Категории диалектики

Отдельное, единичное, общее (всеобщее) и особенное

Все, существующие в мире вещи, явления, процессы, существуют как нечто относительно самостоятельное, пространственно разделенное и обособленное, имеющее определенные временные границы своего существования, т. е. как отдельное.

Категория отдельного отражает устойчивость конкрет­ных форм бытия, их: 1) относительную самостоятельность и обособленность; 2) пространствен­ную раздельность; 3) временные границы. Например: Эта вещь. Та вещь. Этот человек. Тот человек и т. д.

Ближайшее рассмотрение показывает, что отдельное представляет собой единство единичного, особенного и общего (всеобщего).

Единичное — это неповторимые черты, качества и свой­ства отдельного, отличающие его среди других вещей и явлений. Единичное в этом смысле есть нечто исключи­тельное, или исключающее всякое другое. Каждый человек как личность неповторим, то есть явление исключитель­ное, уникальное. Точно также неповторима, индивидуаль­на и его жизнь. Следовательно, всякое отдельное есть единичное, индивидуальное, неповторимое.

Однако опыт убеждает нас и в другом: наряду с еди­ничным существует и общее.

Общее — это повторяющееся в другом отдельном, в других вещах и явлениях черты, качества и свойства. Например: этот человек по имени Петр и тот человек по имени Павел суть нечто отдельное и неповторимое, потому что Павел – это Павел (единичное), а Петр – это Петр (единичное). Но Петр такой же человек, как Павел, и чело­веческие качества есть то, что присуще им обоим (общее). Следовательно, всякое отдельное есть так или иначе общее.

Всеобщее есть то, что присуще всему (без исключения), то есть всем вещам, явлениям, связям и отношениям окружающего нас мира. Обычно всеобщее имеет онтологический статус атрибута, если оно понимается как необходимо присущее. Например, пространство, время, движение суть атрибуты материи (с точки зрения диалектического материализма).

Отдельное содержит в себе и единичное, и общее. Но и единичное, и общее не есть отдельное, т. е, не обладают самостоятельным независимым от вещей и явлений су­ществованием. Так, например: «дом вообще», или «дом как таковой» не обладает самостоятельным бытием как не­кий «вот этот» отдельно стоящий дом. Тогда как любой реально существующий и чувственно воспринимаемый дом («этот дом») – существует самостоятельно, как дан­ное определенное чувственно воспринимаемое бытие, в данное время, в данном месте. «Эта роза» (отдельное) обладает единичными (только ей присущими) чертами и качествами. Но сами эти единичные черты, качества и свойства не существуют самостоятельно и независимо от «этой розы». Они не отделимы от нее и в этом смысле тождественны (совпадают) с самим ее существованием.

Наряду с единичным и общим всякое отдельное зак­лючает в себе особенное. Особенное есть то, что отлича­ет данное отдельное от другого отдельного. Этот человек все же не тот человек. Это единичное в качестве человека не есть то единичное, хотя и то, и другое – человек, но и то, и другое содержит в себе нечто общее, но само это общее, будучи присуще разным индивидам, по свой форме есть то, чем они отличаются друг от друга, т.е. особенное. Человек Павел отличается от человека по имени Петр. То, в чем Павел и Петр абсолютно различны, в чем они неповторимы, индивидуальны, – есть единичное. Однако общее (т. е. человеческая сущность Павла и Петра) «рас­пределено» между различными индивидами. Это общее, имеющее форму индивидуального существования (т. е. «человеческое вообще» в человеке по имени Павел и в человеке по имени Петр) есть тоже нечто неповторимое, отличающее их, т.е. особенное.

Особенное есть то, что отличает сравниваемые вещи и явления, общее есть то, что указывает на их сходство. Поэтому всякое единичное есть особенное. Единичное всегда выступает в роли особенного. Общее в одних отно­шениях выступает как общее, а в других — как особенное, когда оно выражает некоторое отличие определенного класса вещей и явлений.

С точки зрения диалектики ни единичное, ни общее, ни особенное не обладают самостоятельным, независи­мым, от вещей и явлений существованием. Но и то, и другое, и третье существуют реально в отдельном и через отдельное [Для сравнения см.: Реа­лизм и номинализм в средневековой философии].

Содержание и форма

Устойчивость существования отдельного (вещи, явления, процесса) как целого выражают понятия содержание и форма. Все существующее, всякое отдельное бытие (вещь, явление, процесс) представляет собой определенное единство содержания и формы.

