Антиномии в трудах Канта
Кант использовал понятие «антиномия» для оправдания основного тезиса своей философии, согласно которому разум не может выйти за пределы чувственного опыта и познать «вещи в себе». По учению Канта, такого рода попытки приводят разум к противоречиям, так как делают возможным обоснование как утверждения (тезиса), так и отрицания (антитезиса) каждой из следующих «антиномий чистого разума»:
Мир конечен — мир бесконечен.
Каждая сложная субстанция состоит из простых частей — не существует ничего простого.
В мире существует свобода — в мире не существует свободы, но господствует только причинность.
Существует первопричина мира (Бог) — не существует первопричины мира.
Кант объясняет «антиномию» как противоречие, в которое теоретический разум (нем. Vernunft) впадает в противоречие сам с собою или собственно с рассудком (нем. Verstand), когда он идею абсолютного относит к миру как совокупности всех явлений. Отсюда именно являются противоречивые законы и мнимоосновательные теории, ведущие к принятию положений, или не удовлетворяющих беспредельным требованиям нашего разума, или непостижимых для нашего рассудка.
Как мы уже видели, антиномии обнимают следующие вопросы: конечны ли или бесконечны — вселенная, пространство, время? Имеются ли неделимые атомы, или материя может делиться до бесконечности? Существует ли только необходимость в природе, или возможна также свободная случайность? Находится ли во вселенной или вне её необходимая сущность или нет? Так как антиномия в данном случае состоит в том, что можно привести одинаковое число доказательств как в пользу утвердительного, так и отрицательного ответа на эти вопросы, то разрешение антиномии необходимо приводит к выводу, что человеческое познание в последних встречает преграду, которой ни перешагнуть, ни победить не может.
По Канту, мы знаем о пространстве, времени, материи, причине и т. д. только как о явлениях (феноменах), но ничего не знаем: каковы они сами в себе (ноумены). Поэтому мы должны отказаться от догматического изучения этих вопросов; идея абсолютного и бесконечного имеет только значение регулирующего принципа, то есть она сама не служит источником расширения знания, а только руководящею нитью для всё более и более прогрессирующего расширения знания. Помимо антиномий чистого разума, Кант сформулировал ряд принципиальных антиномий морального, религиозного и эстетического сознания.
Гегель отметил важность значения кантовских антиномий, поскольку они отражают диалектический характер его взглядов. Антиномии, или противоречия, по его утверждению, существуют «во всех предметах всякого рода, во всех представлениях, понятиях и идеях».
Антиномии Канта не являются «антиномиями» в смысле современной формальной логики, поскольку обоснование и тезиса и антитезиса в них не поддается представлению в форме логически правильных рассуждений. На рубеже 19 и 20 веков в логике и математике (Теория множеств) был обнаружен ряд подлинных антиномий, что явилось одной из причин активизации исследований по основаниям логики и математики.
17. Категорический императив
(2 формулировки)., гипотетический императив 1) (лат. imperativus - повелительный) - базовое понятие этики Канта, фиксирующее общезначимое нравственное предписание, имеющее силу безусловного принципа человеческого поведения. Как и в гносеологии, в своей практической философии Кант искал всеобщие и необходимые законы, определяющие поступки людей. Поэтому в качестве главного он поставил вопрос о том, существуют ли такие законы применительно к практическому разуму, а также, что такое мораль и как она возможна? Нравственность, но Канту, может и должна быть абсолютной, всеобщей, общезначимой, то есть иметь форму закона. Представление о законе самом по себе, по Канту, становится определяющим основанием воли, тем, что мы и называем нравственностью, имманентной самой личности, поступающей, согласно этому представлению, безотносительно к ожидаемому от него результату. Таким принципом воли, определяющим нравственность наших поступков, является, согласно Канту, общая законосообразность поступка, а не какой-то определенный, конкретный закон. Это означает, что Я всегда должен поступать только так, чтобы Я также мог желать превращения моей максимы (т.е. моего личного принципа) во всеобщий закон. Кант называет его И. или правилом, которое характеризует долженствование и выражает объективное принуждение к поступку. Тот факт, что сама по себе воля не всегда полностью сообразуется с разумом, означает, что ее определение сообразно с законом есть принуждение, - веление разума к субъективному несовершенству воли, формула которого и есть И. Все И. Кант делит на гипотетические (исполнение которых связано с необходимостью сделать что-то как средство для достижения другой цели) и К. - как поступки, объективно необходимые сами по себе, безотносительно к другой цели. К.И. заключает в себе и закон и необходимость максимы - быть сообразным с этим законом; при
этом он не содержит в себе никакого условия, которым бы он был ограничен кроме самой всеобщности закона вообще. По Канту, существует только один такой закон: поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом. (Хотя у Канта можно найти не одну его формулировку, например, "поступай так, как если бы максима твоего поступка посредством твоей воли должна была стать всеобщим законом природы" или "поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же как к цели и никогда не относился к нему только как к средству".) Однако, в любой из этих формулировок у Канта нет конкретных указаний на то, какие именно максимы должны выступать в роли принципов всеобщего законодательства, что, по мнению самого философа и является свидетельством чистоты и априорности открытого им закона, отсутствия в нем элементов эмпирического. К.И. Канта определяет, т.обр., только форму морального поступка, ничего не говоря о его содержании, т.е. дать форму, в которой бы не было оснований для безнравственных поступков. Ее он и предложил в виде К.И., ответив по существу на вопрос о том, как должен поступать человек, если он хочет приобщиться к подлинно нравственному. Нравственно человек поступает лишь тогда, когда возводит в закон своих поступков долг перед человеком и человечеством, и в этом смысле ничто другое, по Канту, быть нравственным просто не может 2) ИМПЕРАТИВ
(лат.)
требование, приказ, закон; с появлением кантовской «Критики практического разума» императив – это общезначимое нравственное предписание, в противоположность личному принципу (максиме); правило, выражающее долженствование (объективное принуждение поступать так, а не иначе). Гипотетический императив имеет силу лишь при известных условиях; категорический императив выражает безусловное, неуклонное долженствование, он устанавливает форму и принцип, которым нужно следовать в поведении. Категорический императив, или императив нравственности, формулируется Кантом следующим образом: «Поступай так, чтобы максима своей воли в любое время могла стать принципом всеобщего законодательства» (см. также "Золотое правило"). Н. Гартман говорит по этому поводу («Ethik», 1935): «Поскольку упомянуто, что действительно критерий всегдашней «максимы» поведения состоит в том, может ли она быть в то же время всеобщим законом или нет, то в ней, очевидно, заключено нечто такое, чего человек как личность принципиально не может хотеть. Он скорее должен хотеть, чтобы сверх всякой всеобщей значимости в его поступках было ещё нечто собственное, что на его месте никто другой не мог бы или не должен был бы делать. Если он отказывается от этого, то он является
просто одним из множества номеров, который можно заменить любым другим; его личное существование ненужно, бессмысленно».
