Krizis_multikulturalisma

10 Предисловие

казали, что речь идет не только о привлекательной для значительной части их избирателей риторике, но и о неизбежности скорых радикальных изменений европейской политики.

Стоит заметить при этом, что Кэмерон никак не дистанцировался от британских ультраправых — «Лиги защиты Англии», которая как раз во время работы мюнхенской конференции провела в Лутоне акцию протеста против мусульман. Как сообщает газета The Independent, лидер Лиги Стивен Леннон будто бы даже сказал о Кэмероне: «Теперь он говорит то же самое, что и мы. Он знает, на кого опираться».

При этом выступление Кэмерона было встречено с одобрением не только британскими, но и российскими и украинскими правыми, которые поспешили истолковать его в своих интересах (в случае Украины интерпретация направлена на обоснование необходимости государственной политики по утверждению в стране этнокультурной гомогенности). Новый виток дискуссии по проблеме мультикультурализма и толерантности, развитие которой стимулировали заявления европейских лидеров, сделал предметом обсуждения вопросы, актуальные как для стран-членов ЕС, так и для многих постсоветских государств, таких, в частности, как Россия и Украина, столкнувшихся, подобно европейским странам, с проблемой этничности.

Вряд ли Кэмерону столь уж льстит поддержка его речи политическими радикалами, поскольку, произнося ее, он, очевидно, ставил перед собой иные цели, чем те, что преследуют представители, например, уже упоминавшейся откровенно враждебной исламу «Лиги защиты Англии». Кэмерон не призывает к новому крестовому походу против ислама. Главной темой его выступления стала защита либеральных ценностей и демократических политических практик от угрозы, которую несет для них распространение в европейских сообществах традиций и культур, чуждых либеральной демократии.

Как бы то ни было, острота проблемы не вызывает сомнений, а методы ее решения, применявшиеся до сих пор, если и не потерпели полный крах, то уж, во всяком случае, поставлены под большой знак вопроса.

Чрезвычайно важно, в том числе для российской и украинской ситуации, понять, в чем же именно оказалась несостоятельной проводившаяся до сих пор политика мультикультурализма. Означает ли ее неудача (или даже ее крушение, по мнению некоторых политиков), что общества, состоящие из людей, говорящих на различных языках, исповедующих различные религии и придерживающихся различных культурных традиций, попросту нежизнеспособны?

Предисловие 11

Ине следует ли из этого признать необходимость отказа от права отдельных групп поддерживать и развивать свою культурную, религиозную и языковую самобытность, отличную от культуры большинства? Где грань, отделяющая культурное разнообразие общества от создания многочисленных «национальных гетто», живущих по своим законам и неспособных слиться в единую нацию?

Кто-то однажды справедливо отметил: северяне сражались с южанами во время Гражданской войны в США не за то, чтобы, освободив негров, предоставить им возможность перейти с английского на язык занде, мампруси или бакве и, одев набедренные повязки, бегать с копьями за бизонами в техасских прериях, а за то, чтобы наделить их равными с белыми гражданскими правами.

Ихотя речь Кэмерона во многом созвучна призывам ультраправых (как европейских, так российских и украинских), но есть важнейшее отличие: он выступил с призывом отказаться от «пассивной толерантности» в пользу более активного и сильного либерализма ради защиты либеральных ценностей, а не одной культуры от другой — христианства от ислама, белых от арабов, — в чем видят суть решения проблемы правые радикалы. Он четко заявил: «Свобода слова. Свобода вероисповедания. Верховенство закона. Равные права для всех, независимо от пола и расовой принадлежности, — вот что определяет наше общество».

Представляется, что именно проблема доминирования этнической идентичности над гражданской является сегодня ключевой. С ней сталкиваются сегодня практически все европейские государства, она имеет свое преломление и на постсоветском пространстве. Здесь так же, как и в странах Европы, приверженность устоявшимся или свежевыстраиваемым стереотипам одной из соседствующих культур зачастую вступает в противоречие с законными интересами и правами представителей других культур, да и просто с признанной международным сообществом системой демократических ценностей. И нет уверенности в том, что нейтральность государства в подобных ситуациях является оптимальным решением.

