[Править] 3 ноября

Однако приказ Московского военно-революционного комитета о прекращении боевых действий от 2 ноября был обращён не ко всем гражданам Москвы, а к революционным войскам. Он предписывал войскам Советов «прекратить всякие военные действия, но оставаться на своих местах до сдачи оружия юнкерами и белой гвардией» и «не расходиться до особого приказа». Боевые действия продолжались всю ночь на 3 ноября. На некоторых участках юнкера ещё 3 ноября продолжали оказывать сопротивление и даже предприняли попытки наступления. Вечером 2 ноября лишь отдельные красногвардейцы проникли в Кремль. Окончательно он был взят только утром следующего дня. 3 ноября в боях за Кремль было убито три красногвардейца. Таким образом, 3 ноября в Москве продолжались бои.^[25][15].

3 ноября был опубликован манифест Военно-революционного комитета Московских Советов рабочих и солдатских депутатов, который провозглашал в Москве власть Советов рабочих и солдатских депутатов.^[26]

В сущности своей Московская бойня была кошмарным кровавым избиением младенцев. С одной стороны — юноши красногвардейцы, не умеющие держать ружья в руках, и солдаты, почти не отдающие себе отчета — кого ради они идут на смерть, чего ради убивают? С другой — ничтожная количественно кучка юнкеров, мужественно исполняющих свой «долг», как это было внушено им.

"Новая жизнь", № 175, 8(21) ноября 1917 г.

В ходе восстания революционные силы потяряли около 1 тысячи человек^[15]. Согласно другому источнику, точное количество жертв в результате боёв в Москве неизвестно, однако по приблизительным оценкам погибло несколько сотен человек^[27].

Хроника съезда

Съезд открывает меньшевик Дан 25 октября (7 ноября) в 22:40, в разгар Октябрьской революции; в нём приняли участие многие делегаты, прибывшие с мест. По иронии судьбы, именно Каменеву, незадолго до того выступавшему против восстания, пришлось сообщать Съезду о его победе. На заседании ЦК РСДРП(б) Каменев замечает, что «ну что же, если сделали глупость и взяли власть, то надо составлять министерство»^[2].

На съезде было представлено 402 Совета: из них 195 объединённых Советов рабочих и солдатских депутатов, 119 Советов рабочих и солдатских депутатов, с участием крестьянских депутатов, 46 Советов рабочих депутатов, 22 Совета солдатских и матросских депутатов, 19 Советов крестьянских депутатов и 1 Совет казачьих депутатов.

По данным бюро всех фракций, к открытию съезда насчитывалось 649 делегатов, из них: 390 большевиков, 160 эсеров, 72 меньшевика, 14 объединённых интернационалистов, 6 меньшевиков-интернационалистов, 7 украинских социалистов. К концу съезда, после ухода правых социалистов и с прибытием новых делегатов, насчитывалось 625 человек, из них: 390 большевиков, 179 левых эсеров, 35 объединённых интернационалистов, 21 украинский социалист. Таким образом, большевистско-левоэсеровская коалиция получила на нём около двух третей голосов. На момент открытия съезда большевики уже контролировали весь Петроград, но Зимний дворец ещё не был взят. В 18³⁰ защитникам Зимнего дворца был предъявлен ультиматум под угрозой обстрела с крейсера «Аврора» и Петропавловской крепости. «Аврора» произвела один холостой выстрел в 21⁰⁰, в 23⁰⁰ был проведён неприцельный обстрел с Петропавловской крепости. Ночью большинство защитников дворца разошлись, и он был занят революционными солдатами и матросами, которые попытались совершить самосуд над свергнутыми министрами, потребовав «приколоть их». В 2¹⁰ ночи арестованные Антоновым-Овсеенко В. А. министры Временного правительства были доставлены в Петропавловскую крепость. По дороге, в районе Троицкого моста, окружившая министров толпа потребовала «отрубить им головы, и бросить в Неву».

Открытие в это время Второго съезда Советов под председательством Каменева Л. Б. сопровождалось ожесточённой политической борьбой, в которой сторону большевиков представлял Троцкий, как способный оратор. Крестьянские советы и все солдатские комитеты уровня армий отказались участвовать в деятельности съезда. Меньшевики и эсеры осудили выступление большевиков, как «незаконный переворот». Оппоненты большевиков обвиняют их в многочисленных махинациях при подборе делегатов съезда. 25 октября старый состав ВЦИК также осудил большевиков, заявив, что

ЦК меньшевистской партии осудил Октябрьское выступление, назвав его «захват власти большевиками путем военного заговора насилием над волей демократии и узурпацией прав народа». Меньшевик Мартов констатирует двусмысленность положения, в котором оказалась его партия: с одной стороны, «власть, созданная методом вооружённого солдатского восстания, власть одной партии не может быть признана страной и демократией», с другой «если большевики будут побеждены силой оружия, то победитель явится третьей силой, которая раздавит всех нас»^[3]. По выражению Мартова, большевики демонстрируют «аракчеевское понимание социализма, и пугачёвское понимание классовой борьбы». Меньшевик Либер на экстренном съезде меньшевиков 30 ноября заявляет, что «если же мы взяли бы власть, нас штурмовали бы и справа, и слева, и удержать власть можно было бы лишь методами большевиков. И так как мы не авантюристы, нам пришлось бы оставить власть».

Столь же резкой была и реакция эсеров. Так, центральный печатный орган партии эсеров^[4], газета «Дело народа», осудила большевистское выступление, заявив, что «наш долг — разоблачить этих предателей рабочего класса. Наш долг — мобилизовать все силы и встать на защиту дела революции».

Предпарламент в своём последнем обращении назвал новую власть «врагом народа и революции», и осудил арест большевиками в числе министров Временного правительства также и министров-социалистов. В свою очередь, Троцкий на первом заседании II съезда заявил, что «восстание народных масс не нуждается в оправдании; то, что произошло, это не заговор, а восстание. Мы закаляли революционную энергию петроградских рабочих и солдат, мы открыто ковали волю масс на восстание, а не на заговор», и назвал уход со съезда меньшевиков и эсеров «преступной попыткой сорвать полномочное всероссийское представительство рабочих и солдатских масс в тот момент, когда авангард этих масс с оружием в руках защищает Съезд и революцию от натиска контрреволюции».

Во время заседания до делегатов доносится грохот артиллерии; по свидетельству очевидцев, меньшевик Мартов вздрогнул, и объявил: «Гражданская война началась, товарищи! Первым нашим вопросом должно быть мирное разрешение кризиса….вопрос о власти решается путём военного заговора, организованного одной из революционных партий…». В 3¹⁰ ночи Каменев объявляет о падении Зимнего дворца и аресте министров, в 6 утра закрывает заседание. На втором заседании в 20⁴⁰ Ленин, встреченный бурными аплодисментами, зачитывает съезду декреты о мире и о земле. Далее Ленин предлагает Съезду распустить старый состав ВЦИК, выбрав вместо него новый состав ВЦИК и Совет Народных Комиссаров.

Согласно воспоминаниям Троцкого, автором термина «народный комиссар» являлся именно он; впоследствии это авторство было приписано Антонову-Овсеенко. На заседании ЦК большевиков утром 25 октября, первом после захвата власти, собираются Ленин В. И., Троцкий Л. Д., Сталин И. В., Смилга И. Т., Милютин В. П., Зиновьев Г. Е., Каменев Л. Б., Берзин Я. А.. По воспоминаниям Троцкого,

Власть в

Ряд умеренных социалистических партий в знак протеста против произошедшего восстания большевиков покидают Съезд, и бойкотируют его работу. После ожесточённой борьбы II Съезд Советов большинством голосов одобрил свержение большевиками Временного правительства. Опираясь «на волю громадного большинства рабочих, солдат и крестьян, на совершившееся в Петрограде победоносное восстание рабочих и гарнизона», съезд объявил о взятии российской власти в свои руки. II Съезд Советов сформировал правительство — Совет Народных Комиссаров во главе с Лениным, в состав которого из-за отказа левых эсеров вошли только большевики. Съезд передал власть на местах Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.

Контроль над деятельностью нового правительства и право смещения народных комиссаров были предоставлены съезду Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов и избранному им ЦИКу. Среди 100 членов нового ЦИКа (чаще именуется ВЦИК) было 62 большевика и 29 левых эсеров. Председателем ВЦИК стал Л. Б. Каменев.

На втором заседании II Съезда Советов левый эсер Камков объявил, что фракция левых эсеров не собирается покидать съезд вслед за меньшевиками и правыми эсерами, однако отметил, что «крестьянство не с большевиками, а крестьянство — это пехота революции, без которой революция должна погибнуть».

27 октября (9 ноября) 1917 года все арестованные министры — социалисты Временного правительства были отпущены под честное слово. Некоторые из освобождённых вскоре занялись антибольшевистской деятельностью; так, министр продовольствия Прокопович С. Н. был освобождён ещё 25 октября, однако немедленно вступил в антибольшевистский Комитет спасения Родины и революции, и стал одним из основных организаторов демонстрации протеста гласных (депутатов) Петроградской городской думы.

