12.2. Применение политических технологий

В политической практике применение политических технологий «скрыто» публичными действиями и декларированием намерений, зачастую радикально отличающихся от истинных намерений и их осуществления.

Принципы применения технологий в политике:

возможность применения в открытом обществе, в обществе модерна. Традиционное общество и политические отношения в нем либо невосприимчивы к политическим технологиям, либо противонаправлены им;

политические технологии затруднены или невозможны условиях административного диктата, авторитарной либо бюрократической формы политической организации;

политические технологии применяются во вторичных либо опосредованных (правом, психологией, т.п.) структурах политической и социальной организации, связаны с промежуточными формами, играющими роль «третьего лица»;

технологии системны, охватывают самые различные способы и приемы, воздействуя на раздражители, причем воздействие носит интегрированный характер;

- политические технологии цосят сетевой характер, как в плане их сути, так и в плане применения в политических отношениях;

для использования политических технологий объект отчуждается от окружающей среды и других участников политического действия;

политические технологии функциональны и по исполнению заданной функции прекращают свое действие

Само по себе использование политических технологий предполагает наличие особой профессиональной группы, отделенной от непосредственного политического интереса и не являющейся политическим актором, однако сетевой характер позволяет их использовать всем политическим акторам, кроме того - применять к самим субъектам. Политические технологии не заменяют и не могут заменить собственно политику, хотя у лиц и структур, их использующих, рождается иллюзия самостоятельной (и решающей) политической представленности в политической жизни как акторов;

Технологии в политике, с одной стороны, сопоставимы с таковыми в других сферах, более того, значительная их часть привнесена в политику именно из других сфер, прежде всего экономической. Однако, во-первых, политическая сфера предполагает особые технологии или методы их использования; во-вторых, попытки привнести в политику технологии бизнеса либо масс-медиа зачастую нарушают один из основополагающих принципов организации современного общества - выделения в нем самостоятельных сфер жизнедеятельности; в-третьих, использование технологий, свойственных другим сферам, приводит к появлению в политике самостоятельного интереса привлекаемых специалистов. В таком случае цели политики подменяются иными либо в политической жизни появляются новые акторы, связанные с проблемой так называемой «четвертой власти» и т. д.

Технологии политических изменений. Политические технологии

сегодня применяются, прежде всего, на макроуровне политики. Так, в

»

отношении европейских стран так называемого «Восточного блока» применялись технологии разрушения политического строя. Они включали в себя: первый шаг - изменение имиджа страны и ее руководства с положительного на отрицательный (заметим, имидж сам по себе является условным и изначально непроверяемым). Второй шаг - так называемая экономическая удавка в виде кредитов, с одновременным созданием экономических трудностей, вынуждавшим к их получению, оговариваемому политическими уступками. Третий шаг - подготовка внутри страны-объекта альтернативы власти, либо «сменщика» компрадорского, прозападного типа. Четвертый шаг - политическое давление и инициирование «народной революции» или выборов власти вместе с падением прежних ценностей и символов. Пятый шаг - создание «особых обстоятельств» или превентивных обвинений в нарушениях политического свойства и провоцирование массовых акций. Наконец, политические изменения и ликвидация возможностей реставрации, в том числе физическими способами и насилием. При этом страна должна быть «особым звеном» или же направленно отделяться.

В отношении стран, образовавшихся после распада СССР, применялись несколько иные политические технологии, получившие собственные названия («бархатная революция», «оранжевая революция», «революция роз», другие «цветные» события). Их задачей было утверждение лояльных к Западу политических режимов, а также формирование «точек напряженности» в сфере интересов России. С определенной долей условности можно утверждать, что первоначально они были распространены и на нашу страну, способствовали событиям конца 80-х - начала 90-х годов. Разработчики применения технологий «цветных революций» продолжают распространять их на все новые страны, причем по одному алгоритму, с модифицированием сценариев, в зависимости от страны, режима, ситуации и задач.

