2. Зарубежная историография вопроса

Наиболее глубоко проблемы североевропейского рыцарства изучались в скандинавских странах, что является вполне естественным. В этой связи стоит также отметить труды немецких, польских и прибалтийских историков. Как правило, при этом основное внимание уделялось социальным истокам рыцарского сословия, его функциям и значению в средневековом скандинавском обществе, а также связанным с этими аспектами экономическим и политическим проблемам. В ходе дискуссий о сущности скандинавского феодализма ставились и вопросы сравнительно-исторического характера (региональные особенности рыцарства).

Успехи в изучении североевропейского рыцарства непосредственно связаны с началом глубокого исследования Средневековья в исторической науке Норвегии, Швеции и Дании в XIX веке. Сам термин «средние века» для скандинавской истории был введен шведскими учеными в конце XVIII века.

Начало XIX века – время господства в этих странах буржуазно-консервативной историографии. Довольно многочисленная группа скандинавских историков долгое время вообще не признавала применимость определения «феодализм» к исторической ситуации Скандинавии того времени (XI-XV в.), что, конечно же, затрудняло всестороннее изучение социальных институтов, в том числе и рыцарства. Однако вскоре положение изменилось, и историки буржуазно-консервативного направления середины XIX в. выработали особые концепции феодальных отношений в этих странах. Уже тогда выявились диаметрально противоположные мнения о средневековом обществе Скандинавии. Например, некоторые шведские ученые видели причину укрепления государства в союзе короля с крестьянством (Э.Г. Гейер и др.), а норвежские – в борьбе королей и бондов в ходе создания государственных институтов и налоговой системы (Р. Кейсер, П.А. Мунк, Э. Сарс), что привело, по мнению историка первой половины XIX в. А.М. Стриннгольма, к усилению родовой знати и ее эволюции в сословие рыцарей⁵⁴.

Норвежские ученые начала XX века отмечали сходство развития феодализма Норвегии с другими странами Европы (Х. Кут, Э. Бюлль). Они считали, что королевская власть заложила основы феодализма, опираясь именно на новую служилую знать (рыцарство), которое было социальной опорой королей в противовес сепаратизму родовой аристократии и бондов. Однако многие историки в противовес этому выводили происхождение служилого дворянства из среды богатых бондов. В то же время некоторые шведские и датские ученые видели в рыцарстве родовую аристократию, подчинившуюся королю (К. Лёфкист, Х. Хильдебранд), им же возражали К. Вестман и С. Тунберг, бывшие ближе к норвежским коллегам⁵⁵.

Историки второй половины XX в. шли в русле достижений их предшественников. Так И. Андерссон в «Истории Швеции» говорит о том, что социальные корни рыцарства кроются в соединении знати и королевских слуг-дружинников и отмечает это как фактор сплочения страны⁵⁶. На современном этапе скандинавские историки занимают взвешенные позиции, в частности разграничивая придворную и местную знать, подчеркивая при этом большую роль старой родовой аристократии в концентрации рыцарства вокруг королевского двора⁵⁷. Отмечается размытость сословных границ скандинавского рыцарства и его слабость как единого социального института при всей важности в государственном управлении ⁵⁸.

Рассматривая историю скандинавского рыцарства в общеевропейском культурно-историческом контексте нельзя не упомянуть общие труды, прямо посвященные проблемам средневекового рыцарства или касающиеся их. Данные труды являются базовыми для нас в вопросах методологии и в плане постановки проблем исследования (труды представителей историко-антропологического направления - М. Блока, Ф. Кардини, Ж. Дюби, М. Кина, Ф. Контамина)⁵⁹. Конечно, в этих трудах прослеживаются различия в трактовках тех или иных вопросов в освещении как социальных истоков рыцарства, так и развития рыцарского идеализма и рыцарских практик в средние века. Это, по всей видимости, обуславливается приверженностью данных историков различным течениям в рамках, в общем, единой методологии исследования. Однако общим для всех этих историков является комплексное рассмотрение рыцарства как сложного, подчас противоречивого феномена в его развитии, которое в свою очередь имело свою региональную окраску.