№28 социал. Экспиремент. Эк и соц полит первых месяцев Совец власти

  Россия и "социалистический эксперимент" Для понимания судьбы России в XX веке особенно большим значением обладает знание о той карте, которая в 80-е годы прошлого столетия фигурировала в  оккультных обществах и на которой на месте России стояло слово "Пустыня". И  по сей день мы остаемся свидетелями того, как из России делают пустыню. Процесс не закончен. У него, как теперь оказалось, две фазы. Для первой фазы была  придумана конфронтация. Рудольф Штайнер рассказал об этом еще до того, как произошла февральская революция 1917 года, что придает его сообщению особенную ценность. В лекции от 15 января 1917 года он говорит: "Если хотят основать коммерчески-индустриальное мировое господство, то для этого главная область должна быть поделена надвое. .. .коммерция не может существовать без противоположной области.. ..Это большая, гигантская мысль тех оккультных братств,о которых я  говорил. Это мировая, гигантская мысль — создать противоположность, по сравнению с которой все остальное оказывается малостью, противоположность между британской (панамериканской, вправе мы теперь сказать. — Авт.)  коммерческой империей и тем, что получается из русских с действующим в них, через спиритуальные задатки, подготовлением к 6-й послеатлантической культуре. ...выражаясь тривиально, трудно представить себе лучший противоположный  полюс... чем русские славяне, которые в будущем, совершенно очевидно, еще менее, чем теперь, будут склонны заниматься профессиональной коммерцией. ...Мы  имеем дело с разделением мира..." (174; 15.1). И далее Рудольф Штайнер описывает характер того "миролюбия", с которым англосаксонская коммерция выступает в мире; выше я уже приводил эту мысль. Вот что, собственно говоря, стояло за фальшивой риторикой и бессовестной  пропагандой Ленина, Троцкого и "товарищей", объявивших все человечество, за  исключением пролетариев — что также было ложью, — врагом новой власти. Но  посмотрим, что еще таилось за кулисами того обмана. В моей книге "Ожидающая культура" я показал те события конца XVIII —начала XIX века, которые послужили прелюдией к революциям XX века в России. Я говорил там о политизации определенной части русского масонства. Она  стала возможной благодаря английскому влиянию. О том, что масонство было   принесено в Россию из Англии, у нас уже шла речь. Вот еще одно свидетельство в  дополнение к уже сказанному. Т.А.Бакунина, изучавшая историю масонства в  России с позиций, дружественных масонству, пишет: "...мы видим капитана Джона  Филипса первым гроссмейстером для России, назначенным Великой Лондонской  ложей. Через десять лет его сменил на этом  высоком посту также англичанин, генерал русской службы Джемс Кейт. ...его имя прославилось как основателя масонства в России".  ( *40 ) С 1745 года гроссмейстерство в России перешло к русским, образовалось направление с духовными исканиями (Елагин, Новиков, Шварц), однако английское влияние было шире. В конце XIX века политизированные ложи буквально опутали всю Россию. Они выступали борцами за равноправие евреев и тем привлекли их на свою сторону. Через ложи начали готовить революцию. В 1905 году она не удалась —подвела армия. Тогда ею занялись специально. В высшем свете работу по вовлечению в ложи вел французский оккультист Папюс (друг царской семьи!) К началу мировой войны почти весь генералитет (включая генерала Алексеева —главу генерального штаба русской армии, а потом главу белого движения), высшая  аристократия — князья Юсуповы, Трубецкие, великие князья, — все сидели в ложах и теми или иными действиями способствовали подготовке революции. Это было великим соблазнением России, и она не разглядела его. Русские "нибелунги" (ведшие свои родословные от норманнов или бывшие прямыми потомками немецких "нибелунгов") несли в себе слишком много сил упадка, разложения. Разночинная интеллигенция, так и не успевшая развить силу индивидуального "я", оказалась неспособной отличить правомерное стремление русского народа к социальному переустройству общества от намерений "бесов" марксизма и  атеизма, описанных Достоевским. Подмену разглядели лишь между февралем и октябрем 1917 г., но было уже  поздно. Временное правительство, сформированное сплошь из членов лож, повело дело так, что нейтрализовало все защитные функции государства и передало  власть большевикам, верхушка которых тоже состояла из членов лож, но более  радикального направления. Кому трудно понять русские события того времени, пусть изучит иранскую революцию, совершенную уже в наши дни. В ней был разыгран буквально тот же самый  сценарий, по которому сокрушили Россию. Сначала там происходит буржуазная революция, которая свергает шаха. Создается временное правительство. Его глава— копия  Керенского; подстать ему и другие члены правительства. Потом в страну "импортируется" фундаменталист, подготовленный на этот раз не в Цюрихе, а в  Париже и выступающий вроде бы от имени не марксизма, а ислама, но все это не более чем специфика. Главное предназначение вождя то же самое: тотально разрушать страну изнутри. Глава временного правительства, как и Керенский, исчезает за границей, и о нем забывают (и это на фоне тех преследований, которым подвергся шах, имевший "дерзость" эмигрировать). Потом Иран затевает многолетнюю войну с Ираком (некий аналог 2-й мировой), главная цель которой — возможно большее  истребление живой силы с обеих сторон и дальнейший подрыв хозяйства. Далее были  разрывы отношений европейских стран с Ираном, потом признание его и т.д. (Немцам  следовало бы внимательнее изучать события в Ираке, ибо в планах мировых сил это  некоего рода арабский аналог Германии.) В революционных событиях в России параллельно с большевистскими кадрами, центральное ядро которых было подготовлено в ложах, активную роль в закулисных махинациях принимали и иезуиты. Я уже говорил однажды, что метод  их действий заключается в том, что они дают масонам достичь своих первоначальных  целей, а потом заходят к ним с тыла, проникают внутрь и оттуда захватывают власть  путем замены ее носителей своими представителями, не трогая самой структуры  власти [*Примеч. автора:   Иносказательно в наше время об этом широко повествуют в фантастических романах и фильмах  ужасов, где "космические пришельцы", "демоны" разными способами захватывают земную цивилизацию  изнутри — замещая людей, делая их одержимыми и т. п.]     Такой сценарий готовился еще во времена восстания декабристов в 1825 г.   Параллельно с работой масонов, подготовку восстания тогда вели и иезуиты через "Общество соединенных славян".**[*Примеч. автора:   Любопытная деталь: в антропософских инициативах, движущихся с Запада в Сибирь, все чаще  звучит апелляция к декабристам. Ухо западного человека это не режет. Для нас же это выглядит по-другому. При всей поляризации сил, произошедшей у нас в последние годы, и правыми и левыми сохранен старый столп советской идеологии, что декабристы были предтечами большевиков, "обновителями" России и едва не "спасли" ее еще в 1825 г.]  В 1917 году масштабы заговора были иные. Они вышли на уровень мировых  отношений. А когда они принимают такие масштабы, то закулисные махинаторы теряют над ними контроль. Тогда никто не знает, чем кончится затеянная  авантюра. Так случилось и в России. Троцкисты-ленинцы, захватив власть, вынуждены были отступить и снова ввести элементы капиталистического хозяйства. А в таком случае, несмотря на все потрясения, пережитые Россией, возникла  опасность, что она опять встанет на ноги и стряхнет с себя "социалистических   экспериментаторов". В широких массах людей возникла надежда на духовное освобождение. В миллионах простых людей проснулось желание культурной работы, желание участвовать в социальном преобразовании общества на принципах   равенства и свободы. С этим нужно было что-то делать. И тогда в том центре, где  "раввины и монсеньеры пребывают в полном согласии", было принято решение  передать руководство экспериментом в руки иезуитов. Их представителями были  Сталин и его подручные. Завербован Сталин был еще в ту пору, когда учился в  духовной семинарии. Уже тогда тайные представители католического "лобби" в  православии разглядели "незаурядного", на их взгляд, юношу и внедрили его в   среду большевиков. В художественной форме (а как быть иначе, если иезуиты не   оставляют после себя документов?) эту историю описал Вл. Максимов, бывший  советский диссидент, в романе "Карантин". На России сомкнулась железная пасть "военного коммунизма", начавшего жуткий процесс уничтожения русской деревни. Старые экспериментаторы к новому  обороту событий не подходили. Их было решено принести в жертву, сделав из  них образ внутреннего врага, поскольку внешний враг остался по ту сторону непроницаемых  границ и его образ грозил поблекнуть в сознании одурачиваемых  масс. Исключение сделали для одного лишь Троцкого. Он был одним из немногих, кто в старой верхушке обладал абсолютной неприкосновенностью, а значит,  входил в высший круг мировой власти. Позже, правда, его все равно уничтожили, но, как мне кажется, он сам виноват — не захотел вести себя тихо, подобно  Керенскому. Все известные нам из истории КПСС партии троцкистов, эсеров, кадетов на самом деле были лишь внешним прикрытием, за которым таились красные ложи. Об  этом сейчас в России открыто пишут "правые", с целью скрыть природу сил, пришедших к власти  вместе со Сталиным, и заодно немного "отмыть" их преступления. Начались судебные процессы и отстрел руководства и членов тех партий. Многих отсылали в концлагеря, которые они сами же и создавали. Сплошь и рядом   это были "дети Агасфера" [*Примеч. автора:  По поводу этого бесспорного факта сошлюсь еше на заявление Уинстона Черчилля, сделанное им  в 1919 г.: "Нет надобности преувеличивать роль, сыгранную в создании большевизма, и участие в русской революции интернациональных евреев-атеистов. Более того, (ее) вдохновителями и движущей силой являются еврейские вожди. ...И основная часть террора, учрежденного Чрезвычайной Комиссией  по борьбе с контрреволюцией, была осуществлена евреями, а в некоторых случаях — еврейками". ] .     Замышляя устроить кровавую баню для России, авторы "эксперимента"  русским не особенно доверяли,  догадывались, что те могут  не выдержать "величия" задач по истреблению соотечественников. В качестве прямых убийц использовали людей с больной психикой. Был заготовлен загадочный  полк "латышских стрелков", производящий впечатление ордена профессиональных   убийц, напрочь лишенных угрызений совести. С такими вот кадрами и начали "экспериментировать" в "социалистическом" духе.   Интересно, что когда теперь в печати или по телевидению заводят речь о родственниках некогда репрессированных "диктаторов пролетариата", то это сплошь и  рядом оказываются евреи. Поэтому даже делаются попытки дать сталинизму антисемитскую интерпретацию, но приходится быть осторожным, поскольку начинают  вскрываться глубинные кулисы большевизма. Тут действительно ничего нельзя поделать. Взять хотя бы тот факт, что вторым лицом в государстве при Сталине был   Каганович, почти у всех подручных Сталина жены были еврейки и т. д. Однако было бы все-таки ошибкой валить вину за большевистскую революцию  на одних евреев. Да, ядро заговорщиков и исполнителей было навербовано из них,  но то, что началось с середины 20-х годов, показывает, что и они были всего лишь  инструментом еще в чьих-то руках. В эпоху массового террора мели всех подряд, без  различия пола, возраста, вероисповедания и национальной принадлежности. Это  поистине так: в деле убийства большевики всегда были интернационалистами. Когда в 1940 г. добрались до Латвии, то "ценный" вклад ее "стрелков" в дело революции  ни на йоту не смягчил судьбы ее народа. Застенки ЧК познали и немецкие, и испанские, и всякие другие коммунисты. Уцелели только те, кто был достаточно хитер и  понял глубинную перемену в руководстве "экспериментом". Не ради разжигания национальной  розни полезно все это понять, а чтобы усвоить страшный урок и не повторять старых ошибок, гибельных для всех, их допускающих. А именно перед их повторением, но в еще больших масштабах, теперь стоит мир. Что пришло со Сталиным, теперь пытаются "перекрасить" в "подлинно" национальное представительство России, якобы пекшееся о ее исторической роли, превратившее Россию в мировую державу. Но мы-то теперь знаем, что ленинизм-сталинизм   был предусмотрен как одно явление еще до начала "эксперимента" — для создания  противостояния между Америкой и Россией. Что в этом противостоянии было предопределено России, можно выразить с помощью рисунка: . Все началось с того, что с помощью ленинизма-сталинизма Россия была "выломана" из нормального хода мировой истории, исключена из цивилизации (таково  значение слова "пустыня" на той карте), вздернута "на дыбу" "зияющих высот" (выражение принадлежит Александру Зиновьеву). Началось истребление народов, и главным стала борьба за выживание, ибо все люди поголовно были лишены права на жизнь.  