1. Зомбарт и Вебер:

Для Вебера в культуре кроются истоки современного западноевропейского капитализма, его рациональность, которая обернулась «технико-бюрократическим механическим катком и умалением духа». Поэтому Вебер остро и жестко ставит вопрос о «специфике рационализма западной культуры».

Для Зомбарта культура — тоже фактор, способствующий возникновению капитализма и его рациональности. В перечне таких факторов Зомбарт ставит культуру после земли и народонаселения.

Зомбарт трактовал историю эпоки. У каждой эпохи есть свой проблемный мотив. Для современного общества таким мотивом является капиталистический дух.

Общее Зомбарта и Вебера в понимании капитализма как исторического культурно-экономического феномена.

Отличие Зомбарта и Вебера в «хозяйственном духе».

Различие в позициях Вебера и Зомбарта имеет важный аспект, касающийся уже проблем социального познания. Культура для Зомбарта обладает абстрактно-методологическим значением. В его интерпретации понятие «культура» служит водоразделом для проведения неокантианского деления наук, т.е. играет абстрактно- научную, инструментальную роль,

Свои симпатии Зомбарт целиком отдает человеку, который руководствуется принципами экономического рационализма. Это безупречный homo economicus, неразличимый как субъект, поднимающийся вместе с приливной волной экономики и растворяющейся в ней. Точнее, это предприниматель, идущий в ногу с такими же, как он, вкупе составляющими спинной хребет современного капитализма.

Для Зомбарта притягателен американский рационализм, отождествляемый с экономическим рационализмом вообще.

Западноевропейский капитализм отмечен, по Веберу, падением влияния ценностей христианской культуры. Угасание религиозных ценностей, к которым устремлен сам Вебер и на которых основан духовный мир человека, происходит под ударами капиталистической рациональности. Наиболее ярко она проявилась в экономике, которую отличают обыденность и приземленность. Критикуя капитализм, Вебер повторяет, что он, как «могущественный космос», втягивает в свою орбиту всех людей, готовя им «ярмо бесхозного рабства».

Зомбарт тоже называет капитализм «могущественным космосом; уже при рождении человек вступает в него, как «в готовую постройку».

Зомбарт, подмечая у современного предпринимателя отсутствие «вкуса, приличия и человеческого достоинства», находит этому оправдание, видя их причину в самой экономике, диктующей нормы поведения людей.

2. Иудаизм и пуританство:

Как пуританизм, иудаизм не учил ничему иному, чем доктрина Фомы Аквинского. Общим с пуританизмом является у иудализма то полное искоренение всякого художественного чувства, которое еще так сильно у Фомы Аквинского.

В Иудаизме никогда не существовало идеала бедности, который бы пользовался исключительным признанием. В иудаизме, по Зомбарту, идеальные условия для капитализма. «Бог хочет свободы торговли, Бог хочет промышленной свободы.

Прежде всего и главным образом в пуританской этике снова более выступает на первый план идеал бедности раннего христианства. Оценка богатства и тем самым всякой приобретательской деятельности снова более приближается к Евангелию, и отвращение против земного владения гораздо сильнее, чем у схоластиков. Принципиально пуританизм защищает то же воззрение, что и учение Фомы Аквинского: богатство и бедность - оба одинаково безразличны для спасения души. В каждом слове, в каждом действии благочестивых пуритан того времени звучит с такой силой бегство от мира, как оно прежде проявлялось только у отдельных сект. Пуританизм оказал — хотя и невольно — благоприятное для капиталистического духа воздействие.