Философия науки / Гейзенберг / Гейзенберг Физика и философия часть и целое / Гейзенберг Физика и философия часть и целое
.pdf
как бы другим человеком. Мы часто ходили взад и вперед по обсаженному розами каменному парапету, отделявшему парк от озера, или сидели на скамье среди цветов, глядя поверх голубой глади вод на гребни противолежащих гор. Вольфганг еще раз заговорил о наших общих надеждах.
— По-моему, хорошо,— сказал он,— что ты продолжаешь работать над этими вопросами. Ты сам знаешь, сколько здесь надо еще сделать, но с течением лет дело продвинется. Может быть, все точно так, как мы надеялись, может быть, ты совершенно прав со своим оптимизмом. Но я уже тебе не попутчик. Моих сил больше не хватает. В прошедшее Рождество я еще верил, что как прежде могу со всей энергией вступить в этот мир совершенно нового рода проблем. Но уже не получается. Возможно, это удастся тебе, возможно, лишь твоим молодым сотрудникам. Похоже, в Геттингене у тебя в институте есть несколько замечательных молодых физиков. Мне теперь это слишком трудно, и я должен мириться с таким положением дела.
Я пытался утешить Вольфганга. Возможно, он просто немного разочарован тем, что дело продвигается не так быстро, как ему мечталось на Рождество, но глаза страшатся, а руки делают. Однако он мне не верил.
— Нет, со мной теперь все иначе, чем прежде,— только и мог он сказать.
Элизабет, поехавшая со мной в Варенну, однажды очень озабоченно высказалась о состоянии здоровья Вольфганга. У нее было впечатление, что он тяжело болен. Но я этого не сумел разглядеть. Совместные прогулки в вареннском парке так и остались последней моей встречей с Вольфгангом. В конце 1958 года я получил ужасное сообщение, что Вольфганг умер после операции, которая оказалась внезапно совершенно необходимой. У меня нет никакого сомнения, что начало его заболевания пришлось на те недели, когда он отказался от надежды на скорое завершение теории элементарных частиц. Но что здесь было причиной и что следствием, об этом я судить не смею.
XX.ЭЛЕМЕНТАРНЫЕ ЧАСТИЦЫ
ИФИЛОСОФИЯ ПЛАТОНА (1961 — 1965)
Институт физики и астрофизики Макса Планка, созданный после войны в Геттингене мною и моими сотрудниками, осенью 1958 г. был переведен в Мюнхен, и в нашей жизни началась новая полоса. В современном просторном здании института, воздвигнутом в северной части города на краю Английского парка по планам моего старого друга по молодежному движению Сепа Руфа, новое поколение молодых физиков взялось за задачи, которые поставило перед ними развитие нашей науки. Работами над единой теорией поля элементарных частиц интересовался прежде всего Ганс-Петер Дюрр, который вырос в Германии, получил научное образование в Соединенных Штатах Америки и после довольно долгого периода работы в качестве ассистента Эдуарда Теллера в Калифорнии снова хотел трудиться в Германии. Уже в Калифорнии он слышал от Теллера о нашем старом лейпцигском кружке, а в Мюнхене ему помогли восстановить связь с традицией беседы с Карлом Фридрихом, который регулярно осенью приезжал на несколько недель в наш институт, чтобы не дать порваться нитям между философией и физикой. Так получилось, что единая теория поля в ее физических и философских аспектах часто становилась темой бесед втроем, которые Карл Фридрих, Дюрр и я вели в моем кабинете в новом институте. Одну из наших бесед надо записать здесь как пример многих других.
Карл Фридрих: «Продвинулись ли вы сколько-нибудь с вашей единой теорией поля за последний год? Не буду начинать тут сразу с философских вопросов, которые меня, по существу, больше всего интересуют. Но ведь подобная теория — это прежде всего полноценная физика. Она должна получить экспериментальное подтверждение или же быть опровергнута экспериментом. Так есть ли тут какой-нибудь прогресс, о котором вы могли бы мне рассказать. Мне особенно хотелось бы знать, не удалось ли вам разведать что-то новое по теме Вольфганга Паули: «раздвоение и уменьшение симметрии».
Дюрр: «Нам кажется, что смысл раздвоения понят нами теперь, по крайней мере в одном случае право-левой симметрии. Раздвоение действительно возникает за счет того, что в теории относительности масса элементарной частицы выражается квадратным уравнением, имеющим два решения. Но уменьшение симметрии, надо сказать, еще намного более интересно. Похоже на то, что здесь дают
347
