Подборка статей сайта Improvement.ru_доп / Архангельский Глеб Интервью Фонду охраны дикой природы (WWF)

Глеб Архангельский. Интервью Фонду охраны дикой природы (WWF)

Интервью с Глебом Архангельским, генеральным директором компании «Организация Времени», членом Клуба WWF «Золотая Панда»

Интервьюер: Как можно внедрять принципы тайм-менеджмента, когда речь идет о природе? Ведь никогда нельзя предугадать, что случится через несколько лет, что природа «выкинет».

Глеб Архангельский: Давайте начнем с самого начала. Я бы хотел упомянуть о глубоком сходстве идей тайм-менеджмента и идей охраны природы. В обоих случаях мы имеем дело с невосполнимым ресурсом, который можно потратить бездарно, не задумываясь об этом (как время, человеческую жизнь, так и природные ресурсы). Есть ощущение, что самое интересное кроится здесь не в технике, как конкретно планировать что-то, а в философии отношения. Все, чему мы учим на наших тренингах тайм-менеджмента, это несколько другое философское отношение к времени, осознание его как невосполнимого ресурса, а уже из этого следуют всякие ежедневники, органайзеры и т.п. А иногда, наоборот, следует, что ежедневник надо откинуть и сделать что-то спонтанное, и это тоже будет отношение к времени как к невосполнимому ресурсу. Что касается вообще возможности организовывать время в условиях изменчивости, стихийности, то этот вопрос возникает не только в природоохранной организации, а вообще в любом бизнесе. Люди всегда говорят: «Мы понимаем возможность организовывать время где-то в другом месте, но у нас все так спонтанно и стихийно! У кого-то стихийными являются клиенты, у кого-то – государственные органы, у кого-то еще что-то. Важно понимать, что ТМ это не система, как расписывать что-то по минутам и создавать жесткие графики, в которые потом не хочет укладываться жизнь. Только крохотный кусочек ТМ – это планирование. Задача ТМ и задача планирования – это создание некой гибкой, удобной, понятной системы, которая будет отражать жизнь, ловить возможности. Вот простой пример. У нас в ТМ есть понятие «кайрос» – это некий удачный момент. Вот В.В.Путин прицепил ошейник к тигру – это некий «кайрос». Мы заранее не знали, что он будет этим заниматься, но мы можем это как-то использовать, отработать, обыграть этот информационный повод и внимание многих людей будет привлечено, поскольку они любят и уважают Путина,. Мы не могли это спланировать, но мы можем это «поймать», если мы динамично реагируем, если у нас в системе планирования есть резервы – если у нас план не жесткий, то у нас всегда есть ресурс, чтобы отреагировать на событие. Так что я считаю, что в природоохранной деятельности, как и в любой другой, возможно планирование, просто важно понимать, что планирование – это всегда сочетание жесткого и гибкого, а не попытка упереться только в жесткое.

И.: Расскажите, пожалуйста, как вы узнали о WWF и почему вы решили с нами сотрудничать.

Г.А.: Было так. Эпически. Первое мое впечатление от WWF – это были глаза то ли панды, то ли какой-то дикой кошки, уже не помню, на открытке в каком-то московском кафе и, по-моему, на оборотной стороне было написано, что «ваши 500 рублей помогут неделю кормить эту кошечку, ваши 5000 рублей помогут ее кормить еще сколько-то времени…» или что-то в этом роде. И эти глаза меня настолько зацепили, что я подумал: «Как же люди профессионально делают свою работу!». Потому что я знаю, что многие некоммерческие организации, к сожалению, занимаются только тем, что стонут, плачут, как все плохо, как им никто не помогает, а профессионально делать PR и, собственно, правильно подать проекты, которые ты делаешь, мало кто умеет. Это меня зацепило. Пару раз я читал «Панду-Times», потому что я очень преданный читатель «Ведомостей», читаю их от корки до корки, поэтому и «Панду-Times» я тоже прочитал. Потом пришло письмо от вашего коллеги, мол, Глеб Алексеевич, а не хотите ли Вы нам как-нибудь помочь? Может быть, тренингом по тайм-менеджменту, может, деньгами, может, еще чем-нибудь? В итоге помогли и тем, и другим, и третьим, и я этому очень рад, это приятно. Потому что вы организация, которую я как-то заранее уважал, читал газеты, видел открытки и мне, и как человеку, и как директору компании было приятно включиться в эту деятельность.

