249

Глава VIII. СССР в 1946-1953 гг.

В разные периоды о послевоенных годах писали по-разному. До середины 80-х гг. их славили как время массового подвига советских людей, сумевших в кратчайший срок восстановить разрушенное войной. Подчеркивались достижения науки и техники, в том числе создание атомной промышленности и ядерного оружия. И только изредка прорывались упоминания о новых репрессиях, о тяжелой и скудной жизни миллионов людей, об идеологических «погромах» в искусстве и науке. Со второй половины 80-х гг. хлынул поток сведений о голоде 1946-1947 гг. во многих районах страны; об освобожденных советских военнопленных, которых везли в сталинские лагеря; о разгроме генетики и ряда других направлений научной мысли; об идеологическом осуждении А.Ахматовой, М.Зощенко и других писателей; о так называемых «ленинградском деле» и «деле врачей».

Главное, что все эти публикации в основном верны. Подлинная правда истории состоит в том, что тоталитарная система умело эксплуатировала энтузиазм людей, веривших в идеалы социализма; готовых терпеть жизненные неудобства ради мира на земле; веривших обещаниям о скором наступлении счастливой жизни. Одновременно росло число людей с повышенным чувством ответственности за судьбы страны, стремившихся самостоятельно осмыслить реальное положение дел; видевших глубинные противоречия между теоретическими идеалами социализма и фактическими методами партийно-государственного руководства.

Могущественная система все более проявляла свою неспособность решать коренные вопросы экономической и социальной жизни. Сомнения в ее непогрешимости начинали возникать у части партийных работников. Таким образом, эти послевоенные годы стали временем нарастающего кризиса системы и растущего понимания необходимости ее реформирования.

250

§1. Социально-экономическое развитие

Послевоенные годы начались с победы над фашизмом, с веры, что все самое трудное осталось за порогом невиданной в мировой истории по масштабам разрушений войны и с пафоса восстановления. Страшный итог войны гласил: 1710 разрушенных городов, 70 тысяч уничтоженных дотла сел и деревень, 32 тысячи промышленных предприятий, 65 тысяч километров железнодорожных путей. В целом материальный ущерб, нанесенный нашей стране, был оценен в 679 млрд рублей, что в 5,5 раза превышало национальный доход СССР в 1940 г. Страна потеряла, по весьма приблизительным и пока еще дискуссионным оценкам, 27 млн человек убитыми, что составило шестую часть активного населения страны, общая численность которого в 1946 г. (172 млн человек) едва превышала уровень начала 1939 г.

Стремясь доказать мировому сообществу, что только первое в мире социалистическое государство, несмотря ни на что, в первую очередь думает о благе человека, И.В. Сталин дал указание отменить карточную систему снабжения населения, провести денежную реформу и снизить цены на различные товары. Условия проведения денежной реформы 1947 г. (обмен денег проводился с 16 декабря по 22 декабря, а в отдельных районах до 29 декабря) обусловили фактическую конфискацию наличных денег у населения, которые обменивались по курсу 10 к 1. Выиграли лишь те граждане, которые держали деньги на сберкнижках, так как здесь вклады обменивались дифференцированно. Причем суммы до трех тысяч рублей меняли 1 к 1, от трех до десяти тысяч рублей - 3 к 2, свыше десяти тысяч рублей - 2 к 1. Считалось, что это удар по спекулятивным элементам, а трудящиеся в результате реформы даже выиграют. На самом деле денежная реформа 1947 г. весьма чувствительно ударила по наиболее квалифицированным и энергичным труженикам - рабочим высоких разрядов, технической интеллигенции, а также по тем, кто был занят в тяжелых и вредных производствах (там были повышенные ставки) и в сельском хозяйстве. Сокращения коснулись именно их накоплений,

251

которые в основном и были представлены наличностью. И наоборот, есть ряд свидетельств, говорящих о том, что многие работники партийных, советских, хозяйственных и правоохранительных органов в центре и на местах, узнав накануне об условиях проведения реформы, успели молниеносно отоварить значительные суммы наличных денег, перевели их на сберкнижки, разделили крупные вклады в сберкассе на несколько мелких, чтобы обеспечить обмен по льготному курсу, и т.д.

Широко рекламируемая кампания отмены карточной системы и понижения цен на самом деле на повышение уровня жизни народа практически не повлияла. Цены в госторговле по мере восстановления хозяйства и роста производства товаров действительно снижались. Если их уровень в четвертом квартале 1947 г., когда были отменены карточки, принять за сто, то на 1 марта 1949 г. их индекс составлял 71%, на 1 апреля 1954 г. - 43%. Но при этом они были более чем на треть выше довоенного уровня. Следует отметить, что от снижения цен выигрывали в большей степени люди с высокими по тем временам заработками. Зарплата же в те годы была практически заморожена.

Рыночные цены в ту пору бывали порой ниже государственных. Однако не следует забывать: в то время продавец на рынке, колхозник, представлял большинство народа, так что низкие цены означали низкий доход этого большинства. Сами недоедали, а на рынок везли - вот откуда было рыночное изобилие. Крестьян у нас в то время было около 70 млн из 170 млн населения страны. Они паспортов не имели и покидать деревни «самовольно» не могли - за такое отправляли за решетку. Из оставшихся 100 млн по крайней мере 20 млн было пенсионеров. Пенсия в то время составляла от трех до семи рублей в месяц (в пересчете на деньги 1961 г.) - на эти деньги можно было купить разве что несколько банок консервов. Из оставшихся 80 млн человек не менее 12 млн (точной статистики и сегодня не имеется) составляли заключенные, более 8 млн - ссыльные и вольные поселенцы. Поэтому только 60 млн человек, чуть более трети всего нашего народа, представляли собой реальных покупателей. Но и они получали в году не 12 ме-

252

сячных зарплат, а меньше, ибо их принуждали в обязательном порядке подписываться на государственные займы.

В 1947 г. значительную часть территории страны охватил голод. Он возник после сильной засухи 1946 г., охватившей основные сельскохозяйственные житницы европейской части СССР. После войны натуральные и денежные доходы с колхозов и колхозников в пользу государства возросли неимоверно. Новые поборы привели к гибели сотен тысяч крестьян и к окончательному обнищанию миллионов. Чтобы избежать уплаты налогов, а они взимались не в виде общей суммы, а с каждой единицы сельскохозяйственной культуры или домашнего скота и птицы, колхозники вынуждены были свертывать многостороннее хозяйство и оставлять производство только той его части, налог на которую был меньше или без чего семье грозила бы голодная смерть. Наряду с этим от колхозов требовали в виде натуральных поставок продукты, которые они не производили. Решая эту проблему, они были вынуждены приобретать эти продукты по рыночной цене и сдавать их государству бесплатно. Работа на земле превращалась в безрадостный и малодоходный принудительный труд.

Дальнейшее развитие народного хозяйства страны упиралось в порочность самой системы административно-командного социализма. Все даже незначительные вопросы развития экономики решались в центре, а инициатива местных хозяйственных органов была ограничена до предела. Планы и необходимые материальные фонды для их выполнения также спускались сверху. Абсурдность централизованного управления приводила к тому, что коммуникации между поставщиками, производителями и смежниками растягивались на тысячи километров. Бесхозяйственность и неразбериха порождали простои на производстве, штурмовщину и вели к огромным материальным потерям. Немыслимо вырос центральный бюрократический аппарат. Взяточничество стало обычной формой деловых отношений, ложь - образом жизни.

После войны многократно производились внутриведомственные ре-