Теллурократическое свидетельство Карло Террачано

Карло Террачано был продолжателем именно этой континенталь­ной геополитической традиции, ярчайшим и последовательным те­оретиком и практиком Геополитики-2. Причем его работы являют­ся, пожалуй, наиболее полными и последовательными. Он не просто продолжает рециклирование ранее существовавших теорий, но при­меняет базовые принципы Геополитики-2, теллурократии к анализу современной ситуации в мире. При этом он не оставляет сомнений в своем собственном выборе: он говорит от имени континента, Ев­ропы, теллурократии. А это в условиях атлантистской оккупации равносильно жесту восстания. Тем самым Террачано осуществляет важнейшее символическое действие: он конституирует субъектный полюс, наделенный волей и мышлением, который прорастает из-под постмодернистской свалки современной Европы, становясь револю­ционным проектом альтернативной Европы, другой Европы, под-нимащейся - пусть в теории - над развалинами современности. Тер-рачано выполняет функцию геополитического свидетельствования - то, что он есть, и тот факт, что он пишет и действует, уже означает,

что победа Моря не абсолютна, что в Европе есть очаги сопротив­ления и что эти очаги прекрасно и трезво осознают сущность, цели и ставки великой войны континентов. Тем самым, Карло Террачано, спасая традицию европейской континентальной геополитики, осу­ществляет теоретический перезапуск Европы.

Террачано как евразиец

Второй момент, описывающий суть теорий Карло Террачано, это его встреча с евразийской геополитической традицией, воссозданной в России с конца 80-х годов. Современная евразийская школа россий­ской геополитики была образована в конце 80-х как постсоветская реф­лексия на геополитическую карту Макиндера, в духе того ответа, кото­рые дали на его теории немецкие геополитики школы Хаусхофера. Но в случае России симметрия была еще более совершенной: Макиндер в качестве главного врага талассократии выделял Heartland, контроль над которым обеспечивал талассократии мировое господство. Русские евразийцы конца 80-х приняли эту ситуацию на свой счет, признав теллурокартию как сущность русской судьбы. Россия есть Heartland, поэтому Геополитика-2 это русское дело. Так были заложены основы современного неоевразийства.

Российская евразийская геополитика осуществила встречу с евро­пейским континентализмом в 1992 г. - во время одновременного визита в Москву Жана Тириара и Карло Террачано. Жан Тириар был автором концепта «Евросоветской Империи от Владивостока до Дублина», а Карло Террачано в то время уже написал свою программную работу «В пене истории». Так европейский континентализм и русское евразий­ство сомкнулись. Нечто подобное тому, что Хаусхофер описал в про­екте континентального блока Берлин-Москва-Токио, было возрождено на теоретическом уровне в начале 90-х годов в российско-европейском геополитическом диалоге, начавшемся в Москве, и продолжающемся и развивающемся до сих пор. В то же время Москву посетили и другие европейские геополитики, в частности, Ален де Бенуа, Клаудио Мутти. Во Франции очень сходных взглядов придерживался удивительный пи­сатель-традиционалист Жан Парвулеско.

Карло Террачано играл в этом сближении одну из ведущих ролей, так как со страстной энергией принялся развивать именно это евразий­ское направление, призванное объединить все континентальные силы в единый антиталассократический, теллурократический блок. Пусть пока это было на уровне интеллектуальной элиты и геополитических школ. Идеи имеют значение, и любое политическое действие всегда начинает­ся с проекта, программы, стратегии.