Выше уже шла речь о том, что мультикультурализм является детищем либерализма — он не только вписан в контекст либераль- но-демократических идей, но предполагает следование принципам либеральной демократии и применение на их основе соответствующих социально-политических практик. В этом и заключается его неоднозначность, которая обусловливает сложность переноса принципов мультикультурализма на другую почву, в страны с иным политическим устройством. В частности, это касается постсоветских государств.

12 Предисловие

Хотя проблема мультикультурализма достаточно остра для всей Европы, однако в разных странах она имеет свою специфику.

Вчастности, она выглядит в России совершенно иначе, чем в Западной Европе, а в Украине — совершенно иначе, чем в России.

Предлагаемая читателю книга как раз и стремится осветить эту тему, выявляя сходства и различия между странами, учитывая их внутренние проблемы и показывая возможные пути их решения.

Вчастности, речь идет о том, как различные страны справляются — или не справляются — с реальной поликультурностью в обществе, о том, какую национальную политику проводят, и к каким результатам она ведет.

Книга разделена на три части, носящих, впрочем, достаточно условный характер. Первая часть — большая статья В. Малинковича, в которой автор подробно рассматривает нынешнюю ситуацию и проблемы, возникающие в странах Европы, преимущественно Западной. (Здесь нельзя не упомянуть, что именно В. Малинкович был инициатором и вдохновителем работы над данной книгой, и без его настояний она едва ли была бы написана.)

Воснове статьи В. Тишкова, выполняющей роль второй части монографии, лежит доклад, представленный в сентябре 2011 г. на Ярославском форуме, в котором подробно рассматривается ситуация в России.

Наконец, в третьей части подробно рассматривается украинская проблематика. Вначале социально-политическая ситуация в Украине рассматривается сквозь призму политической теории (статьи Д. Кирюхина и С. Щербак), а также в историческом плане (статья М. Погребинского, А. Попова, А. Толпыго). В работе А. Финько анализируется активность украинских правых сил, а в статье М. Белецкого — конфессиональный аспект проблемы.

14Часть I. Кризис мультикультурализма в Германии…

вотрыве одна от другой и от нашего магистрального направления. Мы потерпели неудачу, пытаясь реализовать подобный тип общества… Мы проявляли толерантность по отношению к тому, что все эти разделенные сообщества развиваются путем, уводящим в прямо противоположную нашим целям сторону»1. Еще через несколько дней, 10 февраля 2011 г. президент Франции Николя Саркози в интервью телекомпании TF1, отвечая на вопрос о перспективах мультикультурализма, сказал: «Мой ответ — да, это безусловный провал». По мнению Саркози, тот, кто собирается жить во Франции, обязан жить по правилам этой страны, причем не только юридическим. Французы, по мнению Саркози, не будут менять свой образ жизни в угоду прибывшим в страну мигрантам. Это мигранты должны адаптироваться к новым условиям и не молиться, к примеру, на улицах, если французам это не нравится2.

Позиция лидеров ведущих европейских стран очевидна. Но что она должна означать? Можно ли сделать из приведенных выше высказываний вывод о том, что провозглашенный, но так и не реализованный курс на построение мультикультурного общества был ошибочным изначально, или же отказ от его проведения продиктован изменившимися в последнее время обстоятельствами? Прежде чем ответить на этот вопрос, попробуем проследить, что произошло

вЕвропе и мире непосредственно перед тем, как курс на мультикультурность признали провальным.

* * *

По мнению экспертов, в Европе в последние несколько лет резко изменилось в худшую сторону отношение к мигрантам, особенно к мусульманам3. В достаточно широких слоях европейского общества стала возрождаться национальная нетерпимость. Особенно бурный рост негативных эмоций по отношению к мигрантаммусульманам отмечается в Европе, начиная с 2004–2005 гг. Это может показаться странным, поскольку массовый приток мигрантов в европейские страны приходится вовсе не на эти годы, а на значительно более ранний период (на 60–90-е годы прошлого столетия).

