Невозможность исполнения

Невозможность физическая. Главный случай прекращения обяза­тельства вследствие невозможности исполнения это тот, когда предмет обязательства, индивидуальная вещь (species), погиб физически или стал юридически невозможен для исполнения, притом без вины должника.

Пример физической невозможности:

Si certos nummos, puta qui in area sunt, stipulatus sim et hi sine culpa promissoris perierint, nihil nobisdebetur(D. 45.1.37).

Если предметом обязатель­ства являются определенные монеты, например, находящиеся в данной шкатулке, и они по­гибли без вины должника, то ничего не причитается.

Невозможность юридическая. Пример юридической невозмож­ности:

Si alienum hominem promisi et is a domino manumissus est, liberor (D. 46. 3.98. 8).

Если я продал чужого раба, а он хозяином отпущен на волю, то я от обязательства освобож­даюсь.

Иначе обстоит дело, если исполнение объективно возможно, но оно сопряжено с большими трудностями, которые не были предвидены. Пример:

Aream promisi alienam, in ea dominus insulam aedificavit;... peti potest area et aestimatio eius solvi debebit (D. 46. 3. 98. 8).

Предметом моего обязатель­ства был чужой строительный участок; на нем хозяин участка выстроил доходный дом...; мож­но требовать участка, и должна быть уплачена оценка его.

Обоснование этого решения: поп enim desiit area in rerum natura esse — участок не перестал объективно (в природе вещей) существовать.

Невозможность первоначальная. От случаев, когда обязатель­ство прекращается вследствие наступившей невозможности исполнения, следует отличать случаи, когда, вследствие невозможности, обя­зательство не возникает:

2. Цессия и принятие на себя чужого долга

Замена кредитора путем новации и ее неудобства. Рассматривая вопрос о «делегации», мы видели, что кредитор может быть заменен другим лицом в результате новации, т. е, прекращения перво­начального обязательства, в котором участвовал один кредитор, и соз­дания нового обязательства, в котором участвует другой кредитор. Од­нако неудобство новации заключалось в том, что с прекращением пер­воначального обязательства прекращались обеспечивающие его залог и привилегия преимущественного удовлетворения, если она была при­суща первоначальному обязательству.

Кроме того, для проведения делегации требовалось участие долж­ника. Поэтому стало необходимым проводить изменение личности кредитора, не прибегая к разрушению первоначального обязательства, а сохраняя его силу, с тем, чтобы о происшедшем изменении в личности кредитора должник был поставлен в известность post factum.

А для этого требовалась подвижность, которою римское обязательство первоначально не обладало.

Первоначальная неподвижность римского обязательства. Рим­ское обязательство было на ранних стадиях строго личным взаимоот­ношением кредитора и должника. Это соответствовало замкнутому характеру хозяйства, еще не успевшего выйти на простор средиземно­морской торговли.

Лишь в результате длительного экономического развития появляется подвижность обязательства и становится воз­можной изменяемость субъектов обязательства, притом сначала не по договору, а преимущественно в связи с переходом долговых требова­ний к наследникам.

Без новации новому кредитору нельзя было действовать от своего имени, так как цессия, как таковая, еще не была признана; действовать же от чужого имени нельзя было в виду старинного правила:

Правовая фигура когнитора была использована для цессии (уступки требования), т. е. для замены прежнего кредитора новым. В этих случаях в исковом требовании (в интенции) обозначалось имя кредитора, а в части формулы, относящейся к решению, кондемнации, обозначалось имя ког­нитора и решение выносилось в его пользу или против него, а не в пользу или против прежнего кредитора (Гай. 4.86).

Этот институт представителя-когнитора, а в несколько более позд­ней стадии — прокуратора, был использован для осуществления цес­сии, или для замены прежнего кредитора новым. Для этой цели старый кредитор (К¹) назначал нового кредитора (К²) своим procurator in rem suam, т. е. таким представителем, который управомочен обратить взыскание в свою пользу, не будучи обязан отчитываться.

Таким образом, procuratio in rem suam стала по сути дела цессией; доверитель, он же прежний кредитор, становился цедентом, т. е: ли­цом, уступающим свое право требования, а «доверенный в свою ползу», procurator in rem suam, становился новым кредитором, приобрета­телем прав цедента или цессионарием, выражаясь в послеюстиниановых терминах.

Но при этом обходном способе цессии существовало опасение, что смертью цедента (формально: доверителя-мандатора) данная доверенность — procuratio in rem suam, прекратит свое дей­ствие, как и всякий мандат, а вместе с тем отпадет и цессия. Кроме того, цедент, как всякий доверитель-мандатор, мог отменить право­мочие. Тут практика выработала remedia — правовые средства помощи, а именно: если прокуратор уже предъявил иск, то после вступления должника в ответ по иску правомочие может быть отменено лишь при наличии уважительных причин — causa cognita.

Выросшая на формальной почве полномочия цессия именуется в источниках терминами этого именно института. Например, когда со­наследники, при распределении между собою долговых требований, цедируют (уступают) друг другу эти требования, то это выражается римским юристом так:

Цессия как продажа долговых требований. Нередко юристы кон­струировали цессию как продажу цедентом цессионарию своего права требования с должника: nomen debitoris vendidit — цедент продал право требования с должника (D. 46.1. 36).

