5. Философские аспекты проблематики сказки а. Де Сент-Экзюпери «Маленький принц».

XX век с его политической и экономической ситуацией не мог не повлиять на сознание мыслителей своего времени. Безусловно, особенно сильное воздействие на умы мыслящих оказала философия, в частности философия экзистенциализма. Несмотря на глубокие внутренние противоречия, экзистенциализм взрастил не одно поколение писателей, по-своему наследующих это философское течение. Одним из таких писателей является А. де Сент-Экзюпери. Сент-Экзюпери отходит от понимания философских истин своего времени, развивая свою теорию бытия человека, в некоторых позициях восходящую к истокам идей Ф. Ницше.

Сказка А. де Сент-Экзюпери «Маленький принц» – одно из его последних произведений, которое является наиболее ярким образцом стиля писателя.

По жанровой принадлежности произведение А. де Сент-Экзюпери является сказкой. Отсюда следует непринужденность повествования, сказочные персонажи, сокрытие за фантастической фабулой реальных взаимоотношений людей и пр. Тем не менее, мы наблюдаем и некоторые жанровые несоответствия:

1) начало повествования имеет конкретное время и пространство;

2) сказка была написана для детей, но была рассчитана на понимание взрослых; отсюда вытекает особое значение иносказания и подтекста, поскольку именно эти понятия обнажают суть философского миропонимания автора.

Сердце Принца противится общепринятому порядку вещей, он интуитивно стремится найти правду, оттого монарха и честолюбца, пьяницу и дельца он называет «взрослыми». Критерием такой оценки служит граница, разделяющая их и его жизненные ценности. Исходя из теории распознавания людей Экзюпери, мир делится на тех, кто живет материальными ценностями, утратил способность воображения, неспособен видеть духовное и тех, кто живет исключительно духовным миром. Последние обладают особым внутренним состоянием человека, при котором становится возможным постижение таинств всемирной гармонии, то есть единение с самим собой, со всем окружающим. Отсюда в сказке А. де Сент-Экзюпери появляется деление на взрослых и детей. Как ищущий всемирной гармонии, Маленький принц, ребенок, являет собой полное противоречие тем обитателям планет, которые ему случилось посетить. Монархом завладела жажда власти, всех в мире он считал своими подданными, и его приказания якобы всегда исполнялись беспрекословно, поскольку он их мудро отдавал. Желая оставить случайного гостя у себя, монарх предложил ему стать Министром юстиции, а, поскольку судить было некого, то предложил ему судить самого себя, считая это крайне тяжелым занятием: «Если ты сумеешь правильно судить себя, значит, ты поистине мудр». Маленький принц решил, что взрослые – странные и мог только пожалеть монарха, поскольку был в поисках другой мудрости, той, которую нельзя сформулировать, можно только почувствовать. В словах монарха хоть и была своя логика, но чувствовалась фальшь, ведь сам монарх, очевидно, никогда себя не судил, то есть не задумывался обо всем, что делал и для чего жил.

Побывав у пьяницы, Маленький принц решил окончательно, что не понимает мира взрослых. Эту мысль подтвердил визит к деловому человеку. Взрослые делали то, что не приносило никакой пользы окружающим – это понял путешественник, побывав у фонарщика: «Вот человек <…>, которого все стали бы презирать – и король, и честолюбец, и пьяница, и делец. А между тем из них всех он один, по-моему, не смешон. Может быть, потому, что думает не только о себе».

Географ поразил Маленького принца узостью своего ума, поскольку никогда не вставал из-за своего стола и не знал, что находится на его собственной планете. В свою книгу географ заносил то, что считается вечным и неизменным. Характеризируя свою планету для географа, Маленький принц сказал о самом

прекрасном и важном, что у него было – цветке, но географ назвал цветок эфемерным и отказался его регистрировать.

Итак, Маленький принц относится к детям, согласно философии Сент-Экзюпери. Летчик, от чьего лица ведется повествование, также причислен к детям оттого, что в душе своей он сохранил стремление к прекрасному, к

чистоте, к постижению души ближнего: «Взрослые очень любят цифры. Когда рассказываешь им, что у тебя появился новый друг, они никогда не скажут: «А какой у него голос? В какие игры он любит играть? Ловит ли он бабочек?» Они спрашивают: «Сколько ему лет? Сколько у него братьев? Сколько он весит?Сколько зарабатывает его отец?» И после этого воображают, что узнали человека. Когда говоришь взрослым: «Я видел красивый дом из розового кирпича, в окнах у него герань, а на крыше голуби», они никак не могут представить себе этот дом. Им надо сказать: «Я видел дом за сто тысяч франков», - и тогда они восклицают» «Какая красота!» «Я боюсь стать таким, как взрослые, которым ничто не интересно, кроме цифр».

Взрослые любят здравомыслящих. Под этим словом они понимают тех, кто говорит о чем-либо по сути. Отсюда следует ряд вопросов, над которыми размышляет рассказчик: что есть суть? Разговоры о том, что тебя не интересует, или то, что волнует именно тебя? Чье понимание мира есть истинным: собственное или чужое? Эти вопросы будут находить свои ответы на протяжении всего произведения. Взрослые не верят тем, кто выглядит с их точки зрения глупо. Астроном, видевший астероид Б-612, предположительно с которого и прилетел Маленький принц, был одет по-турецки, поэтому его открытию в 1909 году никто не поверил. Позже, одетый по последней евро-

пейской моде, тот же докладчик получает признание. Подтекст таков: стань таким же, как все, уподобься остальным – и тебя примут.

В рисунках рассказчика все, кроме Маленького принца, видели шляпу. Однако Маленький принц не просто видит то же, что и летчик – он способен увидеть большее, так как он видит этот мир не воображением и не разумом, а сердцем. (Данное сходство найдет себе объяснение в мудрой философии Лиса о зоркости сердца.)

Таким образом, взрослые подобны грибам, любящим цифры, как господин с багровым лицом, живущий на одной из множества планет и считающий себя серьезным человеком. В отличие от взрослых, душа ребенка – это страна слез, неизведанная и таинственная: «Как позвать, чтобы он услышал, как догнать его душу, ускользающую от меня?» – переживает рассказчик. Но и Маленький принц стремится понять, поймать чужую душу, ведь он, задав интересующий его вопрос, не успокаивался до тех пор, пока не получал ответа.

Попав на Землю, Маленький принц оказывается в пустыне (символ одиночества). Первое существо, которое он встречает – змея. Образ змеи не только традиционный образ мудрости (вспомним слова Заратустры у Ницше: «Если бы я мог стать мудрым вполне, как змея!» ), это еще и образ Знания о конце жизни, благодаря которому становится возможным самому решить, сколько нужно времени для прохождения пути духа. Змея предупреждает гостя, что среди людей так же одиноко, как в пустыне. Одиночество, согласно авторскому мировоззрению, царит среди людей, поэтому, даже оказавшись среди них, не увидишь ничего, кроме пустыни.

Следующим, кого встретил Маленький принц, был маленький единственный цветок, рассказавший, будто людей несколько человек: «Их всего-то, кажется, шесть или семь. Я видел их много лет назад. Но где их искать – неизвестно. Их

носит ветром. У них нет корней, это очень неудобно». Это, по философии Сент-Экзюпери, значит: где искать людей, способных прочувствовать, понять другого человека – неизвестно, так как люди стали, как перекати-поле, их ничто не держит, не связывает, они свободны, как ветер и в то же время одиноки, как тот же единственный невзрачный цветок в пустыне. «Нет корней» – значит: нет истории, прошлого, дома, пристанища в этом мире. Это утрата жизненных ценностей, на что автор часто указывает в своей сказке.