Содержание – это совокупность элементов составляющих данную вещь, явление и т.д. Элемент – простейшая форма, на которую может быть разложена всякая вещь, явление и т.д. не утрачивая при этом своих основных качеств и свойств. Элемент – это предел делимости, но не вообще, а лишь данной конкретной формы. Так, например, содержанием такого явления как «вода в стакане» будет молекула воды (H₂O). Именно она является простейшей субстанциальной формой, на которую можно разложить воду. Именно молекула воды является носителем ее основных качеств и свойств как химического соединения.

Форма – это способ организации и существования определенного содержания. Относительно устойчивая связь элементов содержания какой-либо вещи называют структурой.

Содержание и форма – противоположности. Противоположность содержания и формы состоит в том, что:

1) содержание определяет форму, а форма как способ организации и существования содержания зависит от него. Поэтому всякое изменение содержания вызывает соответствующее изменение формы, но не всякое изменение формы обусловливается изменившимся содержанием. Например, относительное изменение положения отдельных частей предмета затрагивает только внешнюю форму, оставляя содержание одним и тем же.

2) содержание – более подвижная, изменчивая сторона предмета, а форма – более устойчивая, так как она содержит содержание.

Содержание и форма находятся в единстве, и их противоположность носит относительный характер. Относительность противоположности содержания и формы состоит, прежде всего: 1) в их неразрывной связи. Это значит, что не существует содержания без формы и формы без содержания. 2) Если форма соответствует содержанию, то она способствует его развитию, и наоборот.

Часть и целое

Содержание, взятое в единстве всех своих сторон, в единстве своих элементов и структуры выступает как нечто в самом себе завершенное, т.е. как целое. Оно является таковым по отношению ко всем конституирующим его и подчиненным ему моментам. Быть частью чего-либо и быть подчиненным ему – значит быть существенным моментом всеохватывающей и всепронизывающей единой формы – целостности.

Как принято считать категории части и целого отражают основные аспекты структурной целостности каждой конкретной вещи, явления и т.п., бытие ее в качестве некоторой тотальности, конкретной всеобщности и завершенности ее формы.

Поэтому наиболее важными аспектами категорий части и целого является их рассмотрение как отношения между единым и многим, сложным и простым.

В понимании характера взаимоотношения части и целого сложились две противоположных позиции: холизм и партикуляризм.

Холизм рассматривает целое как первичное, предшествующее всем своим частям и благодаря чему существуют сами части. Часть – не важнее (не больше) своего целого. Оно есть нечто несамостоятельное, производное, вторичное.

Партикуляризм, напротив, именно часть рассматривает как то, что определяет целое и производит его. В таком случае обычной тенденцией является рассмотрение целого через свойства его частей. Так или иначе, получается, что часть – важнее (больше) своего целого. На этой позиции стоят механицизм и редукционизм. Первый рассматривает целое как простую, механическую сумму частей. Второй выражается в тенденции сведения всех высших форм к низшим, к простым единицам (элементам).

И та, и другая позиции метафизически одностронни и одинаково несостоятельны.

Отношение между частью и целым носит диалектический характер единства противоположностей. Часть не существует сама по себе, без своего целого. Но и целое, в свою очередь, является целым, поскольку оно составлено из частей. Поэтому целое иногда определяют как форму существования и взаимодействия частей. Вместе с тем каждая отдельная часть – относительно самостоятельна. Часть есть то, на что может распадаться целое. Но само целое не есть механическая сумма своих частей. Она есть их единство. Поэтому каждая часть целого не есть его часть, если она отделена от него. Рука, отделенная от своего целого (тела) не есть рука, глаз вне своего целого не видит, а ухо не слышит и т.д.

Сущность и явление. Закон

Категории сущности и явления отражают устойчивость основного содержания предмета в различных формах его существования через диалектику внутреннего и внешнего в развитии предмета.

