Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:

Istoria_Kitaya_Uchebnik_MGU[1]

.pdf
Скачиваний:
16
Добавлен:
28.03.2016
Размер:
5.01 Mб
Скачать

ИСТОРИЯ КИТАЯ

Под редакцией

А. В. Меликсетова

2-е издание, исправленное и дополненное

Рекомендовано Министерством образования Российской Федерации в качестве учебника для студентов

высших учебных заведений, обучающихся по историческим специальностям

ИЗДАТЕЛЬСТВО МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

«ВЫСШАЯ ШКОЛА» 2002

УДК 93/99 ББК 63.3(5)

И89

А в т о р ы у ч е б н и к а :

Л.С. Васильев — гл. I—IV; З.Г. Лапина — гл. V—VIII;

А.В. Меликсетов - гл. XIII—XVIII; § 5 гл. XIX, § 3 гл. XX; А.А. Писарев — гл. IX—XII, XIX (кроме § 5), XX (кроме § 3)

Рецензенты:

кафедра востоковедения МГИМО МИД РФ; доктор исторических наук, профессор А.А. Бокщанин; доктор исторических наук, профессор A.M. Григорьев

История Китая; Учебник / Под редакцией А.В. Мелик- И89 сетова. — 2-е изд., испр. и доп. — М.: Изд-во МГУ, Изд-во

«Высшая школа», 2002. — 736 с. ISBN 5-211-04413-4

В учебнике излагается история Китая с древнейших времен до наших дней. Авторы книги — известные историки-китаеведы, преподаватели кафедры истории Китая ИСАА при МГУ.

Для студентов, изучающих всемирную историю, а также для всех интересующихся историей Китая.

УДК 93/99 ББК 63.3(5)

Учебное издание

ИСТОРИЯ КИТАЯ

Под редакцией А.В. Меликсетова

Зав. редакцией Г.М. Степаненко. Редакторы Т.М. Ильенко, Л.В. Кутукова.

Переплет художника В.В. Гарбузова. Технический редактор Н.И. Смирнова.

Корректоры Г.А. Ярошевская, В.А. Ветров

Изд. лиц. № 040414 от 18.04.97.

Подписано в печать 18.12.01. Формат 60 х 9О'/|б- Бумага офсетная № 1. Гарнитура Тайме. Офсетная печать. Усл. печ. л. 46,0. Уч.-изд. л. 47,29.

Тираж 3000 экз. Заказ № 5247. Изд. № 6993

Ордена «Знак Почета» Издательство Московского университета 103009, Москва, Б. Никитская ул., 5/7. Тел.: 229-50-91. Факс: 203-66-71.

Тел.: 939-33-23 (отдел реализации). E-mail: kd_mgu@df.ru В Издательстве МГУ работает служба «КНИГА — ПОЧТОЙ»

Тел.: 229-75-41 ФГУП «Издательство "Высшая школа"»,

127994, ГСП-4, Неглинная ул., д. 29/14. Факс: 200-03-01, 200-06-87.

E-mail: info@v-shkola.ru http: // www.v-shkola.ni

Отпечатано в полном сотгветствии с качеством предоставленных диапозитивов в ОАО «Можайский полиграфический комбинат».

143200, г. Можайск ул. Мира, 93.

ISBN 5—211—04413—4

© Издательство Московского университета, 2002

Предисловие

Огромный интерес российской общественности к прошлому

инастоящему нашего великого соседа, его культуре и экономическим успехам, ко всем аспектам его жизни сегодня удовлетворяется публикацией значительного числа книг и статей самой разнообразной тематики. В настоящее время российское китаеведение — одна из наиболее плодотворно работающих отраслей российского востоковедения. Это в полной мере относится и к историкам-китаеведам, за последние годы опубликовавшим книги

истатьи почти по всем периодам долгой и непрерывной китайской истории. Однако явно не хватает работ обобщающего характера, которые могли бы претендовать на изложение всей истории нашего великого соседа. Между тем потребность в написании таких книг очевидна. «История Китая» — попытка заполнить пустующую нишу. Авторы книги — историки-китаеведы, в течение многих лет работающие над исследованием разных исторических периодов Китая, что и позволило объединить их усилия для достижения поставленной задачи. В этом смысле написание данной книги — определенное историографическое подытоживание предшествующей исследовательской работы ее авторов.