Маленький принц поднялся на гору. Эхо, разнесшееся по округе от произнесенных гостем слов, показались ему словами людей. Он тотчас

подумал, что людям Земли не хватает фантазии, поэтому они повторяют сказанное. Маленький принц долго шел в поисках людей и попал в сад цветущих роз. Для него это было неожиданно и больно, ведь его цветок был точно таким же, хоть утверждал, что другого такого нет во всей Вселенной. В расстроенных чувствах Маленький принц произносит: «Только и всего у меня было, что простая роза да три вулкана ростом мне по колено. Какой же я после этого принц?»

Самой удивительной для Маленького принца стала встреча с Лисом. Этот образ не воспринимается как традиционная аллегория обмана и хитрости, наоборот, он ближе значению мифологии, где является воплощением судьбы и предвестником перемен. Ведь прописным истинам о том, что зорко только сердце и что тот, кто приручил, в ответе за прирученного, идут от Лиса. Лис учит звездного мальчика любить, видеть в розе, такой же, как множество других, единственную и неповторимую, учит искать пищу духовную.

Маленький принц понимает, в чем смысл жизни – узнают лишь те вещи, которые приручают, а приручить – значит полюбить. Без любви невозможно понимание этого мира, поскольку только это чувство позволяет расширить рам-

ки своего мира, увидеть и понять то, что ранее казалось далеким и недоступным. Таким образом, Маленький принц нашел то, что искал, его дух стал свободным, потому что он научился любить. Любовь дви-

жет миром, она определяет поступки, помогает жить.

Маленький принц спасает летчика от моральной гибели. Маленький принц покинул Землю, потому что узнал, для чего стоит жить в этом мире и почему слова иногда скрывают суть, которую может увидеть и распознать только сердце.

Итак, любовь как первооснова философии А. де Сент-Экзюпери обусловила специфику сказки «Маленький принц». Чтобы постичь гармонию бытия, необходимо преодолеть путь в три ступени: сначала осмыслить тяжесть своей жизни и попытаться избавиться от ее груза, потом – суметь найти в себе желание побороть те общепринятые нормы и правила, которые привносят в жизнь ложь, мешают понять себя, нужно бороться с самим собой, чтобы освободить дух, и, наконец, нужно прийти к самоосознанию.

Писатель близок к теории Ф.Ницше о сверхчеловеке, и его герой своим совершенством напоминает Заратустру, однако, Маленький принц пришел к самосовершенству через любовь ко всему миру.

6. Модернистские течения в западноевропейской литературе: философская основа, эстетический манифест, художественные особенности (любое направление на выбор: символизм, сюрреализм, абстракционизм, импрессионизм, футуризм, дадаизм, экзистенциализм).

Модернизм - это и творческий метод, и эстетическая система, нашедшая отражение в литературной деятельности целого ряда школ, нередко весьма различных по программным заявлениям и их осуществлению на практике. Общие черты: утрата точки опоры, разрыв как с позитивизмом XIX века, так и с традиционным мировоззрением христианской Европы; субъективизм, деформация мира или художественного текста; утрата целостной модели мира, создание модели мира всякий раз заново по произволу художника; формализм. Философские истоки модернизма можно отыскать, в частности, в трудах Ф. Ницше, 3. Фрейда, А. Бергсона, У. Джеймса.

ОСНОВНЫЕ ТЕЧЕНИЯ МОДЕРНИЗМА

СИМВОЛИЗМ  – эстетическое течение, сформировавшееся во Франции в 1880–1890 и получившее широкое распространение в литературе, живописи, музыке, архитектуре и театре многих европейских стран на рубеже 19–20 вв.

Как художественное течение символизм публично заявил о себе во Франции, когда группа молодых поэтов, в 1886 сплотившаяся вокруг С.Малларме, осознала единство художественных устремлений. Оформлению символизма в литературное направление немало способствовал П.Верлен, опубликовавший в газетах «Пари модерн» и «Ла нувель рив гош» свои символистские стихотворения и серию очерков Проклятые поэты.

В 1886 Ж.Мореас поместил в «Фигаро» Манифест символизма, в котором сформулировал основные принципы направления, опираясь на суждения Ш.Бодлера, С.Малларме, П.Верлена, Ш.Анри.

В Манифесте символистов Ж.Мореас определял природу символа, который вытеснял традиционный художественный образ и становился основным материалом символистской поэзии. «Символистская поэзия ищет способа облачить идею в чувственную форму, которая не была бы самодостаточной, но при этом, служа выражению Идеи, сохраняла бы свою индивидуальность», – писал Мореас. Подобная «чувственная форма», в которую облекается Идея – символ.

Принципиальное отличие символа от художественного образа – его многозначность. Символ нельзя дешифровать усилиями рассудка: на последней глубине он темен и не доступен окончательному толкованию.

Многослойность символа, его незамкнутая многозначность опиралась на мифологические, религиозные, философско-эстетические представления о сверхреальности, непостижимой в своем существе. Теория и практика символизма были тесно сопряжены с идеалистической философией И.Канта, А.Шопенгауэра, Ф.Шеллинга, а также размышлениями Ф.Ницше о сверхчеловеке, пребывании «по ту сторону добра и зла». В своей основе символизм смыкался с платонической и христианской концепциями мира, усвоив романтические традиции и новые веяния. Не осознаваясь продолжением какого-то конкретного направления в искусстве символизм нес в себе генетический код романтизма: корни символизма – в романтической приверженности высшему принципу, идеальному миру.

Становление символизма во Франции – стране, в которой зародилось и расцвело символистское движение, – связано с именами крупнейших французских поэтов: Ш.Бодлера, С.Малларме, П.Верлена, А.Рембо. Предтеча символизма во Франции – Ш.Бодлер, выпустивший в 1857 книгу Цветы зла. В поисках путей к «несказанному» многими символистами была подхвачена мысль Бодлера о «соответствиях» между цветами, запахами и звуками.

Поиск соответствий – в основе символистского принципа синтеза, объединения искусств. Мотивы взаимопроникновения любви и смерти, гениальности и болезни, трагического разрыва между внешностью и сущностью, содержавшиеся в книге Бодлера, стали доминирующими в поэзии символистов.

Бельгийский символизм представлен фигурой крупнейшего драматурга, поэта, эссеиста М.Метерлинка, известного пьесами Синяя птица, Слепые,Чудо Святого Антония, Там, внутри. Уже первый поэтический сборник Метерлинка Теплицы был насыщен неясными намеками, символами, герои существовали в полуфантастической обстановке стеклянной теплицы. 

Одной из самых влиятельных фигур европейского символизма был норвежский писатель и драматург Г.Ибсен. Его пьесы Пер Гюнт, ГеддаГаблер, Кукольный дом, Дикая утка объединяли конкретное и абстрактное. Ибсен разграничивал свое искусство и французский вариант символизма: его драмы строились на «идеализации материи, преображении реального», а не на поисках запредельного, потустороннего.

В английской литературе символизм представлен фигурой О.Уайльда. Тяга к эпатажу буржуазной публики, любовь к парадоксу и афоризму, жизнетворческая концепция искусства («искусство не отражает жизнь, а творит ее»), гедонизм, частое использование фантастических, сказочных сюжетов, а позже и «неохристианство» (восприятие Христа как художника) позволяют отнести О.Уальда к писателям символистской ориентации.

