Глава 27

АНАЛИТИЧЕСКИЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ В ЯЗЫКЕ НАБЛЮДЕНИЯ

Одним из наиболее старых и устойчивых делений в истории философии было деление на аналитические и фактические истины. Оно выражалось самыми различ­ными способами. Кант ввел это различие, как показано в главе 18, в терминах того, что он назвал «аналитиче­скими» и «синтетическими» суждениями. Прежние ав­торы говорили о «необходимых» и «случайных» исти­нах.

339

 

По моему мнению, четкое различие между анали­тическими и синтетическими предложениями имеет важнейшее значение для философии науки. Теория от­носительности, например, не могла бы быть создана, если бы Эйнштейн не сознавал, что структура физиче­ского пространства и времени не может быть определе­на без физических опытов. Он ясно сознавал, что всег­да следует иметь в виду четкую разграничительную ли­нию между чистой математикой, с многими типами ее логически непротиворечивых геометрий, и физикой, в которой только эксперимент и наблюдения могут опре­делить, какая из геометрий с наибольшей пользой мо­жет быть применена к физическому миру. Это различие между аналитическими истинами (которые включают логические и математические истины) и фактическими истинами одинаково важно и в современной квантовой теории, поскольку физики исследуют природу элемен­тарных частиц и ищут теорию поля, которая связала бы квантовую механику с теорией относительности. В этой и следующей главах мы рассмотрим вопрос о том, как это старое различие может быть сделано точным во всем языке современной науки.

В течение многих лет считалось полезным делить термины научного языка на три основные группы.

1. Логические термины, включающие все термины чистой математики.

2. Термины наблюдения, или O-термины.

3. Теоретические термины, или T-термины (иногда называемые «конструктами»).

Верно, конечно, как это подчеркивалось в прежних главах, что никакой резкой разграничительной линии не существует между O-терминами иT-терминами. Поэто­му выбор такой разграничительной линии в какой-то мере произволен. Однако с практической точки зрения это различие достаточно очевидно. Всякий согласится, что слова для обозначения свойств, такие, как «синий», «твердый», «холодный», а также слова для обозначе­ния отношений, такие, как «теплее», «тяжелее», «яр­че», являютсяO-терминами, в то время как слова «электрический заряд», «протон», «электромагнитное поле» представляют собойT-термины, обозначающие объекты, которые нельзя наблюдать достаточно просто и непосредственно.

340

 

Относительно предложений языка науки имеется сходное трехчленное деление.

1. Логические предложения, которые не содержат никаких дескриптивных терминов.

2. Предложения наблюдения, или O-предложения, которые содержат 0-термины, но не содержат ни­какихT-терминов.

3. Теоретические предложения, или T-предложения, которые содержатT-термины.T-предложения раз­деляются, однако, на два типа:

а) смешанные предложения, содержащие, как O-, так иT-термины;

б) чисто теоретические предложения, содержащие только T-термины.

Полный язык науки Lудобно делить на две части. Каждая из них содержит целиком всю логику (вклю­чая математику); различие же касается только дескри­птивных, нелогических элементов.

1. Языки наблюдения, или O-языки (L₀), содержа­щие логические предложения иO-предложения, но никакихT-терминов.

2. Теоретический язык, или T-язык (L_T), содержа­щий логические предложения и Т-предложения (с 0-терминами или без них).

T-термины вводятся в язык науки с помощью тео­рииT,которая опирается на два рода постулатов – теоретические, илиT-постулаты, и постулаты соответ­ствия, илиC-постулаты.T-постулаты являются закона­ми теории. Они относятся к чистымT-предложениям.C-постулаты, или правила соответствия, представляют собой смешанные предложения, содержащиеT-термины вместе сO-терминами. Как указывалось раньше, они представляют собой то, что Кембелл называет слова­рем для связи языков наблюдения и теории, Рейхенбах – соотносительными определениями, а в термино­логии Бриджмена они могут быть названы опе­рациональными постулатами или операциональными правилами.

С этими предпосылками обратимся теперь к про­блеме различия аналитических и фактических истин в языке наблюдения.

Первый вид аналитических истин представляют логи­ческие истины или «L-истины» в нашей терминологии.