Алгоритм технологий по типу «цветных революций» предусматривает:

- совокупное использование внутренних и внешних факторов для ограничения влияния и дискредитации власти;

- изоляцию властвующей элиты и создание искусственных внутренних трудностей с одновременным внешним давлением;

- дальнейшем, как в силу тенденции к однополярности мирового политического развития, так и вследствие слабости либо коррумпированности власти в странах, а также отсутствия ее общественной поддержки и готовности народа к переменам. Наконец, подобные политические технологии могут быть применены и для создания управляемых политических режимов либо конфликтных точек в разных регионах, с целью управляемости мировой политики.

Политические технологии широко применяются и во внутренней политике. Все они весьма разнообразны, к тому же зачастую мало известны, поскольку осуществляются непубличными и даже неполитическими способами и средствами. Тем не менее некоторые из технологий необходимо проанализировать в сущностном, политическом и правовом плане.

Технологии вмешательства. Назначение этого вида политических технологий состоит во внешнем или внутреннем воздействии на ту или иную политическую систему, организацию, деятельность политических акторов со следующими целями:

- изменение вектора направленности в действиях субъектов политического процесса; - подчинение политической активности того или иного участника господствующей политической системе и власти; - ослабление политического воздействия субъекта политического действия; - внутренняя дезорганизация и формирование внутренней конфликтности политического актора; - выведение субъекта из политического процесса, исключение его из

числа политических акторов и разрушение.

ft

t I

Технологии вмешательства подразделяются на внешние и внутренние. Внешние основываются, прежде всего, на легитимных возможностях власти с использованием мер законодательного характера, а также административно-управленческого и судебного воздействия регламентирующего, ограничительного и запретительного характера. Однако чаще властвующая элита прибегает к технологическому использовании: возможностей гражданского общества: и в связи с его открытостью v большим выбором способов и средств воздействия, и в силу собственной ограниченности предписанностью поведения и действий государственных служащих и структур, требований соблюдения ими политической нейтральности.

Внешнее вмешательство осуществляется различными способами, например, созданием политических организаций по так называемой "технологии двойников", направленным формированием общественного мнения, изменением политического поля и политической конфигурации политического участия (например, вхождения в политические проекты на основе интересов других политических сил), дискредитации политической организации или ее актива. Активно применяются правовые формы для ограничения политической деятельности, давления или выведения за пределы политического поля (проблемностью регистрации, разрешений, судебного преследования и т.п.). В политических технологиях используется и внутреннее вмешательство: введением иных принципов политической организации, изменением элит и форм политических построений (например, инициированием внутренней оппозиции, разделением центральных и региональных структур, идейным размежеванием и т.п.), отторжением руководящего ядра от основной политической массы и т.д.

Наиболее эффективными являются технологии скрытого вмешательства, поскольку , объект в таком случае не может реорганизоваться и мобилизоваться, как это происходит в случае внешнего или летального внутреннего воздействия, и разрушается, без негативных политико-правовых последствий для политтехнологов и заинтересованных политических структур. Скрытое вмешательство основывается на идеологических, моральных, психологических и техногенных способах и средствах. Используются синергетические методы и технологии (воздействие на центры организации, «точечные» технологии, идеи-вирусы, микрополитика, взаиморазрушающие связи). К технологиям скрытого воздействия и управления относятся также технологии манипулирования (модель-реализация-выигрыш); программирование психики, информационно- коммуникативное влияние и т.д. Однако в любом случае для применения технологий требуется проникновение в политическую организацию или отчуждение и изоляция индивида, выступающих объектами воздействия. Статус гражданского общества и гражданского состояния позволяет применить разнообразный арсенал средств. Прежде всего, используются те средства, что «заведены» на духовно-ценностные основы объекта воздействия. Их разрушение или дискредитация формируют маргинальность, а с ней - некритичность восприятия других идей и ценностей. Если таковые, несмотря на усилия технологов, не воспринимаются, то дальнейшее воздействие направляется на исключение объекта из политического процесса. В случае же некритического восприятия иных идей, ценностей, точек зрения и т.п. формируется их авторитетность, с последующим переносом ее в практическую плоскость - созданием структур, выразителей идей, лидеров. Далее формируется организационная составляющая и «встраивается» в организацию. Таким образом, создается своего рода «пятая колонна» внутри политического субъекта, тем самым лишая его сплоченности и согласованного однонаправленного поведения во внешней по отношению к нему политической среде. До тех пор, пока будут продолжаться внутренние конфликты, политический актор отчужден от общего

политического процесса. Кроме того, внутри неизбежно будут происходить

_ , !*

изменения и трансформации, в итоге которых возможны или неизбежны изменения духовно-идеологического, организационно-деятельностного характера.

