17. О. Уайльд - глава английского эстетизма. «Портрет Дориана Грея». Тема двойника в «Странной истории доктора Джекиля и мистера Хайда» Стивенсона и в романе «Портрет Дориана Грэя».

Оскар Уайльд (1854–1900 гг.), глава английского эстетизма, опубликовал свой единственный роман "Портрет Дориана Грея" в 1891 году. Сюжет романа основан на традиционном мотиве сделки с дьяволом и участии магического предмета в роковой судьбе героя. Когда говорят об источнике непосредственного влияния на творческий замысел  Уайльда, обычно называют "Шагреневую кожу" (1831) Бальзака. Однако помимо "Шагреневой кожи" критики называют и другие источники влияния на сюжет романа и характер героя, такие, как роман Чарльза Метьюрина "Мельмот Скиталец" (1820), повесть Стивенсона "Необычайная история доктора Джекила и мистера Хайда"(1886), "Наоборот"(1884) Гюисманса. Прямой источник идеи магического портрета Ричард Олдингтон находит не в "Шагреневой коже", а в "Вивиане Грее"(1826 -1827), романе Дизраэли. Возможно, все эти и даже некоторые другие произведения, например, "Вильям Вильсон" (1839) Эдгара По, или "Алмаз Раджи" (1878) Стивенсона, были учтены Уайльдом и стимулировали его замысел.

Юный красавец Дориан Грей высказывает пожелание, чтобы он навсегда остался внешне таким же, как в момент завершения его портрета, и с этого мига на протяжении двадцати лет действия романа он сохраняет все очарование юности, а портрет, спрятанный в его доме, отражает его настоящую жизнь, накапливая следы порока и преступлений. Символика волшебного предмета у Уайльда менее философична, чем у Бальзака, сведена к эстетической проблематике. Портрет Дориана, выполненный его приятелем Бэзилом Холлуордом, как всякое истинное произведение искусства, отражает его истинную сущность; искусство — вот правдивое свидетельство, вот верное зеркало жизни героя. Попытка Дориана в финале романа уничтожить надежно спрятанный портрет завершается его собственной гибелью, а произведение искусства неуничтожимо. Портрет в своей первозданной красоте будет жить вечно.

