МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Национальный исследовательский

университет «МЭИ»

Г.С. Арефьева

МОСКВА. ЭПОХА ВЕЛИКОГО ПЕРЕЛОМА:

Повседневная жизнь глазами молодежи 30-х годов

Москва Издательский дом МЭИ 2013

ББК

60

А-

Арефьева Г.С. Москва. Эпоха великого перелома: повседневная жизнь глазами молодежи 30-х годов. — Монография. — Москва, 2013. — 209 с.

Книга будет полезной всем, кто интересуется историей, особенно подрастающему поколению. В ней описаны события и эпизоды далекого прошлого города Москвы.

Она поможет ближе познакомиться с духовным миром и образом жизни советского народа, с социализацией молодого поколения через формирование школой ценностей советской эпохи: коллективизма, патриотизма, интернационализма.

© Национальный исследовательский

университет «МЭИ», 2013

ОГЛАВЛЕНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ

СОЧИНЕНИЕ (вместо введения) 4

Глава I. ЖИЗНЬ В ДОВОЕННОЙ МОСКВЕ 12

1.1. Где эта улица, где этот дом… 12

1.2. Быт коммунальной квартиры 16

1.3 У меня была собака 25

Глава II. ШКОЛЬНЫЕ ГОДЫ ЧУДЕСНЫЕ 30

2.2. Первый раз в первый класс 32

2.3. Моя 144………………………………………………………………............34

2.4. Михаил Максимович и Ирина Дмитриевна 37

2.5. Наш учитель словесности 49

2.6. Литературный кружок 55

2.7. Мои школьные друзья и наш председатель Роза Хабибулина 66

2.8. Семья Штейнов: Женя, Наум и их отец 80

2.9. Женя и Наум. Конец истории 94

2.10. Прощание со школой 103

Глава III. СВЯЗЬ ВРЕМЕН 112

3.1. Дорогая моя бабушка 112

3.2. Я и мои родители. 123

3.3. Мама, такая сложная и такая противоречивая. 125

3.4. Отец. 144

Глава IV. ГАРАЖ ОСОБОГО НАЗНАЧЕНИЯ (ГОН). 151

4.1. Начальник гаража. 151

4.2 Папины товарищи 155

4.3. Наркомпищепром 168

4.4. Конец правительственного гаража 183

4.5. Болезнь и смерть ПАпы…………………………………………………. 184

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ……………………………………………………………… 185

Квартира Ильи Давидовича была двухкомнатной. В одной из комнат — гостиной, я бывала много раз. Во второй комнате был кабинет, куда Илья Давидович никогда меня не приглашал. От Наума я знала, что даже ему отец разрешает бывать там только в его присутствии. Меня, собственно, не интересовало, каков этот кабинет, и что именно там находится. Но однажды, а было это примерно в середине шестого года обучения, Наум после уроков подошел ко мне и с таинственным видом сказал: «Сегодня идем к отцу». «Он что, уже вернулся?» — удивилась я, поскольку знала, что Илья Давидович только на днях уехал из Москвы. «Нет, не вернулся. Но мы все равно пойдем, ответил мне Наум, — Увидишь, какой сюрприз тебя ждет». И мы двинулись в путь. 90

Предисловие

В авторском предисловии к книге воспоминаний Галина Сергеевна Арефьева представляет свое произведение как побочный продукт освоения ею компьютера. Примерно в это же время создавались статьи для «Философского словаря инженера», где следовало соблюдать определенные требования к тексту. А здесь она могла работать свободно и создавать файлы любого содержания – научного, нравоучительного, художественного, публицистического, повинуясь исключительно своей памяти и творческой интуиции.

Галина Сергеевна обладала редким качеством, которое никогда не изменяло ей, – всегда знала, что и при каких обстоятельствах говорить. Невозможно припомнить ни одного случая, когда она сказала бы что-нибудь некстати. И в этом «Сочинении» таланты рассказчика, оратора, полемиста проявились в полной мере. Если даже речь идет о подробностях быта советской коммунальной квартиры, мы все равно невольно слышим ученого-обществоведа, владеющего методологией анализа разнообразных фактов и событий, проникающего в сущность социальных явлений. Однако замысел книги был таков, чтобы от роли методолога и ученого по возможности отказаться.

В изображении недавней истории советской цивилизации, её пролога и эпилога, сейчас неизбежно то, что М.М. Бахтин называл «полифонией» литературного произведения, – многообразие точек зрения на одни и те же события. Живы их участники и очевидцы, многие еще нестарые люди, вполне удачно вписавшиеся в новые реалии, продолжают считать себя советскими людьми, понимая, тем не менее, что они живут уже в другой стране, и у каждого сохранились свои впечатления от СССР. В этой полифонии голос Г.С. Арефьевой – голос москвички, советской отличницы учебы. Она неоднократно акцентирует на этом внимание читателя и не ставит перед собой задачу развернуть широкую панораму советской действительности со всеми её перегибами.

