Худож. Деталь. Её функции в тексте. Различие между подробностью и художеств. Деталью. - 17

Деталь (от франц. Detail - подробность, мелочь) - выразительная подробность в произведении, несущая значительную смысловую и идейно-эмоциональную нагрузку. К художественным деталям относят преимущественно предметные подробности в широком понимании: подробности быта, пейзажа, портрета, интерьера, а также жеста, действия и речи.

Функции:

• средство изображения (описания) объёмности, конкретности предметного мира.

• эстетические функции

• уточняет, проясняет и обнажает замысел писателя

• может быть и лейтмотивом произведения (у А. П. Чехова)

Художественные детали могут быть выделенными, демонстрирующими собственную значимость в художественном единстве целого - у Н. В. Гоголя (описание усадьб), а также могут быть и структурно нейтральными, неприметными, уходящими и уводящими в подтекст (Чехов). Деталь иногда заметна в противоречии. Просто подробности - это те же детали, только менее экспрессивные и менее характерные, обычно они выступают как относительно нейтральные, одномоментные, «строительные» элементы художественного образа. В поэме Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» широко представлены и художественные детали и не менее живописные подробности. Подробность просто менее значима для общего хода действия или для описания того или иного героя.

Персанаж і пісьменнік: герой і аўтар. Формы і прыёмы псіхалагізму - 18

Псіхалагізм у літ-ры – скурпулёзнае яскравае выяўленне пісьменнікам унутранага, душэўнага стану вобраза-персанажа (в-п гл №7, №17)

Упершыню праявы сіхалагізма ў літ-ры заўважаюцца яшчэ ў творах антычнасці (“Дафніс і Хлоя”) у сярэднявякоўі ён практычна не сустракаецца, на нов аснове пачынае узнікаць у эпоху Адраджэння (“Дэкамерон” Бакачыо, “Жон Кіхот” Сервантэса). З прыходам рэальзму ўзнікае яго вышэйш. Форма – псіхалагічны аналітызм (Л. Талстой. Ф Дастаеўскі) Бел пісьменнік – псіхааналітык (К.Чорны, В.Быкаў)

Мастацкае даследванне найтанчэйшых душэўных зрухаў персанажаў заўсёды звызваюць з паказам сацыяльна значных падзей.

Псіхалагізм у літ-ры праяўляецца ў трох формах:

1) унутранай (пры дапамозе ўнутранай мовы персанажаў, вобразаў, памяці і ўяўленні)

2) знешняй (праз мастацкі дэталі, псіхалагіч. інтэрпрытацыю паводзін і мовы персанажаў, іх міміку, жэсты)

3)апісальна-аўтарскі (пераказ думак і пачуццяў персанажаў аўтарам)

Вялікае значэнне пры гэтым маюць унтр. Маналогі няўласна-простая мова, што можа выступаць у форме роздумаў-разваг (напр. У “Знаку Бяды” Быкава (гл стр 111 у даведнік). У тым жа “Знаку Бяды” нямала невербалтных сродкаў псіхалагічнай хронікі персанажаў. Гэта міміка, жэсты, фізічны стан, голас, позірк.

Без дасканалай псіхалагічнай хар-кі нельга стварыць паўнацэнныя літ-я вобразы, паказаць мнагалостайныя праявы чалавечага жыцця.

19. Персонаж и его ценностная ориентация

Существуют разные формы присутствия человека в литературных произведениях. Это повествователь-рассказчик, лирический герой и персонаж, способный явить человека с предельной полнотой и широтой. Этот термин взят из французского языка и имеет латинское происхождение. Словом «persona» древние римляне обозначали маску, которую надевал актер, а позднее — изображенное в художественном произведении лицо.

