10. «Великий Гэтсби» Фицджеральда и «Американская трагедия» Драйзера: эволюция национального мифа - «американской мечты».

Образ «американской мечты» незримо присутствует во всей американской литературе XX века. Это — одна из традиционных тем американского романа, которая на разных этапах развития литературы получала различную интерпретацию и оценку.

Широкую реалистическую картину американской действительности нарисовал в своих романах Теодор Драйзер. Одной из главных в его романах стала тема «американской мечты», ее подъемы и падения, столкновение мечты и реальности, превращение «американской мечты» в «американскую трагедию». Для Драйзера характерен новый подход к «американской мечте». Вместо ее восхвалений, высокопарных и морализаторских рассуждений, Драйзер включил «мечту» в контекст реальной американской жизни конца XIX — начала XX века и показал ее не вымышленную, а реальную судьбу.

Завершающую полноту тема Американской мечты - мифа об Америке как земле обетованной, где любой чистильщик сапог может стать миллионером, - получила в романе "Американская трагедия" (1925). Мечта обернулась иллюзией, подлинная человечность оказалась несовместимой с буржуазными стандартами счастья. Америка, обманувшая героя романа, отправляет его на электрический стул, хотя он последовательно выполнил официальную формулу успеха.

Клайд Грифитс, юноша из бедной многодетной семьи уличных проповедников, не чуждый тщеславия, гордости, но лишенный образования, практической сметки, энергии, приобретя некоторый - весьма сомнительный - жизненный опыт во время работы в отеле Канзас - Сити, попадает в Ликург, где получает должность на фабрике богатых родственников. Здесь он знакомится и сближается с работницей Робертой Олден, милой скромной девушкой. Вскоре ему представляется возможность войти в мир хозяев Ликурга. Дочь одного из богачей, Сондра Финчли, более чем расположена к Клайду. А в это время выясняется, что Роберта ждет ребенка. У Клайда возникает намерение избавиться от нее, он продумывает план убийства и приглашает Роберту на лодочную прогулку, во время которой она гибнет. У Клайда не хватило духу ее убить, помог случай. Вину за смерть девушки возлагают на него, и он кончает жизнь на электрическом стуле, таков конец человека, поверившего в миф "равных возможностей".

Весь путь нравственного падения Клайда показывает, как логично и постепенно он шел к убийству. Находясь уже в тюрьме, сам Клайд не может понять: "За что?" Он совершенно растерян: разве он убил Роберту? Ведь он был в нее страстно влюблен и даже верил сначала, пока его не ослепило богатство Сондры, что они с Робертой подходят друг другу.

Правда, он никогда не собирался жениться на простой работнице, а когда это стало неизбежным, попытался избавиться от юношеской "ошибки". Он нечаянно толкнул девушку, от неловкого движения лодка перевернулась, Роберта совсем не умела плавать - и сразу пошла ко дну. Клайд плавал превосходно, но не стал ее спасать, а направился к берегу. Перед глазами стояло лицо тонущей, взывающей о помощи… А он плыл к своей мечте, к "сладкой жизни", развлечениям "золотой молодежи", в круг которой его ввела Сондра. Нет, он не убил. Просто не стал спасать и не помог.

Необычность романа в том, что роль трагического героя досталась ординарной личности. Он стыдится родителей, потому что они "белые вороны", а он хочет быть как все. Он не ставит перед собой грандиозных целей. В его желании выбиться наверх нет ничего экстраординарного. Показательно, что Роберта движима той же мечтой. Она отдается Клайду, ибо брак с ним может стать ее счастливым шансом. Они оба жертвы стремления к успеху, которым охвачены тысячи их соотечественников.

Драйзер подчеркивал социальный характер романа: "Это было исключительно правдивая история о том, что жизнь делает с личностью и как личность бессильна против нее".

Драйзер считал, что в обществе сильна романтика наживы, преобладает уверенность, что существующая система самая лучшая, Голливуд держит мертвой хваткой не только кинематографию, но и литературу; в американской литературе никто никогда не работает, нет бедности, а трудности разрешаются при помощи разных интриг. В ряде крупных журналов прославляется американский образ жизни, частное предпринимательство, "Америка - страна равных возможностей для всех", наилучший в мире американский государственных строй.