Государство стало решать, кому ее оставить, а у кого отнять. После смерти Сталина началась эпоха Хрущева. Россия как-будто бы пошла  параллельно с общим ходом истории, но на самом деле все оставалось в сфере  социально-экономической фантастики, прогрессом на "зияющих высотах". В то же время, даже попытка идти параллельным с историей ходом приблизила советские условия к  реальности, и начался период стагнации. Дракон начал выдыхаться, появилась надежда  на освобождение. Это выразилось в борьбе за гражданские права. Снова, как и во времена НЭПа, появилась опасность, что Россия, несмотря ни на что, встанет на собственные  ноги. Тогда весь "эксперимент" был видоизменен еще раз. Руководство им было отнято  у иезуитов и передано в руки представителей западных братств. Внешне они, как-будто  бы, продолжили борьбу диссидентов за возврат России в лоно мировой цивилизации и  культуры, но на самом деле началось тотальное разрушение средств производства, что  ставит под угрозу само национальное бытие России. Под "сурдинку" перестройки нас окончательно, как национальное образование, устраняют  из  мировой  истории. Все этапы событий последних лет, естественно, направляются политическим оккультизмом, продуцируемым все тем же черным ядром планеты — церемониальной черной магией. Все это, конечно, выглядит мрачновато,  но иначе и быть не может, если мы поймем, что гекатомбы трупов нагромождены в  наш век не по причине случайных обстоятельств. Давайте только представим себе,что должны нести в своей душе люди, затевающие и проделывающие такие эксперименты. Стоит лишь понять это, и отпадает всякая охота следовать за политическим  оккультизмом. А возможности для понимания предоставляются на каждом шагу. Совсем недавно спросили английских детей, как они относятся к фильмам ужасов. 85 процентов из них ответило, что фильмы плохо влияют на их поведение; 35   процентов сказали, что фильмы толкают их на преступления. Так  свидетельствуют   дети!  А что взрослые? — Они продолжают пичкать их  этими фильмами. Так разве не  ясно, что бесчеловечность насаждается по плану? На всем протяжении "социалистического эксперимента" в России, вне зависимостиот всех его перипетий, от того, кто кого истребляет, стабильно действуют две силы: западные тайные общества и религиозно-политический романизм. Периодически одни  берут верх над другими, но борьба никогда не кончается полной победой одной стороны; такого нет даже в планах. Побеждает одна сторона — наступают экономические и  духовные послабления, побеждают другие — "НЭП" сменяется "военным коммунизмом". Их периодическую смену уже давно разглядели диссиденты. Но важно еще разглядеть единый стержень, остающийся неизменным при любых переменах. По долгу службы мне довелось продолжительное время повращаться одновременно в научных кругах и в высшей сфере советских профсоюзов [*Примеч. автора:  Эта организация тогда насчитывала около 120 млн. членов и по численности, вероятно, стояла навтором месте в мире, уступая лишь католической церкви.]    и наблюдать процесс формирования советской политики. При этом я основательно изучал историческую симптоматологию в Антропософии. Вскоре я с изумлением начал различать,  что система власти в Союзе вовсе не является монолитом, в ней довольно жестко  противостоят одна  другой  две силы. Потом я понял, что в видоизмененной форме,  но совершенно та же самая по духу, нами правит сила, называемая в западном мире   иезуитизмом. Главными ее цитаделями были профсоюзы и армия. В них, как и везде  в мире, этой силой насаждался дух субординации, авторитаризма, беспрекословного  подчинения, велась игра на национальных чувствах, и пасторский дух царил в отношении к "стаду"  "малых сил" — рабочих, которых нещадно доили и пасли железным  жезлом, но при этом повсеместно подчеркивалось, что их начальники — отцы родные, ночей не спят, пекутся об их благе и т.д. Когда была опубликована книга Виктора Суворова "Аквариум", мои догадки не только подтвердились, но я узнал еще нечто новое, что у этой силы имеется даже своя разведка — ГРУ — тайный орден со  своеобразным ритуалом посвящения, на что Суворов, правда, лишь намекает. Члены западных тайных обществ держат в своих руках Академию наук, журналистику, медицину, высшее образование. Партия и КГБ как бы поделены надвое. В школьном  воспитании обе силы работают в унисон, то же самое—в марксистской и атеистической  пропаганде. На уровне большой науки (атомной физики), несмотря на всю драконовскую секретность, всегда существовали ученые, которые с Запада посещали Союз с такой  же легкостью, с какой мы внутри Союза могли, скажем, живя   в Москве, посетить Киев. Вся 75-летняя история Советского Союза есть выражение сосуществования и борьбы этих двух сил. Периоды сравнительного спокойствия означают закулисную подготовку реванша той силой, которая в данный период оттеснена на второй план. В  подполье вести организацию всегда легче! Правящая сила — вся на виду. Происходит тайная перевербовка ее агентов, постепенное замещение на ответственных постах "чужих" людей "своими". Когда подготовка завершена, находящаяся в подполье  сила переходит в наступление и внешний мир наблюдает как в Союзе происходят  перемены. Так, уже   вначале, в 1917 г., когда с помощью западных тайных обществ  большевики готовили свой переворот, вели гражданскую войну, массовый террор, за их спиной проиезуитская группировка готовила захват власти изнутри. Процесс  этот досконально описан в опубликованных источниках. В период господства Сталина прозападная группировка собирала силы в подполье. [*Примеч. автора:  Известный диссидент генерал Григоренко написал книгу с примечательным названием:  "В подполье можно встретить только крыс". ]  Первая попытка захвата власти была предпринята при Хрущеве. Вернее сказать, то была  в некоем роде "разведка боем". Она была обречена на провал, поскольку оппозиция  имела мало (как теперь говорят) своих "агентов влияния" в армии (аналогия 1905-му  году). После периода "междуцарствия" реванш снова взяли "правые", но правили теперь мягче, чем при Сталине, поскольку их господство было подорвано. "Левые" продолжали свою работу в цепи: Андропов—Горбачев—Ельцин. С их воцарением "правые" ушли в подполье и теперь там проводят ту же работу, какой прежде занимались"левые". Она, как и прежде, идет эффективнее, чем на поверхности, о чем и свидетельствуют "съезды" "народных избранников", заседания парламентов в период перестройки. Наблюдая все это, можно спросить: а почему одна сила не может окончательно победить другую?—Потому что это не предусмотрено той третьей силой, которая допускает  "диалектическое" взаимодействие двух своих производных сил. Я глубоко убежден, что неведение о сути происходящего в мире является главным  источником всех бедствий. Говорит же Рудольф Штайнер, что Ариман не выносит, когда люди начинают видеть его присутствие, распознавать его. В России мировые процессы совершаются более открыто,чем на Западе, здесь проще распознать их природу. [*Примеч. автора:  И достойно сожаления, что, когда в Дорнахе я захотел рассказать о симптоматологических основах перестройки, нашлось лишь 10—12 человек, пожелавших меня слушать. А когда я посетил Бернский  институт Востока, то там после нескольких  фраз меня сочли за правого националиста, и вести разговор потеряло всякий смысл. ] В настоящее время пришедшие к власти силы ведут сознательное разрушение всех  сфер жизни. Это можно доказать, анализируя указы, постановления, поправки к законам, издаваемые правительством в последние 3—4 года. Дан беспредельный простор  всем старым коррумпированным элементам. С невероятной быстротой растет узкий  клан финансовой элиты. Она скупает валюту, поступающую в страну в виде займов  и кладет ее на личные счета в западных банках (до миллиарда и более долларов уходит из страны ежемесячно). На стране остается лишь долг, с которым Россия уже  никогда не сможет рассчитаться. Одна газета сообщила, что началось абсолютное  сокращение численности населения страны. Только за первые три месяца 1992 г. покончили или пытались покончить с собой сотни тысяч людей. Такие потери не часто  случались даже во время мировой войны. Кончает с собой не партноменклатура —эти успешно устраиваются в бизнесе, — а простые люди, прежний убогий уровень  жизни которых снижен теперь еще в 3—4 раза. Не менее разрушительная работа ведется в сфере духовной жизни. Создаются центры некоего рода аккумуляции разного рода духовных интересов, чтобы затем их профанировать. Например, зная склонность русских к мистицизму, к апокалиптике, кем-то создается газета "Голос Вселенной". В ней начинают публиковать потрясающие предсказания будущего, рассказывают о якобы достоверно засвидетельствованных явлениях  сверхъестественного, в том числе ведут критику тайных оккультно-политических сил вмире. Газета получает колоссальную популярность и постепенно доводит свои сообщения до дикого абсурда, так что теперь всерьез только шизофреник может принимать ее  сообщения. И при этом дело ведется газетой так, что используется не одна только "черная магия" журнализма, а прямая магия темных оккультных манипуляций. Из другого угла ширится проповедь духовной свободы, прав человека. Измученные правовым и духовным гнетом люди устремляются туда. Но им вскоре заявляют:  если вы любите свободу, то любите ее во всех обличьях, вместе со свободой сексуальной распущенности и "правом" на преступление. В "свободной" прессе появляются  объявления типа: "Требуется мальчик, желтенький или беленький — все равно, лишь  бы был похож на веселый одуванчик". И это не дурная шутка. Безнаказанно действует мафия, поставляющая детей богатым сексуальным маньякам. По телевидению было рассказано об одной попытке (а сколько их, оставшихся не раскрытыми?)  импорта детей заграницу в качестве "сырья" для трансплантации органов. Кто протестует против диких преступлений, объявляется врагом демократии, "правым". С третьей стороны верующим подсовывается идея якобы традиционного единства  православия и армии. Я уже не говорю о разгуле практического оккультизма, об образовании бесчисленных групп, нередко международных, куда навербовываются люди,  духовно пробужденные, и с ними там работают маги самого темного толка. Выйти потом из таких групп невозможно, поскольку магия в них сплетена с бандитизмом. Еще никогда и ни в одной стране мира средства массовой информации не работали с  такой интенсивностью на деструкцию, на разрушение всех общественных структур и  отношений. Люди кидаются из стороны в сторону и повсюду натыкаются на пакость,  отовсюду высовываются инфернальные рожи и кривляются, изгиляются, скалят зубы и  высовывают языки. Нечто подобное было в России перед революцией, но там дело ограничивалось главным образом политической сферой. Теперь же создается впечатление, что старая техника "двух кинжалов" удесятерилась, настало время плюрализма  ошельмований. Однако во всем хаосе видна система, по-прежнему чувствуются лишь "две руки".  