18. Автономная этика/Гетерономная этика
Автономная эттика (греч. autos-сам и nomos-закон) - тип этической теории, к-рая обосновывает мораль, исходя из ее собственных законов, придает ее принципам самодовлеющий смысл; противостоит гетерономной этике (греч. heteros - иной), объясняющей нравственность из внешнего по отношению к ней начала. Примерами гетерономной этики могут служить гедонизм, эвдемонизм, утилитаризм, согласно к-рым нравственность имеет производный характер и выводится соответственно из понятий наслаждения, счастья, пользы. Идея А. э. содержится уже в воззрениях англ. моралистов XVII-XVIII вв. (Шефстбери, Хатчесон и др.), в к-рых постулировалось существование особого морального чувства, независимого как от социальных условий, так и от телесной организации человека; тем самым мораль интерпретировалась как нечто изначальное. Развернутое обоснование автономности морали было дано Кантом. В противовес превалирующей этической традиции и в прямой полемике со взглядами фр. материалистов, выводивших мораль из «природы человека». Кант приписывает ей доопытный, априорный статус: не нравственные принципы должны быть приведены в соответствие с фактами человеческого бытия, а, напротив, само человеческое бытие должно стать воплощением изначально самоочевидных нравственных принципов. Своим выводам Кант придает также моралистический смысл, полагая, что поведение является нравственным только тогда, когда оно мотивировано исключительно уважением к нравственному закону (категорический императив) и свободно от внеморальных побуждений - себялюбия, стремления к счастью, социально-престижных моментов и т. д. Идея А. э. в той или иной форме заимствуется различными школами совр. буржуазной этики (интуитивизм, неопротестантизм, экзистенциализм я др.). А. э. является морализирующей формой (Морализирование) идеализма и как таковая подвергается принципиальной критике со стороны марксистского материализма. Отрицание автономности морали не означает, однако, перехода на т. зр. ее гетерономного истолкования. Сама дилемма автономности и гетерономности является ложной, исторически ограниченной. Мораль в ее научном, марксистском толковании отражает социально-историческую необходимость, выражает объективные интересы классов, общественных групп; источник морали находится за ее пределами, и в этом смысле она гетерономна. Вместе с тем мораль имеет свою специфику, собственную логику развития, она относительно самостоятельна, не выводится непосредственно из объективно-экономических факторов, т. е. в определенной степени автономна. Внутренняя активность морали проявляется, в частности, в реальном механизме поведения. Моральные установки, принципы и идеалы социалистической личности вдохновляются коренными, перспективными целями об-ва и поэтому часто противостоят требованиям текущего момента, ситуативным интересам, соображениям личной выгоды,
19.Абсолютная идея - основополагающее понятие гегелевской философии, выражающее безусловную полноту всего сущего и в то же время само являющееся этим единственно подлинно сущим. А.И. — это еще и предмет всей системы гегелевской философии. Будучи и субстанцией и субъектом одновременно, она осуществляет себя в процессе собственного имманентного развития. Самораскрытие ее содержания проходит в виде ряда ступеней постепенного движения от абстрактно-всеобщего к конкретному, частному. Данное движение вперед заключает в себе три основных стороны деятельности: полагающую, противополагающую и соединяющую, т.е. обнаружение и разрешение противоречий, благодаря чему и осуществляется переход к более высоким ступеням развития. На первом этапе А.И. предстает в виде логической А.И., как "идеи-в-себе", лишенной самосознания, развивающейся исключительно в стихии чистой мысли. В таком виде она является предметом логики. Вторая ступень самораскрытия А.И. — это природа, или идея в ее "инобытии", "самоотпустившая" себя в чужое, положенное, правда, ею же самой, чтобы затем "извести из себя это иное" и снова "втянуть его в себя", став субъективностью, духом. Познав себя в форме природы и найдя себя в ней в форме человеческого сознания, А.И. вновь приходит к себе, чтобы стать тем, что она есть. Т.о., она превращается в абсолютный дух, "идею-в-себе-и-для-себя" — завершающее звено, реализующее саморазвитие A.И., выступающей на этом этапе предметом гегелевской философии духа. Соблюдая не только букву, но и дух гегелевского учения, следует заметить, что А.И., по Гегелю, не существует оторванно от природы и конечного духа, до них или раньше их. Строго говоря, абсолютное не есть первоначально, или прежде, только логическая идея, потом — природа и, наконец, познавший самое себя дух; здесь нет места чисто временному прохождению абсолютным одной ступени за другой. Сам Гегель полагал, в частности, что абсолютное одновременно существует в различных формах, ни одна из которых не выражает всю его суть целиком, являясь лишь отдельными моментами, сторонами последнего. Рассматриваемый Гегелем в заключительной части его системы абсолютный дух представляет собой поэтому единство всех своих моментов. В этом смысле взятые отдельно в их самостоятельности, эти моменты есть лишь абстракции, являющие собой историю абсолютного в одном из его измерений. Было бы точнее, т.о., говорить не о "переходе" абсолютной логической идеи к природе, а от нее к духу (это, по Гегелю, мнимый переход), а лишь о переходе логики к философии природы и философии духа.;
природа Философия природы по Гегелю есть учение об идее в форме инобытия, т.е. в форме природы. Гегель придерживается тезиса о неизменности природы. Он отвергал теорию эволюции, утверждая, что "метаморфозе" подвергается лишь понятие как таковое. Во времени развиваются лишь отдельные особи, а не роды. "Философия природы" у Гегеля распадается на три больших раздела: механику, физику и органическую физику.В механике Гегель рассматривал ряд важнейших физических категорий - время и пространство, материю как их единство. Из пространства и времени Гегель дедуцировал движение. В механике господствуют категории количества и меры. В космических телах Гегель усматривал единства формы и материи, что ведет к окачествлению материи. Такую материю Гегель рассматривал во втором разделе "Философии природы" - физике.Здесь господствует категория сущности, поскольку речь идет о свойствах материи. Если в механике роль объединяющего начала играло тяготение, то в физике эта роль принадлежит свету. Гегель игнорировал или неверно толковал важнейшие открытия того времени.Органическую жизнь Гегель рассматривал в разделе "органическая физика". Противоречие между особью и родом по Гегелю решается посредством гибели индивидуальных живых организмов. Дух снимает это противоречие, ибо он бессмертен.Идеалистическое и метафизическое понимание природы, отрицание идеи развития, ложная трактовка перехода от одних форм движения к другим, отход от причинного объяснения явлений органической жизни - "Философия природы" Гегеля.
; абсолютный дух в филос. системе Гегеля заключит, ивено развития духа, реализующее самосознание абсолютной идеи. Пройдя этапы субъективного духа и объективного духа, дух восходит к абс. знанию. Формами знания (и самосознания) абс. идеи являются искусство, религия и философия. Дух постигает идею в искусстве через её образное созерцание и чувственно-внешнее изображение; затем — в религии, осуществляя её образно-эмоциональное переживание; и, наконец, находит адекватную форму постижения идеи в мысли или в философии, которая раскрывает абс. идею как мыслящее себя понятие. А. д., таким образом, снимает дуализм идеи и её порождений, которые оказываются средством актуализации духа. Как конкретное единство личности, общества и смысла А. д. является свободным, сознательным, бесконечным и беспрепятственным самотворчеством.
