Causa finalis как критерий рациональности

Не суррогатное, не превращенное, а адекватное лечение болезни смерти дает континуальное мышление, эталоном которого является современная медицина, борющаяся за каждый день жизни больного. Такое мышление засчитывает любое, самое микроскопическое продвижение к сверхцели вечного индивидуального блаженства. Религиозный мыслитель С.Л. Франк пренебрегает этими «мелочами», говоря, что неизбежная смерть делает одинаково бессмысленными и самую счастливую, и самую неудачную жизнь. Кстати, революционеры также игнорировали их, более того, они прямо запрещали использовать этот «оппортунистический» метод улучшения жизни людей. Конечно, по сравнению с вечным блаженством на небесах прирост продолжительности и качества жизни, добываемый земными средствами пренебрежимо мал: что такое 86 лет средней продолжительности жизни нидерландца по сравнению с вечностью! А если человек живет один раз, в нашей, земной жизни? Картина принципиально меняется. «Сладостная и безмятежная жизнь» не может удовлетворить наш голод по вечному блаженству полностью, но она ослабляет этот голод, приближает реальную жизнь к идеалу вечного блаженства. Именно микроскопические приросты продолжительности и качества жизни, совокупность которых как раз и создала современный уровень жизни в развитых странах, являются не иллюзорным, а реальным средством лечения болезни смерти. Абсолютно голодный человек не способен ни о чем думать. Полуголодный способен оглядеться вокруг и задуматься над новыми способами удовлетворения голода.

***

Итак, осознание факта, что ни гедонистский, ни эвдемонистский образ жизни не излечивает от болезни смерти полностью, уводит дискретно мыслящего человека в психоз, в «срыв» - невротическое заболевание, «хроническую интоксикацию», революцию, религию. Континуально мыслящий человек «засчитывает» этот вклад и ищет другие, не альтернативные, а дополнительные способы ее лечения. На один из них указывает известный афоризм Ш. Сент-Бева: «Если к сорока годам дом мужчины не наполняется голосами детей, он наполняется кошмарами». Существует логическая связь между определением человека как животного, страдающего болезнью смерти, и животного, любящего своих внуков. Первое указывает на болезнь, второе - на одно из средств ее лечения, лечения не абсолютного, но реального. Исчерпав все возможные в рамках гедонизма и эвдемонизма средства приближения своей жизни к идеалу вечного блаженства, человек пытается дотянуться до него руками своих детей и внуков. Внуки дальше от него, но ближе к цели, именно поэтому он любит их больше, чем собственных детей. Этой любви нет у животных. Она - чистое порождение рефлексии, причем материалистической рефлексии.

Конечно, есть люди, для которых «бессмертие в потомках» - жалкая сентиментальная фраза, убогий суррогат действительного бессмертия, обещаемого религией. (В «Исповеди» Толстого меня поразило то, что вопрос «зачем? для чего?» он распространяет и на рождение собственных детей - ответ на вопрос включает в сам вопрос.) Такие люди болеют смертью особенно мучительно. Для большинства же человечества продление рода - это такое же реальное, хотя и не абсолютное средство борьбы с болезнью смерти, как и гедонистские наслаждения.

Ф.М. Достоевский во многом прав, утверждая, что атеизм вечно не про то говорит. К сожалению, этот упрек обратим: общепринятое отождествление теологами материалистического понимания цели жизни с гедонистским - это классический образец вульгаризации точки зрения оппонента. Могила является конечным пунктом, но не целью жизни материалиста. Цель его жизни находится за могилой, но не на небесах, как у верующего, а в жизни детей и внуков, правнуков и т.д. Впрочем, в груди большинства людей две души: душа верующего и душа материалиста и обычно они преследуют обе цели одновременно.

Итак, гедонизм - это логически и исторически первое, и, видимо, неизбежное средство лечения болезни смерти как в онтогенезе, так и в филогенезе. Однако материалист, которому извне «все дозволено», бежит из этого примитивного состояния под воздействием внутренних причин. Болезнь смерти гонит его дальше - к бессмертию в потомках, в результате чего «неутолимая тоска» ослабляется «счастьем в детях».