И.: В связи с этим, что вы думаете о том, что вы можете стать первым обладателем нашей Золотой панды?

Г.А.: Я на это отвечу так. Я очень горд и рад за то, что сама эта идея клуба владельцев Золотой панды появилась на тренинге по ТМ и стратегическому планированию, который проводил для WWF наш консультант в рамках помощи Фонду. Я считаю, что это действительно повод для гордости для нашей компании, потому что мы помогли не просто деньгами, но технологиями, которые позволяют всячески развивать деятельность и придумывать новые хорошие ходы. Поэтому я горд, что мы были причастны к самой этой идее, это очень приятно. И приятно также стать первым обладателем Золотой панды, потому что для меня, как я уже говорил, идеи времени и охраны природы близки не только в философском, но, скорее даже, в этическом смысле. У нас нет как таковой этики отношения ко времени. Есть этика отношения к деньгам: неприлично красть, неприлично бестолково тратить деньги, лучше их тратить со смыслом и т.д. Но у нас никто не понимает, что если ты украл у человека час времени, то это гораздо более неэтичный поступок, чем украсть у него тысячу рублей денег. Потому что тысячу рублей он, в конце концов, заработает, и не одну, а час времени он уже никогда не заработает. Этой этики в нашем обществе, к сожалению, нет. Она есть только у отдельных людей, которые в свое время задумались над этой проблемой и для себя такую этику сформулировали. То же самое с природой: у нас в обществе, скорее, нет этики отношения к ней. Т.е, конечно, если спросить людей, то наверняка 99% будут за защиту природы. Но если спросить, подумал ли человек об этом перед тем, как бросить в лесу стеклянную бутылку вместо того, чтобы напрячься и довезти ее до свалки, то такой этики, я думаю, нет у абсолютного большинства. Поэтому я считаю очень важной гуманистической задачей привитие этой этики людям, нужно разъяснять, как важно этическое отношение ко времени и к природе. Я могу сказать, что когда наша организация стала активно поддерживать WWF, я сам стал больше задумываться о таких вещах. Мне секретари в течение дня приносят воду в пластиковых стаканчиках, раз пять или семь. Каждый раз это новый стаканчик, каждый раз я его выкидываю. И я стал задумываться: предположим, в мире есть, наверное, около миллиарда человек, которые пользуются пластиковыми стаканчиками, ведь в цивилизованном обществе это принято. Только я один в день истратил семь стаканчиков. Умножаем на миллиард и представляем себе огромную кучу из семи миллиардов пластиковых стаканчиков. Лично мне становится плохо от такой картины. И я стал просить секретарей приносить мне воду или чай в кружке, благо у нас есть фирменные кружки. Это кажется такой маленькой вещью, но даже если посчитать, сколько стаканчиков я использую в год, то получится уже около двух тысяч. Сколько там тысяч лет они гниют и разлагаются, я не помню, но, кажется, это какие-то ужасающие цифры. Я себя всегда считал человеком, относящимся к природе лояльно - костров в лесу не разводил и зверюшек не убивал. Но я только недавно понял, сколько всего лично я могу сделать на бытовом уровне, просто используя стеклянную посуду вместо пластиковой, не бросая бутылки в лесу и т.д. И если до каждого человека донести эту простую мысль, сделать так, чтобы люди хоть чуть-чуть задумались над этим, держали в себе эту этику и самодисциплину, многое можно было бы изменить. И я понял, что у нас, в общем, очень сходная задача – донести до людей этику отношения к невосполнимым ресурсам, только у нас она связана со временем, а у WWF – с природой.