ДАДАИЗМ (от фр. dada - детский лепет без смысла) - непосредственный предшественник сюрреализма. Сложился в Цюрихе, столице нейтральной Швейцарии, стараниями поэтов-эмигрантов из воюющих стран (Т. Тзара, Р. Гюльзенбек), которые издавали журнал "Кабаре Вольтер" (1916-1917). Дадаисты декларировали абсурд и атмосферу скандала, дезертирство, выражая протест против первой мировой войны, стремление вывести публику из самодовольной успокоенности. Эстетической формой их протеста стало искусство алогичное и иррациональное, нередко бессмысленные наборы слов и звуков, составленные методом коллажа. "Дада... Эти два слога достигли цели, достигли "звонкого бессмыслия", абсолютной незначимости", - писал Анд ре Жид в статье "Дада". "Самая высокая благодарность по отношению к искусству прошлого и его совершенным шедеврам, - размышляет французский писатель, - состоит в том, чтобы оставить всякие претензии на их возобновление. Совершенное - это то, чего нельзя больше воспроизвести, ставить же перед собой прошлое - значит преграждать путь в будущее".

Наиболее заметен среди дадаистов швейцарский поэт Тристан ТЗАРА (1896-1963), автор книг "Семь манифестов дада" (1924), "Приблизительный человек" (1931), известной "Песенки дада", в которой обыгрываются случайные образы, неожиданные ассоциации и в то же время присутствует элемент пародии на бульварный роман и натуралистическую поэзию. В какой-то мере смысл поэзии Тзары и дадаистов в целом передают его слова "Я пишу манифест, и я ничего не хочу, я говорю между тем кое-что, и я в принципе против манифестов, как я против принципов". В этих словах - отрицание, которое найдет свое дальнейшее развитие во французском сюрреализме и немецком экспрессионизме, к чьим программам примкнут дадаисты.

СЮРРЕАЛИЗМ (от фр. surrealite - сверхреальность) сложился во Франции; его программа изложена в "Манифесте сюрреализма", написанном А. Бретоном при участии Л. Арагона в 1924 году, и манифесте, появившемся в январе 1925 года. Вместо изображения объективной реальности целью искусства в них провозглашены сверхчувственная надреальность и мир подсознательного, а в качестве главного способа творения - "автоматическое письмо", метод бесконтрольной выразительности и совмещение несовместимого. Сюрреализм стремился раскрепостить сущность человека, подавленного цивилизацией, и осуществить коммуникацию, воздействуя на подсознательные импульсы. "Манифест сюрреализма" отдавал должное открытиям Фрейда в области человеческой психики и обращал внимание на грезы как важную сторону психической активности: "Сюрреализм... Чистый психический автоматизм, имеющий целью выразить, или устно, или письменно, или любым другим способом, реальное функционирование мысли. Диктовка мысли вне всякого контроля со стороны разума, вне каких бы то ни было эстетических или нравственных соображений".

Само слово "сюрреализм" впервые употреблено Г. Аполлинером в предисловии к своей драме "Груди Тирезия", где автор просил прощения за придуманный им неологизм. Тот ему понадобился, чтобы обновить театр, вернуть его к самой природе, не повторяя ее: "Когда человек решил подражать ходьбе, он создал колесо - предмет, не схожий с ногой. Это был бессознательный сюрреализм". Слагаемые сюрреалистического образа - это деформация, сочетание несочетаемого, свободная ассоциативность. Слово использовалось сюрреалистами в игровой функции, при этом процесс "остранения" слов доводился нередко до крайности, рождая, по мнению Джанни Родари, настоящие "биномы фантазии", еще точнее - "полиномы фантазии".

Для поэтики сюрреализма характерны разъятие предмета на составные части и "перекомпоновка" их, условное космическое пространство, безвременье и статика коллажа. Все это нетрудно увидеть на картинах С. Дали, в поэзии Ф. Супо,, Ж. Кокто.

История школы сюрреализма оказалась недолговечной. Французская школа, как и чешская, польская, а еще ранее испанская и многие другие, возникшие в разных странах Европы, ощутила свою несостоятельность перед угрозой фашизма и надвигающейся второй мировой войной и самораспустилась. Однако сюрреализм оказал влияние на искусство XX века: поэзию Элюара, Арагона, Незвала, Лорки, на живопись и декоративно-прикладное искусство, кинематограф, на все окружающее современного человека пространство.

ИМПРЕССИОНИЗМ (фр. impressionisme, от impression – впечатление) – одно из литературных стилевых явлений, распространившееся в последней трети 19 – начале 20 вв. Импрессионизм как метод впервые появился в живописи, затем распространился на другие виды искусства. Термин возник, когда в 1874 на выставке в Париже молодых художников, отвергнутых официальным Салоном, К.Моне представил свою картину Впечатление. Восход солнца (1872). «Впечатление» (impression) дало название новому направлению, которое в основном проявилось в живописи.

В литературе, в отличие от живописи, импрессионизм не сложился как отдельное направление. Скорее можно говорить о чертах импрессионизма внутри разных направлений эпохи, прежде всего внутри натурализма и символизма.

«Чистое наблюдение», провозглашенное импрессионистами, подразумевало отказ от идеи в искусстве, от обобщения, от законченности. Традиционное изображение требовало абстрагирования от конкретного объекта и впечатлений от него, их суммирования и выделения некой средней идеи, при этом нужно было отсечь случайное, запечатлев общее, главное. Импрессионизм же был против общего, утверждал частное, импрессионисты изображали каждое мгновение. Это означало: никакого сюжета, никакой истории. Мысль заменялась восприятием, рассудок – инстинктом.

Братья Э. и Ж.Гонкур в своих Дневниках, ставших образцом импрессионистической критики, заявляли: «...искусство – это увековечение в высшей, абсолютной, окончательной форме какого-то момента, какой-то мимолетной человеческой особенности...»; «...живопись – это не рисунок. Живопись – это краски...». Они же произнесли знаменитую фразу, ставшую формулой импрессионизма: «Видеть, чувствовать, выражать – в этом все искусство».

Импрессионистическая поэтика вполне подходила под теорию натурализма. Натурализм стремился прежде всего выражать природу, но во впечатлении от нее. Он требовал правдивости, верности натуре, но это означало верность первому впечатлению. В своих романах Э.Золя создавал целые полотна, сотканные из запахов, звуков, зрительных восприятий (описание сыров в Чреве Парижа, выставка белых тканей в Дамском счастье). Если герой смотрит на один и тот же предмет в разных состояниях, сам этот предмет словно изменяется. Точно так же в живописи импрессионистов один и тот же пейзаж получал разное отражение в сериях картин, поскольку изменяющиеся свет и состояние художника приносили новый образ этого пейзажа.

Символизм, в противовес натурализму и реализму, стремился вернуть в искусство представление об идеальном, о высшей сущности, скрытой за обыденными предметами. Наиболее яркий образец поэтического импрессионизма – сборник стихов П.Верлена Романсы без слов – вышел в 1874 году. Верленовские «пейзажи души» демонстрируют, что в поэзии (и в целом в литературе) чистый импрессионизм невозможен, любая словесная «картина» ищет поддержку глубинного смысла. Элементы импрессионистической поэтики можно найти у многих поэтов-символистов.

В прозе черты импрессионизма проявились в стиле Дневников и романов братьев Гонкур, в Пейзажах и впечатлениях Ж.Лафорга (опубл. 1903), в романах и новеллах Г. де Мопассана.

Особое качество импрессионистическая поэтика приобретает в жанре символистского романа. Здесь она выступает прежде всего как особый ассоциативный принцип строения текста, проявляющийся в нелинейности повествования, отсутствии традиционного сюжета, технике «потока сознания». В разной степени эти приемы развивали М.Пруст (В поисках утраченного времени, 1913–1925), А.Белый (Петербург, 1913–1914) Дж.Джойс (Улисс, 1922).

Импрессионизм нашел свое воплощение и в критике. Еще в 1873 английский искусствовед У.Пейтер в книге Ренессанс говорил о «впечатлении» как об основе восприятия произведения искусства. В критике импрессионизм просуществовал дольше, чем в других жанрах (Комментарии Г.Адамовича были опубликованы в 1967). Импрессионизм потерял свое значение в целом к середине 1920-х.