Объем переходящих прав. Объем прав, переходящих по сессии, строго очерчен —

ut quidquid iuris haberet vendi-toremptorhaberet(D. 18.4.13).

с тем, чтобы покупатель имел бы столько именно прав, сколь­ко имел бы продавец [наслед­ник].

Цедируемое право переходит со всеми обеспечениями и преимуще­ствами (D. 18. 4. 6), но и с возражениями, которые можно было проти­вопоставить цеденту (продавцу наследства).

Neque amplius neque minus iuris e/n/tforhabeat, quam apud heredem futurum esset (D. 18. 4. 2. pr. Ульпиан).

Покупатель должен иметь не больше и не меньше прав, чем имел бы наследник [если бы он оставил наследство за собой].

Извещение должника о состоявшейся цессии. Последний шаг в развитии нашего института был сделан, как полагают, ближе к эпохе Юстиниана, когда особым указом вводится извещение (denuntiatio) должника о состоявшейся цессии (С. 8.41. 3); после такого извещения, право предъявления требования к должнику остается за цессионарием, а права цедента прекращаются. Институт цессии получает таким обра­зом свое завершение.

Право требования цессии. В источниках чаще всего встречается цессия, совершаемая столько в силу добровольного желания цеден­та, сколько в силу обязанностии, налагаемой на него действующим пра­вом.

Случаи ограниения ответственности должника обязанностью це­дировать требования, (обязанность переуступить требование является и известном смысле лютой для обязанного лица. Вместо того, чтобы самому нести ответственность, скажем, за вещь, вверенную ему на хранение, эта ответсвенность может, при известных условиях, быть ограничена тем, чтоб; обязать actiones praestare — переуступить иско­вые требования к непосредственному виновнику.

Но если не установлено отсутствие вины продавца, то он не может ограничиться цессией права требования к непосредственному винов­нику, а сам несет ответственность (D. 18. 6. 15.1).

Пределы ответственности цедента. В какой мере отвечает цедент перед цессионарием за уступленное (проданное) право требования?

Qui nomen quale fuit vendidit, dumtaxat ut sit, non ut exigi etiam aliquid possit... praestare cogitur (D. 21.2. 74. 3).

Кто продал [цедировал] тре­бование в том виде, в каком оно было, тот обязан отвечать только за то, что это требование суще­ствует, а не за то, что с должника может быть что-нибудь действи­тельно взыскано.

Это последнее положение принято выражать так:

Продавец права требования несет ответственность за то, что nomen verum esse, non etiam nomen bonum esse — долг действительно суще­ствует и юридически обоснован, а не за то, что взыскание его* может быть реально осуществлено.

Принятие на себя чужого долга

Отличие принятия долга от цессии. Цессия, влекущая за собой изменение личности кредитора, отличается от принятия на себя чужого долга, которое влечет за собой изменение личности должника. Различие заключается также в следующем: цессия может быть совер­шена по соглашению цедента (прежнего кредитора) с цессионарием (новым кредитором) без участия должника -- nominis venditio et ignorante et invito eo, adversus quem actiones mandantur, contrahi solet (C. 4. 39. 3).

В отличие от этого для вступления нового должника на место пре­жнего (expromissio) требуется согласие кредитора. А это понятно, этого требует правовой разум — ratio iuris postulat (С. 4. 39. 2). Перво­начальному должнику его контрагент по договору доверял, а новому он доверять не обязан.

Так же, как при цессии, вступление нового должника на место пре­жнего чаще всего имело место при продаже наследственной массы, начальному должнику его контрагент по договору доверял, а новому он доверять не обязан.

Так же, как при цессии, вступление нового должника на место прежнего чаще всего имело место при продаже наследственной массы, охватывающей вещи, права требования и долги. Когда кредитор на­следственной массы прямо или косвенно выражал согласие на замену должника, например, кредитор (К) предъявил иск к покупателю на­следства (D²), а покупатель (D²) вступил в ответ по иску, то тем самым замена прежнего должника, т.е. наследника (D¹), новым, т. е. покупа­телем (D²), совершилась (С. 2. 3. 2)'.

Последствия передачи долга без согласия кредитора. При от­сутствии прямого или косвенного согласия кредиторов на продажу наследства и тем самым на изменение личности должника, ответ­ственность по долгам наследственной массы остается на продавце-наследнике — creditoribus hereditatis respondeas (С. 4. 39. 2), как это бы­ло в старину при hereditatis in iure cessio, когда наследник, продавший наследственную массу после принятия наследства, оставался наслед­ником втом смысле, что отвечал по долгам наследства (Гай. 2. 35). Од­нако наследнику, удовлетворившему кредитора, предоставляется в свою очередь право обратного требования к тому, кому была продана наследственная масса — cum eo cui hereditatem venumdedisti tu [heres] experiaris suo ordine (C. 4. 39. 2).

Невозможное условие. Невозможное условие влекло за собой недействительность договора: в отношении завещания большинство юристов склонялось к тому, чтобы такое условие считать ненаписан­ным.

Условие, далее, не должно противоречить закону и добрым нравам. Как пример Павлом приводится договор обручения, в котором обус­ловлена неустойка на случай, если от вступления в брак откажется та или другая сторона.