Министерство образования и науки Российской Федерации

Федеральное государственное автономное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«Российский государственный профессионально-педагогический университет»

Институт лингвистики

Кафедра русского языка и культуры речи

1596/2010

ЗАДАНИЯ К КОНТРОЛЬНЫМ РАБОТАМ

И МЕТОДИЧЕСКИЕ УКАЗАНИЯ ДЛЯ ИХ ВЫПОЛНЕНИЯ

ПО ДИСЦИПЛИНЕ

«Риторика»

для студентов заочной формы обучения

специальности 040201.65 Социология (020300)

Екатеринбург 2010

Задания к контрольным работам и методические указания для их выполнения дисциплины «Риторика». Екатеринбург; ФГАОУ ВПО «Рос. гос. проф.-пед. ун-т», 2010. 39 с.

Автор - составитель доктор пед. наук, профессор А.А. Евтюгина

Рецензент: к.ф.н., доцент И.В. Шалина,

к.ф.н., доцент И.Г. Гончаренко.

Методические разработки включают в себя 10 контрольных текстов для риторического анализа монолога, 10 контрольных текстов для анализа диалога, примерный образец и план риторического анализа.

Задания к контрольным работам и методические указания одобрены на заседании кафедры русского языка и культуры речи

Протокол № 10 от 24.06.2010 г.

Зав. кафедрой русского языка

и культуры речи А.А. Евтюгина

Методические рекомендации одобрены методической комиссией ИнЛин

Протокол № 1 от 01.10.2010 г.

Председатель Т.А. Знаменская

научно-методической комиссии

© ФГАОУ ВПО «Российский

государственный профессионально-

педагогический университет», 2010

© Евтюгина А.А.

Введение

Контрольная работа по дисциплине риторика предполагает комплексный риторический анализ текста.

Выполнение контрольной работы должно осуществляться в течение второго семестра первого курса. Перед выполнением студенту рекомендуется обратиться к указанной литературе. Получив один из пятнадцати вариантов задания, студент должен произвести риторический анализ одного текста, опираясь на предложенную модель анализа.

Задания для контрольной работы делятся на два блока: БЛОК I предполагает риторический анализ текстов монологического типа, БЛОК II включает тексты диалогического типа. Введение в состав заданий БЛОКА II мотивировано тем, что студент-социолог в силу профессиональной необходимости должен владеть навыками устной диалогической речи.

Работать с текстами, входящими в БЛОК II, рекомендуется с учётом той же схемы, на которую следует ориентироваться при анализе текстов БЛОКА I, дополнив её оценкой успешности/неуспешности речевого взаимодействия участников общения.

ПЛАН РИТОРИЧЕСКОГО

АНАЛИЗА ТЕКСТА

I. Речевая ситуация (участники, обстоятельства и цели общения). Жанр речи (см. Михальская А.К. С. 49-55).

II. Топика. Топ («общее место») – «положение, которое рассматривается как правильное или истинное и является основанием аргумента» (см.: Волков А.А. С. 86-91).Система «общих мест» текста (топы «род и вид», «определение», «целое – части», «свойства», «сопоставление и противопоставление», «причина и следствие», «обстоятельства», «пример», «имя») (см. подробнее: Михальская А.К. С. 130-165).

III. Композиция речи. Типы начала (естественное, внезапное, ораторское, интригующее) и концовки (логический итог сказанного, резюме, призыв к действию, кульминация) (см. также: Михальская А.К. С. 279-290).

IV. Тезис и аргументация. Тезис – «мысль или положение, истинность которого требуется доказать» (Зарецкая Е.Н. С. 114); аргумент – «мысль или положение, которое используется для доказательства истинности или ложности тезиса» (см.: там же. С. 147). Требования к тезису: тезис должен быть а) истинным, б) чётко и точно сформулированным (там же. С. 114); требования к аргументу: аргумент должен быть а) истинным, б) достаточным для доказательства тезиса (там же. С. 147, 157). Типы аргументов: рациональные (к причинно-следственным связям, к здравому смыслу, к данным, к общности и различию, к воспроизводимости, к вероятности, сравнительный и прагматический аргументы; аргументы к реальности: аргументы уникальности, регресса, прогресса, верификации; аргументы к норме: к авторитету, к свидетельству, к прецеденту) и нерациональные (к личности: аргументы к совести, к человеку; аргументы к благородным чувствам, лесть, «палочный аргумент») (см.: Михальская А.К. С. 351-360, Волков А.А. С. 185-231); способ аргументации (восходящая – «сильные» аргументы предшествуют «слабым», нисходящая – «слабые» аргументы предшествуют «сильным»).