Мировая "диалектика" не отменяется, а только перестраивается. В последнее время общее настроение склоняется к тому, что люди добровольно начинают желать возврата  того, что они так долго и заслуженно ненавидели!* [*Примеч. автора:     В годы борьбы диссидентов с режимом в Советском Союзе было широко известно имя священника Дудко, смело выступавшего за права верующих, отказавшегося идти на какие-либо компромиссы с  атеистической властью. Много претерпел свободолюбивый священник от тайной полиции, вынес изощренные пытки, но не сломился. Теперь же (в 1994 г.) он пишет: "Думаю, что судьба коммунистов и  христиан где-то одна и та же. ...Они стоят в основном за народ, пекутся о его благе... по геройству   напоминают христианских мучеников. ...Истинно волки и овцы пасутся  вместе. Чекисты... просят прощения. Хотя бы у меня. ...Я закрываю глаза на все мои обиды и говорю чекистам: простите и вы меня,что я вас некогда доводил до ожесточения, вольно или невольно". "Советская власть единственная,  потому что она, видимо, от Бога. Такая власть нам нужна была..." Выходит так: все — от Бога; большевики, палачи чекисты тоже от Бога. И бес от Бога, а если его  посылает Сам Бог, то примем его с миром и поклонимся ему! Поистине, если Бог желает покарать человека, он лишает его разума. Если бы вся трагедия России сводилась к обидам отца Дудко, то, несомненно, нужно было бы простить. Но что сказали бы десятки миллионов замученных, растерзанных, что сказали бы жертвы ГУЛАГа, прочти они то, что пишет теперь Дудко? А он бы, вероятно, и им посоветовал попросить прощения у своих палачей за то, что причинили им массу хлопот, "невольно" вынудили допрашивать, пытать, рыть ямы для трупов своих товарищей, да еще и закапывать их. В пору своего диссиденства Дудко порывался вступить в дискуссию с антропософами. Только требовал,чтобы мы собрали ему молодежную аудиторию, перед которой он в два счета доказал бы, что Антропософия — сплошная ересь. Можно не сомневаться, в этом заблуждении он не раскаивается по сию пору. Более  того, попади теперь власть в его руки — дискуссией от него уже не отделаешься: освятит и тюрьму, и костер. Так эффективно работает тактика "двух кинжалов". ] Основополагающим для понимания смысла всего происходящего ныне в мире является знание о том, что мы живем в эпоху двух пришествий: великого Пришествия Христа  в мире эфирных сил и близящегося пришествия Аримана в физическом теле. Первое  Пришествие совершается в полной свободе для свободно исповедующих его людей; второе действует с помощью обмана и насилия. Мир и души людей спутываются служителями Аримана сложной паутиной идеологий, соблазнов, игры на инстинктах и проч. Не  разорвав ее, нечего и думать об осознании Пришествия Христа. В малом Апокалипсисе о нашем времени сказано: "...а кто на кровле, тот не сходи в дом" (Мк.13, 15). Это означает, что лишь на высоте души сознательной, где преодолевается узкий эгоизм, в том числе и мнений, можно в наше время обрести понимание мировых событий и не утонуть в потоке лжи, создающем единственно приемлемую для Аримана "экологию". Рудольф Штайнер говорит: "Теперь уже наступило время, когда в подобные вещи  необходимо всмотреться", ибо существуют многочисленные средства оторвать человека от правильного развития. О них не просто говорить, даже о "близлежащих" из них, "...поскольку, касаясь этого близлежащего, совершенно не подозревают о  том, что человек (при этом) соприкасается с действием оккультных импульсов огромной силы, которые (тогда) распространяются в душе" (174; 22.1). Порой эти импульсы чувствуют (особенно антропософы) и в страхе бегут от них, бегут от социального понимания. Но Рудольф Штайнер говорит и другое: "Большую боль пережил я в последние годы, когда столкнулся с тем, что в местах, где  должны бы были понимать эти вещи, их не понимали". А ведь если о них знают,  "...если их принимают в сознание, то в них тогда можно внести поправки; тогда им  можно дать другое направление" (186; 1.ХП). Таким образом, дело все вновь и вновь сводится к одному и тому же: к верности смыслу, содержанию и предназначению Антропософии. В современном мире  просто так, исходя из наивности и одних только добрых пожеланий, уже никто не  способен отстаивать доброе, поскольку искажены все отношения, все факторы  жизни. Отстоять его можно лишь с помощью сильных средств. И такие средства  предоставляет Антропософия. Правда, пытаются исказить и их или, по крайней  мере, парализовать. Существенной помехой в деле стало то обстоятельство, что  антропософы старших поколений многое упустили сделать, и в том числе — развить понимание происходящего в то время, когда разъяснения давал сам Рудольф  Штайнер. Начинать делать это в конце века — колоссально трудно, но не безнадежно, поскольку мы все еще живем внутри той мировой борьбы, которая стала  интенсивно нарастать в конце XIX века. Лишь с еще большей откровенностью действует старая тактика "двух кинжалов",  хотя и кое-что новое добавилось к ней. Произошла полная смена содержания понятий "правые" и "левые". Силы, еще в недавнем прошлом дравшие горло за социализм, сделались ярыми апологетами реставрации капитализма и подают это под знаком "левого" либерализма. "Правые" собирают под свои знамена оставшихся социалистов, марксистов, необольшевиков и просто большевиков, а также монархистов, националистов и образуют "правый" блок, ратуют за реставрацию бывшего социализма, но "с человеческим  лицом". Поляризация обоих лагерей принимает все более острый характер. Левый лагерь демократии, капитализма и, конечно, панамериканизма перешел в наступление по всем фронтам, резко нарушил негласную конвенцию динамического равновесного противостояния в мире. В России возник некоего рода реванш  НЭПа, сравнимый по масштабу с реваншем сталинизма в конце 20-х годов. "Правые", видя такое положение дел, прибегают к нетрадиционным формам борьбы. Например, говоря образно, бросают карты на стол и предлагают играть в открытую. Выражается это в том, что разоблачаются тайны кулис. В открытой печати   появляется информация, перед которой бледнеет все то, о чем в прошлом можно  было только догадываться. Но роковую ошибку совершит всякий, кто примет ее за чистую монету; при известной же подготовке, владея методом исторической  симптоматологии, можно многое почерпнуть из нее для выявления оккультно-политической картины мира. Только не следует шокироваться тем обстоятельством, что источники информации приходится брать главным образом справа. Речь  ведь не идет об их безоговорочном принятии. В то же время, влево ныне перекочевало большинство приемов прежней большевистской пропаганды. Главные силы правой (духовной, как они себя называют) оппозиции в последние  два года сконцентрировались вокруг еженедельной газеты "День"; ею также издается несколько нерегулярных журналов. Все, публикуемое здесь, носит острый публицистический характер и вызывает шок в стане левых. Там до сих пор не нашлись, как  на все это реагировать. Попытались высмеивать — смех получился нервный, опровергать? — значит идти еще дальше в разоблачении тайн кулис. Идеология правой оппозиции тесно смыкается с "новыми правыми" на Западе.  Выстраивается некоего рода новый единый фронт мирового противостояния. Понять что-либо здесь можно только сейчас, поскольку скоро со всех сторон концы будут упрятаны в воду. В России эта оппозиция объявляет, что берет на себя право и  смелость открыто и "спокойно" обсуждать темы, на которые до сих пор было "наложено строжайшее табу" или они являлись объектом "остервенелой критики". Темы эти следующие: связь "тайных обществ" с политическими режимами, влияние различных сект и неоспиритуалистических течений на политику и экономику,"теологическая" подоплека международных и геополитических "трансформаций","контакты иудейских мистико-политичееких организаций с масонскими ложами",мистические формы расизма и антирасизма. Если кто-то спросит: а не делается ли из всего этого "универсальный оператор"? — то ответ будет утвердительным. Более того, теперь в мире большой политики открыто обсуждается немало такого, что, на первый взгляд, созвучно со многим из того, о чем мы узнаем из сообщений Рудольфа Штайнера. Если этого не замечать, то, хотим мы того или нет, нас втянут в политику и поделят на лагеря и партии. Только активная познавательная позиция позволит нам сохранить  духовный суверенитет. Внешнее совпадение в отборе, акцентировании фактов истории, социологии, политики еще ни о чем не говорит, тем более, что политики-оккультисты разных цветов и оттенков теперь основательно почитывают духовнонаучную литературу. Главное заключается в  интерпретации  фактов, в которой  для нас, и (как выходит) только для нас не должно быть искажений. Здесь уже много  говорилось о колоссальной серьезности этой задачи, решение которой составляет  почти что религиозное служение миру. Я не теряю надежды, что здравомыслящие  антропософы дочитают эту книгу до конца и, поняв ее целиком, поймут мою тревогу за судьбу Антропософии. Тот   "буйно помешанный", о котором говорит Рудольф Штайнер, имея в виду современную цивилизацию, переходит к самым решительным акциям. Его "помешательство" особого рода — это логика ариманического рассудка, совершенно неуместно перенесенная в социальную жизнь людей. Нужно понять эту логику, тогда откроется смысл происходящего. Строится она на некой "антидиалектике", на прямом противостоянии люциферических и ариманических сил, которое разрешается в том "синтезе", о котором хочется только сказать: Боже, упаси нас от него! Ибо "синтезом"  здесь является выступление существ азурического рода. Лишь поняв это, можно понять великое значение иного синтеза — в Христе. Эзотерическая, прафеноменальная картина современного мира принимает следующий вид: Лишь полное силы духовнонаучное понимание, включающее в себя самопознание, сознательную работу над собой, позволяет соединиться с силой Христа, которая удерживает в равновесии противостояние люциферических и ариманических сил, приводит их к взаимопогашению (все это выражено в скульптурной группе "Представителя Человечества", созданной Рудольфом Штайнером). Все остальное увлекается  к инфернальному "синтезу" в сфере азуров, к радикальному космическому противостоянию Христу. В таком напряжении сил произойдет инкарнация Аримана. Ее   задачей будет радикально подтолкнуть человечество к сползанию вниз, создать непреодолимую тенденцию отпадения от нормальной эволюции. Лишь силой второго  Пришествия Христа человечество спасется от той страшной судьбы.                                                *                         *                          * Именно в свете того принципа, который я попробовал пояснить с помощью рисунка, следует понимать современное противостояние "правых" и "левах" в России, а потом и во всем мире. И те и другие ослабляют человека тем, что лишают его целостного понимания, заменяя его односторонним. При определенной степени ослепления односторонность производит впечатление цельности. Идеология "левых" примитивна, поверхностна, но она предлагает освобождение от ГУЛАГа, и в том ее сила. Там понимают, что люди готовы принести большие жертвы, лишь бы не повторилось старое, и их вынуждают жертвы приносить, но жертвам нет конца. К материальным добавляются нравственные жертвы, и так дело будет вестись до принятия  "свободы" из рук Аримана. Левая пропаганда пытается убедить нас в том, что достаточно было воли одного  крупного партаппаратчика — Горбачева, — чтобы система рухнула. А что касается  американских и иных банкиров, промышленников, то люди они "кристально чистые" — якобы спят и во сне видят процветающую Россию, суверенную, свободную, идущую "в одной шеренге" с прогрессивными демократическими капиталистическими странами мира. Подобная  "концепция" кажется вполне правдоподобной также и многим антропософам на Западе. Правые дают иную картину происходящего, такую, которая в своей фактической  части на 3/4 является правдоподобной. (Почему это так, я уже говорил.) Они, например, исходят из того, что хорошо разглядел еще Достоевский, сказавший: "Интернационал распорядился, чтобы в России началась революция. И начнется...". Несостоятельность провозглашенного Америкой "нового мирового порядка", "правые" объясняют тем, что "США — это химерическая, антиорганичная, трансплантированная цивилизация, не имеющая сакральных государственных традиций". ( *41 ) И что же, — разве это не так? В противоположность им, "...