341

 

Предложение является L-истинным, когда оно истинно благодаря своей форме и значению логических терми­нов, входящих в него. Например, предложение: «Если ни один холостяк не является счастливым человеком, то ни один счастливый человек не является холостяком», являетсяL-истинным, потому что мы можем установить его истинность, если мы знаем значения и способ употреб­ления таких логических терминов, как «если», «то», «ни один», «является», даже когда мы не знаем значений дескриптивных слов «холостяк», «счастливый» и «чело­век». Все утверждения (принципы и теоремы) логики и математики относятся к этому виду. (То, что чистая ма­тематика сводится к логике, было показано Фреге и Расселом, хотя некоторые вопросы, связанные с таким сведением, все еще вызывают споры. Этот вопрос здесь обсуждаться не будет^59[8].)

С другой стороны, как разъяснил Уилард В. О. Ку-айн, язык наблюдения пополняется за счет предложений, которые являются аналитическими в значительно более широком смысле, чем L-истины. Эти предложения не мо­гут быть описаны как истинные и ложные, пока значе­ния их дескриптивных терминов не будут поняты так же хорошо, как и значения логических терминов. Приведем хорошо известный пример Куайна: «Ни один холостяк не является женатым». Истинность этого предложения, очевидно, не зависит от непредвиденных обстоятельств, зависящих от мира, однако его нельзя назвать истин­ным в силу одной его логической формы. Кроме знания значений терминов «ни один» и «является», необходимо знать, что мы понимаем под словами «холостяк» и «же­натый». В таком случае, каждый, кто понимает язык, со­гласится, что «холостяк» имеет то же значение, что и «мужчина, который не женат». Как только это значение будет признано, предложение немедленно окажется истинным, но не из-за природы мира, а вследствие зна­чений нашего языка, приписываемых дескриптивным словам. Нет даже необходимости понимать эти значения полностью. Важно только знать, что два слова имеют несовместимые значения, так что мужчина не может быть одновременно описан как холостяк и женатый че­ловек.

343

 

 

Я здесь следую за Куайном, который предложил упо­треблять термин «аналитический» вместо «логически истинный» в более широком смысле, а именно включать сюда не только L-истинные предложения, но н предло­жения только что рассмотренного типа. Я употребляю термин «A-истинно» для аналитических истин в таком широком смысле. Следовательно, всеL-истинные пред­ложения являютсяA-истинными, хотя не всеA-истинные предложения являютсяL-истинными.L-истинные пред­ложения являются истинными вследствие одной своей логической формы.A-истинные предложения являются истинными вследствие значений, приписываемых его де­скриптивным терминам, так же как значений логических терминов. В противоположность этому истинность или ложность синтетического предложения определяется не значением его терминов, а фактической информацией о физическом мире. «Тела падают к земле с ускорением 9,81м/сек²». Истинность или ложность этого утвержде­ния не может быть установлена просто путем исследова­ния его значения. Для этого необходима эмпирическая проверка. Такие утверждения обладают «фактуальным содержанием», которое что-то говорит нам о действи­тельном мире.

Разумеется, ни один естественный язык не является настолько точным, чтобы каждый понимал любое слово одинаково. Вследствие этого легко сформулировать предложения, которые будут неопределенными в отно­шении их аналитичности. Аналитический или син­тетический характер таких предложений можно оспари­вать.

Рассмотрим, например, утверждение: «Все красноголовые дятлы имеют красные головы». Является ли оно аналитическим или синтетическим? На первый взгляд вы, конечно, ответите, что оно аналитично. «Красноголовые дятлы» означают«дятлы, которые имеют красные головы», поэтому предложение эквивалентно утвержде­нию, что все дятлы с красными головами имеют красные головы. Такое предложение не толькоA-истинно, но так­жеL-истинно.

Вы будете правы, еслив значении слов «красноголовый дятел» свойство «имеющий красную голову» будет в действительности существенным компонентом значе­ния. Но является ли оно существенным компонентом?

343

 

Орнитолог может иначе понимать этот термин. Для него он будет обозначать вид птиц, определяемых некоторым типом телесной структуры, формой клюва и привычным поведением. Он может считать совершенно возможным, что в некоторой изолированной области этот вид птиц может подвергнуться мутации, в результате которой цвет их головы станет, скажем, белым. По здравым таксоно­мическим причинам он будет продолжать называть та­ких птиц красноголовыми дятлами, хотя их головы не будут красными. Они станут разновидностью вида. Уче­ный может даже отнести их к «белоголовой разновидно­сти красноголовых дятлов». Таким образом, если тер­мин «красноголовый дятел» интерпретируется так, что признак «имеющий красную голову» неявляется суще­ственным компонентом его значения, то предложение станет синтетическим. Чтобы определить, все ли красноголовые дятлы будут с красными головами, необходимо эмпирически обозреть всю их группу.