И.: Скажите, есть ли какие-то национальные особенности, которые нужно учитывать при работе с ТМ?

Г.А.: Я бы сказал так. Есть миф о широкой русской душе и о русском разгильдяйстве, которое не поддается управлению, организации и т.д. Если же говорить о реальности, то разграничительная линия идет не по национальному признаку, а, скорее, по принципу корпоративной культуры. В России я видел организации, в которых все очень чётко спланировано и грамотно построено, я видел буйно-творческие компании, в которых ничего не было спланировано, но при этом действовали они весьма эффективно. Также я видел компании, в которых было все чётко спланировано, но при этом никакого результата они не давали, и, разумеется, компании, которые ничего не планировали и не давали никакого эффекта – все возможные комбинации. Есть такие смешные ситуации, например, у нас есть партнер, одна русско-немецкая компания, и немецкие акционеры этой компании советуют своим русским акционерам не брать, скажем, немецкого поставщика, а советуют брать русского, потому что немецкие компании, они, конечно, организованные, только у них там в 17:59 все организованно уходят с работы, что бы там ни случилось, а русские, если надо, будут до двух часов ночи сидеть, но все сделают, потому что это важно. Вот такой парадокс, когда немцы советуют русским работать с русскими, а не с немцами. На мой взгляд, есть следующая эмоциональная особенность: русские - народ гораздо более эмоциональный, чем рациональный, это очевидно. Гораздо более спонтанный, чем планомерный. Это я говорю на языке психологических типов, по типологии Майерс-Брикса. Но это вовсе не значит, что русские не способны планировать, не способны организовываться и целенаправленно делать какие-то правильные вещи. Это просто значит, что для русских адекватнее, важнее и актуальнее будет гибкое планирование, чем жесткое, больше резервов, чем жестко зафиксированных вещей и т.д. Т.е. есть специфические аспекты национального характера, которые надо учитывать при планировании. И, разумеется, не только у русских есть такие черты, у каждого народа есть свои особенности. Подытоживая, я сказал бы, что русские не безнадежны, они вполне способны к ТМ и даже получают от него удовольствие J Более того, я напомню еще кое-что: когда говорят «тайм-менеджмент», это ведь западное слово, и все сразу думают о всяких западных вещах, но я напомню, что еще в 1926 году в СССР была основана Лига «Время», которая по всей стране продвигала технологии планирования времени. Генри Форд с одним из деятелей Лиги «Время», Алексеем Гастевым, поддерживал активную переписку, они обменивались технологиями – например, такую вещь, как социалистическое соревнование, Генри Форд позаимствовал у Гастева. И мы сейчас это берем как классику западной теории менеджмента и мотивации, а на самом деле это всё оттуда исходит. И лозунги «конвейером» он тоже позаимствовал у Гастева, их изначально придумали у нас, а он позаимствовал. В 20-е годы, в 60-е и в 70-е была очень сильная школа организации труда и планирования, и спутники запускали, и много чего делали, ведь все это никуда не делось, на многих предприятиях по-прежнему работают эти системы и принципы, мы это изучаем и развиваем, поэтому русских уж точно нельзя считать каким-то отсталым народом. Более того, у меня есть коллекция ежедневников, и самый старый из них датирован 1851 годом.

И.: Заполненный?

