§ 2 Общественная мысль и мыслители XVIII века

Если личность Петра I соединила в себе множество типичных для своего времени противоречий, то российская действительность именно в это время как бы выплеснула наружу все, что в ней копилось веками. Уже в период раскола и смуты стало заметно, что одна часть российского населения тяготеет к новому (и это была меньшая часть), другая же — стремится удержать прошлое, вернуться назад, к привычной старине, “древлему благочестию”. После Петра I это деление стало очевидным. На одном полюсе стоит Михаиле Ломоносов с его верой в то, что “науки юношей питают, отраду старцам подают”, на другом — героиня пьесы Д.Фонвизина, госпожа Простакова: “Без наук люди живут и жили. Покойник батюшка воеводою был пятнадцать лет, а с тем и скончаться изволил, что не умел грамоте, а умел достаточек нажить и сохранить”. Столь же противоположным было и отношение к самодержавию: А. Сумароков считал, что “самодержавие — России лучшая доля...” [152, с. 8], в то время как А. Радищев полагал, что “самодержавство есть наипротивнейшее человеческому естеству состояние” [253, т. 2, с. 282].

П

А. Лосенко.

Портрет Сумарокова

ри Петре I обострились и без того серьезные разногласия церкви и государства. Церковь еще пребывала в состоянии средневекового отношения с миром, поэтому во многом тормозила прогресс развития страны. И здесь одна часть верующих стремилась к тому, чтобы не разрушить средневековый уровень существования церкви и веры, “древлее благочестие”, опираясь на традиции, другая — пыталась расчистить дорогу новому, в основном ориентируясь на западную культуру, третьи же искали путь компромисса между ними. Уже в эту пору в системе религии и церкви и в обществе закладываются основания для резких будущих противоречий между славянофилами и западниками. Однако в ту пору еще нет возможности категорически отнести какие-либо взгляды к определенной системе, поскольку трудно было найти столь цельное мировоззрение, которое бы вместило либо все только позитивные аспекты своего времени, либо — только негативные. Чаще всего мы сталкиваемся с причудливым соединением того и другого. Например, один из сторонников преобразований Петра, экономист и публицист И. Т. Посошков (1652—1726), выходец из среды крестьян и ремесленников, признавая, что в западных науках можно почерпнуть множество знаний, тем не менее выступал ярым врагом светского знания (он говорил, что Коперник — богу суперник), негодовал по поводу музыки и особенно почтовой связи с иностранными государствами; считая самодержавие наилучшей формой правления, он в то же время требовал от царя “беречи” крестьян [152]. А ближайший соподвижник Петра, Феофан Прокопович (1681 — 1736), хотя и был монахом, участвовал в проектах многих реформ, слыл европейски образованным человеком, явным сторонником не только религиозного, но и светского знания. Во время своих проповедей он прославлял царя, его деяния, основываясь не на идее богоданности, а на личных качествах самодержца, на его жизни, которую он, Феофан Прокопович, полагал образцовой, заслуженной своими трудами. Эта мысль о том, что лишь собственные заслуги, “труды” должны отличать человека и гражданина также связаны со временем петровских реформ.

Ю

Г. С. Мусийский.

Портрет Петра I. 1723 год

. М.Лотман замечал, что главной общественной идеей этого времени, отмеченной и в высказываниях Петра, и в проповедях Феофана Прокоповича, было представление о том, что “все “общенародие”, во главе которого стоит сам император, трудится. Патриотизм определяется двумя словами: “труд” и “общенародие” [181, с. 236]. Противниками этой идеи и реформ Петра, по словам Прокоповича, были бояре, долгобородые, “кои по тунеядству своему ныне не в авантаже обретаются”. Идея труда как идея власти, как героическое начало прославляется у Г. Р. Державина:

Оставя скипетр, трон, чертог,

Быв странником, в пыли и поте,

Великий Петр, как некий Бог,

Блистал величеством в работе.

[Там же, с. 237]

Государству трудящемуся, строящемуся, как город, как флот, как общество, нужны были люди, обладающие знаниями, умениями и сметливостью. Государство Петра ставило себе цели развития образования до уровня европейского.