Фрэнсис Скотт Фицджеральд, один из характерных представителей литературы «потерянного поколения», назвал свою эпоху джазовым веком. Сам термин «век джаза» дал новую оценку послевоенной Америки. Он выразил ощущение неустойчивости, мимолетности жизни, во всяком случае в понимании жизни многими молодыми людьми, изверившимися в ней и спешившими жить и тем самым убежать, пусть иллюзорно, от своей «потерянности».

Это не просто ощущение — это апокалипсическое откровение о катастрофическом трагизме американской жизни, которым проникнуто все творчество Фицджеральда и которое сближает его с Драйзером. Характерно, что из писателей «потерянного поколения» только Фицджеральд был ценителем и поклонником таланта Драйзера. Хотя изящный и легкий стиль Фицджеральда был далек от тяжеловесного и насыщенного множеством деталей стиля Драйзера, у обоих писателей было нечто общее не только в отношении к буржуазной Америке; их сближала своеобразная «поэзия отрицательных величин», которая наглядно проявилась в «Трилогии желания» Драйзера, а у Фицджеральда — во многих его произведениях, и прежде всего в романе «Великий Гэтсби» (1925).

Эту книгу сам Фицджеральд считал высшим своим достижением и выражением главного направления своего творчества. Герой, по имени которого назван роман, участвовал в первой мировой войне и дослужился до чина майора. Вернувшись на родину, он оказался без средств к существованию. Голодного, его подобрал биржевой спекулянт и мошенник Вольфсхейм и вовлек в свою компанию. Гэтсби стремится спрятаться под личиной преуспевающего мецената, каким он предстает перед глазами своих соседей по роскошной загородной вилле, где он устраивает частые пышные приемы, переходящие в оргии. Но случай раскрывает прошлое Гэтсби и проливает свет на его карьеру.

Первоначальное название романа «Среди мусорных куч и миллионеров» выявляет в какой-то степени основной его смысл — контраст между огромными материальными богатствами и духовной нищетой тех, кто ими обладает. Гэтсби — нувориш. Богатство для него — не самоцель, но средство для того, чтобы иметь все, что могут дать деньги. В деньгах Гэтсби видит ключ к счастью. Эта мысль наиболее наглядно выявлена в отношении Гэтсби к Дейзи Бьюкенен, жене богатого соседа, которую Гэтсби полюбил еще в юношеские годы, но не смог на ней жениться из-за бедности. Дейзи несчастна, ее муж, богатый человек, не любит ее. Гэтсби казалось, что его счастье близко, но ему не удается его добиться, и этому мешает не только муж Дейзи, но и сама Дейзи. В ее характере появляются новые черты. Гэтсби говорит о Дейзи: «Ее голос полон денег», а это предполагает не только богатство Дейзи, но и принадлежность к расе богатых, то есть вполне определенные черты ее морального облика.

У Дейзи нет уже настоящего чувства к Гэтсби, и он сознает свое моральное банкротство еще до того, как было раскрыто его прошлое. Встреча с Дейзи показывает ему, что не только его мечта оказывается неосуществимой, но что и Дейзи и он сам убиты своим богатством, убиты морально.

Часто говорят, что для Фицджеральда Гэтсби чуть ли не положительный герой. Едва ли это так. Гэтсби практически становится человеком того же круга, что и Том Бьюкенен, Дейзи и другие участники его оргий. Фицджеральда восхищает, может быть, сила и энергия этого человека, которые так отличают его от Тома Бьюкенена, но это не меняет того очевидного факта, что для автора Гэтсби отнюдь не является положительным героем. Различие между Гэтсби и Бьюкененом Фицджеральд усматривает в разном их отношении к богатству: для Бьюкенена оно существует от рождения и определяет его социальный и моральный облик ненавистного Фицджеральду богатого человека; Гэтсби также богат, но его богатство — результат собственных усилий — лишь средство осуществления его самых заветных устремлений. В этом смысле Гэтсби в чем-то сродни драйзеровскому Каупервуду, для которого деньги также не самоцель, а лишь средство для реализации его необузданных желаний. И подобно тому как Каунервуд становится стоиком, убедившись в том, что деньги бессильны принести ему счастье, так и Гэтсби не обретает счастья разбогатев. Счастье не покупается за деньги.