20. Панлогизм - (от греч. — всё и — мысль, слово, разум), филос. принцип, согласно крому действительность трактуется как логич. выражение идеи, самораскрытие спекулятивного понятия, как мыслящая себя субстанция, «сам себя познающий разум» (Г. Гегель); разновидность идеалистич. рационализма. Возможность П. как филос. миропонимания содержалась в учении Спинозы, который определял мышление как атрибут единой субстанции. Классич. формой П. является филос. система Гегеля, согласно которому подлинная действительность есть воплощение и самосознание мирового разума, самомышление абс. идеи. По мысли Гегеля, мировой дух, истина могут быть адекватно и до конца раскрыты только в Науке логики, в системе логич. категорий. П. характерен для марбургской школы неокантианства (Г. Коген), которая абсолютизирует не логику мирового разума, а понятие и факт науки, отождествляет действительность с формами её познания, подставляя на место бытия логич. учение о нём.
21.Идеология - — совокупность общественных идей, теорий, взглядов, к-рые отражают и оценивают социальную действительность с т. зр. интересов определенных классов, разрабатываются, как правило, идейными представителями этих классов и направлены на утверждение либо изменение, преобразование существующих общественных отношений. В сфере И. формируются системы ценностей различных общественных классов, здесь они осознают свои коренные интересы, место в об-ве, отношение к др. классам, формулируют и обосновывают цели и программы своей деятельности. Господствующей в данном об-ве является И. господствующего класса, к-рый держит в своих руках средства материального и духовного производства. И.— часть надстройки и необходимый фактор формирования идеологических (политических, правовых и др.) отношений. Будучи частью общественного сознания, И. занимает определенное место в его структуре как иной уровень сознания по отношению к общественной психологии и обыденному сознанию проявляет себя в различных формах общественного сознания. Соответственно различаются политическая и правовая И., философия и религия, нравственное и эстетическое сознание. Наука является преимущественно формой познания, а не И., но испытывает влияние И., ибо научные открытия осмысливаются в различных формах И., а фундаментальные теории общественных наук носят идеологический характер. В классово-антагонистическом об-ве отношения и столкновения различных классов находят отражение в области И., т. е. являются одной из форм классовой борьбы, как, напр., противоборство буржуазной и пролетарской, социалистической И. Принципы научного анализа И. впервые разработаны марксизмом. Согласно им для всесторонней оценки каждой конкретной И. необходимо учитывать ее социально-классовую принадлежность (буржуазная, мелкобуржуазная, империалистическая либо демократическая, социалистическая и т. д.), характер отражения ею действительности (иллюзорная или научная И.) и выполняемые ею социальные функции, ее роль в общественной жизни (прогрессивная и революционная либо консервативная и реакционная И.). Вместе с тем И. обладает относительной самостоятельностью, опирается в своем развитии на имеющийся мыслительный материал, и потому ее связь с классовыми интересами может быть не прямой, а опосредствованной. Особенно это касается идеологических форм, удаленных от их экономической основы (философия, религия, мораль). При анализе И. необходимо руководствоваться принципом партийности, выявляя связь идеологических построений с интересами определенных классов, а также принципом конкретно-исторического подхода, имея в виду, что сами классы и их интересы меняются в ходе истории. Поскольку И. отражает природу того или иного общественного строя, то идеологические различия неустранимы, пока существуют разные социальные системы. Но это не дает никаких оснований переносить идеологические разногласия в сферу межгосударственных отношений. Гл. задачей нашего времени является предотвращение ядерной катастрофы, укрепление международной безопасности, развитие делового сотрудничества и единение людей в борьбе за сохранение мира. В этих условиях признание приоритета общечеловеческих ценностей становится насущной задачей. КПСС выдвинула широкую программу обеспечения всеобщей безопасности, развития международного сотрудничества, руководствуясь принципами нового политического мышления, отвечавшего реалиям и прогрессивным тенденциям совр. эпохи. Это, однако, не означает, что исчезают противоречия между идеологиями, ценностными ориентациями различных социальных слоев и систем. Поиски общечеловеческого консенсуса предполагают диалог различных идеологий
., производительные силы категория исторического материализма, характеризующая осн. и в конечном счете определяющий фактор исторического процесса. “...Как в основе всех явлений природы лежат причины материальные, так и развитие человеческого общества обусловливается развитием материальных, производительных сил” (Ленин В., И. Т. 2. С. 8). П. с. играют эту роль не только потому, что обеспечивают людям производство средств существования, но и потому, что они определяют характер материального отношения общества к природе, в соответствии с к-рым строятся их производственные отношения. Решающее значение в определении этого отношения имеют материальные средства труда (техника и технология производства), уровень развития к-рых характеризует степень овладения человеком силами природы. Осн. содержанием категории П. с. является органическое единство накопленного и живого труда, т. е. совокупность вещественных и личных элементов производства, необходимых для того, чтобы производить из предметов природы вещи, способные удовлетворять человеческие потребности. К вещественным элементам производства относятся орудия труда, производственные здания, железные дороги, каналы, шоссе, трубопроводы и т. п., иными словами, все те предметы и комплексы предметов, к-рые приспособлены человеком для того, чтобы служить проводником его воздействия на предмет труда. К личным элементам относятся люди, к-рые производят средства труда и приводят их в движение, обладая для этого производственными навыками, опытом и знаниями. Определяющим вещественным элементом П. с. являются орудия труда, машины и комплексы машин. Именно они есть, по словам Маркса, “костная и мускульная система производства” (Т. 23. С. 191), показатель уровня его развития. Но даже самая совершенная техника без людей мертва. Человек — гл. элемент П. с. Орудия труда, все средства труда — дело рук человека, результат его практической энергии, материализация накопленного опыта и знаний. Совершенствуя средства труда, с помощью к-рых человек преобразует природу, развивая в связи с этим свои П. с. и общественные отношения, человек развивает и самого себя. Развитие материально-технической базы общества и в связи с этим П. с. есть основа всего общественного развития, преемственности исторического процесса в целом, осн. средство накопления, хранения и передачи социально значимой информации. Понятие П. с. употребляется и в более широком значении для характеристики различных факторов, используемых в производственной деятельности человека и способствующих ее развитию. В этом смысле Маркс пишет о технологическом применении науки как ее превращении в непосредственную производительную силу, о естественных, универсальных, общественных, духовных, субъективных П. с. Использование достижений научно-технической революции (НТР) в развитии П. с. и всего общественного производства стало осн. источником развития П. с. В особенности это касается новейшего этапа НТР, связанного с возникновением и развитием микроэлектроники, информатики, робототехники и биотехнологии. Завоевание передовых позиций в области науки и техники, повышение производительности труда служат важной предпосылкой достижения нового качественного состояния нашего об-ва, осуществления социальных программ повышения материального и культурного уровня жизни трудящихся. —
производственные отношения одно из важнейших понятий марксистской теории, отражает материальные, от сознания людей не зависящие отношения, в к-рые люди вступают в процессе материального производства и к-рые являются основой существования объективных экономических и социальных законов. Открытие законов функционирования и развития П. о. позволило марксизму сформировать систему взглядов на об-во, отвечающую критериям научности. П. о. охватывают сферу производства общественного продукта, обмена и распределения материальных благ и составляют необходимую сторону любого способа производства, ибо люди не могут производить, не соединяясь определенным образом для совместной деятельности и для взаимного обмена своей деятельностью. Характер П. о. определяется способом соединения производителя со средствами производства, т. е. формой собственности, от к-рой зависят обмен и формы распределения материальных благ (рента, прибыль, заработная плата и т. д.) в об-ве. В производстве между людьми складываются также многообразные отношения, обусловленные специализацией, техническим разделением труда, выполнением различных производственных функций. Но социально-экономическое содержание указанных отношений также зависит от отношений собственности. Историческая роль П. о. в каждый данный период зависит от характера их соотношения с производительными силами. Соответствие между ними открывает простор для развития последних. Это соответствие нарушается, когда П. о. отстают от развивающихся производительных сил. В антагонистическом об-ве такое отставание приводит к конфликту между ними, что является экономической основой социальной революции. При социализме открывается историческая возможность сознательного целенаправленного совершенствования П. о. и разрешения тем самым противоречий, возникающих между ними и производительными силами, в интересах об-ва. Однако опыт развития нашей страны показал, что эта возможность автоматически не превращается в действительность. Напротив, там, где складывается командно-бюрократическая система управления социалистической собственностью и всей общественной жизнью, неизбежно происходит отчуждение трудящихся масс от собственности и от активного, творческого участия в решении общественных проблем. В условиях перестройки всех сторон жизни об-ва КПСС выдвинула развернутую программу преодоления командно-бюрократической системы, коренного преобразования, обновления П. о. в СССР.