Параллельно выстраиваются истории Дориана и его портрета, которые поменялись местами по отношению к законам природы, к самому течению времени: живой человек преодолевает его поток, отказываясь стареть, а произведение искусства начинает жить во времени телесной жизнью. Остановка героя во времени, вечная молодость, как правило, ассоциируются с мотивами сделки с дьяволом, и в роли искусителя невинного поначалу Дориана выступает светский остроумец, славящий аморальность, новый гедонизм, а на деле ведущий вполне благопристойное существование, — лорд Генри Уоттон. Лорд Генри открывает глаза юноше на его красоту, заражает его духом погони за удовольствиями, учит его ценить молодость и жить одним днем. Забавный циник лорд Генри легко привязывает к себе Дориана, разрушая его дружбу с Бэзилом Холлуордом, и Дориан становится учеником лорда Генри. Но лорд Генри — Мефистофель лишь на словах, Дориан же становится дьяволом на деле, буквально понимая и воплощая на практике все поучения своего старшего друга. Он доводит до самоубийства свою возлюбленную, молодую актрису Сибиллу Вэйн, ведет двойную жизнь светского денди и завсегдатая притонов Ист-Энда, он порочит репутации и становится убийцей Бэзила Холлуорда. Портрет только фиксирует его грехи, но не контролирует его жизнь. Сэр Генри хочет сделать Дориана воплощением своего идеала о слиянии искусства и светского образа жизни. Сам он никогда не пойдет на преступление: "Убийство — всегда промах. Никогда не следует делать того, о чем нельзя поболтать с людьми после обеда" (глава 19). Дориан слишком простодушен и наивен, слишком чувствителен и недалек, чтобы сохранять ту эмоциональную незаинтересованность, холодность, которую предполагает идеал его друга. В Дориане живо моральное чувство, поэтому так сильно воздействуют на него упреки бывшего друга, Холлуорда, поэтому он не может позволить ему уйти живым из его дома. Начало морального падения Дориана — история с Сибиллой Вэйн — изображено еще достаточно детально, но по мере роста масштаба его преступлений автор предпочитает говорить о них загадочными намеками, дающими простор читательскому воображению для того, чтобы дорисовать картины зла. Разумеется, морализм Уайльда не так прямолинеен, как морализм викторианского романа, однако, в соответствии с традицией нравственного урока, столь сильной в английском романе на протяжении всей его истории, в "Портрете Дориана Грея" моральная сторона, лишившись назидательности, составляет важнейшую сторону романа. Вот ее суть: всякая чрезмерность, как в том, что человек приемлет, так и в том, от чего он отказывается, несет в себе свое наказание. Однако эта традиционная задача романа в восприятии читателя отходит на второй план перед завораживающими картинами эстетско-декадентской среды конца века. Уайльд рисует духовный и бытовой облик новых героев — апостолов культа красоты. Действие романа разворачивается в студиях художников и в изысканных светских гостиных, в атмосфере, пронизанной пряной красотой жонкилий и орхидей, роз и жимоло- сти, восточного искусства и английского комфорта. Эта утонченно-культурная атмосфера сама по себе пробуждает в человеке чувственное начало. В попытке проникнуть в тайны чувственной жизни человека начинает Дориан собирать свои коллекции, описанию которых недаром уделено столько места в романе: коллекции благовоний, музыкальных инструментов, драгоценных камней, вышивок и гобеленов, живописи. Полнотой чувственных ощущений пронизан стиль романа, автор стремится передать мир во всем разнообразии восприятий всех органов чувств. Уже это смакование красоты, сладострастное погружение в наслаждение было вызовом викторианским нормам, и уж совсем эпатировала добропорядочную публику эстетическая программа, изложенная автором в предисловии к роману.

Предисловие представляет собой собрание афоризмов, любимого жанра Уайльда. Оскар Уайльд был непревзойденным мастером беседы; слава острослова пришла к нему много раньше, чем литературная слава. В уста лорда Генри Уоттона в романе вложено такое количество парадоксов, что их блеск вскоре начинает утомлять. Однако парадоксы предисловия к роману, пожалуй, самая широко цитируемая часть литературного наследия Уайльда, потому что нигде больше с такой полнотой он не выразил суть эстетского отношения к жизни, свое убеждение в том, что искусство стоит вне морали: "Нет книг нравственных или безнравственных. Есть книги хорошо написанные или написанные плохо. Вот и все... всякое искусство совершенно бесполезно". Это положение уже выдвигала теория "искусства для искусства", но эстетизм идет еще дальше, утверждая, что "жизнь подражает искусству"; "искусство — зеркало, отражающее того, кто в него смотрится, а вовсе не жизнь". В предисловии Уайльд бросает вызов косной критике, стремящейся непременно понять, что хотел автор сказать своим произведением, тогда как "художник не стремится ничего доказывать", его дело — "совершенное применение несовершенных средств". Своеобразно подводит Уайльд итоги литературного развития своего века: "Ненависть девятнадцатого века к Реализму — это ярость Калибана, увидевшего себя в зеркале. Ненависть девятнадцатого века к Романтизму — это ярость Калибана, не находящего в зеркале своего отражения".

Эстетизм и символизм противопоставляли себя непосредственному литературному прошлому, как видим, в равной степени дистанцируясь от романтизма и реализма; эстеты и символисты сознательно приняли флоберовскую установку на элитарного читателя и считали себя создателями подлинно современного искусства.

Роберт Льюис Стивенсон «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда». Фантастический рассказ Стивенсона посвящен одной из его любимых тем – границам добра и зла в человеческой природе. Стивенсон не был первопроходцем в разработке этой темы. Этому посвящен роман Достоевского «Преступление и наказание», который Стивенсон читал в 1885 во французском переводе. Система персонажей «Преступления и наказания» построена на многочисленных двойниках Раскольникова – Свидригайлове, Лужине и так далее. Теме двойничества посвящен и рассказ мастера американской готики Эдгара Аллана По «Уильям Уилсон», хотя двойник героя рассказа, наоборот, скорее его ангел-хранитель. У героя есть двойник, похожий на него ростом, сложением, внешностью, носящий то же имя, родившийся с ним в один день.