Иэкономика большинства стран Западной Европы перед послед-

1 PM’s speech at Munich Security Conference (www.gov.uk/gevernment/ speeches/pms-speech-at-munech-security-confedence).

2 Sarkozy sur TF1 pour reconquerir l’opinion — Politique — TF1 News.

10.02.2011.

3 Living together, Combining diversity and freedom in 21st-century Europe. Report of the Group of Eminent Persons of the Council of Europe. Strasbourg: COE, 2011. P. 67 (http://book.coe.int/ftp/3664.pdf).

Владимир Малинкович 17

отчетливо проявилось оно во вспышках массового насилия в Англии в августе 2011 г. Массовая миграция арабов из стран Магриба

иБлижнего Востока, где происходят сейчас революционные перемены, также усилила напряжение в отношениях между различными национальными и религиозными сообществами в западноевропейских странах, особенно в тех, что имеют выход к Средиземному морю. Но это случилось уже после того, как Меркель, Кэмерон

иСаркози заявили о провале политики мультикультурализма.

* * *

Очевидно: проблему мультикультурализма в Западной Европе нельзя сводить только к взаимоотношениям между европейцами и мигрантами. Некоторые европейские страны страдают из-за острых конфликтов между различными этническими или религиозными группами, живущими в пределах одного государства уже много веков. Порой конфликты перерастают в кровавые столкновения

имногочисленные акты террора. Всем известно о продолжающейся десятилетиями войне в Испании между басками и центральной властью, в Северной Ирландии между католиками, с одной стороны,

ипротестантами — с другой. Межэтнические и межрелигиозные трения обостряются всякий раз, когда автономистские устремления тех или иных групп населения одного государства трансформируются в откровенный сепаратизм (в тех же Испании и Британии и, особенно, в Бельгии). Надо заметить, что в подобных случаях мы чаще всего имеем дело не с проблемами мультикультурной жизни в рамках одного сообщества. Стремящиеся к самостоятельности этнические и религиозные группы «старых европейцев» хотя и проживают в одном государстве, но, как правило, отделены друг от друга территориально (лишь Брюссель и некоторые города Северной Ирландии являются исключением). Иммигранты же живут буквально бок о бок с коренным населением европейских городов. Если даже они и селятся в отдельных кварталах, то работают все же вместе с европейцами, детей своих посылают в те же детские сады и школы, что и европейцы, постоянно встречаются с местными жителями в разного рода учреждениях, общественном транспорте, магазинах, кафе и т.д. Сказанное, конечно, не означает, что политика мультикультурализма совсем не связана с внутренними проблемами «старых европейцев». Но провалилась эта политика в первую очередь из-за неспособности государств Западной Европы интегрировать иммигрантов в общественную жизнь страны таким образом, чтобы те могли сохранить все лучшее, что есть в их родной культуре. О том, почему так случилось, и пойдет здесь речь.

18 Часть I. Кризис мультикультурализма в Германии…

Глава 1. Иммигранты в Германии — кто они и откуда?

Мы уже упоминали о событиях, которые, несомненно, существенно затруднили проведение в странах ЕС курса, направленного на формирование мультикультурного гражданского общества. Но как объяснить тот факт, что один из самых высоких уровней отрицательного отношения к иностранцам, особенно мусульманам, демонстрирует сегодня Германия? Почему первой выступила с заявлением о провале политики мультикультурализма руководитель правительства именно этой страны? Страны, которая не участвует в Иракской войне и не имеет выходов к Средиземному морю. В Германии не было актов террора «Аль-Каиды» такого масштаба, как в США, Испании и Англии, да и экономический кризис потряс эту страну все же куда меньше, чем другие европейские государства. И тем не менее, еще до того, как страны Евросоюза взяли курс на мультикультурализм, в немецком обществе был самый высокий среди стран, входящих в ОБСЕ, уровень неприятия мигрантов-мусульман и, судя по всему, иностранцев вообще. В начале 2005 г., по данным репрезентативных опросов, отрицательное отношение к мусульманам выразили 14% англичан, 22% американцев, 30% поляков, 32% французов, 36% русских, 37% испанцев и… половина всех опрошенных немцев1. По-видимому, межнациональные конфликты в ФРГ имеют, помимо внешних, свои внутренние, чисто германские причины. Дабы понять, в чем здесь дело, рассмотрим положение мигрантов в Германии.