ФУТУРИЗМ (итал. futurismo от лат. futurum – будущее) – авангардистское художественное течение 1910-х – начала 1920-х 20 в., наиболее полно проявившееся в Италии (родине футуризма) и России. Футуристы были и в других европейских странах – Германии, Англии, Франции, Польше. Футуризм заявил о себе в литературе, живописи, скульптуре, в меньшей степени в музыке.

Днем рождения футуризма считается 20 февраля 1909, когда в парижской газете «Фигаро» появился написанный Т.Ф.Маринетти Манифест футуризма. Именно Маринетти стал теоретиком и вождем первой, миланской, группы футуристов. Манифест был обращен к молодым итальянским деятелям искусства («Самые старые среди нас – тридцатилетние, за 10 лет мы должны выполнить свою задачу, пока не придет новое поколение и не выбросит нас в корзину для мусора.»). В манифесте отрицались все духовно-культурные ценности прошлого.

Ввести своих соотечественников на Олимп современной европейской культуры – вот то, что несомненно стояло за эпатажно-крикливым тоном манифеста.

Маринетти за свою жизнь опубликовал свыше 80-ти манифестов, касающихся не только самых разных видов художественного творчества, но и самых разных сторон жизни. Во всех своих произведениях, как теоретических, так и художественных (стихи, роман Мафарка-футурист) Маринетти, как и его сподвижники, отрицал не только художественные, но и этические ценности прошлого.

Устаревшими были объявлены жалость, уважение к человеческой личности, романтическая любовь. Упоенные новейшими достижениями техники, футуристы стремились вырезать «раковую опухоль» старой культуры ножом техницизма и последних достижений науки. Гоночный автомобиль, «несущийся как шрапнель», представлялся им прекраснее Ники Самофракийской. Футуристы утверждали, что новая техника меняет и человеческую психику, а это требует изменения всех изобразительно-выразительных средств искусства. В современном мире их особенно зачаровывали скорость, мобильность, динамика, энергетика. Свои поэмы и картины они посвящали автомобилю, поезду, электричеству. «Жар, исходящий от куска дерева или железа, нас волнует больше, чем улыбка и слезы женщины», «Новое искусство может быть только насилием, жестокостью», – заявлял Маринетти.

На мировоззрение футуристов оказали сильное влияние идеи Ницше с его культом «сверхчеловека»; философия Бергсона, утверждающая, что ум способен постигать только все окостенелое и мертвое; бунтарские лозунги анархистов. Гимн силе и героизму – почти во всех произведениях итальянских футуристов. Человек будущего, в их представлении, – это «механический человек с заменяемыми частями», всемогущий, но бездушный, циничный и жестокий.

Очищение мира от «рухляди» они видели в войнах и революциях. «Война – единственная гигиена мира», «Слово „свобода“ должно подчиниться слову Италия», – провозглашал Марирнетти. Даже названия поэтических сборников Пистолетные выстрелы Лучини, Электрические стихи Говони,Штыки А.Д. (апостроф) Альбы, Аэропланы Буцци, Песнь моторовЛ.Фольгоре, Поджигатель Палаццески – говорят сами за себя.

Ключевым лозунгом итальянских футуристов в литературе стал – «Слова на свободе!» – не выражать словами смысл, а дать самому слову управлять смыслом (или бессмыслицей) стихотворения. Один из современников описал, как читал свое стихотворение о войне Маринетти: «Бум, бум.. и поясняет: – это ядра. Бум, бум…тарарх – разрыв снаряда. Пик, пик, пик – ласточка пролетает над полем сражения. У-а-а, Маринетти рычит так, что в двери кабинета показывается испуганное лицо лакея, – это издыхает раненый мул». Звукоподражания, рисунки, коллажи, игра шрифтами, математические символы – все это, по мнению, футуристов, должно разрушать традиционную, однозначную связь слова и смысла и создавать новые, современные, невыразимые только словами и общепринятой графикой, смыслы.

ЭКЗИСТЕНЦИАЛИЗМ (лат. exsistentia – существование), философское и литературное течение в Западной Европе в годы 2-й мировой войны и после неё. Философия экзистенциализма подразумевает понимание человека как экзистенции, самой определяющее своё существование: человек предоставлен самому себе, только он решает, что ему делать, и только он отвечает за свои действия. Философами-экзистенциалистами были Ж. П. Сартр, К. Ясперс, М. Хайдеггер, М. де Унамуно и др.

Экзистенциализм в литературе предполагает анализ поведения человека в кризисных ситуациях, когда ответственность за свои действия проявляется наиболее ярко. Например, герои А. Камю изображены в момент предельного напряжения: в повести «Посторонний» главный герой совершил беспричинное убийство, в романе «Чума» современный город вдруг оказывается охваченным эпидемией чумы, его закрывают и стараются бороться с заболеванием, и в этой ситуации становятся очевидны человеческие качества героев, их личностные особенности. Одна из главных тем экзистенциализма в литературе – утрата смысла жизни, изношенность духовных ценностей, которые уже ни для кого не ценны, кризис мировоззрения. Так, главный герой романа Ж. П. Сартра «Тошнота» Антуан Рокантен перестаёт воспринимать окружающий его мир как нормальный, все предметы кажутся ему липкой и вязкой массой, вызывающей отвращение. Всепоглощающее одиночество человека, его ничем не ограниченная свобода приводят к вседозволенности и, в конечном итоге, к смерти. Этой идее посвящена аллегорическая драма А. Камю «Калигула». Кризисная ситуация, часто вымышленная или надуманная, обнажает человеческую природу, и не всегда эта природа оказывается привлекательной. Так, в романе У. Голдинга «Повелитель мух» на необитаемом острове в результате авиакатастрофы оказывается множество подростков, без единого взрослого. Их радость от свободы, первоначально весёлая жизнь скоро переходит во вражду, заканчивающуюся убийством. Иногда для изображения трагичной свободы, «заброшенности» человека в мире используются фантастические, гротескные образы: в «Пене дней» Б. Виана герой, чтобы вылечить свою жену (внутри неё растёт лилия и душит её), работает на оружейном заводе: согревает своим телом посаженное в землю оружие, чтобы оно выросло. Абсурдность действий и реплик героев ещё больше подчёркивает одиночество и трагизм их положения.  Экзистенциализм не является литературной школой, свою принадлежность к нему признавали только Ж. П. Сартр и А. Камю. Настроения экзистенциализма можно найти в прозе С. де Бовуар, Н. Мейлера, А. Мёрдок, У. Голдинга, Х. Э. Носсака и др. Предшественниками экзистенциализма считаются писатели Ф. М. Достоевский и Ф. Кафка, философы Л. Шестов, Н. А. Бердяев, С. Кьеркегор. Во второй пол. 1950-х гг. экзистенциализм постепенно утрачивает своё влияние и популярность, но основные мотивы его унаследовали «новый роман», «театр абсурда» и др.

Проблематика драматургии Бернарда Шоу.

Творческий путь Шоу-драматурга начался в 1890-е годы. В Независимом театре была поставлена и первая драма Шоу «Дома вдовца» (1892), с которой началась «новая драма» в Англии. Следом за ней появились «Волокита» (1893) и «Профессия миссис Уоррен» (1893--1894), составившие вместе с «Домами вдовца» цикл «Неприятных пьес». Такими же остросатиричными были и пьесы следующего цикла, «Пьесы приятные»: «Оружие и человек» (1894), «Кандида» (1894), «Избранник судьбы» (1895), «Поживем -- увидим» (1895--1896). В 1901 г. Шоу опубликовал новый цикл пьес «Пьесы для пуритан», в который вошли «Ученик дьявола» (1896--1897), «Цезарь и Клеопатра» (1898), «Обращение капитана Брассбаунда» (1899). Какие бы темы ни поднимал в них Шоу, будь то, как в «Цезаре и Клеопатре», отдаленное прошлое человечества или, как в «Обращении капитана Брассбаунда», колониальная политика Англии, его внимание всегда приковано к самым жгучим проблемам современности.