Стивенсон во многом повторяет то, что говорили о природе человека и авторы классического романтизма, и авторы-реалисты. Он не считает человека ни однозначно хорошим, ни однозначно скверным. В нем есть и то, и другое. Доктор Джекил вовсе не ангел, чего он и не скрывает.

Стивенсон продолжает и тему, начатую еще Мэри Шелли, - тему гордыни человеческого разума и неспособности его предусмотреть последствия своих действий. Изобретая свой эликсир, Джекил понятия не имеет, чем это кончится. Стивенсон вовсе не отрицает науку – он отрицает то употребление науки, на которое способны люди, преследующие безнравственные цели.

Зло у Стивенсона оказывается куда более активным принципом, нежели добро. Джекил создает злого, а не доброго своего двойника. Зло, свободное от угрызений совести, не связанное ограничениями морали, всегда готово начать независимую жизнь. Стивенсон и его герои отдают себе отчет в привлекательности не только чувственных наслаждений, доставляемых злом, но и в парадоксальном ощущении свободы, которое появляется у порабощенного злом человека – свободы от угрызений совести, свободы от внутреннего страха ответственности за свои поступки. Хайда пугает только угроза его жизни и ничего больше.

Зло у Стивенсона, как и зло у Шекспира, Байрона, Мэри Шелли, нельзя выпустить из бутылки «чуть-чуть». Добровольно совершенное зло, которому человек не желает по-настоящему противостоять, превращает человека в своего раба, о чем прямо и говорит Джекил. Начав с «довольно безобидных недостатков» (мы можем легко догадаться, что речь идет о жажде наслаждений сексуальных), Джекил в образе Хайда доходит до бессмысленной жестокости к маленькой девочке и чудовищного убийства сэра Кэрью. (Интересно поразмыслить о том, насколько в образе маленькой девочки, которую послали за врачом, у Стивенсона отразились воспоминания о чтении Достоевского, у которого в «Преступлении и наказании» фигурируют несколько маленьких девочек, жертв нищеты, жестокости и сексуальных домогательств или преступлений.) Зло полностью овладевает тем, кто добровольно готов выпустить его на свободу. Когда Джекил начинает превращаться в Хайда помимо своей воли, он понимает, что навсегда потерял себя.

Стивенсон был не оригинален в разработке темы доброго и злого двойников в человеке, но ни роману Достоевского, ни рассказу По не удалось завоевать воображения публики в такой мере, в какой это удалось Стивенсону. Открытие Стивенсона – это мотив физического преображения человека в своего злого двойника, лишенного всего человеческого (не о Стивенсоне ли вспоминал и Патрик Зюскинд, когда писал своего «Парфюмера»?). Словно предвосхищая эпоху почти сугубо визуального постижения мира, которая настанет на рубеже 20-21 веков, Стивенсон создает наглядный образ раздвоения и постепенной победы зла над добром не только в душе, но в теле человека. В образе мистера Хайда читатели буквально представить себе, увидеть душу того человека, в которого превращался доктор Джекил. Может быть, именно поэтому, в отличие от Уильяма Уилсона, доктор Джекил и мистер Хайд стали именами нарицательными в англоязычной культуре.

18. Неоромантизм в английской литературе. Специфика английского неоромантизма. Жанровые предпочтения английских неоромантиков: приключенческий (Г. Хаггард, Р. Киплинг), исторический (Р.Л. Стивенсон), детективный (А. Конан-Дойль, Г.К. Честертон).

Неоромантизм возник па основе неприятия буржуазной действительности. Писатели-неоромантики в своем творчестве противостояли, с одной стороны, прозаическому бытописательскому натурализму, упадничеству и изысканной изнеженности эстетов, а с другой стороны, отвергали реалистическую правдивость изображения жизни.