История жизни Галины Сергеевны начинается почти через десять лет после переезда большевистского правительства из Петрограда в Москву, когда эксперимент по строительству общества без эксплуатации был уже в самом разгаре. Мы видим столицу нового государства сначала глазами ребенка, который не знает о стратегических грандиозных проектах переустройства всей жизни московского региона и тем более всей страны, но по тому, как меняется быт на одной московской улице, можно представить себе, какое бурное идёт строительство, как преображается весь город.

Жизни в Москве в довоенный период посвящена первая часть книги. Действие разворачивается в четырехкомнатной коммунальной квартире на улице Красина, неподалеку от знаменитого Тишинского рынка, в центре Москвы. В Москве и сейчас есть коммунальные квартиры, настоящий символ советской цивилизации и в период её расцвета, и во время заката. Квартира, о которой рассказано в книге, не была «вороньей слободкой». Её обитателями переселение туда из подвалов и каморок воспринималось как несказанное улучшение бытовых условий, вселяющее оптимизм и веру в светлое будущее. Жили небогато, но все примерно одинаково, утверждаясь в сознании социального равенства и справедливости.

Жизнь в коммуналке хороша еще и тем, что все время хочется расширить пространство и выйти на улицу. Местом обитания становится весь город. Вступив в соревнование с Западом, советская власть подводила свою столицу под западные стандарты. Тверская и прежде не считалась некрасивой улицей, но это была другая красота. Чтобы придать главной улице столицы современный вид, расширить и выпрямить, было передвинуто несколько зданий, в том числе здание Моссовета, бывший дом генерал-губернатора, ныне – Московской мэрии. При огромном стечении народа здание передвинули на 13,65 метра за 41 минуту. Десятилетняя Галя Тимашева с папой тоже присутствовали при этом. Это был впечатляющий пример «преодоления пространства и простора», о чем пелось в знаменитой советской песне. Всего в Москве передвинуто 22 каменных здания, больше, чем в Америке. Подобные достижения внушали уверенность в том, что советским людям всё по силам, невозможное возможно.

Самая большая глава книги посвящена советской школе. Вторая глава – это признание в любви – к школе как социальному явлению, и как конкретному образовательному учреждению – 144-й семилетке. Галина Сергеевна не впадает в дешевый пафос, обращенный к реформаторами образования, мол, скопируйте и верните! Но в воспоминаниях о школе-семилетке развернута впечатляющая картина формирования и укрепления духовных основ советской цивилизации: коллективизма, патриотизма, интернационализма.

В школах того времени нередко создавалась атмосфера подлинного товарищества, взаимопомощи, творчества, несмотря на то что внеклассная воспитательная работа имела крайне политизированный и формальный характер. Советские дети были не просто ученики, параллельно их принимали в октябрята – пионеры – комсомол. Это была игра, которую, конечно, не все воспринимали всерьез, однако принимать в ней участие было необходимо, что называется, по жизненным показаниям, хотя в основном доверчивые дети увлекались пионерской жизнью. Будущая доктор наук завоевала авторитет у одноклассников прежде всего как лучшая ученица класса и школы, но общественной работы не избегала, всегда имела постоянные нагрузки и выполняла отдельные поручения, хотя пионерским лидером-вожаком никогда не была.

Важнейшей формой существования культуры является язык. Товарищ Сталин «знал толк в языкознании». Уроки русского языка и литературы в школьном расписании, как вспоминает Галина Сергеевна, предусматривались ежедневно. Гипертрофированное значение придавалось заучиванию наизусть стихов. Это был не филологический, а именно культурологический, уклон в образовании. Иностранные языки, главным образом немецкий, преподавались плохо, язык могли выучить только те школьники, кто занимался самостоятельно, как одноклассник Гали Тимашевой Наум Штейн. Никакой латыни, как в гимназиях, никакой зарубежной литературы.

1 октября 1930 года было создано издательство «Художественной литературы», но до издания зарубежных классиков массовыми тиражами было еще очень далеко, и в школьной программе они не значились. Что касается произведений зарубежных писателей ХХ века, то их публикация зависела от отношения авторов к режиму. В Советский Союз приезжали в 20-30-е годы многие известные писатели: Теодор Драйзер, Ромен Роллан, Лион Фейхтвангер, Луи Арагон, Анри Барбюс, но только Бернард Шоу так и не заметил в СССР ничего подозрительного .