Сущность есть, прежде всего, основное содержание предмета, взятое в единстве всех его сторон, связей и отношений, обусловленных данным содержанием и определяющих развитие предмета на всем протяжении его существования. В этом смысле сущность как основное содержание есть пребывающее, остающееся неизменным, постоянно сохраняющееся или самовоспроизводящееся во всех изменениях, которые могут происходит с предметом. Поэтому сущность тождественна (совпадает) с существованием предмета, неотделима от него. Она является, как говорил Аристотель, «душой» предмета, его энтелехией, т.е. предназначение (целью) и ее осуществлением. Так, например, осуществление живым органом своего предназначения есть его сущность: глаз должен видеть, ухо должно слышать и т.д. Сущность глаза в видении, а уха в слушании. Глаз, который не видит, не есть глаз, а ухо, которое не слышит, не есть ухо.

Таким образом, основные моменты сущности состоят в следующем:

- внутреннее всех вещей, явлений, процессов, т.е. содержание;

- не всякое содержание, а основное, т.е. устойчивое, повторяющееся или самовоспроизводящееся (например, в явлениях жизни) во всех изменениях, происходящих с данным предметом, единое в многообразии различных форм его существования.

Сущность есть то, в чем единство содержания и формы предмета выступает во всей его полноте. Поэтому не только содержание предмета существенно, но и его форма. «Илиада» и «Одиссея» являются таковыми, каковы они есть, не только благодаря своему содержанию, но и по своей форме.

Сущность, как и все внутреннее, должна являться (Г.Гегель).

Явление – это форма внешнего обнаружения (выражения) сущности, т.е. внутреннего и основного содержания предмета. В противоположность сущности явление есть внешняя и изменяющаяся сторона предмета, изменяющаяся форма, которая содержит в себе сущность, т.е. нечто неизменное, прочное, остающееся в явлении. Явление содержит сущность. Но ни одно отдельно взятое явление не выражает всей сущности целиком и полностью. Чтобы познать сущность нужно взять всю совокупность явлений данной вещи в их связи. Найти в них то, что остается неизменным, устойчивым, повторяющимся, единым, всеобщим (т.е. общим для всех рассматриваемых явлений). Это и будет сущностью.

Таким образом, диалектический характер отношения сущности и явления можно выразить в следующей форме: сущность – является, явление – существенно.

Сущность обусловливает необходимость существования какой-либо вещи, явления, действительности. Она есть причина (т.е. основание), в силу которого нечто существует. Это отношение основания бытия и самого бытия предмета (действительности) называется сущностным отношением. С этой точки зрения сущность есть отношение, выражающее себя в законах. Так, например, отношение двух сторон одной монеты есть существенное отношения между основными элементами содержания данной вещи. Отношение сторон монеты существенно, потому что эти две стороны необходимо связаны, неразрывны. Статистическая закономерность, которая обнаруживает себя как некоторое распределение вероятности «орел» или «решка» (например, 50 на 50 при достаточно большом количестве бросков), является лишь более или менее точным выражением отношения этих двух сторон, поскольку у монеты (если не принимать во внимание «ребро») – две стороны. Если бы у нее было три, четыре и т.д. стороны, то распределение вероятности имело бы не какой угодно, а соответствующий основному содержанию данного предмета характер.

Таким образом, закон есть существенное отношение, отношение между элементами основного содержания предмета, определяющего необходимость его существования в той или другой форме.

Причина и следствие. Закон причинности

Категории причины и следствия отражают сущностные отношения между явлениями, необходимую форму которых выражает закон причинности.

Причина есть сущность в качестве действующее основания. Основанием здесь может выступать взаимодействие определяющих (существенных) факторов, которыми обусловливается наступление и связь отдельных событий (явлений) и их временная последовательность. В более простом понимании причиной называется такое явление (или группа явлений), действие которого (или которых) вызывает (обусловливает и производит) некоторое другое явление (или группу явлений). Следствие есть то, что вызывается (обусловливается и производится) причиной.

Таким образом, категории причины и следствия отражают объективную и необходимую связь основания (сущности) с тем, что этим основанием основывается (производится) при наличии определенных условий. Курица несет яйцо. Наемный рабочий производит прибыль. Сапожник шьет сапоги. Все это можно рассматривать как отношения причины и следствия, а их связь как причинно-следственную связь.

Причинно-следственная связь заключает в себе следующие основные моменты:

1) Производительность (или отношение обусловливания). Причина есть то, что производит свое следствие;

2) Необходимость. Причина есть не только то, что производит свое следствие, но и производит его с необходимостью;

3) Последовательность во времени (временное отношение). Причина есть то, что предшествует следствию во времени. Однако здесь следует иметь в виду, что «до того» не значит «по причине того» (см. пункты 1 и 2);

4) Однозначность отношения причины и следствия. Одинаковые причины в сходных условиях производят одни и те же следствия;

5) Необратимость причины и следствия. Следствие данной причины не может быть ее причиной.