И Драйзер и Фицджеральд любуются силой и энергией своих героев. Оба писателя в какой-то степени идут здесь по пути Бальзака, которого они высоко ценили. К ним в известной мере можно отнести замечание советского исследователя творчества Бальзака В. Р. Гриба относительно некоторых особенностей поэтики «Человеческой комедии»: «Главный эффект „Человеческой комедии“ состоит в удивлении перед контрастами парижской жизни, перед моральными чудовищами, которые шевелятся на дне большого города. Поэзия Бальзака — это поэзия отрицательных величии… Гобсек, Вотрен, Растиньяк пользуются уважением и даже любовью автора, несмотря на то, что они отнюдь не являются героями добродетели» [3].

Фицджеральд, как и Драйзер, следует этой традиции Бальзака. Для пего Гэтсби интересен не как объект «разоблачения» (таким объектом выступает скорее Том Бьюкенен), но и не как образец неиспорченного человека — Гэтсби не блещет добродетелями, да и нажился он на биржевых спекуляциях и мошенничествах. Фицджеральда привлекают его энергия и сила и тревожит пустая растрата человеческих возможностей. Гэтсби, подобно Каупервуду,- фигура в определенной степени трагическая. Это — трагедия «отрицательных величин», трагедия незаурядной личности, которая отдала себя служению бесполезному делу — накоплению денег. В богатстве думали эти люди обрести ключ к человеческому счастью, с его помощью стремились добиться осуществления своих мечтаний — и ошиблись, тем самым доказав бесплодность и бессмысленность погони за деньгами.

Не случайно многие американские критики справедливо говорят о трагедии Гэтсби, о том, что Гэтсби чувствует несостоятельность своей «американской мечты», и подчеркивают при этом сугубо американский характер судьбы Гэтсби. И действительно, в чем-то трагедия Гэтсби близка к трагедии Гриффитса у Драйзера. И Гриффитс и Гэтсби стремятся к богатству. Но если Клайд Гриффите — человек обычный и заурядный, и именно заурядность и эта обыденность приводят его к гибели при попытке осуществить эту мечту, то Гэтсби — человек иной, необычный, вызывающий восхищение смелостью своих действий и силой своей личности. Если Гриффитс погубил Роберту, стремясь жениться на богатой девушке, то Гэтсби добивается богатства ради того, чтобы завоевать право па любимую женщину, но это оказывается невозможно, и в этом его трагедия. Судьбы Гэтсби и Гриффитса не похожи одна на другую, по первопричина катастрофы одна — это «американская трагедия», трагедия человека, погубленного буржуазной Америкой с ее девизом: деньги все могут.

Ненависть Фицджеральда к богатству, к богатым нашла в романе «Великий Гэтсби» наивысшее выражение. Богатство перерождает и самого Гэтсби — характерно, что он даже изменил имя и фамилию; Джон Гэтс — так его звали на самом деле. В юношеские годы он составил план своего самоусовершенствования, но жизнь заставила его отказаться от работы над собой и посвятить себя погоне за деньгами — за той призрачной властью над душами людей, которую дает богатство. Разбогатев, он носит другую фамилию не только с целью скрыть прошлое — это символ его перевоплощения в «чужестранца».

«Великий Гэтсби» — подлинно трагический роман. Опубликованный одновременно с «Американской трагедией», он развивал те же идеи, хотя выявлял их в иной художественной манере.

Американская литература 30-х гг. (Д. Стейнбек, У. Фолкнер, Э. Хэмингуэй – по выбору)

30-е годы называют в Америке годами «Великой Депрессии». В ту пору страна переживала острейшие кризисы, основные общественные противоречия достигли особого накала. Угроза фашизма в Европе заставила активизироваться демократические силы Америки. Все больше становятся очевидными фальшь и несостоятельность Великой Американской Мечты, и как никогда американская литература приблизилась к жизни, а главным, ведущим жанром этой литературы становится социальный роман. В эти же годы возникает «южный ренессанс» и развивается «левая», «красная» литература. Главные произведения этого времени - трилогия Дос Пассоса, «Гроздья гнева» Стейнбека, «Пятая колонна» и «По ком звонит колокол» Хемингуэя, романы Фолкнера, рассказы Эрскина Колдуэлла, революционная поэзия Лэнгстона Хьюза.