Даже утверждение: «Если мистер Смит – холостяк, то он не имеет жены», может рассматриваться как син­тетическое, если кто-либо будет интерпретировать неко­торые слова в нем не общепринятым образом. Напри­мер, для юриста слово «жена» может иметь более широ­кое значение, которое включает и «незаконную жену». Если юрист считает «холостяком» мужчину, не состоя­щего в законном браке, а «жену» рассматривает в более широком смысле, то ясно, что это предложение будет синтетическим. Чтобы установить его истинность или ложность, следует изучить частную жизнь мистера Смита.

Проблема аналитической истинности может быть об­суждена и относительно искусственного языка наблюдения, который может быть построен с помощью точных правил. Эти правила полностью не характеризуют зна­чений всех дескриптивных терминов в языке, но значение отношений между некоторыми словами должно быть разъяснено с помощью правил, которые я однажды на­звал «постулатами значений», но теперь предпочитаю называть более просто, «A-постулатами» (постулатами аналитичности). Мы можем легко представить, какмо­жно было быдать полную характеристику всем дескрип­тивным словам языка. Например, мы могли бы охарак­теризовать значение терминов «животное», «птица» и

344

 

«красноголовый дятел» с помощью следующих правил

обозначения:

(D1) Термин «животное» обозначает конъюнкцию следующих свойств (1) ...,(2) ...,(3) ...,(4) ..., (5) ... (здесь должен быть дан полный спи­сок определенных свойств).

(D2) Термин «птица» обозначает конъюнкцию сле­дующих свойств (1) ...,(2) ...,(3) ...,(4) ..., (5) ... (как вD1 выше), плюс дополнитель­ные свойства (6) ..., (7) ..., (8) ..., (9) .... (10) ... (все свойства, необходимые для харак­теристики значения термина «птица»).

(D3) Термин «красноголовый дятел» обозначает конъюнкцию следующих свойств (1) ...,(2)... …,(5) (как вD1), плюс (6) ...,(7) ...,(10), (как вD2),плюс дополнительные свойства - (11)...,(12) ...,(13) ...,(14) ...,(15) ...,(все свойства, необходимые для характеристики зна­чения термина «красноголовый дятел»).

Если все требуемые свойства написать вместо точек, то очевидно, что правила будут огромной длины и слож­ности. Нечто подобное будет необходимо, если полно­стью охарактеризовать значения всех дескриптивных терминов нашего искусственного языка. К счастью, нет необходимости иметь дело с такими длинными и утоми­тельными правилами. A-постулаты могут быть сведены к указаниюотношения значениймежду дескриптив­ными терминами языка. Например, для трех только что рассмотренных терминов необходимы только дваA-постулата.

(А1) Все птицы – животные.

(А2) Все красноголовые дятлы – птицы.

Если три D-правила заданы, то дваA-постулата мо­гут быть, очевидно, выведены из них. Но посколькуD-правила настолько громоздки, нет необходимости фор­мулировать их, когда цель сводится просто к выяснению аналитической структуры языка. Для этого необходимы толькоA-постулаты. Они значительно проще и дают до­статочное основание для отличия аналитических сужде­ний от синтетических в рассматриваемом языке.

Предположим, что искусственный язык основывается на естественном языке, но мы хотим дать A-постулаты,

345

 

чтобы во всех случаях было возможно определить, яв­ляется ли данное предложение аналитическим. В некото­рых случаях A-постулаты могут быть получены путем обращения к обычному словарю. Рассмотрим предло­жение: «Если бутылка выбрасывается из окна, то она раскалывается на части». Является ли оно аналитиче­ским или синтетическим?A-постулат, выведенный из определения, найденного в словаре, гласит: «xраскалы­вается на части, если и только еслиxвыбрасывается из окна». Сразу же очевидно, что это предложение являетсяA-истинным. Нет необходимости бросать бутылку через окно, чтобы увидеть, раскалывается ли она на части. Истинность предложения следует из значения отношений его дескриптивных слов, которые характеризуютсяA-постулатом.

