Глава IV легенды о царствовании карла великого

Карл Великий - это реальный князь волшебства и мира феерий; его

царствование подобно торжественной и блестящей паузе между варварством и

средними веками; сам он есть великое и могущественное привидение,

наполняющее магические картины времен Соломона. В нем Римская империя, не

справившаяся с франкским и галльским началами, восстала вновь во всем

своем великолепии; в нем также, как и в символе, вызванном волшебством,

вырисовывается предшественник совершенной империи времен зрелой

цивилизации, империи, коронованной священничеством и устанавливающей свой

трон возле алтаря.

Эра рыцарства и дивный эпос средневековых романов начинается с Карла

Великого: хроники его периода подобны роману "Четыре сына Эмона, или

Оберон, король Феерии". Птицы произносят речи и направляют французскую

армию, когда она заблудилась в лесу; бронзовые колоссы появляются среди

океана и показывают императору дорогу на восток. Роланд, первый из

паладинов, владеет магическим мечом, крещенным подобно христианам, и

носящим имя Дурандаль; герой разговаривает с ним, который, как кажется,

понимает его, и ничто не может противостоять его сверхъестественному

натиску. У Роланда был также рог из слоновой кости, сделанный так

искусно, что легчайшее вдувание находило в нем отклик и его звук был

слышен за двести лиг, заставляя колебаться горы. Когда паладин упал при

Ронсевале1 скорее ошеломленынй, чем сраженный, .он поднялся подобно

гиганту среди лавины деревьев и катящихся скал. Он затрубил в свой рог и

сарацины разлетелись. Карл Великий на расстоянии десяти лиг услышал

сигнал и поспешил на помощь, но ему помешал предатель Ганелон, который

предал французкую армию варварской орде. Увидев, что его покинули, Роланд

в последний раз обнял своего Дурандаля и затем, собрав все свои силы,

ударил им по скале, надеясь разбить оружие, чтобы оно не попало а руки

неверных, но скала раскололась, а меч остался невредим. Тогда Роланд

вонзил его в свою грудь и испустил дух с таким одухотворенным и гордым

видом, что сарацины не посмели приблизиться, а дрожа направили тучу стрел

на своего противника, которого более не было. Чтобы быть кратким, Карл

Великий, даровавший трон папству, и получивший из его рук мировую империю

в ответ, есть самая впечатляющая личность во французской истории.

Мы говорили о книге "Энхиридион" - этой небольшой работе, которая

сочетает самые секретные символы Каббалы с самыми прекрасными

христианскими молитвами. Оккультное предание приписывает ее составление

Льву ill и утверждает, что оно было подарено этим папой Карлу Великому,

как самое драгоценное из всех подношений. Любой король, владеющий им и

знающий, каким пользоваться, мог стать владыкой мира.

Оно утверждает следующее: (1) существование исходного и

универсального откровения, объясняющего все Тайны Природы и

гармонирующего с Таинствами Милосердия, примиряющего разум с верой,

поскольку они обе дочери Бога, и согласного осветить рассудок их двойной

жизнью; (2) Необходимость сокрытия этого откровения от толпы, чтобы им не

злоупотребили те, которые его не понимают и чтобы они не повернули против

веры не только силу разума, который никогда не является слишком хорошим в

понимании черни, но и саму веру; (3) Существование тайной традиции,

оставляющей знание этих таинств высшему священничеству и светским

владыкам мира; (4) Вечность определенных знаков или пантаклей, выражающих

тайны в иероглифической манере, которая понятна только адептам.

"Энхиридион", с этой точки зрения, следует рассматривать как

собрание аллегорических молитв и его секретные каббалистические пантакли

являются ключами к ним. Некоторые из основных фигур можно описать

следующим образом. Первая, которая находится на переплете книги,

представляет собой опрокинутый равносторонний треугольник, вписанный в

двойной круг. Два слова, вписанные в треугольник в форме креста, это

Elohim Tzabaoth, означающие Бога воинств, равновесие естественных сил и

гармонию чисел. На трех сторонах треугольника находятся три великих имени

- Jehovah, Adonai, Agla, над именем Adonai - Reforma-tio и над Agla -

Transformatio. Таким образом, сотворение приписывается Отцу, искупление

или изменение - Сыну и освящение или перерождение - Святому Духу - в

соответствии с математическими законами действия, противодействия и

равновесия. Далее, Jehovah следует понимать как порождение и формирование

догмы в соответствии с

^элементарными значениями четырех букв, заключенных в

[священную Тетраграмму; Adonai есть реализация этой догмы в

человеческой форме - это, так сказать, явление

[Бога, которое есть Сын Божий или совершенный человек, и <\gta, как

мы полностью объясняли, выражает синтез всей дегмы и всей

каббалистической науки, имея в виду, что

(иероглифы, которые составляют это имя, показывают явным эбразом в

тройной тайне Великого Делания.