Джон Эрнст Стейнбек  — американский прозаик, автор многих известных всему миру романов и повестей: «Гроздья гнева» (1939), «К востоку от Эдема» (1952), «О мышах и людях» (1937) и др.; лауреат Нобелевской премии по литературе (1962).

Биография и творческий путь Стейнбека были сложными: художник знал и большие творческие удачи, и периоды профессионального спада; ему были присущи и неистовый демократизм, и политические заблуждения, которые он отстаивал с одинаковым упорством. Знание жизни фермеров, сельскохозяйственных рабочих придали особую достоверность ряду его произведений; наиболее важные из них были написаны в 1930-е гг. - период экономического кризиса - и отражали подъем рабочего движения в США.

«Гроздья гнева» (1939) - роман, в основу которого легла драматическая страница истории США. Действие романа происходит во времена Великой депрессии. Произведение создано по свежим следам событий и под непосредственным впечатлением от них. В 1937 г. засуха и недород в центральных штатах, усугубившие общий социально-политический кризис в стране, разорили тысячи фермеров и сельскохозяйственных рабочих, заставив их сняться с обжитых мест и пуститься в долгий путь до «земли обетованной», какой рисовалась их воображению Калифорния.

В произведении рассказывается о бедной семье фермеров-арендаторов, Джоуды, которая вынуждена покинуть свой дом в Оклахоме из-за засухи, экономических трудностей и изменений в принципах ведения сельского хозяйства. В практически безвыходной ситуации, они направляются в Калифорнию вместе с тысячами других семей «оки», надеясь найти там средства к существованию. Стейнбек предлагает читателю присоединиться к семье таких беженцев, их глазами увидеть происходящее, самостоятельно оценить масштабы бедствия.  Правдиво рисуя перед своей аудиторией картины происходивших в те годы беспорядков, автор не рассуждает и не делает выводов — заниматься этим он предлагает читателю. В романе же на морализаторство, анализ, размышления не остается времени — столько событий происходит с семьей «оки», столько трагедий проходит перед их глазами, настолько высок оказывается градус всеобщего отчаяния, охватившего людей, привыкших к своей земле и лишенных ее. 

Публицистический и художественный «пласты» книги в их органическом единстве сообщают роману черты народного эпоса XX в. Величием духа, непокорной волей, щедростью помыслов и деяний, глубокой верой в свою правоту, правоту обездоленных, отмечены в этой книге характеры людей труда и прежде всего — Ма Джоуд, главы семейства, и ее сына Тома. Следуя жизненной правде, писатель не приукрашивает своих героев и показывает их такими, какими их вылепили среда, время, законы общества: в характерах некоторых из Джоудов и ряда других персонажей автор распознает черты жестокости, нетерпимости, озлобленности или тупой забитости. В то же время самим духом своего романа Стейнбек утверждает: главные, определяющие качества людей труда — чувство собственного достоинства, честь, справедливость, ощущение человеческой общности обездоленных.

Сама социальная действительность США, как о том свидетельствует роман, непрерывно подвергает эти чувства поруганию. Поэтому в душах героев Стейнбека зреют и наливаются горькой тяжестью гроздья праведного гнева против тех, кто притесняет трудящихся, и под воздействием суровых испытаний обостряется классовое сознание трудового народа, который приходит к мысли о необходимости последовательной борьбы за свои права, как приходят к ней Ма Джоуд, Том, бродячий проповедник Джим Кейси, связавший свою судьбу с неимущими.

Название романа символично. В христианской и иудаистской мифологической традиции «гроздья гнева» — Божье наказание городам Содом и Гоморра за развратность нравов. В романе "гроздья гнева" – это метафора. "В душах людей наливаются и зреют гроздья гнева – тяжелые гроздья, и дозревать им теперь уже недолго," - пишет автор. «Гроздья гнева» справедливо называют вершиной творчества Стейнбека. Этот роман удостоен Пулитцеровской премии, экранизирован, переведен на множество иностранных языков, продолжает переиздаваться по сей день. Однако важным оказывается не это: в «Гроздьях гнева» писатель предельно откровенен с читателем, открыто и прямо говорит с ним о том, что не просто волнует его, а причиняет самую настоящую боль и подлинное страдание.