Для Шоу борьба за новое общество была неразрывно связана с борьбой за новую драму, которая могла бы поставить перед читателями насущие вопросы современности, могла бы сорвать все маски и покровы жизни общества.

В “Профессии миссис Уоррен” Шоу без обиняков изложил реальное положение женщин в обществе, говорил о том, что общество должно быть устроено так, чтобы каждый мужчина и каждая женщина могли содержать себя своим трудом, не торгуя своими привязанностями и своими убеждениями.

Молодая девушка Виви, только что окончившая колледж, делает страшное открытие: она узнает, что ее мать – содержательница публичных домов. Виви убеждается, что мать не бросит своего позорного занятия, хотя уже скопила громадное состояние; узнает, что старый компаньон матери, капиталист и баронет Крофтс, нагло претендует на брак с Виви; что сын пастора Фрэнк, которого она любит, является, возможно, ее братом. Перед Виви открывается мир гнусных отношений, в котором наиболее грязные профессии пользуются особенным успехом. Виви находит в себе силы отвергнуть грязные деньги матери и заняться честным самостоятельным трудом. В пьесе сказалось отвращение Шоу к мелодраматическим эффектам и трагическим развязкам. Концовка пьесы кажется даже довольно обыденной: молодая девушка, порвавшая с матерью и своей средой, одиноко сидит в конторе над расчетными книгами.

Среди произведений, написанных в довоенный период, самой популярной пьесой Шоу стала комедия «Пигмалион» (1912). Ее заглавие напоминает о мифе, согласно которому скульптор Пигмалион, изваявший статую Галатеи, влюбился в нее, и тогда богиня любви Афродита, внявшая мольбам отчаявшегося художника, оживила ее. Шоу дает свой, современный, вариант древнего мифа. Профессор фонетики Хиггинс заключает пари с полковником Пикерингом, что за несколько месяцев ему удастся обучить уличную торговку цветами правильной речи и сделать так, чтобы «она с успехом могла сойти за герцогиню». Но в атмосфере внимания и уважения к ее личности Элиза проявляет необыкновенные способности, ум, талант, чувство внутреннего достоинства. «Превращение» Элизы, по мысли Шоу, призвано опровергнуть утвердившееся мнение о том, что социальные барьеры непреодолимы. Они лишь препятствуют людям реализовать заложенные в них возможности. Шоу безгранично верит в культуру, знания, которые, по словам прозревшего Хиггинса, «уничтожают пропасть, отделяющую класс от класса и душу от души».

Насколько Шоу интересовала связь характера и общественного положения, особенно доказывает тот факт, что радикальную перестройку характера он сделал даже главной темой пьесы «Пигмалион».

Совершенно очевидно намерение, которое преследовал Шоу, назвав пьесу именем мифического героя. Имя Пигмалион должно напоминать о том, что Элиза Дулиттл была создана Альфредом Хиггинсом таким же образом, как Галатея Пигмалионом. Человек создается человеком -- таков урок этой, по собственному признанию Шоу, «интенсивно и сознательно дидактической» пьесы. Это тот самый урок, к которому призывал Брехт, требуя, чтобы «построение одной фигуры проводилось в зависимости от построения другой фигуры, ибо и в жизни мы взаимно формируем друг друга».

Среди литературных критиков бытует мнение, что пьесы Шоу, больше, чем пьесы других драматургов, пропагандируют определенные политические идеи. Учение об изменяемости человеческой природы и зависимости от классовой принадлежности есть не что иное, как учение о социальной детерминированности индивидуума. Пьеса «Пигмалион» является хорошим пособием, в котором рассматривается проблема детерминизма. Даже сам автор считал ее «выдающейся дидактической пьесой».

Главной проблемой, которую Шоу искусно решает в «Пигмалионе», стал вопрос «является ли человек изменяемым существом». Это положение в пьесе конкретизируется тем, что девушка из Ист Энда Лондона со всеми чертами характера уличного ребенка, превращается в женщину с чертами характера дамы высшего общества. Чтобы показать, как радикально можно изменить человека, Шоу выбрал переход из одной крайности в другую. Если такое радикальное изменение человека возможно в относительно короткое время, то зритель должен сказать себе, что тогда возможно и любое другое изменение человеческого существа.

Второй важный вопрос пьесы - насколько речь влияет на человеческую жизнь. Что дает человеку правильное произношение? Достаточно ли научится правильно говорить, чтобы изменить социальное положение? Вот что думает на этот счет профессор Хиггинс: «Но если бы вы знали, как это интересно -- взять человека и, научив его говорить иначе, чем он говорил, до сих пор, сделать из него совершенно другое, новое существо. Ведь это значит -- уничтожить пропасть, которая отделяет класс от класса и душу от души».

Толкование концовки «Пигмалиона» очевидно: желательным является не превращение жителей трущоб в леди и джентльменов, подобно превращению Дулиттла, а превращение их в леди и джентльменов нового типа, чувство собственного достоинства которых базируется на их собственном труде. Элиза в стремлении к труду и независимости является воплощением нового идеала леди, который, в сущности, ничего общего не имеет со старым идеалом леди аристократического общества. Она не стала графиней, как об этом неоднократно вещал Хиггинс, но стала женщиной, сила и энергия которой вызывают восхищение. Знаменательно, что даже Хиггинс не может отказать ей в привлекательности -- разочарование и враждебность скоро превращаются в противоположность.

Проблематика драматургии Бернарда Шоу.

Творческий путь Шоу-драматурга начался в 1890-е годы. В Независимом театре была поставлена и первая драма Шоу «Дома вдовца» (1892), с которой началась «новая драма» в Англии. Следом за ней появились «Волокита» (1893) и «Профессия миссис Уоррен» (1893--1894), составившие вместе с «Домами вдовца» цикл «Неприятных пьес». Такими же остросатиричными были и пьесы следующего цикла, «Пьесы приятные»: «Оружие и человек» (1894), «Кандида» (1894), «Избранник судьбы» (1895), «Поживем -- увидим» (1895--1896). В 1901 г. Шоу опубликовал новый цикл пьес «Пьесы для пуритан», в который вошли «Ученик дьявола» (1896--1897), «Цезарь и Клеопатра» (1898), «Обращение капитана Брассбаунда» (1899). Какие бы темы ни поднимал в них Шоу, будь то, как в «Цезаре и Клеопатре», отдаленное прошлое человечества или, как в «Обращении капитана Брассбаунда», колониальная политика Англии, его внимание всегда приковано к самым жгучим проблемам современности.

Для Шоу борьба за новое общество была неразрывно связана с борьбой за новую драму, которая могла бы поставить перед читателями насущие вопросы современности, могла бы сорвать все маски и покровы жизни общества.

В “Профессии миссис Уоррен” Шоу без обиняков изложил реальное положение женщин в обществе, говорил о том, что общество должно быть устроено так, чтобы каждый мужчина и каждая женщина могли содержать себя своим трудом, не торгуя своими привязанностями и своими убеждениями.

Молодая девушка Виви, только что окончившая колледж, делает страшное открытие: она узнает, что ее мать – содержательница публичных домов. Виви убеждается, что мать не бросит своего позорного занятия, хотя уже скопила громадное состояние; узнает, что старый компаньон матери, капиталист и баронет Крофтс, нагло претендует на брак с Виви; что сын пастора Фрэнк, которого она любит, является, возможно, ее братом. Перед Виви открывается мир гнусных отношений, в котором наиболее грязные профессии пользуются особенным успехом. Виви находит в себе силы отвергнуть грязные деньги матери и заняться честным самостоятельным трудом. В пьесе сказалось отвращение Шоу к мелодраматическим эффектам и трагическим развязкам. Концовка пьесы кажется даже довольно обыденной: молодая девушка, порвавшая с матерью и своей средой, одиноко сидит в конторе над расчетными книгами.