22. Экзистенция (лат. существование) - одно из осн. понятий экзистенциализма, означающее способ бытия человеческой личности. Впервые в этом значении термин Э. употребляется Кьеркегором. Согласно экзистенциалистам, Э. представляет собой то центральное ядро человеческого «Я», благодаря к-рому это последнее выступает не просто как отдельный эмпирический индивид и не как «мыслящий разум», т. е. нечто всеобщее (общечеловеческое), а именно как конкретная неповторимая личность. Э.- это не сущность человека, ибо последняя означает, согласно теории экзистенциалистов (Сартр), нечто определенное, заранее данное, а, напротив, «открытая возможность». Одно из важнейших определений Э. - ее необъективируемость. Человек может объективировать свои способности, звания, умения практически - в виде внешних предметов; он может, далее, сделать объектом собственного рассмотрения свои психические акты, свое мышление и т. д., объективируя их теоретически. Единственное, что ускользает от его как практического, так и теоретического объективирования, а тем самым и от познания и что, т. обр., не подвластно ему, - его Э. Учение об Э. направлено как против рационалистического понимания человека, усматривающего сущность последнего в разуме, так и против марксистского понимания этой сущности как совокупности общественных отношений.
23. ВОЛЯ К ВЛАСТИ — основное понятие в философии Ницше, используемое им для обозначения принципа объяснения всего совершающегося в мире как таковом; его субстанциальной основы и фундаментальной движущей силы. Это то, с помощью чего все должно быть в конечном счете истолковано и к чему все должно быть сведено. В.кВ. — понятие, подвергавшееся в истории философии беспрецедентным искажениям и фальсификациям; оно и по сей день остается объектом самых различных интерпретаций в том числе и потому, что сам Ницше не особо заботился объяснить, что же все-таки он под ним понимает. История его формирования восходит к концу 1880-х, когда философ надеялся написать систематически целостный, завершающий все его искания труд. Его наиболее интенсивные творческие усилия на протяжении этих последних лет, когда он был еще психически здоров, были связаны именно с анализом В.кВ. — этой дерзкой и во многом претенциозной идеи, на которую Ницше, тем не менее, возлагал большие надежды — использовать ее в качестве главной несущей конструкции, понятия, с помощью которого можно было бы объединить, систематизировать и интегрировать все остальные идеи его философии. Более того, он намеревался с его помощью радикально изменить всю тогдашнюю философию и науку. Таким образом, именно в В.кВ. он увидел своего рода ключ к пониманию и своей собственной философии, и мира в целом. Вновь, как и в послеромантический период своего творчества, Ницше много занимается естествознанием и, в частности, теорией Дарвина. Считая жизнь конечной целью всех человеческих стремлений, он отождествляет ее с ростом, подъемом, увеличением мощи, борьбой и т.п., хотя и не приемлет дарвиновской идеи цели и отрицает прогресс, особенно применительно к человеческому обществу, считая, что последнее, наоборот, быстрым и решительным шагом идет в направлении вырождения. Прогресс вообще есть, по Ницше, "идея современная, то есть ложная", неприменимая ко всей природе: "все животное и растительное царство не развивается от низшего к высшему, но все в нем идет вперед одновременно, спутано, вперемежку и друг на друга". Понятие В.кВ. становится у Ницше своего рода принципом истолкования и новым началом всемирного космического процесса.
Определенную роль в разработке учения о В.кВ. сыграло и традиционное увлечение Ницше античностью; можно даже сказать, что это учение стало своего рода переосмыслением и углублением его ранних, хорошо знакомых еще по "Рождению трагедии из духа музыки" взглядов и настроений: "Теперь едва осмеливаются говорить о воле к власти: иначе в Афинах". Это, по преимуществу социальное наблюдение, расширяется и переносится им затем на другие области действительности, приобретая поистине онтологический статус — становясь тем, что лежит в основе всего существующего и является наиболее фундаментальным в устройстве мира. Известно, что Ницше всю свою жизнь чрезвычайно критически относился ко всякой метафизике как учению о принципах бытия и познания, тем не менее, признав В.кВ. именно в таком, вышеотмеченном качестве, он не мог не прийти к разработке собственной версии метафизики, существенно отличающейся, однако, от всех когда-либо существовавших своим во многом "прикладным" характером. Иначе говоря, многие чисто метафизические соображения и мотивы не играли здесь самостоятельной роли, будучи в значительной мере подчинены скорее нравственным постулатам Ницше — его титаническому стремлению к утверждению грядущей новой жизни, жаждой сильных людей и т.п. Именно поэтому метафизические построения достаточно подвижно и органично переходят и переплетаются в его философии с моральным творчеством, как бы фундируя его идеал сильного, целостного человека, принимающего жизнь со всеми ее страданиями и бессмыслицей и использующего ее в качестве материала для творчества своей воли. Вплотную приблизившись к полю непосредственно метафизической традиции, Ницше не последовал, тем не менее, принятому здесь в качестве канона принципу системного изложения философских воззрений. Так, книга, в которой он по сути и изложил свое учение, названная им аналогичным образом — "В.кВ.", — представляет собой в принципе бессистемное, афористическое изложение.
Сам Ницше считал печальным признаком для философа, когда тот замораживал свои мысли в систему: "Систематик — это такой философ, который не хочет больше признавать, что его дух живет, что он подобно дереву мощно стремится вширь и ненасытно захватывает все окружающее — философ, который решительно не знает покоя, пока не выкроит из своего духа нечто безжизненное, нечто деревянное, четырехугольную глупость, "систему"". Стремясь дать изложение своей философии, Ницше в то же время не считал ее мертвой догмой; для него она была, скорее, своего рода регулятивным принципом для обоснования последующих взглядов и идей. Возвращаясь к самой книге "В.кВ.", следует отметить, что в том виде, в каком она предстала перед читающим миром, она не была выполнена самим ее автором, а представляла из себя обработку подготовленных им планов и материалов, осуществленную уже после его смерти сотрудниками Архива Ницше в Веймаре под руководством его сестры Э.Ферстер-Ницше. Именно поэтому вопрос об аутентичности текста и по сей день остается открытым и составляет предмет специального рассмотрения. И тем не менее, здесь можно отметить ряд малоизвестных и небезынтересных деталей. Так, известный исследователь творчества Ницше — профессор Карл Шлехта в своем выдающемся издании работ философа под названием "Nietzsches Werke in Drei Bande" (Munich, 1958) использовал вместо одиозного названия "В.кВ." вполне нейтральное "Из неопубликованных работ 1880-х годов", выступив тем самым в знак протеста против вопиющих издательских вольностей, с которыми отнеслась к наследию философа его сестра и люди из Архива Ницше.