Будучи преподавателями кафедры истории Китая Института стран Азии и Африки при МГУ, в течение десятилетий читавшими и читающими общие и специальные курсы по истории Китая и истории стран Азии и Африки, участвовавшими в написании многих учебных пособий, авторы предлагаемого вниманию читателя издания накопили немалый педагогический опыт, который послужил основательным фундаментом при работе над данной книгой, которая ставит своей целью дать сводно-обоб- щающее изложение всей истории Китая.

Приступая к работе, авторы понимали всю сложность поставленной перед ними задачи. Речь шла о Китае — стране истории, стране непрерывной культурной традиции, в том числе и традиции историописания. Начиная с глубокой древности, профессионально умелые и старательные чиновники фиксировали на гадательных костях, бронзовых сосудах, бамбуковых планках и шелковых свитках, а затем и на бумаге все то, что они видели и слышали, что происходило вокруг них и заслуживало упоминания.

3

Это поддерживавшееся государством летописание всегда являлось важной составной частью духовной жизни Китая. Первое и титаническое по характеру обобщение такой повседневной историографической работы принадлежит кисти великого китайского историка Сыма Цяня (выходца из семьи потомственных историографов) на рубеже II—I вв. до н.э. Созданная им книга «Шицзи» («Исторические записки», или «Записки историка») — это огромное по объему и глубокое по мысли сочинение, которое стало своего рода образцом, дидактической моделью для исторических исследований в Китае. В последующие два тысячелетия труд Сыма Цяня послужил основой для создания так называемых династийных историй.

Обычно каждая новая династия после своего утверждения на престоле создавала комиссию профессиональных историков, в задачу которых входило написание истории предшествующей династии. Всего таких историй традиционно насчитывается 24. Они составлялись высококвалифицированными специалистами, стремившимися достаточно объективно изложить исторические события предшествующей династии и подвести читателя к выводам, которые должны были подтвердить легитимность правящей династии. Естественно, что доказательство легитимности новой династии подчас требовало новой интерпретации и событий далекого прошлого. В этом случае члены этих комиссий (они всетаки были не просто историками, а чиновниками по ведомству истории!) препарировали в нужном духе исторический материал. Однако это «переписывание» истории происходило при строгом соблюдении накопленной веками конфуцианской этики и дидактики, нравоучительной заданности: история всегда должна была подтверждать, что небесную санкцию на управление Китаем (Поднебесная империя) может получить только тот, кто обладает наивысшей благодатью-добродетелью дэ. Именно обладание дэ и его потеря лежали в основе закономерности движения династийных циклов. Поэтому история, трактуемая в конфуцианском духе, косвенно доказывала, что люди (прежде всего правители) сами определяют судьбу страны и тем самым творят историю. Небо в этом смысле было лишь регулирующе-контроли- рующей инстанцией.

Многовековая работа историков всегда в Китае считалась очень важной и высоко ценилась. Канонические символы (в первую очередь конфуцианские) и исторические труды были главными предметами гуманитарного образования (а традиционный Китай другого образования и не знал), открывавшего дорогу к замещению чиновничьих должностей, повышению социального статуса и росту политического престижа. История при этом воспринима-

4

лась как школа жизни, своего рода собрание поучительных рассказов о деяниях правителей и исторических прецедентах. Апеллирование к истории, к прецеденту, к примеру древних было одним из наиболее весомых аргументов в политических спорах имперского Китая. В XIX-XX вв. в обращении к истории, к древности искали себе идейную опору реформаторы, да и революционеры обращались к тому же источнику.