Г.А.: Нет, он чистый. Это издание Генерального штаба Российской Империи в Петербурге. Интересно, как он устроен: первая половина устроена примерно так, как мы привыкли, там просто дни, правда, без сетки времени. Соответственно, есть место для записей, обозначены все церковные праздники. А вторая часть очень интересная: там перечислены абсолютно все петербургские учреждения и чиновники, т.е. ты приезжаешь в город, тебе надо решать какую-то проблему – ты читаешь в ежедневнике: «Министр путей сообщения – Князь, действительный тайный советник такой-то», «Товарищ министра – действительный статский советник такой-то», сидит это министерство там-то и там-то. А вот должность какого-нибудь пятого советника министра вакантна, можешь это иметь в виду. И там все расписано, все военные ведомства, все штатские ведомства, все очень подробно расписано. И я, например, ни разу не видел ни одного современного ежедневника, в котором были бы так расписаны все присутственные места, кто где, кто что делает, к кому с каким вопросом обращаться и т.д. Это середина 19 века! Люди этим пользовались, это было в порядке вещей. У меня есть ежедневник для бухгалтера 1909 года и там есть всякие финансово-экономические вещи вроде закона об акционерных обществах, таблицы расчета пенсии по инвалидности и по стажу, таблицы почтовых тарифов, банковских тарифов, подсчет сложных процентов и т.д. Т.е. бухгалтер работает и у него все необходимые сведения под рукой, и справочник, и специальные страницы для бухгалтерских записей. А еще есть у меня «ежедневник культурного человека», тоже начала 20-го века. Он мне достался по наследству от прадедушки, это питерский ежедневник, и там есть, например, информация о том, какие новые картины появились в музеях, с репродукциями: «В Русском музее стоит посмотреть то-то и то-то». Есть карты театров. Мы сейчас все это смотрим в интернете, когда выбираем места – партер, бельэтаж и т.д., вот там все это есть. Указаны некоторые телефоны (телефон тогда уже был) различных культурных заведений. Т.е. это был ежедневник для человека, который ведет не столько чиновную, сколько насыщенную интеллектуально-культурную жизнь. Это было совершенно понятно, люди этим пользовались. Насколько я знаю, Петр I вел записную книжку, очень активно ею пользовался. И вообще, если уж мы углубились в историю вопроса, то первое упоминание о ТМ я нашел в Библии, в книге Эсфирь. Глава пятая, стих первый: «Царю Артаксерксу не спалось, и он велел читать перед ним книгу дневных записей», в переводе – ежедневник. Как минимум у персидского царя ежедневник уже был, несколько тысяч лет назад.

И.: Как на ваш взгляд, каково состояние охраны природы сейчас? Лучше, чем было10 лет назад? И какова перспектива этой области, куда вообще все это движется?