таинственная сущность каждого (другого) народа в глубине своей... совпадает с некой надчеловеческой архангелической фигурой, отождествляется, сливается с ней". ( *42 )  Иными словами, в обиход политической борьбы вводится понятие Духа народа, как существа из Иерархии Архангелов! [*Примеч. автора:   Чем не повод для   г-на Линденберга начать борьбу  также и с учением Рудольфа Штайнера о Духах  народов, дабы кто не подумал чего плохого о нас.]   Правая оппозиция дает во многом верное описание первичного феномена "социалистического эксперимента". Там пишут, что с первого дня своего господства большевики даже не думали о выполнении своих лозунгов. Главным был принцип: "...у власти должен оставаться орден, и он выдвигает одних, разоблачает других", а сам  всегда "остается в героях". Структура этой власти, созданная в 1917 г., напоминает "орден иезуитов и масонов"! Она изначально включена  в  "...систему международного ордена  "социал-демократии". "В идеологии ордена марксизм есть лишь переходный момент, момент эпохи, частный случай социал-демократической религии. Ее  ключевое содержание — в оккультно-каббалистической доктрине преобразования мира и "ускорения всеобщей эволюции". Вся  лексика, символика большевизма носит  масонский характер. А сегодня "драгоценные клейноды красного масонства" — красные знамена, серпы и молоты, пионерские барабаны, отрезанные головы (бюсты вождя в виде одной головы) "...упрятываются во мрак мрачных подземных мистерий".  Их место занимают новые. Но мы забыли, что и большевики кричали: "Даешь демократическую республику!" и т.д. ( *43 ) Вот такая, поистине уничтожающая критика большевизма  дается "правыми" в  том их составе, который я приводил выше. Она достаточно интересна, основывается на подлинных фактах.  Единственный ее изъян, который все ее значение сводит к нулю и даже делает минусовым, заключается в том, что она ведется с позиций чисто люциферических, описывает азурический феномен, который синтезирует в себе и саму эту  критику, что я попытаюсь показать ниже. Но пока последуем дальше за "правой духовной оппозицией". "Буквально все  органы пропаганды, — пишут там, — блокированы орденскими сытыми мальчиками и девочками", и невольно встает вопрос: "Почему же нельзя прославлять Геббельса и Гитлера, если можно прославлять их более великих учителей — Ленина, Бронштейна, Апфельбаума и Розенфельда? Почему там фашизм, а здесь заря  Октября?"   ( *44 ) В самом деле, почему?   Вопрос кажется резонным. Но так только кажется, хотя  разглядеть это не совсем просто. Советская идея, продолжают "правые", была пущена в 1917 г. "погулять в истории" с целью "вспахать почву", "атомизировать этносы" для грядущих усилий "возвести мировой "Храм".  ( *45 ) Один из идеологов "правых" дает весьма простое и, опять-таки, не лишенное изрядной доли истины объяснение тотальной нищеты и голода, в которые ввергается  теперь вся наша страна. Он пишет, что существует (по аналогии с советским) "мировой Госплан", который прежде делил все мировое сырье на три неравные части: большая предназначалась "золотому миллиарду" (это страны Европы, США, Канада),  вторая — странам "соцлагеря", третья — третьему миру. Теперь, ввиду истощения  мировых ресурсов, вторая категория  "пайков" упраздняется и весь соцлагерь переводится в третью. ( *46 ) Ничего не скажешь — звучит  просто и очень похоже на правду; а если доказывать  это с фактами в руках, то их — необозримое множество. Вправо склоняется позиция православной церкви. Основания у нее — социально-экономические и метафизические. Что гибнет страна, народ, что правительство ведет себя как оккупационное — со всем этим бессмысленно спорить. Но церковь видит еще другое. Представители духовенства и монашества Троице-Сергиевой Лавры  сделали 22 июня 1992 г. заявление, в котором говорится: "Высший Планетарный  Капитал .. глобальные масоно-демократические структуры — мировое  воинствующее антихристианство — делают все возможное, чтобы в ближайшем будущем подготовить приход, торжественно встретить и привести к власти лжемессию — Антихриста, который возглавит мировое правительство в течение последних трех с половиной лет всемирной истории перед Вторым и Славным Пришествием Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа". ( *47 ) В основе такого заявления, не исключено, лежит сверхчувственный опыт каких-нибудь монахов. Он атавистической природы, т.е. люциферизированный, поэтому  они не видят, что Христос во Втором Пришествии уже здесь. Но они вполне могут  уже различать Аримана — антипода Люцифера, — что он приближается к воплощению. Выход из создавшегося положения авторы заявления видят в союзе церкви с  армией. Не трудно, казалось бы, понять ошибочность такой установки, но легко  понять и другое, — что происходящее сейчас действительно угрожает самому существованию народов России, существованию русских как нации. Более всего современное положение в России напоминает времена Парижской  мирной конференции 1919—1920 гг. Нас неудержимо подводят к некоего рода "версальским соглашениям", которые сделают наше положение совсем безвыходным. Мы,  как-будто бы, действительно проиграли третью мировую войну, подписали безоговорочную капитуляцию, и теперь на нас накладывают контрибуцию, определяют размеры репараций, выплата которых повлечет за собой беспросветную, даже по  сравнению с советской, кабалу. Действием "пунктов" Вильсона, ни в коей мере не в  переносном, а в прямом смысле, вся страна разрывается на национальные клочья, которые самоизолируются, замыкаются в национальном эгоизме. (Упреки же в национализме и шовинизме получают только русские.) Около 30 млн. русских оказываются "иностранцами" (чем-то вроде палестинских беженцев) в собственной стране. Абстрактно нарезанные Лениным национальные границы внутри России превращаются в якобы исторические. В одних  республиках (прибалтийских) царит правовой произвол, в других (южных) — к нему добавляется реальная физическая опасность. История немецких Судет и Восточной Пруссии повторяется в масштабах 1/6  земной суши с населением почти в 400 млн. человек. Грубо говоря, если бы эти, ставшие "лишними" 30 млн. русских в один день покончили с собой, то, как кажется, все новые правители лишь вздохнули бы с облегчением. Таков победный результат эпохи гуманизма и демократии. И не сам ли результат этот является страшным обвинительным актом всему тому, что овладевает миром под маской гуманизма? Наивно надеяться, что в доведенной до такого отчаянного положения стране все  кончится добром. В России зреет взрыв сопротивления, который, повторяю, можно  уподобить действию защитных реакций живого организма, когда ему угрожает  смерть. Миллионы простых людей неспособны понимать мировую политику, но они  видят нарастающий хаос, голод, полную моральную деградацию, а власти предержащие лишь способствуют всему этому и думают только о личной наживе. При таких условиях в России в любой день может возникнуть фантастическая диктатура.  Потом историки будут искать ее корни в "генетической испорченности" русских, и  никто не вспомнит, что прежде они были доведены до полной безысходности. Все более крепнет впечатление, что "безысходность" эта специально для того исоздается, чтобы тем легче было снова загнать все народы бывшего СССР под ярмо  какой-нибудь новой диктатуры типа "национал-большевизма", "православного национализма", "сакрально-православного социализма" и т. п. Среди многого прочего, говорящего в пользу такого предположения, следует обратить внимание хотя бы  на тот факт, что все мы продолжаем жить с советскими паспортами. Несколько раз  обменивали заграничный паспорт, но он оставался все прежним — красного цвета,   со старой советской символикой. В нэзалэжной,  суверенной Украине граждане продолжают жить с советскими паспортами! Ну разве это не симптомы? Начало пропаганде новой идеологии "правых" в  России было положено опубликованием во 2-м номере газеты "День" за 1992 г. материалов "круглого стола", проведенного в редакции. В заседании приняли участие представители "новых правых"  из Западной Европы — Ален де Бенуа, французский социолог, главный редактор  ряда журналов: "Элементы" и др.; бельгиец Робер Стойкерс — геополитик, главный  редактор журнала "Вулуар". С российской стороны в беседе участвовали: Александр  Дугин, отрекомендованный как "геополитик" и "метафизик", Сергей Бабурин — влиятельный депутат Верховного Совета, и др. В ходе беседы было подытожено, что раннеперестроечный период 1986—1989 гг. обозначил нарастание геополитического кризиса; 1991-й год стал годом геополитического коллапса. "Распалось уникальное исламо-христианское евразийское сообщество", расторгнуты  "узы восточнославянского  единства". Главная геополитическая задача Америки, "Рах americana", — не допустить доминирования в Евразии какой бы то ни было отдельной страны. Как и во всем остальном, у правых  здесь смелое определение подлинного положения вещей "пересыпано" подтасовками и подменами. Например, о каком исламо-христианском единстве можно было говорить в государстве тотального атеизма?  Следовало бы уточнить и то, какими способами затягивались "узы восточнославянского единства". Но, повторяю, в условиях отчаянного кризиса мало кто способен вдаваться в такие "тонкости". Концепцию либо "проглатывают", "не жуя", либо "выплевывают" всю целиком, вместе с богатой фактологией. И то и другое вредно. От констатации сложившегося положения "евразийцы" — так называют себя "правые" этого типа — переходят к планам на будущее. Участники упомянутого "круглого стола" определили, что главный и общий враг народов — "...это проект политической и социальной унификации человечества (а такой проект на самом деле существует. — Авт.) вокруг абсолютного примата технологического и экономического потребления над всеми остальными аспектами жизни" (Бенуа). В то же время, в  течение последних двух веков сложилась фундаментальная оппозиция двух континентов: Америки и Евразии — двух противоположных геополитических и геокультурных полюсов. Принцип их противостояния звучит так: "Европа вместе с Россией  против Америки". "Европа, как континентальная сила, как традиционный конгломерат этносов, противостоит Америке, как могущественнейшей ипостаси космополитической, вненациональной цивилизации". Чтобы ослабить евразийское единство, Америка разжигает внутри него войны: на Ближнем Востоке, внутри бывшего  СССР и т.