В 1937 г. в нашей стране состоялись грандиозные мероприятия в связи со 100-летием со дня гибели А.С.Пушкина. Выпущены первые тома шестнадцатитомного академического собрания сочинений поэта тридцатипятитысячным тиражом. По радио, в театрах, клубах проходили выступления чтецов. Школьные концерты производили наиболее сильное впечатление и запоминались надолго, так как охватывали подавляющее большинство населения, и не только в Москве.

Во многих школах работали литературные кружки. Галине Сергеевне, несомненно, повезло с учителем словесности, но его творческая педагогическая и воспитательная деятельность все же направлялась политикой партии в области образования. Эта политика приносила прекрасные плоды в виде советских отличников учебы. Именно они задавали тон в школе, и пусть не все ученики были одинаково восприимчивы к идейному воспитанию, духовные основы советской цивилизации получали надежное воплощение.

В формировании личности советского типа ведущая роль отводилась именно школе. Однако после уроков и разнообразных внеклассных занятий школьники все же расходились по домам, в свои семьи, где старшие родственники еще хорошо помнили царское, или, как его называла бабушка Гали, «мирное время».

В третьей главе рассказ о семье Галины Сергеевны – её бабушке, родителях и других обитателях квартиры. По словам автора, это среднестатистические москвичи. Знакомство с ними уже состоялось в первой части книги, но внимание было сосредоточено не столько на их судьбах, сколько на обстоятельствах и даже обстановке их жизни. Здесь же они выступают как главные герои. Лучшие черты русских характеров: стойкость, трудолюбие, самоотверженность, переходящая в героизм, – сочетаются в них с терпеливостью, смирением, фатализмом, аполитичностью. В образе бабушки, которая всю жизнь, и при царе, и при большевиках, не покладая рук трудилась, не гнушалась черной работой ради спасения детей и внуков от неподъемных тягот жизни, нравственные, духовные качества – цельность характера, трудолюбие, справедливость – формируются как необходимые условия выживания её семьи.

Учеба на философском факультете МГУ стала предсказуемы этапом в образовании Галины Сергеевны. Она специализируется в области исторического материализма, работает на философском факультете после окончания аспирантуры. Ее неграмотная бабушка, умершая в эвакуации от голода, в какой-то степени выступает ее оппонентом. Доморощенная религиозная философия истории Анисьи Севастьяновны сводится к тезису «По грехам нашим и воздаяние».

Галина Сергеевна задает вопрос: «откуда проистекали оптимизм и уверенность в будущем, характерные для мировоззрения человека, жившего в то далекое от нас время?» Неужели медленного выборочного улучшения условий жизни достаточно для веры в лучшую долю, светлое будущее? Ответ на этот вопрос дан в заключении: лучшая доля – это идеологема, миф. Тема докторской диссертации Г.С. Арефьевой «Социальная активность». Однако жизнеописания среднестатистических москвичей не воспринимаются как результат их волевых усилий, способностей и целеустремленности. Общая тема, скорее, стоическая: «Судьбы ведут того, кто хочет, и тащат того, кто не хочет». Судьба и Случай – господа нашей жизни.

Героев последнего раздела книги нельзя назвать среднестатистическими. Это работники ГОНа – гаража особого назначения и их пассажиры. На их машинах ещё не было мигалок. Для обозначения спецмашин применялись сирены. К сожалению, автор мало что сообщает о спецавтомобилях, её укачивало в машине, и она их, как видно, недолюбливала. Её больше интересуют люди, их отношение к делу, власти, стране. До практически поголовной автомобилизации населения, протестов общества «синих ведерок» против незаконных дорожных привилегий более полувека. Но уже в послевоенные годы в СССР был взят разгон в новую цивилизацию. Она до сих не вполне определилась со своими духовными основами.

По убеждению Галины Сергеевны, конформизм, индивидуализм, равнодушие к судьбе родины, неверие в свои силы и возможности, чувство социального неравенства и несправедливости не могут служить нравственными ориентирами для общества. Свобода творчества? – Сталинские «шарашки» были питомниками подлинных творцов. Борьба за выживание тоже предполагает способность к творчеству. Кто-нибудь сейчас сможет перелицевать пальто или сшить ребенку курточку из старых отцовских брюк? Кстати, Галина Сергеевна умела одеться со вкусом и была настоящей модницей. Развитие, самореализация? – Перемещение из полуподвала в отдельную квартиру и далее в особняк на средиземноморском побережье, несомненно, развитие. Обноски – блузка из папиной рубашки – дизайнерская одежда. «Москвич» – «Победа» – «Волга» – «Мерседес» – личный самолет. Самореализация и развитие. Каждый активный гражданин едет в своём автомобиле, но на всех теперь не хватает дорожного полотна.

Кандидат философских наук,

доцент Н.М. Малиновская