В основе их творчества лежал романтический разлад между действительностью и мечтой. Однако, используя романтический метод, неоромантики существенно отличаются от своих предшественников-романтиков. Для неоромантического направления характерно не противопоставление обычным людям исключительных героев, а поиски идеала в самой действительности, «открытие» героя в обыкновенном человеке.

Неоромантики полагали, что все зависит от угла зрения, под которым рассматривается действительность, от умения человека увидеть красоту и необычность окружающего его мира. Именно поэтому для неоромантиков характерен культ приключения, стремление к необычному. Неоромантизм показывает, как человек, сумевший увидеть окружающий его мир свежим взглядом, открывает в нем таинственное, необычное.

Стремление к опасностям, авантюрам, к столкновению с трудностями и их преодолению делает, по мнению неоромантиков, жизнь человека яркой, насыщенной. Искусство, по мнению неоромантиков, не только приподнимает человека над будничностью деловой жизни, не только показывает ему чудесный мир фантазии, но и дает ему ключ к пониманию смысла жизни, требует от своего читателя изменения собственной жизненной позиции. Для неоромантизма характерен оптимизм, утверждение безграничности человеческих   возможностей, борьба за духовную красоту человеческой жизни.

Наиболее ярко неоромантизм проявился в Англии, где он противоборствовал как бытописательству и фатальной обусловленности человека «средой» у натуралистов, так и отвлеченно-утонченной созерцательности символистов и эстетов. Английский неоромантизм чужд символическому формотворчеству, реалистичен по стилю, гранича подчас по детальности описаний с натурализмом (напр., у Р. Киплинга). Неоромантизм в Англии больше, чем в др. странах, связан с колониальной тематикой. Он тяготеет, прежде всего, к таким жанрам, как приключенческий (Дж. Конрад, Р. Хаггард, Р. Киплинг), исторический (Р. Л. Стивенсон, А. Конан-Дойл, Г. Р. Хаггард), детективный (Г. К. Честертон), сказочный (Р. Киплинг).

Роберт Луис Стивенсон (1850-1894) - романист, поэт, новеллист, драматург, критик. В его творчестве неоромантические принципы получили наиболее полное и последовательное воплощение. Лучшая часть его художественного наследия - романы «Остров Сокровищ», «Владетель Баллантрэ», повести «Дом на дюнах», «Странная история доктора Джекиля и мистера Хайда», новеллы и поэзия. Герои Стивенсона - это, как правило, юноши, только вступающие в жизнь и воспринимающие окружающий мир с удивлением и радостью.

Наивность и душевная чистота героев Стивенсона не только позволяют им увидеть красоту жизни, но и всегда вознаграждаются автором: герои обретают своих возлюбленных («Катриона», «Черная стрела»), находят сокровища («Остров сокровищ»). Произведения Стивенсона утверждают оптимистическое стремление к торжеству высоких нравственных идеалов. Стиль писателя лаконичен и красочен. В поэзии опирается на нац. фольклор, традиции. Утверждает неоромантическую эстетику, активно борется с пессимистическими тенденциями в лит-ре, защищает худ. наследие классич. лит-ры.

Артур Конан Доил (1859-1930). Новеллист, романист, поэт, публицист, драматург. Известность Конан Доила связана, в первую очередь, с его детективными произведениями о Шерлоке Холмсе: «Приключения Шерлока Холмса», «Собака Баскервилей». «Возвращение Шерлока Холмса», «Случаи из судебной практики Шерлока Холмса». Достоинство этих книг - в стремлении утвердить идею справедливости. Герой Конан Доила пытается исправить пороки общества, с которыми не способны бороться официальные власти.

В то же время Холмс свято верит в незыблемость Британской империи и всегда готов прийти на помощь правительству. Умение писателя создать атмосферу тайны, показать силу человеческого разума, его душевное благородство ярко воплощены в произведениях о Шерлоке Холмсе. Конан Дойлу принадлежит и ряд исторических романов: «Родни Стоун», «Белый отряд». Большой популярностью пользуются научно-фантастические произведения: «Затерянный мир», «Отравленный пояс», «Маракотова бездна».