д. Все они грозят слиться в тотальную катастрофу. (И, скорее всего, сольются). Противопоставить ей как силу можно лишь исламо-христианский альянс. Концепция евразийского мира предполагает создание геополитической оси "Россия—Германия—Китай". Не одно, замечу, "патриотическое" сердце откликнется на такой призыв, и ни одно не поймет, что в данном контексте такой призыв есть не что иное, как один из двух хорошо знакомых "кинжалов". Идеологами нового "учения" континентальное противостояние Америки и Евро-Азии абсолютизируется беспредельно, так что возникает мысль, а не должно ли оно стать заменой того старого противостояния  британо-американской коммерции и  навязанной русским марксистской политэкономии, о котором говорил РудольфШтайнер (174; 15.1)? Александр Дугин — ставший теперь крупнейшим идеологом  евразийства — пишет: "Атлантизму, воплощающему в себе примат индивидуализма, "экономического либерализма" и "демократии протестантского типа", противостоит "евразийство", с необходимостью предлагающее авторитаризм, иерархичность  и постановку "общих", национально-государственных принципов над чисто человеческими, индивидуалистическими и экономическими интересами". ( *48 ) Таким образом, предлагается сделать "свободный" выбор одной из двух совершенно неприемлемых альтернатив. При этом, с одной стороны, давят голодом и деструкцией всех родов, а с другой — задушевно ведя разговор о национальных интересах, культурных традициях, зазывают, по сути, во все то же марксистское "царство  свободы", которая есть "осознанная  необходимость". А в ближайшей перспективе  там маячит орвелловское: "свобода — это рабство". Но посмотрим далее, из чего склеивают свою идеологию "сирены" евразийства. Основоположником идеологии своего оппонента, "атлантизма", они считают  Макиндера. Он разработал стратегию "нового Карфагена" (т.е. США), которая является "...общей для всех "агентов влияния", для всех тайных и оккультных организаций, для всех лож и полузакрытых клубов, которые служили и служат англосаксонской идее в XX веке, пронизывая своей сетью все континентальные "евразийские  державы". Всех их можно назвать участниками "атлантического заговора", служащими не только отдельно взятой стране, но и "метафизической доктрине".( *49 ) Что такая "доктрина" существует — в этом можно не сомневаться. Создал ли ее один Макиндер? — скорее всего нет. Она не родилась в какое-то отдельное десятилетие, а ее "метафизический" характер определяется тем кругом церемониальной магии, о котором у нас шла речь. Впрочем, Дугин также ищет ее корни в истории западных лож. Он пишет, что "тайный орден" Атлантики восходит к  древнеегипетским обществам посвященных, почитавших бога Сета, "...символами которого были крокодил и бегемот (водные — в алхимическом смысле — животные), а также красный осел". Позже в Европе (здесь Дугин ссылается на Клода  Грассе д'Орсе) продолжателями секты Сета явились так называемые "Менестрели  Морвана", чьей эмблемой была Танцующая Смерть (Dance Mocabre). Далее идут: Бальзамо, Мемфис-Мизраим и т.д.( *50 ) Русские и немецкие евразийцы (я только пересказываю) еще в 20-е годы "...открыли логику альтернативной континентальной стратегии, тайну сухопутной "имперской идеи", эстафету Рима... Орден Евразии против Ордена Атлантики (Атлантиды), Вечный Рим против вечного Карфагена. Оккультная пуническая война, невидимо продолжающаяся в течение тысячелетий. Планетарный заговор суши против моря, земли против воды, авторитарности и идеи против демократии и материи". ( *51 ) В этом месте в качестве комментария я хотел бы напомнить о том сообщении Рудольфа Штайнера, где он говорит о намерении реставрировать Священную Римскую Империю Немецкой Нации. Тогда можно почувствовать колебание кулис, из-за  которых начинают просовываться некие руки и кидать карты на стол. Одновременно стоит оценить масштабы, которые в конце столетия принимают старые оккультно-политические фантазии. Ошибкой панславизма, развивает Дугин далее свою мысль, которая находится в  тесной связи с идеологией "новых правых", был тезис: "Кровь выше почвы". Еще  Константин Леонтьев — крупнейший панславист, говорил, что если акцентировать "почву", то неизбежен русско-австрийский союз и мир с Турцией и Японией. Не сделав этого, панслависты невольно начали работать на "атлантистов"; более того, они  спровоцировали выступление гитлеровского "антиславянского экспансионизма", которого не было у Хаусхофера. В конце концов, и в руководстве "3-го Рейха" победу одержало "атлантическое  лобби". "Оно эксплуатировало расистские тезисы и под предлогом того, что "англичане — арийцы и родственный немцам этнос", стремились ориентировать внимание  Гитлера на Восток". ( *52 ) Пангерманизм, как и панславизм, работал на руку "атлантистам". Конфликту  с Россией много способствовал адмирал Канарис. Борман же был  "евразийцем". Имелись "евразийцы" и среди национал-большевиков: Эрнст Никиш, Эрнст Юнгер, Луфенберг, Петель, и др. Что касается России, то якобы "...сам Ленин в эмиграции стремился сблизиться  именно с немецкими политиками и экономистами". Его интернационализм имел "евразийское измерение". Троцкий же, напротив, был "атлантистом".( *53 ) Между дореволюционными и послереволюционными русскими евразийцами имелась непрерывная связь. "Само создание Красной Армии было делом рук агентов Евразии", а их триумфом — создание ГРУ под руководством бывшего царского офицера. Французский "писатель и метафизик"  Жан Парвулеску дал анализ связи ГРУ с "тайным орденом Евразии". Во время войны агенты ГРУ вошли в контакт с шефом "Бюро по еврейским вопросам" Вальтером Николаи, получив, благодаря  ему, доступ к высшему руководству  абвера, СС и СД. "Центральной фигурой этой сети был сам Мартин Борман". Этот факт, утверждает Дугин, был хорошо известен союзникам при расследовании, проведенном в ходе Нюрнбергского процесса; многие из них были уверены, что Борман скрылся в СССР, и "доподлинно известно", что к русским в мае 1945 г. перешел Николаи. ( *54 ) С советской стороны "евразийцами" были генералы (потом маршалы) Ворошилов, Тимошенко, Жуков. Они, подобно Борману, якобы сказавшему в день начала войны: "Небытие в этот июньский день одержало победу над бытием. Все кончено... Все потеряно", — до последнего момента  отказывались верить в возможность войны, поскольку знали о существовании "евразийского лобби" в 3-м Рейхе. ( *55 ) Что тут правда, а что вымысел — попытка вогнать прошлое в новую идеологическую доктрину? Некоторое суждение об этом составить можно. Я уже говорил, что людьми, более пристально изучавшими ход второй мировой войны, было замечено, что такие фигуры, как Сталин, Ворошилов, Молотов вели себя так, как 6yдтo бы были заинтересованы в поражении Советского Союза и война была выиграна вопреки  их  воле. Но здесь необходимо учесть то, что в понимание войны привнес Виктор Суворов, а также то, чего он не увидел, — что обе стороны работали на истребление народов, а результат войны был предрешен до ее начала. Несомненно, и в Берлине, и в Москве были разного рода "лобби", но в конечном счете не они определяют главное:  взаимное сокрушение Центральной и Восточной Европы. В свое время в мои руки попала книга из серии "Жизнь замечательных людей",  посвященная Ворошилову. (В И.Кордашев. Ворошилов. Москва, изд-во "Молодая гвардия", 1976)   В ней была опубликована фотография, на которой запечатлен момент встречи Ворошилова с Кекконеном и Паасикиви. Все трое сидят за  обеденным столом. Паасикиви кушает супчик из серебряной мисочки, Кекконен через переводчика беседует с Ворошиловым. Все финны в черных фраках, на Ворошилове черный костюм. Но главное: на груди у участников встречи красуются массивные золотые цепи с множеством значков свастики. Местами свастики заретушированы, но так, что ретушь хорошо видна. Кроме свастик, цепи состоят еще из каких-то  знаков, видимо, обозначающих оккультный ранг носителя цепи. На цепях висят большие мальтийские кресты. У Ворошилова крест засунут за борт пиджака и виден только  верхний его край. В свое время, когда Кекконен был награжден международной  ленинской премией, в газетах (возможно, и в западных) была опубликована его  фотография, на которой он опять снят в черном смокинге и с той же цепью, только  свастики на ней совершенно заретушированы; так был дан лишь намек для знающих, кто на самом деле был этот человек. [*Примеч. автора:  Было бы также небезынтересно детально изучить обстоятельства   ухода Кекконена от власти, природу советско-финской войны 1939 г , а  также то обстоятельство, что Андропов поднялся  из партийной  элиты  Карельской  автономной области. ]    Вероятно, это и были члены того ордена  "полярных", о котором теперь открыто пишет правая духовная оппозиция. Если судить по символике, то орден представляет собой одну из разновидностей лож, что в  начале века возникали на Британских островах ("Туле" и т.п.), но современные "евразийцы" демонстрируют радикальное противостояние Западу. Что диссидентами было замечено как периодическая смена НЭПа и военного коммунизма в советской истории, Дугин объясняет сменой власти "евразийцев" и "атлантистов". К последним принадлежали Хрущев, Андропов; в настоящее время —это Горбачев и Ельцин. Евразийцами были Брежнев, Черненко. "Атлантист" Александр Яковлев, бывший член Политбюро, еще в то время, когда он занимал пост  посла в Оттаве, разработал с Давидом Гольдштюкером "атлантическую стратегию  перестройки". Таким образом, он "...уже с начала 70-х годов был одним из главных  идеологов "атлантизма" в СССР". С другой стороны, как об этом пишет А. Проханов, о котором в газете "День" открыто сказано, что он принадлежит к ордену "полярных", "...советско-евразийские стратегии конца 70-х —первой половины 80-х  всерьез разрабатывали проект новой континентально-космической цивилизации, основанной на сочетании духовных, почвенных и метафизических традиций Евразии с  ультрасовременной технической, космической стилистикой и с глобальной системой  "новых коммуникаций", как ответ на американские "звездные войны". ( *56 ) Наконец, к зиме 1991/92 гг. "...евразийцы готовили военный переворот, и августовский путч явился превентивной мерой "атлантистов", спровоцировавших преждевременное выступление заговорщиков". Главную ошибку, якобы, допустил министр  обороны Язов, поддавшийся на уговоры главы КГБ (которого, тем не менее, правые  сейчас провозглашают героем и мучеником). Допускается  даже мысль, что на Язова было оказано "оккультно-идеологическое" и "парапсихологическое" воздействие. ( *57 ) По мнению "евразийцев", последняя битва должна разыграться вот-вот. В ней "служители океана" будут сброшены в океан. Однако и они имеют "свою правду", следует уважать их "глубокий метафизический выбор", только при этом не должна страдать решительность "евразийцев", их  "ярость... холодная и страстная жестокость". ( *58 ) Такой вот, можно сказать, неслыханный пируэт сделала советская идеология, семьдесят с лишним лет опиравшаяся на "единственно верное учение"  Маркса-Ленина, на "диалектический материализм". Удивляться этому не следует, зная, что оккультные тайные общества стоят за "социалистическим экспериментом". Удивляет другое. Трижды зреет, наливается колоссальной силой намерение советской стороны радикально переделать мир и  трижды  рассыпается  в  прах  прежде,  чем  успевает  сделать  хоть  шаг  к  своей цели. Перманентная революция Троцкого, охватив 1/6 суши, страстно ожидаемая в Германии, во Франции, кончает свои дни в сталинских застенках. Сталинская армада, готовая пожрать Европу в беспримерном блицкриге, "опаздывает" сделать это всего на 1—2 недели. Зреет замысел "новой континентально-космической цивилизации", обрастает невиданной  военной мощью, получает поддержку "всего прогрессивного человечества", но почему-то оказывается  колоссом  на   глиняных ногах. Является  "обыкновенный мальчик"  Миша Горбачев, бьет по глине, и все рушится. События мирового масштаба напоминают игру в мыльные пузыри. Иной пузырь выдувают огромного размера, но именно потому он и лопается. Все эти разрастания советской мощи и их периодическое сокрушение являются красноречивым  выражением той мировой политики, в центре которой стоит единая сила, а на нижних уровнях она двоится, троится и части ведут между собой сокрушительную борьбу. Метафизическую основу такой политики составляет та расстановка сил, которую я показал выше на рисунке. Согласно ему, идеологию советского "евразийства"  в ее современном выражении следует квалифицировать как проиезуитскую. Поэтому в ней так полно отражается вековое противостояние романского мира (суши, Рима) англосаксонскому (морю, Карфагену). Но в советизме таится еще и собственная, азурическая сила. Она еще покажет себя. Для нее "евразийство" правой духовной оппозиции столь же неприемлемо, как и "атлантизм" Горбачева, Яковлева и Ельцина.

сОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ ПЕРВЫХ МЕСЯЦЕВ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ

Первый этап революции, когда решался вопрос о власти, Ленин назвал политическим. Некоторые историки в этой связи говорят о разрушительной фазе революции, в рамках которой прежде всего подавляется политическая и экономическая мощь буржуазии. Отмечая эту тенденцию, Ленин в 1918 г. говорил: «…Точно бывала в истории хотя бы одна великая революция без разложения, без потери дисциплины, без мучительных шагов опыта». Вслед за этим появляется возможность перейти к созидательной фазе, сосредоточившись на утверждении нового типа общественных отношений.

Преобразования октября 1917 – февраля 1918 г. глубоко потрясли отношения собственности, привели к коренному изменению принципов управления хозяйственной жизнью. На характер происходившего повлияли: инерционность многих разрушительных социально-экономических процессов, начавшихся до прихода к власти большевиков и доставшихся им по наследству; обстановка противостояния Советской власти; готовность большевиков радикально изменять существующие отношения и делать это с широким применением методов насилия.

Отношение к революции основной массы российского населения – крестьянства – определялось решением двух коренных вопросов: о войне и земле. Не случайно первые декреты касались именно этих проблем. Декрет о земле провозглашал уничтожение всякой частной собственности: все помещичьи, монастырские, церковные и удельные земли передавались «в распоряжение волостных земельных комитетов и уездных Советов крестьянских депутатов, вплоть до Учредительного собрания». Осуществлять декрет подлежало на основе «Примерного наказа», составленного эсерами на основе обобщения 242 наказов, доставленных депутатами I съезда Советов крестьянских депутатов. «Наказ» выступал как эсеровская программа по аграрному вопросу, которая включала: экспроприацию помещичьих имений, запрет на применение наемного труда, запрещение купли и продажи земли, «уравнительное распределение земли… смотря по местным условиям, по трудовой и потребительской норме», а также периодическое перераспределение, которое должно осуществляться органами местного самоуправления. Установление такого порядка означало бы, по мнению эсеров, победу социализма в российской деревне.

Большевиков сближало с эсерами отрицание помещичьего землевладения, однако социализм в деревне они представляли иначе. Эсеровские сторонники «Наказа» считали, что земля не может быть в чьей-либо собственности, а должна находиться в пользовании тех, кто ее обрабатывает. Ленинцы же полагали, что подлинный социализм наступит тогда, когда земля будет национализирована, т.е., передана в руки государства, а затем на ней будут созданы коллективные, желательно крупные, хозяйства крестьян. Тем не менее, именно большевики предложили эсеровскую программу. Это был исключительно важный тактический ход, которым решался ряд важных задач. Во-первых, большевики обретали симпатии крестьянства; во-вторых, смогли внести раскол в среду эсеров и привлечь их левое крыло к сотрудничеству; в-третьих, реализация Декрета рассматривалась как первый шаг на пути воплощения собственной программы.