Современная китайская историография генетически восходит, что вполне естественно, к своей национальной историографической традиции. Крутой идеологический поворот, связанный с приходом к власти коммунистов и образованием КНР, не отменил важнейшей особенности китайской историографии — она продолжала оставаться официальным, государственным, партийным делом, важным идеологическим и политическим оружием в руках государственно-партийного руководства. Еще до завоевания власти в апреле 1945 г. VII расширенный пленум ЦК КПК (шестого созыва) после серьезного обсуждения принял «Решение по некоторым вопросам истории нашей партии», в котором давалась маоистская версия развития КПК и всего освободительного движения китайского народа. Этот партийный документ на многие годы определил развитие историографии нового Китая. На историческом переломе от утопического коммунизма Мао Цзэдуна к прагматической политике рыночного социализма Дэн Сяопина в июне 1981 г. VI пленум ЦК КПК (одиннадцатого созыва) принял «Решение по некоторым вопросам истории КПК со времени образования КНР», в котором во многом по-новому были осмыслены пути развития китайской революции. Вместе с тем начавшееся с конца 70-х гг. постепенное обновление всей духовной жизни страны сказалось и на современной китайской историографии — в научный оборот вводятся новые источники, складывается критический подход к исследованию некоторых исторических сюжетов, возникают плодотворные различия в трактовке исторического процесса.

Авторы с большим уважением и вниманием относятся к достижениям китайской историографии, стремясь в полной мере использовать их при написании данной книги. Однако при всем этом мы остаемся российскими историками, стремящимися с наших современных позиций понять и истолковать китайскую историю.

Изложить в рамках одной книги многотысячелетнюю историю Китая всегда было весьма трудным и сложным делом. И все-таки, несмотря на ограниченность книжной «территории», мы стремились наполнить ее максимально возможным количеством фактического материала. Цель была в том, чтобы читатель смог найти в

5

этой книге не схематический исторический очерк, но весомо и убедительно продемонстрировать характерные черты и особенности истории китайского общества и государства.

Не менее (а может быть, и более) трудной и важной задачей было теоретическое истолкование огромного материала с общих для авторского коллектива позиций. Отметим, что авторы книги — единомышленники в основных методологических подходах к исследованию китайской истории при всех различиях в тематике их научной и педагогической деятельности. В течение многих лет мы стремились избежать гнета официальной «пятичленной» формационной концепции, отстаивали свое право рассматривать развитие китайского общества на определенном историческом этапе как «восточное», «азиатское», развивающееся по законам, весьма отличным от тех, которые управляли становлением европейской цивилизации. Отсюда — большое внимание к описанию и анализу традиционных общественных институтов, специфике экономического строя.

Для авторов этой книги духовные условия жизни человека и нормативные традиции, коими он в этой своей жизни руководствуется, имеют первостепенное значение. Поэтому религия, идеология, общественная мысль рассматриваются как не менее существенные факторы исторического развития, чем способы обработки земли или формы землевладения и отношения собственности. В этой связи мы стремились уделить особое внимание проблемам культурного развития, без изучения которых, на наш взгляд, невозможно достаточно глубоко осветить исторический процесс. Так, изучение процессов и результатов «встречи» китайской цивилизации — после «открытия» Китая — западной культурой и проникновение в эту страну европейской «машинной цивилизации» помогают понять особенности генезиса и развития китайского капитализма. Авторы стремились избежать упрощенных подходов в анализе этого взаимодействия и дать реальную картину сложного процесса цивилизационного взаимодействия.

Как нам представляется, большую роль в истолковании развития традиционного Китая играет правильное освещение проблемы династийных циклов. В этом контексте мы пытались во многом по-новому рассмотреть также и историческую роль массовых народных восстаний и выступлений, связанных с острыми социальными проблемами Китая. При исследовании взаимоотношений революционных и реформистских тенденций общественного развития авторы стремились отказаться от априорных оценок, желая показать реальное место этих тенденций в истории Китая. Учитывая огромную роль утопической традиции, суще-

6

ственно повлиявшей на китайскую политическую культуру, в книге обращено внимание на проблему соотношения утопизма и прагматизма в общественной жизни страны. Крах «реального социализма» позволил более критично и более объективно показать проанализировать и оценить взаимоотношение «китаизированного марксизма» и национализма, борьба между которыми в настоящее время обретает характер экономической и социальной конкуренции между континентальным Китаем (КНР) и Тайванем (Китайская республика). В этой связи развитие Тайваня впервые в нашей историографии рассматривается как интегральная часть истории Китая во второй половине XX в.