Г. К. Честертон (1874-1936) — продолжатель традиций Э. По и К. Дойла - внес немалый вклад в развитие детективного жанра.

Детективные новеллы Честертона отличает интеллектуальность, духовность, совершенство формы. Это связано с фигурой патера Брауна — главного героя детективных новелл писателя. Впервые в истории детектива священник выступил в роли сыщика, но сам по себе образ имеет глубокие корни. Среди литературных предков патера Брауна Дон Кихот, епископ Бьенвеню из «Отверженных» и Шерлок Холмс. Отсюда гуманистический пафос новелл. Расследуемое преступление далеко не всегда убийство, и не всегда преступник препровождаетсяв тюрьму.

Одна из самых сильных черт новелл Честертона — нравственные суждения, вложенные в уста патера Брауна. Таким образом, наряду с традиционными им оказываются присущи некоторые новаторские черты.

Честертон оказал немалое влияние на последующее развитие детектива. Например, Ж. Сименон, создавая образ комиссара Мегрэ, вложил в него спокойствие, мягкость и житейскую умудренность патера Брауна. Мисс Марпл Агаты Кристи при раскрытии преступлений будет использовать интуитивное озарение, которое является одним из методов патера Брауна.

Генри Райдер Хаггард (1856-1925) - один из наиболее известных в Англии авторов авантюрно-приключенческих и исторических романов. Много путешествуя, прожив несколько лет в Южной Африке, Хаггард в значительной степени основывал свое творчество на собственном жизненном опыте, что делало его экзотические романы особенно достоверными. Лучшие из них - «Копи царя Соломона» (1885), «Дочь Монтесумы» (1894) и «Прекрасная Маргарет» (1907) - могут считаться образцами удачного построения интриги, воистину увлекательным повествованием. В этих книгах, быть может, не слишком глубоких по психологическому решению характеров, Хаггард достигает мастерства в развитии сюжета и композиции романов. Интерес Хаггарда к экзотике, к острым сюжетным поворотам связывает его с неоромантиками.

Творчество Редьярда Киплинга (1865 — 1936) относится к неоромантической «литературе действия».

Демократизация содержания и формы в поэзии Киплинга, с одной стороны, противостояла изысканности и рафинированности декадентской литературы, но с другой – идеализировала чиновничий и казарменный быт. В противовес безволию и анемичности декадентской поэзии Киплинг воспевает человеческую активность, мужество, стойкость. Но в то же время он подчиняет изображение сильного, энергичного, смелого человека идее покорного и безропотного служения Британской империи.

В рассказах Киплинга сказалась журналистская манера броско и лаконично подавать любопытные факты. Сквозь обилие яркого фактического материала пробивается реалистическое начало. Во многих рассказах писатель изобразил жизнь британской колонии и с сочувствием показал индийцев, передал своеобразный колорит Индии (рассказ «Лиспет»). Оригинальность рассказов Киплинга, посвященных Индии, – в точном изображении национального характера, в верной передаче народных верований и обычаев.

В наиболее известных произведениях Киплинга – «Книге Джунглей» (1894) и «Второй книге Джунглей» (1895) – использован богатейший материал индийского фольклора, который и составил основу их поэтического содержания. В этих книгах ощутимы идеи Киплинга, настаивающего на абсолютном характере закона джунглей, где выживает и властвует сильнейший.

Первейшим в ряду живых существ оказывается человек. Мальчик Маугли, вскормленный волчицей, живет среди зверей, узнает их законы и становится повелителем джунглей. Он борется со злом, воплощенным в образе тигра Шер-Хана. Маугли в его борьбе помогают храбрая черная пантера Баги-ра, добрый медведь Балу, мудрый питон Коа. «Книги Джунглей» принадлежат к числу анималистских произведений писателя. Киплинг наделяет животных чертами человеческой психики. Жизнь животных оказывается иносказательным изображением жизни человеческого общества. В «Книгах Джунглей» великолепны картины экзотической природы, на фоне которых в романтическом духе повествуется о смелых действиях Маугли.