Г.А.: Я думаю, что лучше, чем было, и думаю я так потому, что страна пережила период кризисов и у людей снова появились силы об этом думать. Понятно, что в период кризисных ситуаций всем немного не до панды, как-нибудь уж она там в лесу сама себе найдет пропитание, а когда жизнь более-менее стабилизировалась, то ты начинаешь думать, а где ты вообще живешь, каким ты воздухом дышишь, каким воздухом будут дышать твои дети, внуки, правнуки… Конечно, очень позитивные вещи происходят последнее время – например, с Байкалом или то, что растет интерес правительства к этому, осознание важности охраны природы.. Т.е. в обществе возникает понимание этой тематики и самое приятное, что в какие-то моменты бизнес-интерес отступает. Я как бизнесмен прекрасно понимаю, что такое бизнес-интерес, когда тебе очень надо проложить трубу, и по этой трубе будет качаться много денег, а тебя вдруг просят из каких-то высоких соображений эту трубу прокладывать в другом месте, что-то менять и растягивать сроки, то понятно, что большому бизнесу это не очень нравится. Хотя каждый топ-менеджер и работник этой компании может сам лично очень любить зверюшек и хотеть дышать свежим воздухом, но вся машина в целом – это такой асфальтовый каток или даже танк, который прет и никого не замечает. И то, что в каких-то ситуациях этот танк удавалось все-таки развернуть, это очень правильно, сдерживающие силы очень важны. Хотя я сам человек довольно либеральных взглядов, очень люблю бизнес и очень не люблю его регулирование, я считаю, что бизнесмен сам соображает, что ему делать и как. Знаете, в экономике есть такая «проблема безбилетников»: т.е. мы все понимаем, что в это дело хорошо было бы вкладываться, но при этом мы осознаем, что если каждый в это дело вложится, обязательно найдется кто-нибудь, кто проедет за наш счет, кто-то окажется безбилетником. Если, например, 99 человек в доме хотят установить кодовый замок, а один не хочет, то все остальные вполне вероятно скажут «ну и мы тогда не будем, что это он за наш счет будет пользоваться!». И вот охрана природы – это абсолютно типичная проблема безбилетника. Все понимают, что это важно и в это надо вкладываться, но все также думают, что «как же, если Ваня вложится, Петя вложится, Федя вложится, а Вася не вложится, то Вася будет за наш счет свежим воздухом дышать!». Есть еще смешная байка про болгарских габровцев. Они решили платить зарплату сельскому учителю водкой – два ведра водки с каждого двора. Подошел период оплаты, выставили бочку, все вылили туда свои ведра, попробовали – чистая вода. Каждый габровец подумал, что уж два ведра воды точно не испортят целую бочку хорошей крепкой водки! В социологии есть похожее понятие, называемое социальная леность. Т.е. мы все понимаем, что вот это хорошо было бы делать, но никто все равно не делает. И с природой то же самое. Т.е. мы все можем понимать, каждый на своем месте, что Байкал – наше все, и это действительно так, это, четверть пресных вод и т.д… Но у каждого есть свой интерес, у меня – бочку бросить на берегу, у меня – трубопровод провести, у меня – железную дорогу проложить и т.д. И никому не хочется терять свой личный интерес ради интереса общественного. И то, что есть какие-то организации, которые людям будут напоминать об этом общественном интересе, и не просто напоминать, а координировать, информировать, делать то, что, собственно, делаете вы, - это очень хорошо. Конечно, каждый может помнить о своем интересе, но через сто лет нам всем будет нечем дышать, и есть мы будем какую-нибудь генетически модифицированную сою, полученную из аммиачного субстрата, добытого на Юпитере.

И.: Просто окупается-то такая этика долго, а многие бизнес предприятия ориентированы на быстрый результат.

Г.А.: Мне кажется, это вопрос опять же культуры бизнеса. Когда бизнес действует в стране со стабильными бизнес традициями, когда бизнес уважаем, существует сотни лет, всякие акционерные общества и т.д. – это одно. Когда бизнесу еще буквально 15 лет, и отношение к нему в стране такое, что вот прибежали и нахапали, и у бизнеса нет интереса вкладываться надолго, и такое отношение, что нельзя деньги заработать честным путем. Соответственно, у бизнеса нет желания вкладываться надолго, потому что он понимает, что отношение к нему вот такое. А то, что бизнес начинает в такие вещи вкладываться, это очень позитивный сигнал, что есть какое-то расширение горизонта планирования. Т.е. бизнес собирается здесь быть долго, он хочет, чтобы люди дышали чистым воздухом, сами же в первую очередь. И чтобы тигры бегали и панды были счастливы.

И.: Не могли бы вы кратко обратиться к потенциальным сторонникам WWF и сказать, почему надо быть сторонником, почему это хорошо и важно?