Среди произведений, написанных в довоенный период, самой популярной пьесой Шоу стала комедия «Пигмалион» (1912). Ее заглавие напоминает о мифе, согласно которому скульптор Пигмалион, изваявший статую Галатеи, влюбился в нее, и тогда богиня любви Афродита, внявшая мольбам отчаявшегося художника, оживила ее. Шоу дает свой, современный, вариант древнего мифа. Профессор фонетики Хиггинс заключает пари с полковником Пикерингом, что за несколько месяцев ему удастся обучить уличную торговку цветами правильной речи и сделать так, чтобы «она с успехом могла сойти за герцогиню». Но в атмосфере внимания и уважения к ее личности Элиза проявляет необыкновенные способности, ум, талант, чувство внутреннего достоинства. «Превращение» Элизы, по мысли Шоу, призвано опровергнуть утвердившееся мнение о том, что социальные барьеры непреодолимы. Они лишь препятствуют людям реализовать заложенные в них возможности. Шоу безгранично верит в культуру, знания, которые, по словам прозревшего Хиггинса, «уничтожают пропасть, отделяющую класс от класса и душу от души».

Насколько Шоу интересовала связь характера и общественного положения, особенно доказывает тот факт, что радикальную перестройку характера он сделал даже главной темой пьесы «Пигмалион».

Совершенно очевидно намерение, которое преследовал Шоу, назвав пьесу именем мифического героя. Имя Пигмалион должно напоминать о том, что Элиза Дулиттл была создана Альфредом Хиггинсом таким же образом, как Галатея Пигмалионом. Человек создается человеком -- таков урок этой, по собственному признанию Шоу, «интенсивно и сознательно дидактической» пьесы. Это тот самый урок, к которому призывал Брехт, требуя, чтобы «построение одной фигуры проводилось в зависимости от построения другой фигуры, ибо и в жизни мы взаимно формируем друг друга».

Среди литературных критиков бытует мнение, что пьесы Шоу, больше, чем пьесы других драматургов, пропагандируют определенные политические идеи. Учение об изменяемости человеческой природы и зависимости от классовой принадлежности есть не что иное, как учение о социальной детерминированности индивидуума. Пьеса «Пигмалион» является хорошим пособием, в котором рассматривается проблема детерминизма. Даже сам автор считал ее «выдающейся дидактической пьесой».

Главной проблемой, которую Шоу искусно решает в «Пигмалионе», стал вопрос «является ли человек изменяемым существом». Это положение в пьесе конкретизируется тем, что девушка из Ист Энда Лондона со всеми чертами характера уличного ребенка, превращается в женщину с чертами характера дамы высшего общества. Чтобы показать, как радикально можно изменить человека, Шоу выбрал переход из одной крайности в другую. Если такое радикальное изменение человека возможно в относительно короткое время, то зритель должен сказать себе, что тогда возможно и любое другое изменение человеческого существа.

Второй важный вопрос пьесы - насколько речь влияет на человеческую жизнь. Что дает человеку правильное произношение? Достаточно ли научится правильно говорить, чтобы изменить социальное положение? Вот что думает на этот счет профессор Хиггинс: «Но если бы вы знали, как это интересно -- взять человека и, научив его говорить иначе, чем он говорил, до сих пор, сделать из него совершенно другое, новое существо. Ведь это значит -- уничтожить пропасть, которая отделяет класс от класса и душу от души».

Толкование концовки «Пигмалиона» очевидно: желательным является не превращение жителей трущоб в леди и джентльменов, подобно превращению Дулиттла, а превращение их в леди и джентльменов нового типа, чувство собственного достоинства которых базируется на их собственном труде. Элиза в стремлении к труду и независимости является воплощением нового идеала леди, который, в сущности, ничего общего не имеет со старым идеалом леди аристократического общества. Она не стала графиней, как об этом неоднократно вещал Хиггинс, но стала женщиной, сила и энергия которой вызывают восхищение. Знаменательно, что даже Хиггинс не может отказать ей в привлекательности -- разочарование и враждебность скоро превращаются в противоположность.

8. Новаторство эпического театра Б. Брехта (на примере одной из пьес: «Жизнь Галилея», «Трехгрошовая опера», «Мамаша Кураж и ее дети», «Добрый человек из Сезуана»).

Немецкий драматург Б. Брехт вошел в историю литературы как теоретик и практик «эпического театра». Подобно  Б. Шоу, который традиционной драме противопоставил пьесу-дискуссию, Брехт традиционному театру противопоставлял театр «эпический». В чем же заключается отличие «эпического театра» Брехта от театра традиционного? Прежде всего, Брехт стремился подчеркнуть условность самого сценического действа: зритель должен помнить, что сценическое действие - это не жизнь, а именно театр. Очень важным фактором, к которому стремился Брехт, было отсутствие эмоциональной реакции у зрителей.

Пьеса не должна волновать, вызвать слезы или какие-то другие эмоции, она должна принудить зрителя думать. Зритель не должен проникаться судьбой героя, он должен оценивать поступки героя, быть ему судьей. В таком театре нет положительных и отрицательных героев - это каждый зритель определяет сам для себя. Главное для Брехта, чтобы этот зритель начал думать над тем, что происходит на сцене. В таком театре ведущей есть роль автора, для которого все действие - лишь повод для начала дискуссии со зрителем. Произведения Брехта имеют довольно откровенный подтекст.

Так, знаменитая пьеса «Мамаша Кураж и ее дети» создавалась в то время, как Гитлер начал Вторую мировую войну. И хотя исторической основой этой истории есть события Тридцатилетней войны, самая пьеса, а особенно образ ее главной героини, приобретают вневременное звучание. По сути это произведение о жизни и смерти, о влиянии исторических событий на жизнь человека.

В центре пьесе - маркитантка Анна Фирлинг, которая больше известная как мамаша Кураж. Для неё война - это способ существования: она тянет вслед за армией свой фургон, где каждый может купить ее нехитрый товар. Война принесла ей трех детей, которые родились от солдат разных армий; война стала для нее нормой. Ей безразлично, что является причиной этой войны, кто будет победителем, за которые идеи воюют армии. Эта же война и все отнимает у мамаши Кураж: один за одним гибнут ее трое детей, и она остается одна. Пьеса Брехта завершается такой сценой: мамаша Кураж уже сама тянет свой фургон вслед за армией, которая отходит. Даже в самом финале матушка Кураж не изменила свои мысли о войне.

Для Брехта важно, чтобы прозрение пришло не к герою, а к зрителю. В этом и заключается смысл «эпического театра»: зритель сам должен осудить или поддержать героя. Так, в пьесе «Мамаша Кураж и ее дети» автор все подводит к тому, чтобы главная героиня осудила войну, поняла в конце концов, что война губительная и беспощадная ко всем и всему. Но «прозрение» мамаши Кураж не происходит. Более того сама её «профессия» предусматривает существование за счет войны. И в финале пьесы она остается верной своей «профессии». Несмотря на то что война забрала ее детей, мамаше Кураж нужна война, война - это единственный способ ее существования.

«Эпический театр» Брехта дал возможность заставить зрителя анализировать то, что происходит на сцене, сделал его активным участником действия. И это одно из главных достижений «эпического театра».

