VI. Равенство и неравенство

Со времен Аристотеля, а возможно, и со времен досократиков среди политических теоретиков было распространено представление, что крайнее неравен­ство приводит к созданию гегемонистских режимов и негегемонистские системы более эгалитарного типа должны иметь промежуточную группу более-менее равноправных граждан, по численности превосходя­щую половину, избегая тем самым крайних различий (среди граждан) в статусе, доходе и состоянии. Разви­тые индустриальные общества сдерживают сильные тенденции к крайнему неравенству, и все же — феномен, который греки не могли предвидеть, — полиархии включенности расцвели преимущественно в развитых индустриальных странах.

Это кажущееся противо­речие породило множество объяснений. Одни пыта­ются разрешить затруднение, не принимая в расчет существование неравенства в этих странах, тогда как другие предпочитают не замечать «демократию»: для них внешне демократические режимы на самом деле являются скрытыми гегемониями.

В нашем обсуждении уже не раз затрагивались раз­личные аспекты зависимости общественного устрой­ства и уровня экономического развития от равно­правия граждан, но пришло время сосредоточить внимание на ряде нерешенных вопросов.

Равенство и неравенство граждан в обществе влия­ют на шансы гегемонии или политической состязатель­ности при помощи по крайней мере двух множеств промежуточных переменных: распределение полити­ческих ресурсов и навыков, а также порождение в об­ществе чувства возмущения и неудовлетворенности.

Распределение политических ресурсов и навыков

В процессе распределения доходов, богатства, ста­туса, знаний, профессии, положения организации, популярности и многих других ценностей каждое общество также распределяет ресурсы, при помощи которых один действующий субъект, по крайней мере при определенных условиях, может влиять на поведе­ние других субъектов. Затем эти ресурсы становятся политическими. Вопрос о том, кто получает полити­ческие ресурсы, какие именно и в каком объеме, не является просто инертным продуктом социально- экономических институтов. Участники, которые кон­тролируют государство или оказывают на него влия­ние, могут использовать его различные возможности для пересмотра первоначального распределения по­литических ресурсов, которые являются результатом деятельности социально-экономических институтов, например подоходный налог или введение ограниче­ний на объем пожертвований во время избирательных кампаний. Или они могут создавать и распределять новые политические ресурсы, например избиратель­ное право.

Крайнее неравенство в распределении таких клю­чевых ценностей, как доход, богатство, статус, знания, военное искусство, равнозначно крайнему неравен­ству в доступе к политическим ресурсам. Очевидно, что в стране, где существует крайнее неравенство в политических ресурсах, высока вероятность крайнего неравенства в применении власти и, следовательно, появления гегемонистского режима. Мы закончили с аксиоматикой.

Как я уже говорил, в аграрных обществах такие ключевые ценности, как знание, богатство, доход, статус и власть, жестко коррелируют друг с другом: обеспеченные члены общества обеспечены в отноше­нии всех этих ценностей, тогда как нуждающиеся —

99 а такова основная масса населения в аграрном обще­стве — нуждаются во всем.

При этом политические ресурсы жестко кумулятивны: если участник А пре­восходит участника Б в одном политическом ресурсе, например богатстве или доходах, то этот А также бу­дет превосходить Б и во всех остальных политических ресурсах, например знании или статусе. Кроме того, как мы видели, существуют два основных варианта аграрных обществ. Проще говоря, в традиционном крестьянском обществе существует крайнее неравен­ство в распределении ценностей, а следовательно, и политических ресурсов, а значит — и в использовании власти. Однако в свободном фермерском обществе мы обнаруживаем значительно большую степень равен­ства в отношении все тех же ценностей, следователь­но, политических ресурсов и, значит, власти. Если это равенство в свободном фермерском обществе также ассоциируется с большей степенью политического равенства, которым граждане наделены благодаря праву голоса, соперничающим политическим партиям, вы­борам, а также лидерам, учитывающим предпочте­ния избирателей, то рост неравенства значительно сдерживается. Аккумулируя популярность, последо­вателей и голоса избирателей, политические лидеры могут компенсировать ряд возможных последствий дифференциации в уровне богатства и статуса, а так­же использовать властные полномочия государства для того, чтобы сократить эту дифференциацию или ее последствия для политической жизни.