V. Тропы (эпитет, сравнение, метафора, метонимия, синекдоха, гипербола, литота, антономазия, перифраз, ирония, парадокс) и фигуры речи (фигуры повтора, инверсия, эллипсис, антитеза, градация, амплификация, анафора, эпифора, кольцо, хиазм, риторическое обращение, восклицание, риторический вопрос и диалог). Функции риторических фигур и тропов (см.: Михальская А.К. С. 212-245).

VI. Успешность/неуспешность речевого взаимодействия и её причины (см.: Михальская А.К. С. 321-327, 332-336).

ПРИМЕРНЫЙ ОБРАЗЕЦ

РИТОРИЧЕСКОГО АНАЛИЗА ТЕКСТА

ПУБЛИЦИСТИКА

Из выступления С. С. Чахотна, опубликованного в сборнике «Смена вех» (Прага, 1921)

Мы не боимся теперь сказать: «Идём в Каноссу! Мы были неправы, мы ошиблись. Не побоимся же открыто и за себя и за других признать это».

Большевизм с его крайностями и ужасами – это болезнь, но вместе с тем это закономерное, хоть и неприятное, состояние нашей страны в процессе её эволюции. И не только всё прошлое России, но и мы сами виноваты в том, что страна заболела. Болезни, может быть, могло и не быть, но теперь спорить и вздыхать поздно, родина больна, болезнь идёт своим порядком, и мы, русская интеллигенция, мозг страны, не имеем прав стать в стороне и ждать, чем кончится кризис: выздоровлением или смертью. Наш долг – помочь лечить раны больной родины, любовно отнестись к ней, не считаясь с её приступами горячечного бреда. <…>

Мне скажут: «Но как же? Идти к большевикам, идти с ними? Ведь это значит признать свою неправоту, санкционировать их победу?» - Да, это значит идти в Каноссу. Это признание не унизит нас, не может сломить нашего духа. Мы честно боролись до сих пор, так как считали, что это наш долг. События нам показали, что мы ошиблись, что путь наш лежал в неверном направлении. И, осознав это, увидя, что требуют от нас интересы родины, мы готовы сознаться в своей ошибке и изменить дорогу.

Станем ли мы от того большевиками или коммунистами, как думают некоторые? Конечно нет. Коммунизм как практическая доктрина в современной обстановке по-прежнему остаётся для нас той же утопией, что и раньше, но он может и должен измениться, если хочет так или иначе войти в реальную жизнь; и во многом мы, интеллигенция, можем способствовать этому процессу.

После каждой болезни в организме наблюдается появление новых сил, усиленный обмен веществ, оздоровление и укрепление. Нередко в самой болезни есть зачаток выздоровления, есть полезные начала. И вот, не боясь, надо признать, что в самом большевизме, наряду с ворохом уродливых его проявлений, есть несомненные здоровые начала, есть положительные стороны, отрицать которые трудно. Во-первых, история заставила русскую «коммунистическую» республику, вопреки её официальной догме, взять на себя национальное дело собирания распавшейся было России, а вместе с тем восстановления и увеличения русского международного удельного веса. Странно и неожиданно было наблюдать, как, в моменты подхода большевиков к Варшаве, во всех углах Европы с опаской, но и с известным уважением заговорили не о «большевиках», а… о России, о новом её появлении на мировой арене.

Другой положительной стороной Советской власти надо признать то, что (опять, как будто вопреки теории) она была вынуждена создать крепкую дисциплинированную армию.<…>

Третьим несомненным плюсом в деятельности большевиков надо считать то, что они действительно гарантировали невозможность возврата к прошлому, тому тёмному скорбному прошлому, которое послужило первоисточником нужды, темноты и озлобленности народных масс, неподготовленности и вялости нашей интеллигенции, всего того зла, которое обрушилось на Россию за последние годы. Эта опасность, хоть и дорогой ценой, но всё же, к счастью, устранена навеки. <…>

Далее, в самом факте разрушения есть позитивные черты: мы силою вещей вынуждены отказаться от своей русской беспечности, надежды, что кто-то, где-то, что-то за нас сделает. На краю пропасти каждый должен встрепенуться, сам искать выхода, думать, изловчиться или… погибнуть.<…>