«Жизнь Галилея». Главный принцип эпического театра Брехта - «эффект очуждения». Этот принцип предусматривает необыкновенное изображение обычного. Проблемы моральной ответственности человека за все, что происходит в мире, Брехт остро поставил в драме «Жизнь Галилея». По жанру - это философская драма, в которой автор побуждает зрителя пересмотреть взгляды на мир, ощутить ответственность за все, что происходит с нем. Действие пьесы происходит в Италии, а образ Галилея становится символом переворота не только в науке, а и в духовной культуре, в понимании человеком своего места на земле и во Вселенной. История жизни Галилея - драматическая. Инквизиция заставляет ученого, чтобы он отрекся от своего учения. Есть такая легенда, что Галилей не смирился и воскликнул: «А все-таки она существует!» Брехт отбрасывает эту легенду и показывает Галилея, который отрекся от своих убеждений перед и лицом инквизиции. И Галилей олицетворяет ученого, который признает только одно - свою миссию служения истине. Ради этого он способен отречься от близких и учеников, терпеть голод и холод.

В последних эпизодах Брехт изображает Галилея, который продолжает свою работу. Быть героем и умереть легко, намного тяжелее положить на себя ответственность за весь мир, продолжать работать, даже не зная, будут ли когда-нибудь использованы твои открытия. В пьесе переплетаются разные идеи о судьбе человека, а сюжет построен не только на раскрытии значения творчества человека, а и на осознании героем своего назначения.

История Галилея для Брехта - лишь притча для постановки большой социально-философской проблемы. При внимательном анализе оказывается, что драма Брехта не совсем историческая. Не тяжело убедиться, что много соображений Галилея лежат в основе его опыта. Поступки Галилея раскрывают его мысли, демонстрируют ясность и точность авторского социального анализа. Брехт берет известный и популярный сюжет или исторический эпизод и восстанавливает философскую притчу, чтобы принудить читателя призадуматься над важными жизненными вопросами.

«Трёхгрошовая опера». Основой для сюжета послужила известная пьеса Джона Гэя  и Иоханна Кристофа Пепуша  «Опера нищих» (1728). Брехт существенно переработал сюжет пьесы, ввел дополнительных персонажей, изменил трактовку образов.

Действие пьесы Брехта происходит в Лондоне в районе Сохо. Местный бандит Мэкки-Нож, неофициальный, но истинный хозяин района, женится на красотке Полли Пичем, отец которой тоже местный авторитет, но на другом поприще, он — предводитель лондонских нищих. Пичем требует от полицейского Брауна поймать бандита Мэкки и посадить в тюрьму — он в таком зяте не нуждается. Но Полли не собирается предавать любимого и охотно принимает на себя командование бандой, начиная свою деятельность с того, что берет контроль над местным банком. Мэкки предан бывшей любовницей, тоже авторитетной личностью города, известной проституткой по прозвищу Дженни-Малина, и схвачен полицией. Однако начальник полиции Браун мало озабочен криминальной обстановкой в городе, он запутался в получаемых им взятках: одни платят за то, чтобы Мэкки сидел в тюрьме, другие — за то, чтобы был выпущен. А между тем предводитель нищих организует демонстрацию, грозящую сорвать назначенную коронацию. Веселая и смешная неразбериха, кутерьма, где правят нищие и банкиры, полицейские и бандиты, проститутки и уличные певцы, на самом деле является острой общественной сатирой.

«Добрый человек из Сезуана». Эту пьесу  Брехт написал по мотивам старинной китайской сказки. Это пьеса-притча, т. е. произведение, которое в иносказательном виде предлагает читателю поучение. Заголовок указывает на основную проблему - проблему доброты человека. Брехт ставит своей пьесой вопросы: что такое добрый человек? может ли человек быть добрым в существующих социальных обстоятельствах? что нужно сделать,  чтобы  человек мог быть добрым?

Три бога, заспорив о том, добр или зол человек, решают спуститься на Землю и проверить меру доброты людей. Это похоже на пролог из «Фауста» Гёте, только объектом проверки становится не старый ученый, а простая бедная девушка. Оказавшись в некоем городе, боги стучат во все двери, ища приют, но никто из богачей им не открывает, и только Шен Те (у которой нет ничего и которой приходится, чтобы прокормиться, торговать собой), приняв богов за бедняков, лишенных крова, впускает их в свое жилище. Боги награждают Шен Те за доброту, дают ей деньги, и она открывает табачную лавку, надеясь, что теперь будет жить безбедно и сможет помогать другим. Лавку отзывчивой Шен Те сразу же начинают осаждать многочисленные знакомые и незнакомые ей бедняки; всех их она вначале привечает, кормит, но вдруг обнаруживает, что от ее денег почти ничего не осталось.

Шен Те становится ясно, что если она и дальше хочет помогать кому бы то ни было, она должна принять срочные меры к сохранению лавки. Она переодевается в мужское платье, выдает себя за своего двоюродного брата Шуи Та и безжалостно выставляет из лавки всех нахлебников. Только так ей удается скопить денег, чтобы снова иметь возможность кому-нибудь помогать. Брехт показывает, что одной только отзывчивости мало, чтобы быть добрым в обществе социального неравенства, так как это общество выворачивает нормальные человеческие отношения наизнанку. Чтобы быть добрым, человек должен быть и злым, - такой парадокс вырастает из самой природы буржуазных отношений.

Испытав свою героиню на отзывчивость, Брехт подвергает ее далее испытаниям любовью, а затем и материнством. Он строит сюжет пьесы как серию экспериментов: сталкивает естественные человеческие чувства с законами эксплуататорского общества  и наглядно показывает их несовместимость. Шен Те встречает в  парке  безработного летчика, который

уже  завязывает  петлю,   чтобы   повеситься:   зачем  жить,   если без взятки невозможно получить работу, а у него  нет денег! Девушка  удерживает  его от самоубийства,  но:

Но вот беда - на нашей злой планете

Хлеб слишком дорог, а сердца черствы.

Мы рады жить в согласье и совете,

Да обстоятельства не таковы.

Но Брехт не останавливается на подобных логических выкладках. Он не согласен с тем, что человек - только продукт социальных обстоятельств. Человеку дано изменить социальные обстоятельства так, чтобы расцвело добро, и сделать это человек должен сам, не надеясь на богов. 8. Новаторство эпического театра Б. Брехта (на примере одной из пьес: «Жизнь Галилея», «Трехгрошовая опера», «Мамаша Кураж и ее дети», «Добрый человек из Сезуана»).

Немецкий драматург Б. Брехт вошел в историю литературы как теоретик и практик «эпического театра». Подобно  Б. Шоу, который традиционной драме противопоставил пьесу-дискуссию, Брехт традиционному театру противопоставлял театр «эпический». В чем же заключается отличие «эпического театра» Брехта от театра традиционного? Прежде всего, Брехт стремился подчеркнуть условность самого сценического действа: зритель должен помнить, что сценическое действие - это не жизнь, а именно театр. Очень важным фактором, к которому стремился Брехт, было отсутствие эмоциональной реакции у зрителей.

Пьеса не должна волновать, вызвать слезы или какие-то другие эмоции, она должна принудить зрителя думать. Зритель не должен проникаться судьбой героя, он должен оценивать поступки героя, быть ему судьей. В таком театре нет положительных и отрицательных героев - это каждый зритель определяет сам для себя. Главное для Брехта, чтобы этот зритель начал думать над тем, что происходит на сцене. В таком театре ведущей есть роль автора, для которого все действие - лишь повод для начала дискуссии со зрителем. Произведения Брехта имеют довольно откровенный подтекст.

Так, знаменитая пьеса «Мамаша Кураж и ее дети» создавалась в то время, как Гитлер начал Вторую мировую войну. И хотя исторической основой этой истории есть события Тридцатилетней войны, самая пьеса, а особенно образ ее главной героини, приобретают вневременное звучание. По сути это произведение о жизни и смерти, о влиянии исторических событий на жизнь человека.