Персонаж — это либо плод чистого вымысла писателя (Гулливер и лилипуты у Дж. Свифта; лишившийся носа майор Ковалев у Н.В. Гоголя) либо результат домысливания облика реально существовавшего человека (будь то исторические личности или люди, биографически близкие писателю, а то и он сам); либо, наконец, итог обработки и достраивания уже известных литературных героев, каковы, скажем, Дон Жуан или Фауст. Наряду с литературными героями как человеческими индивидуальностями, порой весьма значимыми оказываются групповые, коллективные персонажи (толпа на площади в нескольких сценах «Бориса Годунова» А. С. Пушкина, свидетельствующая о мнении народном и его выражающая).

Персонаж имеет как бы двоякую природу. Он, во-первых, является субъектом изображаемого действия, стимулом развертывания событий, составляющих сюжет. Именно с этой стороны подошел к персонажной сфере В.Я. Пропп в своей всемирно известной работе «Морфология сказки» (1928). О сказочных героях ученый говорил как о носителях определенных функций в сюжете и подчеркивал, что изображаемые в сказках лица значимы прежде всего как факторы движения событийных рядов. Персонаж как действующее лицо нередко обозначается термином актант (лат. действующий).

Во-вторых, и это едва ли не главное, персонаж имеет в составе произведения значимость самостоятельную, независимую от сюжета (событийного ряда): он выступает как носитель стабильных и устойчивых (порой, правда, претерпевающих изменения) свойств, черт, качеств (см. с. 35–40 «Типическое и характерное»).

Для обозначения устойчивого стержня сознания и поведения людей широко используется словосочетание ценностная ориентация. Ценностные ориентации (их можно также назвать жизненными позициями) весьма разнородны и многоплановы. Сознание и поведение людей могут быть направлены на ценности религиозно-нравственные, собственно моральные, познавательные, эстетические. Они связаны и со сферой инстинктов, с телесной жизнью и удовлетворением физических потребностей, со стремлением к славе, авторитету, власти.

Позиции и ориентации как реальных, так и вымышленных писателями лиц нередко имеют облик идей и жизненных программ. Таковы «герои-идеологи» (термин М.М. Бахтина) в романтической и послеромантической литературе. Но ценностные ориентации часто бывают и внерациональными, непосредственными, интуитивными, обусловленными самой натурой людей и традицией, в которой они укоренены. Вспомним лермонтовского Максима Максимыча, не любившего «метафизических прений», или толстовскую Наташу Ростову, которая «не удостаивала быть умной».

Персонажи, принадлежащие к авантюрно-героическому сверхтипу, стремятся к славе, жаждут быть любимыми, обладают волей «изживать фабулизм жизни»⁵, т.е. склонны активно участвовать в смене жизненных положений, бороться, достигать, побеждать. Авантюрно-героический персонаж — своего рода избранник или самозванец, энергия и сила которого реализуются в стремлении достигнуть каких-то внешних целей.

Сфера этих целей весьма широка: от служения народу, обществу, человечеству до эгоистически своевольного и не знающего границ самоутверждения, связанного с хитрыми проделками, обманом, а порой с преступлениями и злодействами (вспомним шекспировского Макбета и его жену).

К первому «полюсу» тяготеют персонажи героического эпоса. Таков храбрый и рассудительный, великодушный и благочестивый Эней во всемирно известной поэме Вергилия. Верный долгу перед родной Троей и своей исторической миссии, он, по словам Т. С. Элиста, «от первого до последнего вздоха» — «человек судьбы»: не авантюрист, не интриган, не бродяга, не карьерист, — он исполняет предназначенное ему судьбой не по принуждению или случайному указу, и уж конечно, не из жажды славы, а потому что волю свою подчинил некой высшей власти <...> великой цели»⁶ (имеется в виду основание Рима). В ряде же других эпопей, в том числе «Илиаде» и «Одиссее», героические деяния персонажей совмещаются с их своеволием и авантюризмом (подобное сочетание и в Прометее, который, однако, на многие века стал символом жертвенного служения людям).