Наконец, будем объективны и признаем, что среди вершителей русских судеб есть люди, наделённые достаточным чувством реальности и не враги эволюции. Логика событий неумолимо заставляет их сдавать свои практические неверные позиции и становиться на те, что более согласуются с требованиями жизни; от действий нашей интеллигенции будет зависеть ускорить и завершить этот процесс на благо России и прогресса.<…>

Итак, мы идём в Каноссу, то есть признаём, что проиграли игру, что шли неверным путём, что поступки и расчёты наши были ошибочными…

(цит. по: История России, 1917 – 1940. Хрестоматия/

Сост. В. А. Мазур и др.. Екатеринбург, 1993. С.182-184)

I. Представитель русской интеллигенции либеральных взглядов обращается к интеллигенции же с целью убедить своих единомышленников в необходимости сотрудничества с советской властью.

II. Конфигурация топов («общих мест») текста такова. Сначала следует топ определение: большевизм – болезнь и в то же время закономерное состояние России. Это определение носит метафорический характер. Далее следуют топы причина (в болезни виновато прошлое и русская интеллигенция) и следствие (болезнь нужно лечить). Третий и четвёртый абзацы вновь содержат топ определение (идти к большевикам – значит идти в Каноссу, но не означает стать большевиком), а также топы причины (коммунизм по-прежнему остаётся утопией) и следствия (коммунизм должен измениться). Далее мысль разрабатывается с опорой на топ свойства (в организме после болезни появляются новые силы), тесно связанный с ним топ часть-целое (в большевизме – в целом отрицательном явлении – выделяются положительные стороны, или части) и топ пример (в связи с польскими событиями в Европе заговорили о новом появлении России на мировой арене). Отметив ряд достижений советской власти, автор обращается к топу следствие (советской власти необходимо помочь).

III. Начало текста призвано заинтриговать слушателя (читателя), активизировав его внимание. Такой эффект производит включение аллюзии: «Идём в Каноссу!», - в январе 1077 г. отлучённый от церкви германский император Генрих IV три дня простоял в одежде кающегося грешника у стен замка в Северной Италии – Каноссы, добиваясь приёма папой римским Григорием VII. Выражение «идти в Каноссу» стало означать унизительную капитуляцию. Концовка содержит призыв к действию, экспрессивность которого усилена грамматическим (введение глаголов-сказуемых в изъявительном наклонении способствует тому, что желаемое преподносится как реально свершившееся) и риторическим выразительным средством (повтором).

IV. В тексте присутствуют как логические, так и нерациональные аргументы, призванные доказать справедливость тезиса, заключающегося в убеждённости автора в том, что с большевиками необходимо сотрудничать. Среди рациональных аргументов наибольшей силой обладают аргументы прехождения (большевизм – закономерное состояние России), к причинно-следственным связям (одной из причин социалистической революции явилась пассивность русской интеллигенции), которые вынесены в начало основной части. После них следуют менее сильные аргументы прогресса (большевики вновь вывели Россию на мировую арену, большевики гарантировали невозможность возврата к прошлому). К концовке степень убеждающей силы аргументации вновь возрастает. Появляется аргумент к вероятности, подающий возможное как необходимое (от действий интеллигенции зависит откажутся ли большевики от утопических проектов или нет). Аргументация к человеку ещё более усиливает начало и конец основной части: автор апеллирует к нравственному чувству аудитории – её совести (долг интеллигенции – лечить раны родины), а также, отождествляя политическую ситуацию в Росси с болезнью, к норме (после болезни в организме наблюдается появление новых сил, кризисные ситуации обладают положительным эффектом активизации защитных сил).

V. Текст содержит достаточно разнообразную систему выразительных средств. Ключевым тропом в нём является метафора (большевизм – это болезнь), которая развёртывается на всём его протяжении. Как отмечалось, эта метафора становится основой для использования некоторых аргументов, в частности аргумента к норме. По аналогии аудитории предписывается действовать так, как поступает каждый, когда сталкивается с болезнью близкого человека. Убедительность этой метафоры не может вызвать сомнения. Есть в тексте и риторические фигуры. Наиболее выразительным среди них оказывается повтор фразы «Идём в Каноссу!», содержащий ещё и риторическое восклицание. Кроме того здесь присутствует фигура введения чужой речи: «Мне скажут: «Но как же? Идти к большевикам, идти с ними? Ведь это значит признать свою неправоту, санкционировать их победу?» - Да, это значит идти в Каноссу», сообщающая тексту диалогическое напряжение и позволяющая ввести контртезис. Тропы и фигуры призваны увеличить убеждающую силу аргументов.

БЛОК I

ПУБЛИЦИСТИКА