В центре пьесе - маркитантка Анна Фирлинг, которая больше известная как мамаша Кураж. Для неё война - это способ существования: она тянет вслед за армией свой фургон, где каждый может купить ее нехитрый товар. Война принесла ей трех детей, которые родились от солдат разных армий; война стала для нее нормой. Ей безразлично, что является причиной этой войны, кто будет победителем, за которые идеи воюют армии. Эта же война и все отнимает у мамаши Кураж: один за одним гибнут ее трое детей, и она остается одна. Пьеса Брехта завершается такой сценой: мамаша Кураж уже сама тянет свой фургон вслед за армией, которая отходит. Даже в самом финале матушка Кураж не изменила свои мысли о войне.

Для Брехта важно, чтобы прозрение пришло не к герою, а к зрителю. В этом и заключается смысл «эпического театра»: зритель сам должен осудить или поддержать героя. Так, в пьесе «Мамаша Кураж и ее дети» автор все подводит к тому, чтобы главная героиня осудила войну, поняла в конце концов, что война губительная и беспощадная ко всем и всему. Но «прозрение» мамаши Кураж не происходит. Более того сама её «профессия» предусматривает существование за счет войны. И в финале пьесы она остается верной своей «профессии». Несмотря на то что война забрала ее детей, мамаше Кураж нужна война, война - это единственный способ ее существования.

«Эпический театр» Брехта дал возможность заставить зрителя анализировать то, что происходит на сцене, сделал его активным участником действия. И это одно из главных достижений «эпического театра».

«Жизнь Галилея». Главный принцип эпического театра Брехта - «эффект очуждения». Этот принцип предусматривает необыкновенное изображение обычного. Проблемы моральной ответственности человека за все, что происходит в мире, Брехт остро поставил в драме «Жизнь Галилея». По жанру - это философская драма, в которой автор побуждает зрителя пересмотреть взгляды на мир, ощутить ответственность за все, что происходит с нем. Действие пьесы происходит в Италии, а образ Галилея становится символом переворота не только в науке, а и в духовной культуре, в понимании человеком своего места на земле и во Вселенной. История жизни Галилея - драматическая. Инквизиция заставляет ученого, чтобы он отрекся от своего учения. Есть такая легенда, что Галилей не смирился и воскликнул: «А все-таки она существует!» Брехт отбрасывает эту легенду и показывает Галилея, который отрекся от своих убеждений перед и лицом инквизиции. И Галилей олицетворяет ученого, который признает только одно - свою миссию служения истине. Ради этого он способен отречься от близких и учеников, терпеть голод и холод.

В последних эпизодах Брехт изображает Галилея, который продолжает свою работу. Быть героем и умереть легко, намного тяжелее положить на себя ответственность за весь мир, продолжать работать, даже не зная, будут ли когда-нибудь использованы твои открытия. В пьесе переплетаются разные идеи о судьбе человека, а сюжет построен не только на раскрытии значения творчества человека, а и на осознании героем своего назначения.

История Галилея для Брехта - лишь притча для постановки большой социально-философской проблемы. При внимательном анализе оказывается, что драма Брехта не совсем историческая. Не тяжело убедиться, что много соображений Галилея лежат в основе его опыта. Поступки Галилея раскрывают его мысли, демонстрируют ясность и точность авторского социального анализа. Брехт берет известный и популярный сюжет или исторический эпизод и восстанавливает философскую притчу, чтобы принудить читателя призадуматься над важными жизненными вопросами.

«Трёхгрошовая опера». Основой для сюжета послужила известная пьеса Джона Гэя  и Иоханна Кристофа Пепуша  «Опера нищих» (1728). Брехт существенно переработал сюжет пьесы, ввел дополнительных персонажей, изменил трактовку образов.

Действие пьесы Брехта происходит в Лондоне в районе Сохо. Местный бандит Мэкки-Нож, неофициальный, но истинный хозяин района, женится на красотке Полли Пичем, отец которой тоже местный авторитет, но на другом поприще, он — предводитель лондонских нищих. Пичем требует от полицейского Брауна поймать бандита Мэкки и посадить в тюрьму — он в таком зяте не нуждается. Но Полли не собирается предавать любимого и охотно принимает на себя командование бандой, начиная свою деятельность с того, что берет контроль над местным банком. Мэкки предан бывшей любовницей, тоже авторитетной личностью города, известной проституткой по прозвищу Дженни-Малина, и схвачен полицией. Однако начальник полиции Браун мало озабочен криминальной обстановкой в городе, он запутался в получаемых им взятках: одни платят за то, чтобы Мэкки сидел в тюрьме, другие — за то, чтобы был выпущен. А между тем предводитель нищих организует демонстрацию, грозящую сорвать назначенную коронацию. Веселая и смешная неразбериха, кутерьма, где правят нищие и банкиры, полицейские и бандиты, проститутки и уличные певцы, на самом деле является острой общественной сатирой.

«Добрый человек из Сезуана». Эту пьесу  Брехт написал по мотивам старинной китайской сказки. Это пьеса-притча, т. е. произведение, которое в иносказательном виде предлагает читателю поучение. Заголовок указывает на основную проблему - проблему доброты человека. Брехт ставит своей пьесой вопросы: что такое добрый человек? может ли человек быть добрым в существующих социальных обстоятельствах? что нужно сделать,  чтобы  человек мог быть добрым?

Три бога, заспорив о том, добр или зол человек, решают спуститься на Землю и проверить меру доброты людей. Это похоже на пролог из «Фауста» Гёте, только объектом проверки становится не старый ученый, а простая бедная девушка. Оказавшись в некоем городе, боги стучат во все двери, ища приют, но никто из богачей им не открывает, и только Шен Те (у которой нет ничего и которой приходится, чтобы прокормиться, торговать собой), приняв богов за бедняков, лишенных крова, впускает их в свое жилище. Боги награждают Шен Те за доброту, дают ей деньги, и она открывает табачную лавку, надеясь, что теперь будет жить безбедно и сможет помогать другим. Лавку отзывчивой Шен Те сразу же начинают осаждать многочисленные знакомые и незнакомые ей бедняки; всех их она вначале привечает, кормит, но вдруг обнаруживает, что от ее денег почти ничего не осталось.

Шен Те становится ясно, что если она и дальше хочет помогать кому бы то ни было, она должна принять срочные меры к сохранению лавки. Она переодевается в мужское платье, выдает себя за своего двоюродного брата Шуи Та и безжалостно выставляет из лавки всех нахлебников. Только так ей удается скопить денег, чтобы снова иметь возможность кому-нибудь помогать. Брехт показывает, что одной только отзывчивости мало, чтобы быть добрым в обществе социального неравенства, так как это общество выворачивает нормальные человеческие отношения наизнанку. Чтобы быть добрым, человек должен быть и злым, - такой парадокс вырастает из самой природы буржуазных отношений.

Испытав свою героиню на отзывчивость, Брехт подвергает ее далее испытаниям любовью, а затем и материнством. Он строит сюжет пьесы как серию экспериментов: сталкивает естественные человеческие чувства с законами эксплуататорского общества  и наглядно показывает их несовместимость. Шен Те встречает в  парке  безработного летчика, который

уже  завязывает  петлю,   чтобы   повеситься:   зачем  жить,   если без взятки невозможно получить работу, а у него  нет денег! Девушка  удерживает  его от самоубийства,  но:

Но вот беда - на нашей злой планете

Хлеб слишком дорог, а сердца черствы.

Мы рады жить в согласье и совете,

Да обстоятельства не таковы.

Но Брехт не останавливается на подобных логических выкладках. Он не согласен с тем, что человек - только продукт социальных обстоятельств. Человеку дано изменить социальные обстоятельства так, чтобы расцвело добро, и сделать это человек должен сам, не надеясь на богов.