В русской литературной классике XIX–XX вв. житийно-идиллический сверхтип представлен весьма ярко и широко. Здесь и Татьяна восьмой главы «Евгения Онегина», и «групповой портрет» Гриневых и Мироновых в «Капитанской дочке», и князь Гвидон («Сказка о царе Салтане»), которому не понадобилось идти за тридевять земель в поисках счастья..В послепушкинской литературе — это Максим Максимыч М.Ю. Лермонтова, действующие лица семейных хроник С.Т. Аксакова, старосветские помещики Н.В. Гоголя, персонажи «Семейного счастья», Ростовы и Левин у Л.Н. Толстого, князь Мышкин и Макар Иванович, Тихон и Зосима у Ф.М. Достоевского. Можно было бы назвать также многих героев А.Н. Островского, И.А. Гончарова, Н.А. Некрасова, И.С. Тургенева, А.П. Чехова.

Житийно-идиллический сверхтип был намечен также дидактическим эпосом Гесиода. В «Трудах и днях» отвергалась гомеровская апология воинской удали, добычи и славы, воспевались житейский здравый смысл и мирный крестьянский труд, высоко оценивались благонравие в семье и нравственное устроение, которое опирается на народное предание и опыт, запечатленный в пословицах и баснях.

Мир персонажей рассматриваемого ряда предварялся и древнегреческими симпосиями, породившими традицию дружественного умственного собеседования. В этой связи важна фигура Сократа как реальной личности и как героя платоновских диалогов, где великий мыслитель древности предстает как инициатор и ведущий участник мирных и доверительных бесед, зачастую сопровождаемых доброжелательными улыбками. Наиболее ярок в этом отношении диалог «Федон» — о последних часах жизни философа.

В становлении житийно-идиллического сверхтипа сыграла свою роль и сказка с ее интересом к ценному в неявном и безвидном, будь то падчерица Золушка или Иванушка-дурачок, или добрый волшебник, чертами которого обладает мудрец-книжник Просперо из шекспировской «Бури».

Литературные персонажи могут представать не только «носителями» ценностных ориентаций, но и воплощениями безусловно отрицательных черт либо средоточием попранной, подавленной, несостоявшейся человечности. У истоков «отрицательного» сверхтипа, достойного осмеяния и обличения, проходящего через века, — горбатый и косой, ворчливый и насмешливый Терсит, враг Ахилла и Одиссея, о котором рассказано в «Илиаде». Это едва ли не первый в европейской литературе антигерой¹³. Слово это введено в обиход Ф.М. Достоевским: «Тут нарочно собраны все черты для антигероя» («Записки из подполья»).

Такова (в самых приблизительных очертаниях) персонажная сфера литературного произведения, если посмотреть на нее в ракурсе аксиологии (теории ценностей).

Художественное время и художественное пространство (хронотоп). -20

Мир худ. не может существовать вне пространства и времени. Анализ показывает, что любое событие связано со временем, а пространство воображаемое связано с тем, что происходит сейчас. Пр-во и время - универсальные хар-ки худ.мира, обладающие своими особенностями. Худ. время стремиться вычленить реальное время, но никогда не может полностью изолироваться от реального времени. Худ.пр-во мы всегда соотносим с пространством вокруг нас. Разные подходы к проблеме худ. времени:

1) Грамматическое время в лит-ре как существует прошлое, настоящее, будущее + видовые хар-ки (сов. и несов. вид) в русском языке.

2) Воззрение писателя на проблему времени - философия писателя.

3) Существенно для лит-ры исследование худ.времени как худ. факта литературе. Существенная взаимосвязь временных и пространственных отношений, художественно освоенных в лит-ре - хронотоп (дословно "время-пространство").