Он полагал, в частности, что эти поздние заметки очень трудно упорядочить хронологически, так как они не имеют точной датировки в рукописях самого Ницше и таким образом, строго говоря, в них нет как таковой книги под названием "В.кВ.". И тем не менее в этом огромном количестве неопубликованных фрагментов очень многие посвящены разработке и прояснению именно данного понятия — "В.кВ.". Сколько бы не упрекали Элизабет Ферстер-Ницше (а упрекать действительно есть за что) за использование словосочетания "В.кВ." в качестве названия для этих посмертно опубликованных фрагментов, у нее все же были для этого некоторые основания. "В.кВ." и в самом деле было одним из рабочих названий той книги, которую Ницше планировал подготовить в конце жизни, и вряд ли расхождение между названием и содержанием подборки афоризмов здесь больше, чем в тех работах, которые он публиковал сам. Суть оригинальной концепции В.кВ. вытекает из критического требования философа о "переоценке всех ценностей". От осмысления "ложных" ценностей современного ему мира Ницше переходит к анализу его глубочайших бытийственных оснований, усматривая последние в примате ratio, доминировании истины над жизнью, что, на его взгляд, является главным симптомом упадка последней, ибо только она — жизнь — может и должна быть конечной целью всех человеческих стремлений: "единственной целью моей воли". Эту жизнь он понимает в виде потока, вечного и абсолютного становления, в котором нет ни конечной цели, ни логики, а есть лишь бессмысленная последовательность сложных комбинаций и игра случайных сил. Становление недоступно, по Ницше, какому-либо разумному толкованию и в принципе непознаваемо.
Единственное, что философ считает возможным о нем сказать — это то, что оно есть результат соперничества между энергиями, между состязающимися центрами сил или центрами власти — волями, каждая из которых стремится сделаться сильнее и "которые постоянно либо увеличивают свою власть, либо теряют ее". Во всех проявлениях жизни Ницше находит, таким образом, В.кВ. Это, пишет он, "не бытие, не становление, а пафос — элементарный факт, из которого уже и порождается и становление и действие". И дальше: "Вся энергия, вся действительная сила — в воле к власти, кроме нее нет никакой другой ни физической, ни динамической, ни психологической силы". В.кВ., согласно Ницше, свойственна любому становлению, является основой мировой эволюции и фактом… не допускающим никаких объяснений. В.кВ., по Ницше, не едина, а распадается на некоторые центры сил, мощь которых либо растет, либо уменьшается в зависимости от присущей им энергии и степени противоборства противостоящих центров. Принцип, управляющий всем этим процессом, есть, по Ницше, не дарвиновская "борьба за существование" и не стремление к самосохранению и устойчивости; "великая и малая борьба идет всегда за преобладание, за рост и расширение, за мощь воли к власти, которая и есть воля к жизни". Становление есть, таким образом, непрерывное усилие к возрастанию жизни, росту, как условию ее сохранения. Это усилие становления, "жажда жизни" и есть В.кВ. как "самая внутренняя сущность бытия". Ницше пытается проследить ее на всех ступенях развития жизни, полагая, что любой живой организм представляет собой собрание действующих в унисон силовых центров. Даже процесс питания он рассматривает в контексте "применения первоначальной воли сделаться сильнее". Заметно, как в этом самом общем определении жизни угадываются многие из выводов социально-нравственного учения Ницше.
Так, эксплуатация, по его мысли, не есть атрибут "развращенного, несовершенного или же примитивного общества: это — часть существа всего живого, его органическая функция, следствие истинной В.кВ., которая есть прежде всего воля к жизни. Еще одно, очень характерное в этом плане высказывание: "Жить значит постоянно отталкивать от себя нечто, что собирается умереть; жить значит быть жестоким и неумолимым ко всему, что слабо и старо в нас", и т.п. Человек, как и человечество в целом, превращаются в этой системе координат в своего рода сложную группировку центров природных сил, постоянно соперничающих между собой за рост "чувств власти". Ницше против того, чтобы описывать человечество в терминах метафизических объяснений, внушающих человеку мысль о его исключительном по сравнению с природой положении в мире. "Он должен быть глух к таким голосам и стоять с бесстрашными глазами Эдипа и заклеенными ушами Улисса". Будучи частью универсальной жизненной силы и выражением единого жизненного принципа, человек, как и любой сложный механизм, отличается многообразным и неоднозначным его проявлением, где каждая из множества "В.кВ." имеет свой способ выражения. Первичными и наиболее естественными здесь являются аффекты, и только за ними идут уже интеллект и мышление, являющиеся не более чем "только выражением скрытых за ними аффектов, единство которых и есть воля к власти". Последняя становится у Ницше также и основополагающим принципом познания, которое, будучи лишь "перспективным учением об аффектах" — перспективизмом, рассматривается им тоже как только орудие В.кВ., ибо все высшие проявления человеческого сознания служат не более чем повышению жизни. Познание, по Ницше, тем сильнее, чем сильнее управляющая им воля: "Какой-нибудь тип усваивает столько реальности, чтобы овладеть, воспользоваться ею". Ницше развивает дальше свою идею об исключительно служебной роли познания и о том, как возникают и само сознание, и разум, и логика, и все важнейшие мыслительные категории (типа каузальности и т.п.), являющиеся в конечном счете только результатом приспособления организма к среде, схематизации и упрощения мира. Большое место он уделяет здесь и проблеме истины, резко выступая против рациональной ее трактовки — как главной цели всех знаний. Это место принадлежит, по Ницше, самой жизни со всеми ее страстями и влечениями. "В жизни, — пишет он, — есть лишь желания и их удовлетворения, а что между ними — истина или заблуждение — не имеет существенного значения". Значительно опережая по времени одного из своих будущих последователей — Рорти, философ отрицает объективный характер истины, — то, что она выражает некое отношение самих вещей, "нечто такое, что уже существовало, что нужно поэтому только найти, открыть — она есть нечто, что нужно создать и что дает имя процессу, стремлению к победе". Истинам, как вполне логичным, несущим на себе печать общезначимости, "затасканным, захватанным химерам", сконструированным бездушным рассудком, Ницше противопоставляет заблуждения. Последние, считает он, пронизаны человеческими заботами и желаниями, способствуют сохранению и возрастанию жизни. Диалектика истины и заблуждения здесь достаточно сложна и противоречива: философ то сталкивает их друг с другом, отдавая приоритет заблуждению; то не видит между ними вообще какого-либо принципиального различия. Так, истина превращается у него в то же заблуждение, только неопровержимое ("что удается, то и истинно"). В силу того, что реальность Ницше трактует в качестве неупорядоченного потока становления, оказывается невозможным говорить о какой-либо соизмеримости категорий мышления и действительности. "Вещь в себе", "субъект", "субстанция", "единство Я", "каузальность" и т.п. — все это, по Ницше, не более чем эвристические, антропоморфизирующие мир упрощения и предрассудки разума, от которых надо отказаться, противопоставляя им энергетику В.кВ. Мир, как вечное становление, находится в процессе постоянного изменения количеств сил, у которых нет ни цели, ни единства, ни истинного, ни ложного. Ницше провозглашает тезис о существовании только кажущегося мира, мира постоянных движений и перемещений количеств силы; только этот мир, по его мысли, и является единственно реальным. Принципиальной установкой его гносеологии становится перспективизм, согласно которому каждое живое существо наделяется особой точкой видения этого мира вечно меняющейся перспективы. "Мы не можем ничего сказать о вещи самой по себе, так как в этом случае мы лишаемся точки зрения познающего"…который как бы останавливает на мгновенье этот вечно становящийся мир с тем, чтобы логизировать и схематизировать его. При этом никто не в состоянии обосновать истинность своей перспективы. Процесс познания превращается, таким образом, в оценку, интерпретацию и созидание мира, когда все от начала и до конца обусловлено деятельностью самого субъекта. "Есть только одно — перспективное "познание", и чем больше позволяем мы аффектам говорить о вещи, тем больше глаз, различных глаз имеем мы для созерцания вещи, тем полнее будет наше "понятие" о вещи, наша "объективность". Наряду с такого рода гносеологическим прагматизмом Ницше, как и все представители философии жизни, является иррационалистом, отдающим приоритет инстинктивно-бессознательному, непосредствено-интуитивному в познании.
