласного встречается во французском: н. лат. potere > poder > poueir > pouveir > совр. фр. pouvoir), эпитеза гласного о — фонетический закон в итальянском для 3-го л. мн. ч. глаголов: amant > aman > amano, ama(ve)runt > amaron > amarono и т. п.

Афереза, синкопа и апокопа, то есть исчезновение начального, срединного или конечного безударного гласного, приводят к сокращению фонемного состава слова, типичному для разговорной речи.

Афереза характерна для итальянского языка в словах, где за начальными i, е, о следует сочетание s + согласный: hospitalem > ит. spedale, Hispania > ит. Spagna, а также и в других условиях: episcopus > ит. vescovo, ecclesia > ит. chiesa.

Синкопа предударных или заударных гласных — регулярный фонетический закон для галло-романских и иберо-романских языков и северо-итальянских диалектов (manica 'рукав' > фр. manche, исп. manga).

Апокопа конечных гласных также типична для галло-романских языков, северо- италь янских диалектов и, частично, для испанского и румынского: bene > фр. bien, исп. bien, но рум. bine; siccu(m) > фр. sec, рум. sec, но исп. seco.

Спонтанные изменения

Реакции артикуляторного аппарата на звуковой контекст хорошо изучены и большей частью оказываются достаточными для объяснения превращения латинской звуковой оболочки слова в романскую.

Однако некоторые регулярные изменения латинских звуков (то есть «фонетические законы») в разных романских языках не зависят от звукового окружения и реагирующих на него артикуляторных тенденций, и по традиции они называются спонтанными.

Среди них следует различать изменения, обусловленные

местом звука относительно ударения,

типом слога и т. п.,

полностью спонтанные изменения.

К первым относятся, в частности, дифтонгизация гласных под ударением: лат. petra > ит. pietra, переход ударного [а] в открытом слоге в [е], типичный для Северной Галлии (Франции) и для Северной Италии: лат. hospitale(m) > фр. ho­tel, сев. ит. sbdel; синкопа заударных гласных и др.

Полностью спонтанным является превращение [I] > [е], имевшее место в народной латыни на всей территории Римской империи, кроме Сардинии: лат. pisce(m) > ит. pesce, лат. dormit > ит. dorme. Полностью спонтанно также превращение начального латинского f в спирант h [у] и т. п.

Для объяснения перечисленных выше спонтанных процессов часто прибегают к гипотезе иноязычных влияний (языковых контактов).

Ассимиляции, диссимиляции, редукции или добавления звуков могут быть также стимулированы субстратом.

Так, латинской группе nd соответствовала в оскско-умбрском гемината пп. Поскольку ассимиляция nd > nn, mb > mm характерна именно для южно-итальянских диалектов (mundus >monno, munnu; camba, gamba > gamma), есть все основания полагать, что она восходит к оскско-умбрской манере произношения упомянутых латинских групп.

С другой стороны, спонтанные изменения могут быть независимы также и от субстрата и как бы «необъяснимыми». Это так называемые замены звуков, близких по способу или месту образования.

Как позиционно обусловленные, так и спонтанные звуковые изменения могут быть действующими («живыми») или историческими. Живые фонетические законы автоматически распространяются на звуки или звукосочетания, «неприемлемые» в данный момент для фонетической структуры языка (диалекта).

Фонетические изменения, возникающие в ритмической группе

Все регулярные фонетические изменения могут возникать не только в пределах слова, но и в составе ритмической группы. Вариативность звукового состава слова в зависимости от его ближайшего синтаксического окружения и места в предложении характерна прежде всего для разговорной речи, вышедшей из-под контроля письменной нормы и частично утратившей статус отдельности слова в ритмической группе. Отсюда и разнообразные формы ассимиляции, добавления или устранения звуков на стыке слов, а также в абсолютном начале или конце ритмической группы.

Явления фоносинтаксиса широко представлены в диалектах и в ранних письменных памятниках романских языков. По мере становления письменной нормы, ее фиксации в словарях и грамматиках позиционное варьирование фонетической формы слова резко сокращается. Тем не менее, некоторые фоносинтаксические факты закрепляются нормой литературного произношения, а иногда также и написания..

Орфоэпическая норма современного итальянского языка требует удвоения начального простого согласного после служебных слов та <лат. magis, а <лат. ad, da < лат. de + ab, che < лат. quid, где исчезнувший конечный согласный ассимилиро­вался согласному последующего слова: та come [тассоте], a casa [accaza], da capo [daccapo]. Эта норма, не закрепленная на письме, отсутствует в северном региональном варианте литературного языка благодаря влиянию местных галло-итальянских диалектов, упростивших двойные согласные.

К фоносинтаксическим явлениям относится также зависимость фонетического развития слова от его синтаксической автономности или неавтономности. Так, предлоги и союзы, лишенные собственного ударения, образуют одно фонетическое слово со следующей за ними автономной лексической единицей.

Латинские притяжательные и указательные местоимения, употребляясь то в субстантивной, то в адъективной функции, дали в романских языках два разные ряда форм — ударные и безударные: ср. фр. mien, tien, sien/mon, ton, son; из неавтономно употребляемого указательного ille (Ши), ilia, illos, illas развился романский артикль, например: исп. el, lo, la, los, las.

Фонетическое слияние неавтономных слов с предшествующим словом (энклиза) или с по следующим словом (проклиза) регулярно происходило в сочетаниях предлогов с артиклями — например, de + illu > ит; ит. > al и т. п.

Артикль во всех романских языках, кроме румынского, развился из указательного местоимения в проклитической позиции: ср. н. лат. illu lupu 'этот волк' > фр. le loup, но lupu illu 'волк этот' >рум. lupul.