6) Несводимость следствия к причине и причины к следствию. Причина никогда полностью не переходит в свое следствие (или следствия) иначе весь процесс был бы повторением одного и того же. Следствие всегда богаче своей непосредственной причины и не сводимо к ней. В следствии всегда есть нечто такое, чего не было в причине, но что было в условиях. Причина – это действующее основание. Условия – это все сопутствующие причине и привходящие факторы.

Вопрос о том, «одновременны ли причина и следствие, или следствие наступает всегда после свой причины?» представляет сегодня определенную проблему.

На наш взгляд, едва ли следствие возникает вместе со своей причиной. Хотя отношение одновременности не стирает грани между причиной и следствием, тем не менее, то, что производит и то, что производится должны быть разделены как сам процесс и завершающий его результат. К тому же мы знаем, что даже при наличии причины, следствия еще не наступают. Необходимы определенные условия. Поэтому причину определяют также и как совокупность всех условий, необходимых для того, чтобы данное следствие появилось. Это позиция известна как кондициализм.

Причина и следствие выражают существенную, всеобщую и необходимую форму связи между явлениями. Что находит свое выражение в законе причинности: всякое явление имеет свою причину и последствия. Нет явлений без причины. Поэтому для того чтобы объяснить то или иное явление необходимо найти его причину и те условие, при наличии которых оно возникает с необходимостью.

Необходимость и случайность

В истории философии (начиная с Демокрита) встречается сведение необходимости к причинной обусловленности явлений, т.е. простому непосредственному отношению явлений, из которых одно – причина, а другое – его следствие. При этом необходимым называлось то, что имеет причину, а случайным, то, причина чего нам не известна. Поскольку для философов, стоящих на позициях детерминизма (т.е. причинной обусловленности всех явлений), всякое явление рассматривалось как имеющее свою причину, постольку получалось, что все существующее существует по необходимости. Неизбежный вывод из такой теоретической предпосылки приводил, с одной стороны, к отрицанию онтологического статуса случайного, а с другой, – к отрицанию свободы и к фатализму.

Метафизический отрыв понятий необходимости и случайности обнаруживал себя чаще всего в том, что необходимость понималась как нечто однозначно предопределенное, неизбежное (фатальное), а случайное, в свою очередь, рассматривалось как нечто неопределенное, как ничем неограниченная сфера чистой возможности. Необходимость – только необходима (определенна и однозначна), а случайность – всегда случайна (неопределенна и многозначна).

В современной философии необходимость рассматриваются как выражение многократно опосредованного отношения причинных связей и определенного их внутреннего порядка.

Необходимым называется то, что обусловлено всем ходом предшествующего развития, вытекает из самой сущности предмета, природы составляющих его элементов и в них имеет свое основание, т.е. причину. В более простом понимании необходимыми называются такие явления, существование которых обусловлено внутренними причинами (их содержанием).

Случайность противоположна необходимости, но и она обусловлена, имеет свое основание, т.е. причину.

Случайное – это то, что не обусловлено ходом предшествующего развития предмета или явления, не вытекает из внутренней природы элементов составляющих данную вещь, но что обусловлено стечением внешних причин, привходящих обстоятельств. Поэтому случайное есть то, что может быть, а может и не быть, может наступить там и тогда, а может произойти здесь и сейчас, произойти так или иначе.

Необходимость является выражением общих, повторяющихся, устойчивых (сущностных) связей и отношений, тогда как случайность выражает единичные, неповторяющиеся, изменчивые, редко встречающиеся (несущественные) связи и отношения.

Единство и, следовательно, относительный характер противоположности необходимости и случайности заключается в том, что они неразрывно связаны. Чистой необходимости, не связанной со случайностями не бывает. Основные моменты этой связи таковы:

1) Случайность есть форма выражения необходимости. Через случайные (единичные) события, явления и т.п., взятые в их совокупности, в связи и развитии, необходимость выступает («пробивает себе дорогу») как некоторый общий результат или тенденция (закономерность). Причем необходимый результат принимает такую форму, при которой отдельные моменты движения к данному результату могли либо вовсе не произойти, либо произойти как-нибудь иначе.