Скрытое вмешательство предполагает и иные способы и приемы. Это перевод политического сознания на иной уровень, использование психологических факторов воздействия, вплоть до архетипов поведения, эмоциональных состояний, страха и психологии подсознательного, манипулирования, программирования психики и т.д. Главная задача, стоящая в случае применения технологий скрытого вмешательства перед политтехнологами, - идентификация политтехнологического воздействия объектом как своего, имманентно присущего, с соответствующим дальнейшим отношением, поведением и политическим действием.

Технологии вмешательства в обязательном порядке сопровождаются теоретическими, практически-политическими и иными действиями отвлекающего плана либо формирующими допустимое к ним отношение. Так, например, в свое время с политикой разрядки появились теории конвергенции; в ходе активных воздействий на поздний СССР появилась концепция «конца истории», и т.д. Следует учесть еще одно: технологии вмешательства носят не только и не столько локальный характер. Они, скорее, вызваны к жизни явлением суверенности государств и других субъектов политики, преследуют цель ее преодоления. Поэтому политика и технологии вмешательства давно введены в арсенал средств политических субъектов.

Технологии управляемого поведения. Проблема управляемого

поведения - одна из ключевых в политических технологиях. Это связано с характером общественных отношений, в которых выделяется и идентифицируется (на основе самостоятельности и выделения индивидуальных идентификацисщных признаков или статусности, в правовом плане, посредством деятельности, ответственности и т.д.). Кроме того, сами технологии наиболее эффективны именно применением их к индивидам, отчужденным от коллективистского «мы-сознания», групповых, общностных и общественных форм организации взаимодействия, коммуникаций и т.п.

Управляемое поведение, кроме отчуждения объекта воздействия, включает преодоление устойчивых и рационально-критических состояний и форм, маргинализацию подвергаемых технологиям индивидов и групп, а также устранение их идеологических, мотивационных и иных ориентиров и целей. Это достигается применением технологий воздействия на массовое сознание и психологию, таких, как манипулирование; создание множественности духовно-идеологических проявлений, с учетом различных уровней сознания, от теорий до предрассудков и т.п., использование разнообразных акций подчиняющего свойства (шоу, выступления харизматических лиц, чередование форм и т.д.). Кроме того, направленно формируется общее негативистское отношение к идее, которую необходимо устранить, и, прежде всего, ликвидацией ее ценностного ядра с заменой другими направлениями, в том числе и особенно, - созданием атмосферы отчужденности и даже страха. В результате этих воздействий и их синергетического эффекта человек ставится перед проблемой выбора, к которому он не готов.

Модели управляемого поведения могут быть основаны на воздействии

традиции или общинного «мы-сознания», создании архетипов поведения,

имеющих важное значение для индивида. Традиции, «мы-сознания»

архетипы значимы тем, что не выделяют субъекта воздействия (в нашем

случае - политического технолога), а значит, в правовом плане они

безопасны для технологов и "заказчиков". Помимо традиционных форм

воздействия и архетипов поведения применяются специально создаваемые организационные формы > для принуждения к выражению мнения подвергаемых технологиям и линии их поведения исключительно через участие в таких формах. В технологиях используются способы перевода человеческого сознания с рациональных форм на другие - именно те, которые в силу особенностей своего воздействия не позволяют сделать выбор, - эмоциональное, чувственное, идеологическое, религиозное, моральное. Как разновидность этого приема используется вывод на массовое сознание и общественную психологию, общественное мнение, подготовленные или сформированные соответствующим образом.

Управляемое поведение может быть обеспечено коллективистскими формами политического участия, когда единая духовность (направленно созданная) вынуждает сделать выбор в ее пользу, подчиниться ей. Наконец, направленное поведение весьма успешно формируется так называемым "административным ресурсом" - прямым или опосредованными властно-бюрократической составляющей политического воздействия. В политической культуре России это средство всегда применялось достаточно эффективно.