Г.А.: Я обращусь по-тайм-менеджерски. Одна из важнейших проблем, которые мы видим у современного человека, когда он начинает заниматься ТМ, когда начинает задумываться об этой тематике, это проблема, точнее, круг проблем, которые я назову «смысложизненными». Проблема не в том, как вести ежедневник, или как планировать Outlook, это все чисто технические вопросы, которые легко решаемы, когда человек начинает заниматься на тренингах ТМ или когда читает книги на эту тему. Это вопрос жизненных целей и, не побоюсь высоких слов, смысла жизни. Т.е. это оказывается самым сложным, самым небанальным, человек над этим думает, работает… У нас на тренингах есть такое упражнение: человек должен написать сам себе эпитафию. Т.е что останется, когда все закончится. И мы понимаем одну очень важную вещь: нужно ведь искать много разных смыслов, смысл жизни не сводится конкретно к карьере, семье, увлечениям и т.д., и вот, включившись в природоохранную деятельность, вы приобретаете некий новый смысл, некое «смысложизненное» направление. Второе, это, как мне кажется, очень важное направление, это сочетание вещей оплачиваемых и неоплачиваемых. Т.е. если все твои жизненные цели оплачиваемы, то ты чего-то не добираешь от жизни. Это понимают очень многие успешные люди на Западе, там даже сложилось понятие «вторая карьера». Это когда ты, например, в сорок или пятьдесят лет достигаешь высочайших постов и думаешь: «Ну да, я был вице-президентом Coca-Cola. Теперь я могу стать президентом Pepsi-Cola, но мне это уже не интересно». И тогда он уходит или в некоммерческую деятельность, или становится пастором в церкви, или едет спасать умирающих от голода негров, как Билл Гейтс, который сейчас активно вкладывается в здравоохранение. Т.е. человеку становятся интересны вот эти неоплачиваемые вещи. И я думаю в этом есть своя закономерность. Потому что если у тебя смысловая вещь еще и оплачивается, то можно этим заниматься и без всякого смысла – ты ведь получаешь за это деньги. А вот когда ты понимаешь, что ты делаешь это полностью бескорыстно, не ради PR, не ради денег, не ради каких бы то ни было преференций, то это здорово! И учитывая, что это, в общем, не так много денег: московскому менеджеру среднего звена заплатить вступительный взнос в 5000 рублей, это, в общем, 2-3 раза сходить в ресторан. А из расчета накормить какую-нибудь зверюшку где-то в провинции, этого, возможно, хватит на долгое время. Наша компания поддерживает детский дом в провинции, у нас в офисе стоит специальная копилочка и для нас то, что мы накидали туда по нескольку сотен рублей или тысячу (обычно выходит несколько тысяч рублей в месяц, у нас ведь небольшая компания) для детского дома это колоссальная сумма. На эти несколько тысяч рублей они смогут целый месяц всех кормить-поить-одевать, да еще и учебники купят. Обращаясь к потенциальному стороннику, я скажу, что я бы себя чувствовал некомфортно, приходя в ресторан и оставляя там две тысячи рублей, и зная, что где-то на эти две тысячи рублей могут месяц кормить человека или панду. Самый высший пилотаж – это как Христос сказал: «Все нищим раздай и иди за мной». Но это не всем нам дано. Но какую-то крохотную часть от себя отщипнуть, отказаться от одного похода в ресторан или от двух походов, чтобы ощущать в своей жизни больше смысла, зная, что ты кого-то поддерживаешь, неважно, кого, детский дом или панду, это, в общем, выгодная сделка. Ты получаешь очень много смысла за очень мало денег, учитывая, что смысл, в общем, тяжело покупается.

И.: Философски. Скажите вот еще что. У нас сейчас запускается новый проект под названием «Зеленый палец». Нужно покрасить указательный палец в зеленый цвет и написать на ладони одну вещь, которую Вы хотели бы спасти от глобального изменения климата.

Г.А.: Я бы, понятно, написал «время», но это будет банально, наверное… Да и это не влияет на время.

И.: Еще как влияет! Знаете, сколько времени уйдет на восстановление после урагана? И, кстати, «время» еще никто не писал.

Г.А.: Еще Кипр, Питер и производительность труда. Производительность труда же снижается от жары. Даже было специальное исследование в военно-инженерной психологии, когда измеряли количество ошибок у радистов, это легко измеряется. Оказалось, что, начиная от 20 градусов, с повышением температуры на один градус количество ошибок возрастает.

Источник: http://wwf.ru/resources/interviews/arkhangelsky/