Важный этап аграрных преобразований связан с январем 1918 г. В это время экспроприация помещичьих земель была практически завершена. Хотя земельные комитеты, где были сильны позиции эсеров, ждавших решения Учредительного собрания о земле, еще не начали ее перераспределение. В этих условиях III cъезд Советов 31 января 1918 г. рассмотрел проект Декрета «О социализации земли» (окончательный текст закона опубликован 19 февраля – в годовщину отмены крепостного права). Частная собственность на землю отменялась, а ее распределением поручалось заниматься земельным отделам Советов, которые должны были заменить прежние земельные комитеты. Тем самым влияние эсеров было сокращено, а большевики получили возможность реализации одного из пунктов закона, который предусматривал развитие коллективного хозяйства в земледелии. К весне 1918 г. на территории Центральной России процесс перераспределения завершился. В итоге 86% конфискованной земли роздано крестьянам, 11 перешло к государству, а 3 – сельскохозяйственным коллективам.

Аграрное законодательство первых месяцев содержало и зерна потенциальных конфликтов между большевиками и эсерами. Прежде всего землю предписывалось делить «по трудовой или потребительской норме». В первом случае речь шла о распределении по работникам, во втором – по едокам. Большевики чаще поддерживали последнее, но в обоих случаях предпочтение оказывалось бедным и малоземельным. Эсеры же стремились распределять в соответствии с трудовыми возможностями, что благоприятствовало лишь зажиточным крестьянам. Кроме того, эсеры не разделяли большевистских идей о продуктивности крупных государственных хозяйств в деревне и централизованном над ними контроле. Наконец, оставался открытым вопрос о том, какие земли должны были объединяться в общий фонд, предназначенный для последующего распределения.

Из «Наказа» следовало, что он составлялся из крестьянских наделов и конфискованных имений, и уже из общей массы земли должны нарезаться новые наделы. Однако отстаивавшие интересы более обеспеченных крестьян эсеры часто выступали за то, что земля, которая уже находится в индивидуальном пользовании крестьян, должна остаться в неприкосновенности, а перераспределять нужно лишь конфискованную помещичью землю. На практике все эти вопросы решали местные органы власти – земельные отделы Советов, и от их состава зависело, чьи партийные установки и насколько твердо они готовы были воплощать. Все эти подспудные противоречия вышли наружу весной – летом 1918 г., когда большевики вынуждены были прибегнуть к непопулярным мерам при решении продовольственной проблемы.

Кризис промышленного производства с неспособностью навести порядок в экономике был одной из главных причин падения как самодержавия, так и Временного правительства. Решать эти задачи пришлось Советскому правительству. Предоктябрьские представления большевиков о приоритетах экономической политики сформулированы Лениным в брошюре «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» (опубликована в середине октября 1917). Он считал, что необходимы: национализация банков и крупных торговых и промышленных синдикатов (сахарного, угольного, железного, нефтяного и пр.); отмена коммерческой тайны; принудительное объединение мелких предприятий в союзы с целью облегчения контроля; регулирование потребления. При этом национализация не означала конфискацию предприятий, а предполагала «контроль, надзор, учет, регулирование со стороны государства, установление правильного распределения рабочих сил в производстве и распределении продуктов». Важное место в этой схеме отводилось и рабочему контролю, понимание которого в 1917 г. претерпело изменения.

Необходимость регулирования производства (в смысле бесперебойной работы, предотвращения закрытия предприятий ) и распределения продуктов (для их регулярного поступления, предотвращения голода) в условиях военной экономики была объективно необходима и признавалась ведущими политическими силами. Однако государственного регулирования наладить не удалось: созданные правительством Керенского Экономический совет и Главный экономический комитет не обладали для этого ни властью, ни должной инициативой. В то же время стихийно возникшие по инициативе снизу в марте 1917 г. органы рабочего контроля, продемонстрировали свою жизнеспособность. Весной и летом требование рабочего контроля со стороны социалистических партий означало регулирование экономических и социальных отношений с учетом интересов всех социальных групп, что осталось лишь лозунгом. Однако численность низовых органов рабочего контроля (фабзавкомов) росла, они все активнее вмешивались в деятельность своих заводов, и осенью 1917 г., подобно стихийному захвату земли крестьянами, стали применять это к промышленным предприятиям, что вело к конфликтам с предпринимателями. Между тем Ленин накануне революции рассматривал рабочий контроль в более широком контексте, включал в это понятие совместную деятельность предпринимателей и рабочих по поддержанию производства.

Октябрьский переворот не только не остановил, но и усилил анархо-синдикалистские тенденции. Рабочие не просто вмешивались в деятельность предприятий, но проникались убеждением, что отныне промышленный аппарат страны принадлежит им, и они могут управлять им в своих интересах. Часто фабзавком от имени рабочих брал власть на предприятии в свои руки. Не обладая, однако, необходимыми экономическими и техническими знаниями, рабочие были неспособны поддерживать нормальную деятельность предприятия, используя оказавшиеся в их распоряжении ресурсы на элементарное их «проедание».

14 ноября 1917 г. ВЦИК принял Декрет о рабочем контроле. Документ был ориентрован на то, чтобы обуздать анархические тенденции и нормализовать производственные процессы. Именно поэтому в нем указывалось, что рабочий контроль учреждается «в интересах планомерного регулирования народного хозяйства». Декрет содержал чрезвычайно важный пункт об отмене коммерческой тайны, что устраняло одну из важнейших составляющих традиционных рыночных отношений. Ответственными за реализацию документа объявлялись как владельцы, так и рабочие предприятия. Первоначально предполагалось создание системы Советов рабочего контроля (в городах, губерниях и т.д.), которая напоминала бы политическую систему Советов и увенчивалась Всероссийским Советом рабочего контроля. В измененном виде эта идея была реализована в форме создания Высшего Совета Народного Хозяйства (ВСНХ). Соответствующий декрет от 5 декабря определял его цель – «организация народного хозяйства и государственных финансов». Новый орган должен был «согласовывать и объединять» деятельность как местных, так и центральных учреждений экономического плана. В него должны были входить члены Всероссийского Совета рабочего контроля, представители всех наркоматов, а также эксперты (с правом совещательного голоса). Несколько дней спустя Ленин констатировал, что «от рабочего контроля мы шли к созданию Высшего совета народного хозяйства». Создавались и местные – городские, губернские – совнархозы.

В числе прочих на ВСНХ возлагалась функция конфискации, секвестирования и принудительного синдицирования предприятий. Продолжена была широкая национализация промышленности. В ноябре 1917 – марте 1918 г. на территории 31 губернии у прежних владельцев было изъято 836 промышленных объектов. Как отмечал впоследствии А. И. Рыков, в то время национализация «производилась независимо от вопросов снабжения, от хозяйственных соображений, а исходя исключительно из необходимости непосредственной борьбы с буржуазией». Современники выделяли «карательную» и «стихийную» национализацию. В первом случае речь чаще шла о нежелании хозяев сотрудничать с новой властью и об угрозе закрытия важных предприятий; такие акты чаще принимались центральными властями. Во втором – об инициативе рабочих на местах. В первые месяцы существования Советской власти доминировала «стихийная» национализация.

В первые месяцы были предприняты решительные шаги к изменению отношений в денежно-финансовой сфере. Первым поручением, полученным председателем ВСНХ, был контроль за захватом Государственного банка. Это произошло 14 декабря 1917 г. Одновременно в тот же день отряды вооруженных рабочих, матросов и солдат заняли помещения частных коммерческих банков и кредитных учреждений. Изъяты были ключи от кладовых, сейфов индивидуального пользования, наложен арест на банковскую документацию. Вечером 14 декабря, постфактум, ВЦИК оформил эти акты своим декретом. Тогда же постановлением СНК «О ревизии стальных ящиков» все находящееся в сейфах золото конфисковывалось в общегосударственный фонд, а в случае неявки владельцев в трехдневный срок все их средства подлежали конфискации «в собственность народа».

Чуть ранее (7 декабря) ВЧК получил от СНК поручение взять на учет состоятельных граждан в связи со следующим его постановлением: «Лица, принадлежащие к богатым классам (т.е. имеющие доход в 500 руб. в месяц и свыше, владельцы городских недвижимостей, акций и денежных сумм свыше 1000 руб.), а равно служащие в банках, акционерных предприятиях, государственных и общественных учреждениях, обязаны в трехдневный срок представить в домовые комитеты в трех экземплярах заявления, за своей подписью и с указанием своего адреса, о своем доходе, своей службе и своих занятиях». Эти лица должны были обзавестись потребительско-рабочими книжками, в которые надлежало еженедельно вносить записи о своих доходах и расходах. Указом от 23 декабря 1917 г. прекращались платежи дивидендов по акциям и паям частных предприятий, сделки с ценными бумагами. Банковское дело объявлялось монополией государства в лице «единого народного банка». При этом делались оговорки о готовности соблюсти интересы «мелких трудящихся собственников», что в условиях общего подрыва кредитно-финансовой системы было трудно выполнить.

1 января 1918 г. СНК принял Декрет об аннулировании государственных займов (подтвержден Декретом ВЦИК от 21 января). Проблема решалась резко и безоговорочно: недействительными объявлялись все государственные займы – внутренние и внешние, «заключенные правительствами российских помещиков и российской буржуазии». К тому моменту государственный долг составлял гигантскую сумму в 50 млрд руб., в том числе 12 млрд – иностранный. Этот шаг советского правительства не только подорвал позиции российских собственников, но имел и крайне отрицательный международный резонанс (проблема выплаты «тех» долгов обсуждается Российской Федерацией и поныне). Отражая специфику периода, Ленин характеризовал политику до марта 1918 г. как «красногвардейскую атаку на капитал».

№29 Гражд война и иностр интервенция

Гражданская война и интервенция