Надеемся, что внимательный читатель легко увидит глубокое уважение авторов к нашему великому соседу, его истории и культуре, стремление объективно и доброжелательно понять и истолковать китайскую историю и максимально убедительно донести до российского читателя это прочтение китайской истории.

* * *

Авторы глубоко признательны рецензентам А.Н. Григорьеву, А.А. Бокщанину, В.А. Корсуну — известным историкам-китае- ведам и опытным преподавателям — за поддержку и ценные профессиональные замечания, которые мы постарались учесть.

Мы благодарны нашим коллегам К.М. Тертицкому и М.В. Карпову за помощь в подготовке данной книги к изданию, а также И.С. Спириной и Н.П. Чесноковой за внимательное отношение к рукописи нашей книги.

Глава I

ФОРМИРОВАНИЕ ОСНОВ ГОСУДАРСТВА

ИОБЩЕСТВА В КИТАЕ

1.АРХЕОЛОГИЯ О ПРЕДЫСТОРИИ КИТАЯ

Достижения современной антропологии и археологии — вначале преимущественно западной, затем главным образом китайской — позволили вскрыть мощные пласты предыстории Китая. Имеются в виду не те историзованные легенды, коими насыщены многие древнекитайские источники, начиная с «Книги документов» («Шуцзин»), главы первого (наиболее раннего) слоя которой написаны преимущественно в начале эпохи Чжоу (остальные чуть позже, а затем все они были отредактированы Конфуцием). Об этих легендах будет сказано несколько ниже. Подлинная предыстория начинается с так называемого синантропа, т.е. обнаруженной в районе Пекинаразновидности человекообезьяны, или архантропа. Найденные на рубеже 20—30-х гг. нашего века в пещере Чжоукоудянь костные останки синантропа, и прежде всего его зубы, в частности лопаткообразные резцы, столь обычные для монголоидов, позволили выдвинуть гипотезу, что чжоукоудяньский синантроп, как и обнаруженные позже близкие к нему ланьтяньский и юаньмоуский архантропы, является прямым предком-предшественником китайцев. Гипотеза эта не беспочвенна, но сомнительна (хотя бы потому, что современная физическая антропология все больше склоняется в пользу точки зрения, что синантроп был тупиковой ветвью развития человекообразных и что, следовательно, в происхождении современных сапиентных монголоидов существенную роль должны были сыграть иные предковые линии, возможно смешавшиеся с потомками синантропа). Об этом, в частности, свидетельствуют некоторые явно западные черты и признаки нижнепалеолитической культуры Динцунь, датируемой много позже эпохи синантропа — примерно 200—150 тыс. лет назад.

Процесс сапиентации, как известно, протекал около 40 тыс. лет назад, и потому весьма трудно сказать, какую роль в нем сыграл динцуньский человек, костных останков которого не было обнаружено (нашли только культурные вещные памятники), не говоря уже о синантропе. Да и протекал этот процесс на Ближнем Востоке, а не в Китае, куда сапиентные люди пришли, судя по находкам археологов, достаточно поздно. Для обеих групп

8

монголоидных неоантропов, т.е. людей сапиентного типа в Китае (череп из Люцзяна на юге и три черепа из Шандиндуна в Чжоукоудяне на севере), характерна морфологическая нечеткость, а именно сочетание различных расовых черт в разной пропорции — при заметном, однако, преобладании монголоидных.

Учитывая все сказанное, заметим, что даже те признанные специалисты, такие, как К. Кун, например, которые считаются сторонниками аутентичного процесса генезиса монголоидов на территории Китая, вынуждены признать, что о чистоте линий не может идти речи и что в процессе мутаций, которые способствовали трансформации досапиентного монголоида в сапиентный тип шандиндунца, был «кто-то еще», кто «вмешался» в этот процесс со стороны, т.е. из числа сапиентных людей, прибывших в Китай извне.