***

Есть, однако, люди, которых именно любовь к потомкам заставляет отказаться от того, чтобы дать им жизнь. Возникает леденящий душу вопрос: а не будут ли они, медленно умирая среди свалки, в которую превратила Землю цивилизация, проклинать меня за это? Человек, которому этот вопрос способен отравить и чисто гедонитскую радость, и «радость в детях», взваливает на себя, под воздействием логики своего нравственного саморазвития, третью задачу: сделать все от него зависящее, чтобы спасти человечество, причем под спасением понимается не просто выживание ближайших поколений, а бесконечный прогресс человечества, приближение его к тому идеалу, который первоначально осознавался в экстатических картинах буддийской нирваны, христианского рая, мусульманской джанны и т.д. Осознание материалистом принципиальной возможности достичь эту сверхцель человеческой истории, понимание того, что и он сам, и общество в целом делают все для превращения этой возможности в действительность, является условием того, что и наслаждение от удовлетворения гедонистских потребностей, и радость от воспитания потомства воспринимается им не как пир во время чумы, а как индикатор соответствия его поведения целевой причине и его существования, и существования человечества. Франк удачно сравнивает положительные эмоции человека с взмахом флажка, фиксирующим попадание в цель. Цель, causa finalis, - это бесконечный прогресс человеческого рода, порождающий в конечном счете «бессмертного и блаженного сверхчеловека». Это объективный критерий рациональности. Положительные эмоции, порождаемые жизнью в соответствии с этим критерием - субъективный критерий рациональности.

Итак, надеюсь, я показал, что материалистическое понимание causa finalis как критерия рациональности и отдельной человеческой жизни, и всей человеческой истории избегает и слияния рациональности с ее критерием, и роковой для многих «прекрасных» концепций опасности остаться без последователей.

***

Давно замечено, что для успеха научного исследования необходим не только талант, но и интеллектуальное мужество, позволяющее принимать любые выводы, следующие из принятых посылок. Именно таким интеллектуальным мужеством обладал Н.Ф. Федоров, интерес к концепции которого растет по мере того, как растет культура отечественного философствования. Федоров исходит из бесспорной посылки, что критерием для оценки всех дел и явлений в мире может стать только такая цель, нравственная природа которой безукоризненна. Сверхчеловек Соловьева не является такой самоцелью: не может быть полностью блаженным бессмертный сверхчеловек, понимающий, что этого блага лишены те, кто своим трудом создал его блаженство. Федоров выдвигает ошеломляющую по своей философской глубине и нравственной чистоте мысль: сверхцель человеческой истории только тогда будет по-настоящему нравственной, когда включит задачу воскрешения достигшими бессмертия потомками своих предков.

С точки зрения здравого смысла это «дикость», с точки зрения внутренней логики этического рассуждения - безукоризненный и мужественный вывод. Но позволяют ли объективные законы природы выполнить этот нравственный долг перед отцами? И здесь автор выдвигает новую идею, поразительную по своей красоте, философской глубине и интеллектуальной притягательности. Я процитирую: «Воскрешение ... есть полное тождество нравственного закона над физическою необходимостью»²⁶ Федоров считает, что нравственные законы «торжествуют» над физическими не только в сфере человеческих рассуждений, но и в объективном мире. Противоречит ли эта идея исходным принципам материализма? На мой взгляд, - нет. Федоров формулирует здесь нечто аналогичное антропному принципу в космологии: человечество - это орудие, посредством которого природа реализует свои законы, а среди них высшими являются нравственные законы.

Из сказанного видно, что материалистическое понимание целевой причины человеческой истории начинает работать как критерий рациональности поведения отдельного человека, и всей человеческой истории не только позже религиозного, но и на почве, подготовленной им. «Позитивный отпечаток» с «негатива» болезни смерти - надежда на собственное вечное блаженство - поднимает человека над животным. Надежда на бесконечный прогресс человечества, конечным результатом которого является «перерождение смертного и страдающего человека в блаженного сверхчеловека», поднимает материализм над религий.

Подведем итог. Двигаясь «от конца к началу» мы установили следующую цепочку целевых причин: 1) абсолютное счастье (вечное блаженство) каждого индивида; 2) бессмертие и прогресс человечества как условие асимптотического приближения к этой сверхцели человеческой истории; 3) рождение и воспитание детей как условие бессмертия и прогресса человечества; 4) удовлетворение индивидуальных потребностей как условие продления жизни и развития индивида, без чего недостижима ни одна из трех названных целей.