…

Процесс индустриализации в аграрных обществах сопровождается глубочайшими изменениями в при­роде равенства и неравенства среди граждан или под­данных. Индустриализация существенно перераспре­деляет вознаграждения и привилегии. Разумеется, это новое распределение ресурсов часто бывает крайне неравным. Однако, как я утверждал ранее, потребно­сти развитого индустриального общества, а также же­лания. которые оно помогает создавать и удовлетворя­ет, рассредоточивают многие политические ресурсы, в традиционном крестьянском обществе являющиеся монополией крошечной элиты: грамотность, образо­вание, технические знания, организационные навыки, доступ к лидерам и т.п.

Если индустриальное обще­ство и не упраздняет неравенство, то по крайней мере значительно сокращает его1.

1 См.: Unski G. Power and Privilege. N.Y.: McGraw-Hill 1966. P. 437.

Как только параллельно с усовершенствованием технологий и ростом произ­водительности начинается подъем среднего уровня дохода, все больше и больше преимуществ, ранее при­своенных небольшими группами элит, становится до­ступно широким слоям населения. Даже неравенство в прибыли (до налогов), возможно, сокращается.

Один интересный факт на эту тему содержится в исследовании прибыли и неравенства в США в 1959- 1960 гг. В 51 политической единице (50 штатов и округ Колумбия) наблюдалась строго отрицательная корреляция (-0,78) между медианным доходом каждой такой единицы и степенью неравенства в распределении до­ходов внутри нее. Вполне предсказуемо, что чем выше неравенство в распределении доходов в штате, тем выше показатель неравенства в распределении жилья и образования2(табл.6.3).

2 Verway D.I. A Ranking of States by Inequality Using Census and Tax Data // Review of Economics and Statistics. 1966. Vol 48. No. 3. P 314-321. В данном исследовании (p. 320) коэффициент Джи­ни в неравенстве доходов следующим образом соотносится с другими стандартными показателями: доля верхних 20% — 0,98; доля верхних 10% — 038 и доля верхних 5% — 0,72.

Проще говоря, как только страна подходит к высокому уровню индустриализа­ции, крайнее неравенство в доступе к важнейшим по­литическим ресурсам снижается. Хотя этот процесс не порождает равенство, он все же создает большее равноправие в распределении политических ресурсов.

104 Более того, индустриальные общества, как я утверж­дал ранее, совершенно иначе меняют модель неравенства. Хотя они и не препятствуют накоплению ценностей — в частности, богатства, дохода и статуса — в сравнении с традиционным крестьянским обществом, они все же резко снижают накопление политических ресурсов и соз­дают вместо этого систему рассредоточенного неравен­ства. Действующие субъекты этой системы, обделенные в отношении одного политического ресурса, имеют не­плохие шансы частично компенсировать эту ситуацию, получив доступ к какому-либо другому ресурсу. Если же политическим режимом является полиархия, то система распределенного неравенства еще больше усиливается.

…

Следовательно, будет ли развитие индустриального общества способствовать увеличению или уменьше­нию равенства, зависит от типа аграрного общества, в рамках которого происходит индустриализация. Ин­дустриализация, помещенная в рамки традиционного крестьянского общества, рано или поздно становится стабилизирующей силой: она преобразовывает систе­му совокупного неравенства в систему большего рав­ноправия в отношении некоторых ключевых ресурсов. Что касается политических ресурсов, подобная система рассеивает неравенство, хотя и не устраняет его полно­стью. Однако помещенная в рамки свободного фермер­ского общества индустриализация может фактически усилить неравенство в отношении политических ре­сурсов, даже несмотря на то, что это неравенство явля­ется скорее рассеянным, чем совокупным3.

3 См.: Dahl R.A. Who Governs. New Haven: Yale University Press. 1961. Здесь я истолковал исторический факт, имевший

106 место в Нью Хавене (думаю, что в этом отношении ситуация будет типичной для большинства городов Восточного по­бережья). Этот случай свидетельствовал о переходе между XVIII и XX вв. от системы совокупного к системе рассеян­ного неравенства. Здесь нет противоречия с точкой фения, согласно которой в аграрной Америке, в отличие от этих не­скольких старых городских центров, в период с начала XVIII до XX в. произошел сдвиг от относительного равенства к рассеянному неравенству. Захватывающее истолкование го­родской жизни в колониях Массачусетса, данное Микаэлем Цукерманом, очень согласованное и относительно уравни­тельное. поддерживает эту точку зрения. См.: Zuckerman М. Peaceable Kingdoms: New England Towns in the Eighteenth Century. N.Y.: Knopf. 1970.