Верхнепалеолитические культуры, характерные для ранних сапиентов, на территории Китая представлены слабо, как и культуры развитого мезолита, пришедшего на смену верхнему палеолиту 14—12 тысячелетий назад. Мезолитический микролит северных степей можно обнаружить на крайних северных рубежах современной территории Китая, а несколько отличный от него в культурном плане юго-восточноазиатский мезолит с его каменными орудиями типа чопперов (орудия из гальки) — на крайнем юге этой территории. Трудно, однако, сказать, какую роль тот и другой сыграли в процессе генезиса китайского неолита.

Дело в том, что неолит — это не просто качественный этап в истории культур каменного века. Это великий исторический рубеж для всего человечества, ибо именно в эпоху так называемой неолитической революции (X—VI тыс. до н.э.) произошел решающий переход от свойственной палеолиту присваивающей экономики собирателей и охотников к производящему хозяйству земледельцев и скотоводов. В этом смысле земледельческий неолит является сложным комплексом взаимосвязанных нововведений и изобретений, включающим в себя окультуривание злаков

ииных растений, одомашнивание различных видов животных, а также переход к оседлому образу жизни, изобретение прядения

иткачества, строительство домов и иных сооружений, изготовление сосудов из керамики для хранения и приготовления пищи

ит.д. и т.п. Результатами неолитической революции были мощный демографический взрыв, приведший к быстрому распространению неолитических земледельцев по ойкумене, а также появление избыточного продукта, позволяющего в случае нужды иметь запасы или содержать часть общества, не связанную с производством пищи.

9

Как известно, следы неолитической революции в полном ее объеме и на протяжении ряда тысячелетий прослеживаются археологами — в пределах Старого Света — лишь в одном регионе, на Ближнем Востоке. Во всех остальных, тем более в отдаленных районах Старого Света, включая и Китай, неолит появился уже в более или менее сложившемся виде извне. Доказать это, как в случае с Китаем, подчас трудно. Но одно несомненно: неолитической революции типа ближневосточной более нигде не обнаружено, хотя в юго-восточноазиатском регионе прослеживается аналогичный процесс, но не в зерновом, а в клубнеплодном варианте, что резко меняет дело (известно, что к урбанистической, т.е. городской, цивилизации такого рода неолит не привел, оказавшись в Юго-Восточной Азии на достаточно примитивном уровне).

Если оставить в стороне проблему субнеолита, т.е. мезолитических культур, знакомых с отдельными элементами неолита, то первые неолитические культуры появились на территории Китая (комплекс вариантов Яншао в бассейне Хуанхэ и отдельные культуры типа Хэмуду на юге) в виде неолита расписной керамики, который в те времена (VI—V тыс. до н.э.) был уже хорошо известен на Ближнем Востоке. И хотя китайские варианты серии неолита расписной керамики заметно отличались от ближневосточных (основное зерно — чумиза, одомашненное животное — свинья восточно-азиатской породы, иные формы жилищ и некоторые другие важные различия), общим для всех них был неолитический комплекс как таковой, включая и едва ли не наиболее ценное в нем для исследователя — роспись на сосудах. Элементы росписи, стандартные и отражающие духовный мир и мифологические представления неолитического земледельца, в главном и основном были общими и одинаковыми для всех, что явственно свидетельствует о единстве процесса генезиса и распространения по ойкумене неолитического человека с его развитой материальной и духовной культурой. Впрочем, кроме росписи сосудов об этом же единстве свидетельствует и стандартная в главных своих чертах практика захоронения покойников.

Варианты яншаоского неолита бассейна Хуанхэ (Баньпо, Мяодигоу, Мацзяяо и др.) хорошо изучены и детально описаны китайскими археологами. Жилища представляют собой в основном квадратные или круглые полуземлянки с жердево-земляным покрытием, небольшим очагом и обращенным к югу входом. Рядом с жилищами — загоны для свиней, амбары для хранения пищи. Поселок состоял из нескольких домов, здесь же были расположены мастерские для изготовления каменных орудий, обжига керамики и т.п. Одно из зданий обычно вьщелялось размерами

10

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]