Это вытекает из противопоставления им разума жизни, разума как неспособного понять последнюю, умертвляющего или в лучшем случае деформирующего ее — "каким холодом и отчужденностью веет на нас до сих пор от тех миров, которые открыла наука". Разум случаен, "даже в самом мудром человеке он составляет исключение: хаос, необходимость, вихрь — вот правило". Не лгут, по Ницше, только чувства, "мы сами вносим ложь в их свидетельства, приписывая явлениям единство, вещественность, субстанцию, положительность и т.д.". Только в инстинкте непосредственно находит свое проявление принцип всего существующего — В.кВ.; только инстинкт является ее аутентичным выражением. Ницше ставит физическую, инстинктивную сторону в человеке выше, чем духовную, которая, по его мнению, является лишь надстройкой над истинным фундаментом — жизнью тела. Поэтому истинное воспитание, здоровье должны начинаться именно с физической стороны : "надлежащее место есть тело, жест, диета, физиология… Греки знали, они делали, что было нужно, заботились об улучшении физической природы". Сознание, духовное, будучи симптомом несовершенства организма, выступает, по Ницше, вперед только тогда, когда утерян верный инструмент — инстинкт. Этот тезис о доминирующем значении бессознательно-витальной сферы в человеке, а также представление о нем, как о "неопределившемся" животном вошли в несколько преобразованном виде в качестве важнейшего элемента в концепции философской антропологии, особенно биологической ее ветви.
Такова суть ницшевского учения о В.кВ. Надо сказать, что это понятие оказывается в философии Ницше непосредственным образом связано с другими основополагающими ее концептами — "вечным возвращением" и "сверхчеловеком". В конечном счете и то, и другое являют собой образы этого главного его постулата; причем если первое становится у него своего рода способом бытия В.кВ. (см. "Вечное возвращение"), то второе — "сверхчеловек", демонстрирующее стремление к созданию высшего типа человека, являет собой, по Ницше, "наивысочайшее" самоосуществление этой воли. Понятие "В.кВ.", как и другие понятия философии Ницше, неоднократно подвергалось всевозможным фальсификациям: вырванные из контекста, те или иные афоризмы и извлечения в их "свободной" подборке или же искусной компоновке интепретировались часто совсем не в том смысле, который им придавал сам автор, отождествляясь с "культом силы", разнузданностью инстинктов, внешним господством, стремлением к захватам и т.п. Однако ницшевская В.кВ. не может быть адекватно понята в таком контексте грубого насилия, так как последнее, согласно Ницше, всегда растрачивается в том, на что оно было направлено, если только оно не возвращается к себе самому с последующим "сохранением" и "возрастанием". "Прежде, чем господствовать над другими, — писал Ницше, — научись властвовать над собой", само-властвовать. Могущество власти заключается не в ее произволе, а в желании мочь, желании силы.
В этом стремлении исполнить элементарный долг жизни Ницше и увидел синоним В.кВ., отсюда постоянное использование им в качестве тождественного ей понятия "воли к жизни". Причем сама жизнь, по Ницше, это и есть "инстинкт роста, устойчивости, накопления сил, власти: где недостает воли к власти, там упадок." Адептом такого рода истолкования В.кВ. является Хайдеггер, который в своей работе "Европейский нигилизм" говорит о недопустимости отождествлять последнюю с "романтическим" желанием и стремлением просто к захвату власти: ее смысл он видит в "самоуполномочении власти на превосхождение себя самой", т.е. всегда возрастании власти, не довольствующейся достигнутой ступенью, т.е. самою же собой. Подобная остановка расценивается им как немощь и упадок. Анализируя смысл данного понятия, Хайдеггер описывает его в контексте собственной концепции Бытия, считая, что Ницше использует понятие "В.кВ." для обозначения основной черты сущего и существа власти и дает тем самым ответ на вопрос о том, что есть сущее в истории своего бытия.
Все сущее, насколько оно есть и есть так, как оно есть — это В.кВ. Но для Хайдеггера последняя означает еще и новый принцип полагания ценностей, — то, откуда, собственно говоря, и исходит и куда возвращается это полагание. "Если все сущее есть воля к власти, — пишет Хайдеггер, — то "имеет" ценность и "есть" как ценность только то, что исполняется властью в ее существе." Она, власть, не терпит никакой другой цели за пределами сущего, а так как последнее в качестве В.кВ. как никогда не иссякающего превозмогания должно быть постоянным "становлением", вновь и вновь возвращаться только к ней и приводить к тому же самому, то и сущее в целом должно быть только вечным возвращением. В интепретации В.кВ. Делезом акцент сделан на абсолютном характере ее утверждения и невозможности ее истолкования сквозь призму уже устоявшихся ценностей — т.е. через отрицание (насилие, захват и т.п.). Поэтому Делез призывает отличать В.кВ. от так называемых "вожделения господства" и "воли властвовать", которые пишутся по-немецки не так, как у Ницше, т.е. "Will zur Macht", а так — "Will der Macht", хотя могут переводиться таким же образом — "В.кВ.", означая, однако, при этом не утверждение, не творчество новых ценностей, а стремление добиваться уже установленного и созданного. Что же касается Ницше, то у него, согласно Делезу, природа В.кВ. состоит именно в том, чтобы творить и отдавать, утверждая; а не забирать, отрицая. Кстати, учитывая неоднозначность самого немецкого слова Macht, русские дореволюционные философы, как бы предвосхищая Делеза, переводили это ницшевское понятие как "воля к мощи", но не как "В.к.В", акцентируя здесь момент творчески-активного, положительного. Кроме Хайдеггера и Делеза, ницшевская В.кВ. оказала определенное влияние также и на творчество Фуко с его "метафизикой власти"; хорошо знаком с этим понятием был еще один французский философ, занимавшийся проблемой создания безвластных структур в языковом пространстве текста, — Р.Барт, интепретировавший В.кВ. как аффект, удовольствие и указание на перспективу гедонизма как пессимизма у Ницше.