Хронотоп мы понимаем как формально -содержательную категорию лит-ры. В лит.-худ. хронотопе имеет место слияние пространственных и временных примет в целом. Приметы времени раскрываются в пространстве, и пространство осмысливается и изменяется временем - этим хар-ся хронотоп. В лит-ре хронотоп имеет существенное жанровое значение. Жанр и жанровые разновидности определяются именно хронотопом, причем ведущим началом в хронотопе является время. Хр. определяет худ.единство лит.произведения в его отношении к реальной действительности. Значение хронотопа: - сюжетное - хр. являются организационными центрами основных сюжетных событий романа. В нем завязываются и развязываются сюжетные узлы. - изобразительное - время приобретает чувственно-наглядный характер, сюжетные события конкретизируются. Время и пространство в литературе Действительность в ее пространственно-временных координатах различными видами искусства осваивается по-разному. Художественная литература воспроизводит преимущественно жизненные процессы, протекающие во времени, т.е. человеческую жизнедеятельность (переживания, мысли, идеи и т.д.). Лессинг пришел к выводу, что в поэзии воспроизводится преимущественно действие, т.е. предметы и явления, следующие один за другим во времени. При этом писатель не связан необходимостью запечатлевать текущее время буквально и непосредственно. В литературном произведении могут быть даны тщательные, подробные характеристики какого-то крайне короткого промежутка времени (описание Толстым в “Детстве” чувства, которые испытал Николенька Иртеньев у гроба матери). Чаще писатель дает компактные характеристики длительных промежутков времени. Писатели как бы растягивают и сжимают время изображаемого действия. В освоении пространственных соотношений литература уступает другим искусствам. Лессинг подчеркивал, что предметы, сосуществующие друг около друга, изображаются главным образом в живописи и скульптуре. При этом он утверждал, что описание неподвижных предметов не должны выдвигаться в литературном произведении на первый план. В художественном освоении пространства литература обладает и преимуществами по сравнению со скульптурой и живописью. Писатель может с быстротой переходить от одной картины к другой, легко перенося читателя в разные места. Пространственные представления в литературных произведениях нередко имеют обобщающее значение (мотив дороги в “Мертвых душах” Гоголя как пространство, будящего мысль о направленном, целеустремленном движении). Художником слова, таким образом, доступен язык не только временных (он, несомненно, первичный), но и пространственных представлений.

Проза и поэзия. Ритмичность художественной речи - 21

Художественная речь осуществляет себя в двух формах: стихотворной (поэзия) и нестихотворной (проза).

Среди различных видов речи речь худ-ная занимает особое место. С помощью слов худ-ной речи писатели воспроизводят те индивидуальные черты своих персонжей и подробности их жизни, которые состовляют предметный и внутренний мир произ-ния. Мало того, что худ. речь может “вбирать” в себя речь любого другого стилистического пласта, но она еще и является образно-экспрессивной. Т.е. речь, например, научная передает человеку лишь знания, а речь худ-нная призвана, чтобы передать настроение. И если художник будет умело использовать стилистические пласты, говоры, диалекты, то он сможет это сделать. Если реализм писателя глубок, то он будет писать речь для своего героя, чтобы передать его соц. положение, настроение и т.д. Хороший пример - “Горе от ума” Грибоедова. Речь Скалозуба, например, неотесана и груба, как и он сам. Увлекались словами местных и соц. диалектов писатели 20-х, 30-х гг. Описывая героев-революционеров, они применяли новый для тех времен “советский” язык. Итак, мы выяснили, что худ. речь не всегда соответствует нормам литературного языка. Однако определение границ диалектности, литературности и (что хотелось бы подчеркнуть особо) приличия - вопрос оченб спорный. Как раз определением приличия худ. произ-ния в частности и занимаются цензоры или лит. критики.

Поэзии, таким образом, присущ акцент на словесной экспрессии, здесь ярко выражено созидательное, речетворческое начало. В прозе же словесная ткань может оказываться как бы нейтральной: писатели-прозаики нередко тяготеют к констатирующему, обозначающему слову, внеэмоциональному и «нестилевому». В прозе наиболее полно и широко используются изобразительные и познавательные возможности речи, в поэзии же акцентируются ее экспрессивные и эстетические начала. Эта функциональные различия между поэзией и прозой фиксируются уже первоначальными значениями данных слов — их этимологией (др.-гр. слово «поэзия» образовано от глагола сделать», «говорить»; «проза» — от лат. прилагательного «прямой», «простой»).