2) Случайность есть дополнение необходимости. Необходимый результат процесса развития «расцвечивается» случайностями, дополняется случайными индивидуальными, неповторимыми особенностями проявления необходимости в каждом данном отдельном случае реализации этой необходимости.

3) Случайное, т.е. неповторимое (единичное) в данных условиях, в данном отношении может стать общим, типичным явлением в других, изменившихся условиях или в другом отношении, т.е. стать необходимым.

Свобода и необходимость

Существует две противоположные позиции в понимании отношения свободы и необходимости: фатализм и волюнтаризм.

Фатализм состоит в признании всякой необходимости абсолютной и, на этом основании, в отрицании какой бы то ни было свободы.

Волюнтаризм, напротив, состоит в признании абсолютной свободы воли и отрицании какой бы то ни было необходимости, определяющей поступки отдельного человека и массовых действий людей в истории.

Согласно первой точке зрения все действия людей, даже те, которые совершаются сознательно, предопределены. Предопределены однозначно, неотвратимо и независимо от того, какие конкретные обстоятельства (условия) имели место в прошлом, сложатся в будущем, или имеют место в настоящее время. «Однозначно» – значит именно это событие, а не какое-либо другое, должно произойти, и что произойти оно должно именно так, а не иначе. «Неотвратимо» следует понимать в том смысле, что наступление предопределенных событий невозможно приостановить, отложить, избежать. «Независимо от конкретных условий», места и времени – значит предопределенные события произойдут именно здесь, в этом месте, они наступят именно в это, а не в какое-нибудь другое, время и именно в этой своей форме, безотносительно к конкретным условиям их сопровождающим.

С этой точки зрения нет, и не может быть, ничего случайного, нет также и ни какой свободы.

Согласно второй точке зрения, во всех своих действиях человек свободен, нет никакой необходимости в действиях людей, совершающихся сознательно, поскольку они имеют своей причиной свободную волю. Воля в себе абсолютно свободна. Она действует независимо от каких-либо физических или физиологических причин. Свобода воли означает свободу мыслить и поступать так, как думаешь и желаешь поступить сам, по собственной воле, а не по принуждению. Таким образом, здесь получается, что действия человека не зависят ни от каких внешних условий, но зависят только от его свободной воли.

Обе эти точки зрения основаны на метафизическом отрыве и противопоставлении необходимости и свободы, действительное отношение которых сложнее и в котором оба противоположных момента – одинаково важны и существенны.

Люди не обладают абсолютной свободой, независящей от действительности и несвязанной с какой-либо необходимостью. Если свобода состоит в том, чтобы поступать по собственной воле, исходя из того, что мы мыслим и чего сами хотим, тогда ясно, что предмет моего воления (мышления, желания), будучи некоторой внешней действительностью, существует самостоятельно, независимо от меня и моей воли. И для того, чтобы быть свободным я должен сообразовать свои действия с собственной природой существующих вне меня и независимых от меня многообразных вещей, связей и отношений. Воля, определяющая себя к чему-либо во внешней действи­тельности, уже не свободна, так как зависит от некоего содержания, в отношении которого она решает определить себя, ограничить себя, ограничить поле своей свободы данным конкретным предметом (действительностью).

Предпосылкой (необходимым условием) действительной свободы человека является его сознание, но только предпосылкой, а не самой свободой. Поэтому люди не обладают свободой не зависимой от их сознания (познания), и свобода не может состоять в действиях личности, совершающихся неосознанно, бессознательно, так как это в действительности приводит лишь к слепой зависимости человека от неизвестных обстоятельств, никак не связанных с его пониманием конкретной ситуации.

Свобода есть познанная необходимость. Это определение достаточно хорошо известно. Им вы­сказывается идея зависимости всякой чело­ве­ческой свободы от законов природы, неко­торой вне него лежащей действительности. Так, например, если мучит жажда – мы пьем, но вот, утолять ли жажду, как и каким способом – в этом мы бываем свободны, выбираем сами.