Исторически эти целевые причины человеческого существования осознаются в обратном порядке. Начав из-за недостатка культуры с чисто гедонистского образа жизни, человек очень скоро чувствует эмоциональный голод, и если не сорвется в ту или иную форму иллюзорной жизни, попытается насытить его любовью к детям и внукам. Когда же вопрос «зачем? для чего?» догонит его вновь, внутренняя логика нравственного саморазвития породит в нем потребность, о которой и сказать-то неудобно: служить людям, человечеству. А это значит, что материалистический тип рациональности не только существует в качестве идеи, но и реально работает в практической деятельности людей, так же, как в их мышлении стихийно работают правила логики и грамматики.

В заключение подчеркну еще раз: распространенное убеждение в том, что материализм безнадежен и потому безнравственен, ошибочно. Это мировоззрение дает строгое решение проблемы рациональности человеческой жизни и формулирует критерий ее рациональности. Тем самым создается мировоззренческая основа для нравственного поведения человека, знающего среднюю продолжительность жизни и имеющего мужество сказать себе: «Это всё!».

1 В нашей литературе этот (не единственно возможный )аспект проблемы рациональности наиболее глубоко и всесторонне раскрыт в статье П.П. Гайденко «Проблема рациональности на исходе ХХ века» (Вопр. Философии.1991. № 6).

2 Вебер М. Наука как призвание и профессия // Избранные произведения. М.,1990. С. 732.

3 Я сознательно противопоставляю здесь религии не атеизм, ассоциирующийся у современного поколения с грубой, поверхностной и чисто отрицательной критикой религии, а материализм, имеющий собственное положительное содержание и традиции, сравнимые по фундаментальности с традициями религиозного осмысления мира.

4 Несмелов В.И. Загадка о человеке. // Человек. 1992, № 2. С.99.

5 Толстой Л.Н. Исповедь. // Толстой Л.Н. Соч. Т.23.С.42.

6 Архиепископ С.Страгородский. Православное учение о спасении. М., 1991.С.16.

7 Там же. С. 24 - 26

8 Несмелов В.И. Загадка о человеке. С.100

9 Там же.

10 Иеромонах Вениамин Новик. Смысл жизни в христианском мировоззрении // Смысл жизни. Диалог мировоззрений. Нижний Новгород. 1992. С. 12.

11 Архиепископ С.Страгородский. Православное учение о спасении. М., 1991.С. 3.

12 Книга Екклесиаста или проповедника. 3. 19 - 21

13 Давыдов Ю.Н. Этика любви и метафизика своеволия. М., 1982. С.37.

14 Толстой Л.Н. Исповедь. С. 42.

15 Толстой Л.Н. Исповедь. С.56 - 57.

16 Соловьев В.С. Идея сверхчеловека // Соловьев В.С. Соч. В 2 т. М., 1989.Т. 2. С.618.

17 Соловьев В.С. Духовные основы жизни // Соловьев В. С. Собр. соч. М., 1884. Т.3. С. 271.

18 Автономова Н.С. Рассудок, разум, рациональность. М. 1988.С.4.

19 См., напр.: Аргайл М. Психология счастья. М.1990.

20 «Различие между гедонизмом и эвдемонизмом состоит в следующем: согласно гедонизму целью поведения служат единичные удовольствия..., согласно же эвдемонизму конечная цель поведения есть счастье как система жизни, в которой совокупность удовольствий превышает страдания». Лосский Н.О. Условия абсолютного добра. М.1991. С.26-27

21 Франк С.Л. Духовные основы общества. М.1992. С. 173.

22 Там же. С.173.

23 См.: Леви-Стросс К. Структурная антропология. М., 1983.С.118-148. Элиаде М. Космос и история. М.1987. С.199-251,

24 Фрейд З. Неудовлетворенность культурой. // Мир философии. М.1991. Т.2. С.135.

25 Там же. С.132.

26 Федоров Н.Ф. Философия общего дела. // Сочинения. М.1982. С.192.

15

15