«И тьма осветила тьму»

ТЬМА. Любое состояние, которое вызывает у субъекта метафору темноты (эмоциональной, интеллектуальной, экзистенциальной), где он барахтается или успокаивается.

1. Я испытываю по очереди две тьмы, одну хорошую, другую плохую. Я прибегаю, чтобы это высказать, к мистическому разграничению: estar a oscuras (быть в темноте) может произойти безо всякой вины, из-за того что я лишен света причин и целей; estar en tinieblas (быть во мраке) случается со мной, когда я ослеплен привязанностью к вещам и происходящим отсюда смятением.

Сан Хуан де ла Крус ²¹³

Чаще всего я в затемненности от самого моего желания; я не знаю, чего оно хочет, само добро для меня зло, все резонирует, я живу от толчка к толчку: estoy en tinieblas. Но иногда это и другая Тьма: один в задумчивости (быть может, это я сам взял себе такую роль?), я воспринимаю другого спокойно, таким, какой он есть, я отстраняю все интерпретации; я вступаю во тьму не-смысла; желание продолжает вибрировать (темнота просветлена), но я не хочу ничем овладевать, это Тьма не-пользования, изысканной, невидимой траты: estoy a oscuras: я пребываю, тихо и спокойно сидя в черном нутре любви.

Рейсбрук

2. Вторая тьма обволакивает первую, Темнота озаряет Хуан Мрак: «И тьма была темна, и она освещала тьму». Я не стремлюсь выйти из любовного тупика при помощи Решения, Власти, Разрыва, Жертвы и т. п., короче — при помощи жеста. Я просто замещаю одну тьму другой. «Затемнить эту темноту — вот дверь ко всему чудесному».

Сан Хуан де ла Крус, Дао ²¹⁴

Любить любовь

УПРАЗДНЕНИЕ. Приступ речи, в ходе которого субъект приходит к упразднению любимого объекта под напором самой любви: в результате характерно любовной перверсии субъект любит теперь любовь, а не объект.

1. Шарлотта мало выразительна; это убогий персонаж сильного, мучительного, пламенного спектакля, поставленного субъектом Вертером; милостивым решением сего субъекта вполне бесцветный объект помешен в центр сиены, и там его обожают, окуривают фимиамом, атакуют, осыпают речами и молитвами (и, быть может, — исподтишка — поношениями); прямо-таки важная голубка, неподвижная, напыжившаяся под своими перьями, вокруг которой вьется ошалевший самец. Стоит мне, как при вспышке молнии, вдруг увидеть другого в облике бездеятельного, будто чучело, объекта, как я переношу желание с этого упраздненного объекта на само мое желание; желаю я свое желание, а любимое существо теперь уже не более чем его пособник. Я воодушевляюсь при мысли о столь великом предприятии, которое оставляет далеко позади себя послужившую мне для него предлогом личность (по крайней мере так я себе говорю, счастливый, что возвысился, принизив другого): я жертвую образом ради Воображаемого. И если наступит день, когда мне нужно будет решиться на отказ от другого, то острая скорбь, которая меня тогда охватит, это скорбь по самому Воображаемому: я дорожил этой структурой и оплакиваю утрату любви, не того или той. (Я хочу туда вернуться, как затворница из Пуатье к себе в малампийскую пустыню.)

Вертер, Жид

2. И вот, стало быть, другой упразднен под гнетом любви; из этого упразднения я извлекаю несомненную выгоду; как только мне грозит случайная рана (например, мысль о ревности), я заставляю ее раствориться в абстрактном великолепии любовного чувства; я успокаиваюсь, желая того, кто, будучи отсутствующим, больше не может меня уязвить. И тут же, однако, страдаю, видя другого (любимого) столь приуменьшенным, редуцированным и как бы исключенным из возбуждаемого им чувства. Я чувствую себя виновным и упрекаю себя, что его покинул. Происходит переворот: я стремлюсь его разупразднить, я вновь вынуждаю себя страдать.

Куртуазия