Однако, используя некоторые идеи Ницше, Барт в то же время достаточно редко вспоминал или тем более цитировал своего "философствующего молотом" немецкого предшественника. Среди англоязычных, в частности американских авторов, которые, как известно, мало занимаются историей философии в традиционном европейском смысле этого слова, можно отметить профессора Колумбийского университета Артура Данто, книга которого "Ницше как философ" была переведена и издана в 2000 на русском языке. Этот мыслитель ставит учение о В.кВ. в тесную связь с нигилизмом Ницше, полагая, что в зрелый период его творчества учение о В.кВ. находится в таком же отношении к учению о нигилизме, в каком находилось аполлоновское начало к дионисийскому в ранний период творчества Ницше. Так же, как и в его концепции искусства, обе эти силы, или понятия, считает Данто, дополняют друг друга. Нигилизм необходим, чтобы расчистить почву для подлинного творчества, представив мир во всей его наготе, лишенным значения или формы. В свою очередь, В.кВ. "навяжет неоформленной субстанции форму и придаст значение, без чего мы не могли бы жить. Как мы будем жить и о чем мы будем думать — об этом только мы сами можем сказать". Иначе говоря, мир всегда есть только то, что мы сами сделали и должны воспроизводить, что у него нет никакой другой структуры, а также значения, помимо тех, которые мы ему приписываем. В.кВ. означает, таким образом, волю к творчеству, к созиданию новых ценностей, определение "куда?" и "зачем?" человека, простирая творческую руку в будущее. В отечественной историко-философской традиции, где восприятие идей Ницше было, как известно, далеко не однозначным, можно назвать Н.Михайловского, достаточно высоко оценившего ницшевский тезис о безусловной ценности волевой деятельности личности, а также В.Соловьева, критиковавшего Ницше за отрыв его В.кВ. от христианско-религиозного контекста и др. В советское время это понятие подверглось многочисленным искажениям и фальсификациям, как впрочем и вся философия Ницше.
В имевших тогда место крайне упрощенных интерпретациях оно сравнивалось, по степени его абсурдности, то с божественной волей, сотворившей этот мир и управляющей им, то с понятием, с помощью которого философ пытался якобы устранить закономерно развивающийся материальный мир и низвести его к акту субъективного творчества и т.п. В работах современных отечественных авторов, посвященных интерпретации ницшевского понятия В.кВ., чаще всего дается взвешенный, опирающийся на аутентичное прочтение оригинальных текстов мыслителя анализ.
ИММОРАЛИЗМ - отрицание обязательности принципов и предписаний морали. Относительный имморализм отрицает законы и предписания морали как имеющие значение доброго и злого в настоящее время, в определенный период и в определенном культурном круге; абсолютный имморализм – это отрицание всех моральных ценностей, он не обращает внимания на различие между добрым и злым; см. также Аморализм.
ПЕРЕОЦЕНКА ВСЕХ ЦЕННОСТЕЙ— выдвинутое Ф. Ницше требование ультрарадикальной критики всех ценностей, в т.ч. христианства, с тем чтобы превратить их в ценности с противоположным содержанием (отбросить любовь к ближнему и заместить ее любовью к дальнему, и т.п.). Ценности рассматривались Ницше как «пунктуации человеческой воли», изменение которых изменяет само человеческое существование. Кн. «Воля к власти», изданная уже после смерти Ницше, снабжена подзаголовком «Попытка переоценки всех ценностей»; наиболее резкая критика ценностей, отстаиваемых христианством, содержится в работе «Антихрист. Проклятие христианству» (1895), к которой и относился первоначальный подзаголовок.
24. Научно-техническая революция - коренное, качественное изменение, происходящее в совр. системе науки и техники, захватывающее все компоненты этой системы, все стороны технологических отношений и характеризующееся прежде всего тем, что техника вступает в новый этап своего развития - этап автоматизации, к-рая представляет собой генеральное направление производственного применения результатов Н.-т. р. Машинное производство, при к-ром рабочий вынужден непосредственно участвовать в технологическом процессе, выполнять технические, машинные функции, начинает уступать место автоматизированному производству, где предмет труда обрабатывается всецело самой технической системой, действующей без прямого участия рабочего. В развитых формах автоматизации системе автоматических линий придается кибернетическая аппаратура, осуществляющая счетно-решающие, контролирующие, управляющие функции. Кибернетическая техника внедряется не только в материальное производство, но и в управленческую деятельность, в сферу обслуживания, науку, образование. В ходе Н.-т. р. изменяются и технологические методы производства. Ме^ ханическая технология обработки предмета труда, занимавшая доминирующее положение в материальном производстве, вытесняется более эффективными методами, при к-рых изменяется не просто форма предмета, но молекулярная и атомная структура вещества, происходит его преобразование в новое вещество с заданными свойствами. Такова химическая технология производства синтетических материалов, методы производства атомной энергии, использование плазмохимических процессов, лазеров, закрытой технологии высоких и низких температур, биохимические и биофизические методы воздействия, применяемые в сельском хозяйстве, легкой промышленности, медицине. Соответственно изменению технологии изменяются и материалы, сырье, все более широкое применение находят искусственные материалы, резко возрастает производственное потребление электроэнергии.
Все эти процессы, определяющие коренные изменения производительных сил об-ва, происходят на основе достижений совр. науки, на основе сращивания науки и техники, науки и материального производства. В совр. условиях, особенно при социализме, этот процесс идёт всесторонне, т. к. наука превращается в непосредственную производительную силу, воплощаясь не только в технике, но и в самих производителях материальных благ, повышая их культурно-технический уровень, развивая их интеллект и творческие способности. В условиях развертывания Н.-т. р. на производство оказывают влияние уже не отдельные «авангардные» науки, а все более широкий фронт исследований. Сюда включаются не только естественные, но и общественные науки: экономика и организа-, ция производства, научная организация труда, разработка принципов научного управления об-вом, конкретные социологические исследования, социальная психология, производственная эстетика, прогнозирование социального и научно-технического прогресса. Социальная сущность Н.-т. р. состоит в изменении места и роли человека в производстве. Внедрение автоматизации в принципе не только не умаляет эту роль, а, напротив, резко повышает ее, т. к., освобождаясь от исполнения механических, технических функций, человек получает возможность посвятить себя более содержательному, творческому труду.-Как следствие перераспределения функций между человеком и техникой возникает необходимость изменения в содержании труда, в профессиональной структуре кадров, в культурно-техническом уровне трудящихся. Под влиянием роста производительности труда сокращается относительный процент занятых в материальном производстве и соответственно развивается непроизводственная сфера, особенно научная деятельность, образование и медицинское обслуживание,-При капитализме эти требования Н.-т.] р. деформируются антагонистическими общественными отношениями. Так, изменения в профессиональной струк-) туре кадров ведет к тому, что представители традиционных профессий лишаются работы. Применение новой технологии сопровождается усилением системы «выжимания пота». Рост непроизводственной сферы происходит прежде всего за счет роста сферы обслуживания, рекламы администра-т тивно-бюрократического и полицейского аппарата и т. п. Только в условиях социализма Н.-т. р. обретает верное, отвечающее интересам человека и об-ва направление. При социализме прогресс науки и техники, осуществляемый при органическом соединении достижений Н.-т. р. о преимуществами социалистической системы хозяйства, является осн. путем и средством создания материально-технической базы коммунизма. Успешное развертывание Н.-т. р. в условиях социализма способствует решению важных социально-политических задач, победе социализма в экономическом соревновании с капитализмом.