Существует еще один способ технологического воздействия: исключение индивида из политического процесса на основе создания невозможных для него форм и способов участия. Этот способ обычно применяется для тех субъектов и участников, чье политическое участие и активность определяются либо ценностными, догматическими духовными основаниями, либо пограничными состояниями и непрямым отношением к политическому процессу, политическому проекту. Однако исключение из политического процесса одного из участников должно быть превентивно компенсировано введением участников-сателлитов, поскольку политика как открытая система, воспроизведет нового политического участника на основе случайного, форс-мажорного, а не компенсирующего участия, как этого следовало бы ожидать политтехнологам.

Нейролингвистическое программирование. Нейролингвистическое программирование относится к формам воздействия, получившим публичное применение, политическую и правовую оценку сравнительно недавно. По сути, в России о нем заговорили в период 90-х, когда оно начало применяться в качестве одного из средств политических технологий. Хотя специалистам оно было известно намного раньше, фактором же политических технологий стало в период разрушения идеологически- партийной системы советского типа и заполнения образовавшегося "вакуума" различными формами воздействия на сознание, в том числе и с выходом на подсознание. Психологии массового сознания, ее "видимой" части стали известны и популярны Кашпировский, Чумак и им подобные. Для специалистов же стало понятно, что население в своей массе готово к восприятию нетрадиционных методов психологического воздействия. Именно это дало толчок способам, формам и технологиям скрытого управления, к которым и относится нейролингвистическое программирование. Однако главными причинами его распространения стали индустриальный тип общественной организации и непрямые, техногенные формы управления, совмещение с лингвистически-информационным воздействием и кодированием. Направлениями применения нейролингвистического программирования в силу его эффективности стали, прежде всего, агрессивная реклама, маркетинговые мероприятия, отношения с потребителями, управление в коммерческих структурах и организациях и т.п. В политической сфере главными объектами приложения технологий скрытого управления стали выборы, организация массовой поддержки власти и новые формы политической организации, так называемые партии- сателлиты или поддерживающие партии и организации.

Технологии нейролингвистического программирования базируются на свойствах человеческого сознания, раскрытых первоначально в психологии, а затем в социальной психологии, социологии, лингвистике. Эти свойства состоят в психологии подражании, психологии подчинения и формировании "мы-сознания". Использованием ключевых слов, сигналов, моделей поведения и действий технологи заменяют их политическое звучание и идеологическую значимость. Применение кодирования, когда образ заменяет реальность, также относится к анализируемому типу технологий. Именно в нейролингвистическом программировании применяются способы и приемы воздействия на пограничное сознание и подсознание. Направленные, повторяющиеся тренинги формируют по сути, тотальную политическую среду закрытого типа, не восприимчивую к рациональному осознанию ситуации и выбора поведения.

Технологии PR (система «паблик релейшнз», или информационный менеджмент). Система PR «пришла» в политику из менеджмента и основана на его принципах. Главное, что отличает ее - установление целевых связей с участниками политического процесса на основе посредничества. В роли посредника выступают центры креативных технологий, политического консалтинга, другие профессиональные структуры, занятые в сфере политического бизнеса. По сути речь идет о разновидности политического консалтинга, с использованием сетевых форм организации, т.е. опорой на интерес объекта технологического воздействия. Ввод в «сеть» инициируется заинтересованностью и ангажированностью граждан и их объединений, однако такая заинтересованность формируется рекламой, манипуляциями и т.п. Принадлежность к «сети» определяет условность избранных форм взаимодействия. Тем более что решение, принимаемое объектом технологического воздействия, находится за пределами «сети» и имеет политический характер. Главное, что отличает систему PR, это установление воспроизводимых связей, стабилизация отношений с участниками политики. Однако такие связи носят виртуальный характер и связаны не с властью, а с ее имиджевыми, брэндинговыми и трендовыми проявлениями.

Политические технологии включают в себя многочисленные приемы и обеспечивающие компоненты. Это - агрессивная политическая реклама и политическая рекламистика, манипулирование, технологии брендинга (создание образа политика или власти), имиджмейкерство, политический консалтинг, технологии «двойников» и т.д.