К началу 2012 г. в ФРГ было зарегистрировано 7 млн 370 тыс. иностранцев (9% всех жителей этой страны)2. Большая часть иностранцев — приехавшие из стран Европы (см. табл. 1). (Хотелось бы обратить внимание, что статистическое управление ФРГ относит Турцию к числу европейских государств.)

Иностранцами в Германии считаются те, кто постоянно проживает в ФРГ, но имеет гражданство другой страны. По данным большинства исследователей, иностранцев в Германии больше, чем зарегистрировано. Разница объясняется тем, что в ФРГ сейчас проживает приблизительно полмиллиона незарегистрированных граждан других государств и лиц без гражданства.

1 Ibid.

2 Здесь и далее общая численность иностранцев в Германии приводится по данным: Statistisches Bundesamt. Bevölkerung und Erwerbstätigkeit. Ausländische Bevölkerung. Ergebnisse des Ausländerzentralregisters 2011. Fachserie 1. Reihe 2. Wiesbaden, 2012.

Владимир Малинкович 19

Всего в государствах Евросоюза — 31 млн иностранцев, а значит, в Германии проживает примерно каждый пятый из них. Это больше, чем в других странах ЕС (в Испании — 5,7 млн иностранцев,

вИталии и Великобритании — по 4,5 млн, во Франции — 3,7 млн), но ведь и численность населения ФРГ больше. В процентном отношении ко всему населению иностранцев в Германии меньше, чем в Испании (там их 12%) и ряде других европейских государств. В Швейцарии, например, иммигранты и иностранцы составляют почти 24% населения, в Голландии — около 20%, Швеции — 13%,

вЛюксембурге — более 40%.

Еще раз хочется напомнить, что подавляющее большинство иностранцев в ФРГ — приезжие из европейских стран. В Германии постоянно проживает почти пять с половиной миллионов человек, имеющих паспорта других европейских государств, и они составляют почти 80% (!) всех иностранцев. Даже если не считать турок, многие из которых родились в азиатской части своей страны, все равно европейцы будут составлять большинство среди иностранцев, зарегистрированных в ФРГ (56%). Поскольку кризис политики мультикультурализма обычно связывают с проблемами, вызванными напряженностью в отношениях с мусульманским миром, важно, думаю, отметить, что выходцы из исламских стран составляют лишь немногим более трети всех тех, кого здесь официально считают иностранцами.

По данным большинства исследователей, иностранцев в Германии на самом деле больше чем зарегистрировано — примерно 7 млн 200 тыс. (8,8% всех жителей этой страны). Разница объясняется тем, что в ФРГ сейчас проживает приблизительно полмиллиона незарегистрированных граждан других государств и лиц без гражданства. Помимо формально зарегистрированных иностранцев, к их числу в Германии обычно относят не только постоянных жителей этой страны с паспортами другого государства, но и тех, кто получил право на политическое убежище (азюль) или тех, кто его ожидает. Иностранцы, имеющие разрешение на постоянное проживание в Германии, и азюлянты пользуются почти теми же правами, что и граждане ФРГ. Юридически их статус мало чем отличается от статуса немецких граждан. Они лишены, по сути, только права избирать и быть избранными в органы государственной власти. Но реальное их положение в обществе часто отличается от положения «коренных граждан» и весьма существенно.

Немало, конечно же, в Германии и тех, кто не имеет права на постоянное проживание в этой стране, т.е. нелегалов. В их число попадают люди, не получившие азюля, но не желающие или не име-