Однако челове­ческое познание необходимого, взятое само по себе, вне связи с истиной, обретаемой в познании, ока­зывается слишком абстрактным и потому недо­статочным. Человек, полагающий жизнь за друга своя, действует вопреки природной необхо­димости. Предатель, спасающий свою жизнь, действует в согласии с природной необходимостью, о которой он знает. И тот, и другой – поступили по собственной воле, т.е. свободно. Только в первом случае это была свобода для добра, о которой говорится «свет твой взойдет во тьме, и мрак твой будет как полдень» (Ис. 58: 10). Тогда как во втором свобода оказалась свободой зла и рабством греха, оправданием которой чаще всего бывает сила так называемых объективных обстоятельств. Сколько преступлений было оправдано соображениями познанной необходимости! В этом случае можно сказать, что сила обстоятельств господствовала над человеком лишь в той мере, в какой он сам позволил им это делать.

Действительная свобода не состоит в познании одной только необходимости, а в позна­нии необходимости в ее Истине и именно через ее познание она обретается («и познаете истину, и истина сделает вас свободными» Иоан. 8: 32).

Таким образом, свобода состоит в познании Истины бытия (определенного содержания, предмета, действительности). Эта Истина бытия может выражаться в признании необходимости определенного порядка вещей и законов, но не сводится только к ним. Познание такой Истины и действие в соответствии с ней есть путь к свободе.

Возможность и действительность. Виды возможностей

Раскрытие внутренней природы (содержания) и закономерностей процесса развития требует исследования различных тенденций, путей и форм его реализации. Реализация того или иного содержания, той или иной закономерности заключает в себе различные возможности.

Категория возможного отражает формы и способ реализации содержания предмета как следствие определенных закономерностей его развития.

Действительность – это актуальное бытие как результат реализованной возможности, результат определенной закономерности в развитии содержания предмета, а, следовательно, и необходимость именно данной конкретной формы его реализации.

Таким образом, можно сказать, что возможность – это то, что может быть, поскольку оно не противоречит законам развития данного содержа­ния. Действительность – это то, что есть, имеется налицо, наличное бытие определенной возмож­ности, нечто существующее как законо­мерный результат процесса развития. То, что есть, но есть не как необходимое, т.е. не связанное с законо­мерностью развития данного содержания, есть случайное. Поэтому действительность понимают как содержащее в себе и то, и другое, т.е. со­держащее и необходимое, и случайное в некотором единстве. Отношение межу категориями действи­тельности, возможности и случайности иногда выражают следующим образом: «Случайное - то, что есть, но чего может и не быть, тогда как возможное - то, чего нет, но что может быть» (М. Эпштейн). Противоположным категории «возмож­ное» является понятие «невозможное». Под невоз­можным обычно понимают то, что про­­ти­воречит законам развития вообще или данного содержания предмета, в особенности. Невозможное – это то, что не может быть ни при каких условиях.

Противоположность возможности и действительности – это, прежде всего, противоположность потенциального и актуального, того, что лишь находится в процессе становления и того, что существует как наличная данность, некое ставшее бытие.

Возможность превращается в действительность, потенциальное становится актуальным, нереализованное – реализуется, как только создаются необходимые условия.

Мерой реализации возможного является вероятность.

Различают возможности абстрактные (или формальные) и конкретные (или реальные), обратимые и необратимые.

Абстрактная возможность – это такая возможность, когда что-либо, оказываясь возможным в общем отношении, одновременно невозможно в каком-либо частном отношении. Например, для процессов данного рода это вообще возможно (не противоречит законам явлений данной предметной области), но в данных конкретных условиях оно реализовано быть не может. Возможность полетов в пределах планет солнечной системы существовала ранее как абстрактная возможность. С созданием соответствующих летательных аппаратов (первой космической ракеты) такая возможность стала конкретной (или реальной).

Реальная возможность – это такое проявление общего, которое уже содержится в условиях данного особенного и поэтому может быть реализовано.

Абстрактная возможность в процессе развития может превратиться в реальную. Но на этом основании их смешивать нельзя.

В анализе процесса превращения возможностей в действительность, в оценке реальных возможностей необходим конкретно-исторический подход. Так, например, волюнтаризм в политике проявляется не только в том, что ставятся и рассматриваются как реально значимые несбыточные (недостижимые) цели, но и в том, что абстрактные возможности выдаются за реальные.

Обратимыми называют такие возможности, с реализацией которых прежняя действительность оказывается возможной. Например: вода может превратиться в пар, а пар снова в воду и т.п.

Необратимые возможности – это такие возможности, с реализацией которых прежняя действительность невозможна. Известный афоризм Гераклита, прекрасно выражает это: «нельзя дважды вступить в одну и ту же реку, потому что в ней текут новые воды».