, парадигма-(греч. пример, образец) - совокупность теоретических и методологических предпосылок, определяющих конкретное научное исследование, к-рая воплощается в научной практике на данном этапе. П. является основанием выбора проблем, а также моделью, образцом для решения исследовательских задач. Понятие «П.» введено амер. ученым-науковедом Т. Куном (р. 1922). Согласно Куну («Структура научных революций», 1962), П. позволяет решить возникающие в исследовательской работе затруднения, фиксировать изменения в структуре знания, происходящие в результате научной революции и связанные с ассимиляцией новых эмпирических данных. Однако в понятии «П.» недостаточно отражены мировоззренческие и социальные параметры развития науки. В марксистских исследованиях по науковедению используются понятия стиля (типа) научного мышления.
Научно-исследовательские программы.
И. Лакатос (английский ученый-философ). Предложил концепцию научно-исследовательских программ. У Лакатоса научно-исследовательская программа – то же самое, что у Куна парадигма.
Научно-исследовательская программа имеет трехчастную структуру:
1) Ядро – совокупность неопровержимых положений, принимаемых сторонниками данной программы.
2) Негативная эвристика – защитный пояс жесткого ядра – помогает защитить ядро от различного рода фальсификаций (положения, допущения, поправочные коэффициенты). Не обходится без различных дополнительных вкраплений, не до конца обоснованных, без каких-либо эмпирических данных.
3) Позитивная эвристика: всякая научная теория не появляется сразу в готовом виде, ей предшествует определенная система теорий. В смене вариантов различных теорий и может существовать научно-исследовательская программа (парадигма) достаточно длительное время.
Научное познание продуктивно развивается в единстве всех трех уровней методологического исследования (Философско-концептуальный; общенаучный, частно-научный).
В современной методологической ситуации это единство воплощается в научно-исследовательских программах.
Научно- исследовательская программа открывает возможность построения идиализированной модели зрелой науки. Такая модель представляет некоторую последовательность ряда теорий связанных определенной непрерывностью.
Как пишет И. Лакатос: «если рассмотреть наиболее значительные последовательности имевшие место в истории науки, то видно, что они характеризуются непрерывностью, связывающей их элементы в единое целое. Эта непрерывность есть не что иное, как развитие исследовательской программы».
Программа складывается из методологических правил:
правила, указывающие, каких путей исследования нужно избегать (отрицательная эвристика)
правила указывающие, какие пути надо избирать и как по ним идти (положительная эвристика).
Положительная и отрицательная эвристика дают вместе примерное определение «концептуального каркаса». И, если история науки понимается как история исследовательских программ, а не теорий, то приобретает определенный смысл утверждение, что история науки есть история концептуальных каркасов или языков науки.
Представив в самом общем виде исследовательскую программу как некую структуру (способ связи), мы можем выделить ее содержательные и формальные элементы.
Элементы концептуализации. Философско-методологическое основание программы.
Содержательные элементы: совокупность теорий входящих в программу.
Элементы нормативности программы: правила и нормы, по которым развивается программа.
Элементы проверки и обоснования программы.
Элементы фальсификации программы: предполагаемые и действительные факты и гипотезы, противоречащие содержательным утверждениям программы.
Прагматические основания программы: ее функциональные, объяснительные и предсказательные возможности.
Ядром новой научно-исследовательской программы, по мнению И.Лакатоса, являются одна или несколько теорий, которые определяют поле
объяснения и интерпретации в данной предметной области науки. Но не всякая теория способна стать программной, то есть стать ядром новой программы, для этого она должна выходить за рамки старой программы и по уровню фундаментальности приближаться к ядерным теориям и иметь достаточное эмпирическое содержание.
Применение научно-исследовательских программ в социально-гуманитарном познании вопрос малоисследованный. Наибольшее развитие он получил в работах Н.С. Розова. Он рассматривает применение программных логико-методологических конструктов в исторических исследованиях, и исходит из того, что идеал теоретической строгости может быть задан для исторических и макросоциологичесчких теорий.
Требования теории объяснять и предсказывать явления через дедуктивный вывод нисколько не противоречат понимающей установке социально-гуманитарного познания. Понимание достигается синтезом логических и герменевтических методов в историческом исследовании. На это указывал еще В. Дильтей. Розов показывает, что дедуктивно организованная теория продуктивно работает в тех исследовательских программах, в которых логика всеобщего, например мир – системный подход, опирается на логику индивидуального (неповторимость и уникальность исторических экзистенций и феноменов).
Аксиоматические теории в социальном познании часто играют только вспомогательную роль, но их ясность (четко выявленные причинные связи), открытость для критики и коррекции, легкость изменения содержания через замену аксиом обеспечивает данной форме теории значительный методологический статус.
В рамках исследования программного развития исторического познания Розов Н.С. предлагает модель методологической лестницы, которая включает в себя ряд горизонтов исследования:
Первый - философские обобщения, уровень концептуализации.
Второй – операционный горизонт, (логические и интерпретационные формы).
Третий – горизонт верификации (эмпирической и теоретической проверки фактов).
Четвертый – Горизонт результативности, то есть проверенные теории и их функциональное значение.
Процесс теоретического исследования можно представить как «встречу» движения «сверху» от философской и научной отологии и движения «снизу» со стороны нормализованных данных фактов.
Критическая зона столкновения – поле эмпирической проверки. Проверенные теории – главный результат теоретической истории.
Исследовательскую программу исторического исследования можно построить по аналогии с исследовательской программой И. Лакатоса. Состоящей из:
твердого ядра
защитного пояса
положительной и отрицательной эвристик.
Так программа мир-системного подхода в анализе исторического процесса отражает ситуации глобализации и выявляет одно из основных противоречий между центром (развитые страны) и периферией (отстающие страны).
Структуру теоретической программы И. Лакатоса частично использует Ю.И. Семенов. Он представляет диалектико-материалистическую социально-экономическую парадигм у общественного развития в качестве жесткого ядра социально-экономической исторической теории и утверждает что при всей критике защитного пояса марксистской программы ядро ее остается неуязвимым.
Следовательно, программа еще не исчерпала своих познавательных возможностей.
Научная программа должна содержать в себе не только характеристику предмета исследования, но тесно связанную с этой характеристикой возможность соответствующего метода исследования. Научная программа задает самые общие параметры для построения научных теорий.
Научная революция – это смена научно-исследовательской программы. Однако Лакатос не признает иррационального характера смены научно-исследовательской программы; он считает, что выбор новой научно-исследовательской программы производится научным миром осознанно, рационально.
Критерии жизнеспособности научно-исследовательской программы: если теоретический рост программы предвосхищает ее эмпирический рост, то это означает, что эта научно-исследовательская программа вполне жизнеспособна; если же эмпирический рост программы опережает ее теоретический рост, то это означает, что данная научно-исследовательская программа устарела, наступило время научной революции.
Пример: концепция Большого Взрыва. Концепция расширяющейся Вселенной – подтверждение концепции Большого Взрыва, предсказанный ею эмпирический факт. Однако позже было обнаружено, что ускорение расширения Вселенной возрастает, что противоречит концепции Большого Взрыва – теория отстает от эмпирии..