Второй пантакль -это голова с тремя лицами, увенчанная1 шарой и

возникающая из сосуда, наполняемого водой. Те, кто посвящены в тайны

книги "Зогар", поймут аллегорию, которая этой головой представлена.

Третий пантакль -это двойной треугольник, известный как Звезда Соломона.

Четвертый - магический меч, носящий девиз Deo duce, comite ferro: это

эмблема Великого Аркана и всемогущества адепта. Пятый - это эмблеме

человеческого облика, приписываемого Спасителю, что изображается числом

сорок. Это теологическое число Сефирот, умноженное на число естественных

реальностей. Шестой есть пантакль духа, представленный костями,

воспроизводящими букву Е и мистическое Тау, или Т. Седьмой и самый важный

- это великая магическая Монограмма, интерпретирующая ключи Соломона,

Тетраг-рамма, знак Labarum, и главное слово адептства. Этот пантакль

читается при вращении его по кругу и произносится как Рота, Таро или

Тора. Буква А часто заменяется в этом изображении числом один, которому

она эквивалентна. Пантакль содержит также форму и значение четырех

иероглифических эмблем колоды Таро - Жезл, Чашу, Меч и Монету. Эти

элементарные иероглифы возвращают нас к священным памятникам Египта;

Гомер поместил их на щит Ахилла в том же порядке, как это делал автор

"Энхиридиона". Доказательство этих утверждений требует, однако,

специального изучения.

Магический меч или кинжал, описанный в "Энхиридионе", кажется, был

частным символом тайного трибунала или Совета Свободных Судей. Он

изображен в виде креста и сокрыт или покрыт девизами, которые окружают

его.

Свободные Судьи были тайной ассоциацией, в интересах порядка и

правительства противостоящая анархическим и революционным обществам,

которые были подобным же образом тайными. Мы знаем, что суеверия отмирали

с трудом и что выродившийся друидизм имел глубокие корни в диких странах

Севера. Повторяющиеся мятежи саксов свидетельствуют о фанатизме, который

вечно возмущен и не может быть подавлен одной лишь моральной силой. Все

поверженные формы культа - римское язычество, германское идолопоклонство,

еврейская затаенная вражда -состояли в заговоре против победившего

христианства. Происходили ночные собрания, где заговорщики скрепляли свои

ряды кровью человеческих жертв, и пантеистский идол устрашающего вида, с

рогами на голове, председательствовал на этих празднествах ненависти.

Одним словом, шабаш еще справляли в каждом лесу и пустоши еще не

возделанных провинций. Адепты его маскировались и были нераспознаваемы,

собрания их гасили свои огни и расходились перед рассветом; виновных

можно было обнаружить повсюду и их нельзя было привлечь к ответу нигде.

Дело шло к тому, что Карл Великий решил сражаться с ними их собственным

оружием.

Более того, в те дни феодальные тираны были в союзе с сектантами

против законных властей; колдуньи содержались в замках как куртизанки;

бандиты, которые посещали шалаши, делили со знатью кровавую добычу

грабежей; феодальные судьи были под властью высочайщих покупщиков и их

бремя давило всей своей тяжестью только на слабых и бедных. Зло достигло

своих высот в Вестфалии и веропослушные агенты были посланы туда Карлом

Великим с тайной миссией. Какая бы энергия ни оставалась у угнетенных,

все, кто любил справедливость, принадлежал ли он к простонародью или к

знати, были объединены этими посланцами, связанными обетом и

бдительностью воедино. Этим посвященным дали знать о полной власти,

которую вручает им сам император и они учредили Трибунал Свободных Судей.