Обычный словарь может быть достаточно точным, чтобы мы могли руководствоваться им относительно не­которых предложений, но он мало поможет в других случаях. Рассмотрим, например, такие традиционно не­определенные утверждения: «все люди – разумные жи­вотные» и «все люди – двуногие существа, лишенные перьев». Основная трудность здесь состоит в большой неопределенности того, что понимают под словом «лю­ди». В нашем искусственном языке не возникает ника­кой трудности такого рода, потому что список наших A-постулатов устанавливает это путем точного предпи­сания. Если мы пожелаем интерпретировать слово «лю­ди» таким образом, что «разумность» и «животность» будут существенными компонентами значения этого сло­ва, то предложения «все люди – разумны» и «все лю­ди – животные» окажутся в спискеA-постулатов. На ос­нове этихA-постулатов утверждение «все люди – разум­ные животные» будетA-истинным. С другой стороны, еслиA-постулаты для термина «люди» относятся только к физическому строению человеческого тела, то утвер­ждение «все люди – разумные животные» будет синте­тическим. Если аналогичныеA-постулаты не будут вы­двинуты для терминов «лишенный перьев» и «двуногий», то это показывает, что в нашем языке «лишенность перьев» и «двуногость» не рассматриваются в качестве существенных компонентов значения термина «люди». Утверждение «все люди – двуногие существа, лишенные перьев», также станет синтетическим. В нашем языке одноногий

346

 

человек все еще будет называться человеком. Человек, у которого вырастут перья на голове, также бу­дет называться человеком.

Важно понять здесь, что, чем более точным стано­вится список A-постулатов, тем более точным может быть сделано различие между аналитическими и синте­тическими предложениями в нашем языке. В той мере, в какой эти правила являются неопределенными, в той же мере построенный язык будет содержать предложе­ния, которые неясны в отношении их аналитичности. Лю­бая неясность, которая остается, – и этот пункт является существенным – возникает не из-за неясности в понима­нии различия между аналитическими и синтетическими истинами. Она возникает из-за неясности в понимании значений дескриптивных слов языка.

Всегда следует иметь в виду, что A-постулаты ни­чего не говорят о действительном мире, хотя они могут выглядеть и иначе. Рассмотрим, например, термин «теп­лее». Мы можем захотеть сформулироватьA-постулаты с таким расчетом, чтобы отношение, обозначаемое этим термином, было асимметричным. «Для любогоxи лю­богоy, еслиxтеплее, чемy, тоyне будет теплее, чемx». Если кто-то скажет, что он обнаружил два тела Лий такой природы, чтоAтеплее, чемB, иBтеплее, чемA, то мы не будем заявлять ему: «Как удивительно! Что за необыкновенное открытие!» Мы просто ответим ему: «Вы и я по-разному понимаем слово «теплее». Для меня оно означает асимметричное отношение. Следовательно, ситуация, которую вы обнаружили, не может быть опи­сана так, как вы описываете ее».A-постулат, характе­ризующий асимметричный характер отношения «теплее», относится исключительно к значению слова, как оно упо­требляется в нашем языке. Он ничего не говорит о при­роде мира.

В последние годы взгляд о существовании четкого различия между аналитическими и синтетическими ут­верждениями подвергался сильной критике со стороны Куайна, Мортона Уайта и других^60[9]. Мой собственный

347

взгляд на эти вещи изложен в двух статьях, перепечатан­ных в приложении ко второму изданию (1956) моей уже цитировавшейся книги «Значение и необходимость». Первая из этих статей «Постулаты значения» представ­ляет ответ Куайну. В ней показывается формальным способом (как я показываю здесь неформально), как можно сделать точным различие между аналитическими и синтетическими утверждениями в построенном языке наблюдения. Для этого следует просто добавить к пра­вилам языка соответствующие A-постулаты. В моей вто­рой статье, «Значение и синонимия в естественных язы­ках», показывается, как это различие может быть сде­лано не в искусственных, а в обычных языках, таких, как наш повседневный язык. Здесь различие должно основываться на эмпирическом исследовании привычных способов речи. Это включает новые проблемы, которые обсуждаются в статье, но не будут рассматриваться здесь.

До сих пор проблема аналитичности обсуждалась только применительно к языкам наблюдения: языку на­блюдения повседневной жизни, науки и сконструирован­ным языкам наблюдения философии науки. По моему убеждению, эта проблема различия аналитических ут­верждений и синтетических в таких языках в принципе разрешима. Кроме того, я убежден в том, что почти все творчески работающие ученые согласятся, что в языке наблюдения науки такое различие является полезным. Однако, когда мы пытаемся применить такое различие к теоретическомуязыку науки, мы встречаемся с огром­ными трудностями. В главе 28 будут рассмотрены неко­торые из этих трудностей и намечены возможные спо­собы их преодоления.

348