Это было нечто вроде тайной полиции, имеющей право карать и

миловать. Их правосудие, окруженное тайной и быстрота расправы помогали

производить впечатление на людей, находившихся еще в варварстве. Святая

Фема приобрела гигантское значение: люди дрожали при описании появления

людей в масках, которые прибивали судебные-повестки к дверям знати в

самом разгаре их оргий, предводителей разбойников находили со страшными

крестообразными кинжалами в груди, которым сопутствовали свитки с

извлечениями из суждений Святой Фемы. Трибунал применял самые

фантастические процедуры: виновный вызывался на какой-нибудь перекресток,

пользующийся дурной славой, и уводился на судилище человеком в черном,

который завязывал ему глаза и молча вел с собой. Преступника вводили в

подземелье, где его допрашивал один голос. Повязка с глаз снималась,

подземелье освещалось на всю глубину и высоту, Свободные Судьи сидели в

масках и черных одеждах. Рассуждения были немногословны, потому что Судьи

были хорошо знакомы с обстоятельствами преступления, хотя ничто,

касающееся их, не просачивалось при этом, так как видавшего их ожидала

смерть. Иногда такие страшные заседания были так многолюдны, что

напоминали армию мстителей; однажды ночью сам император

председательствовал в Тайном Трибунале, вокруг него сидели более тысячи

Свободных Судей. В 1400 году в Германии их было десять тысяч. Люди с

нечистой совестью подозревали своих родственников и друзей. Вильям

Брунсвик, как говорят однажды сказал: "Если герцог Адольф Шлезвиг нанесет

мне визит, я должен буду его повесить, потому что я не хочу быть

повешенным". Фредерик Брунсвик, принц того же семейства, к которому

принадлежал император, отказался подчиниться вызову Свободных Судей и с

этого времени ходил вооруженный с головы до ног и окруженный стражей.

Однажды, однако, он несколько отдалился от свиты и случайно оставил часть

оружия. Он не возвращался, и его охрана вошла в рощу, где он был оставлен

на мгновение. Несчастный находился при последнем издыхании, с кинжалом

святой Фемы в теле и ее приговором, прикрепленным к оружию. Оглядевшись,

они смогли разглядеть человека в маске, удаляющегося медленным шагом, но

никто не осмелился преследовать его.

Кодекс Суда Фемы был найден в древних архивах Вест-фалии, в

Райхстеатр Мюллера. Он был был напечатан под таким заглавием: "Кодекс и

Статуты Святого Тайного Трибунала Свободных Графов и Свободных Судей

Вестфалии, установленный в 772 году императором Карлом Великим и

исправленный в 1404 году королем Робертом, который сделал эти изменения и

добавления для администрации юстиции в трибуналах освещающих, которые

наделены им его собственной властью".

Указание на первой странице запрещает любому непосвященному смотреть

книгу под страхом смерти. Слово "освещающий", присвоенные здесь Тайным

Трибуналом, подчеркивает их основную миссию: они должны были разгонять

тени, которые наколдовала темнота; они противостояли тем, кто делал

заговоры против общества в честь тайны: но сами они были тайными воинами

света, которые проливали свет дня на преступные заговоры это и означало

внезапное величественное освещение места заседания Трибунала, когда он

произносил приговор.

Широкая поддержка закона при Карле Великом оправдывает эту священную

войну против тиранов ночи. Памятники прошлого рассказывают о наказаниях,

понесенных колдунами, кудесниками, волшебниками и теми, кто применял яд

под видом любовных напитков, те же самые законы наказывали за возмущение

воздуха, вызывание бурь, изготовление талисманов, применение волшебства и

магических чар к людям и скоту. Колдуны, астрологи, волшебники,

некроманты, оккультные математики объявлялись отвратительными и подлежали

наказанию также, как воры и убийцы. Эта строгость станет понятной, если

вспомнить о страшных ритуалах Черной Магии и ее жертвоприношениях детей.

Их опасность должна была возрастать, когда их наказание принимало формы

такие суровые и многочисленные.

Другим установлением, которое относится к тому же корню, было

странствующее рыцарство. Странствующий рыцарь был подобием Свободного

Судьи, который взывал к Богу и его копьям в борьбе со всеми притеснениями

со стороны смотрителей замков и преступными намерениями некромантов. Они

были вооруженными миссионерами, которые защищали себя знаком Креста и

затем сокрушали злодеев порознь; таким образом они завоевали внимание

какой- либо благородной дамы, освещая любовь мученичеством жизни, которая

была жизнью абсолютного самопожертво-ания. Мы уже далеко уходим от тех

языческих куртизанок, для которых в жертву приносились рабы и для которых

завоеватели древнего мира сжигали города. Для христианок были приняты

другие жертвы; жизнью должно было рисковать в пользу слабых и угнетенных,

пленных следовало освобождать; наказание ожидало осквернителей священной

привязанности; и тогда те любящие и невинные дамы, чьи юбки были расшиты

геральдическими символами; чьи руки были бледны и нежны; эти живые

мадонны, великолепные как лилии, которые возвращались из церкви с

часословом в руках и розами на поясах, должны были снять покрывало,

расшитое золотое или серебром, и отдать его как шарф рыцарю, который

преклонил колено перед ними, молясь им и мечтая о Боге. Забудем Еву и ее

ошибки; они забыты тысячи раз и более чем возмещены этой несказанной

благосклонностью благородных дочерей Марии.

.