Лекция 9. Теоретические школы в современных исследованиях мо. Либерализм, неолиберализм, постмодернизм и постмарксизм.

Либерализм и неолиберализм

Теоретическая школа либерализма, будучи также одной из старейших в теории международных отношений, по основным позициям противоположна реализму. Исследователи, работающие в рамках данной парадигмы, основывают свои теоретические воззрения на работах Джона Локка, Иммануила Канта, Жан-Жака Руссо, Джона Стюарта Милля, Адама Смита, Давида Рикардо.

Либеральный подход в теории международных отношений дважды за свою историю пережил периоды подъема - в начале и конце XX в. Либерализм во многом связан с именем 28-го президента США Вудро Вильсона, провозгласившего открытость внешнеполитической деятельности и дипломатии, а также ориентацию во внешней политике на демократические принципы, сотрудничество и мораль.

В начале XX столетия в либерализме прослеживается три течения. Первое связано с теми надеждами, которые возлагались на возможности правового регулирования международных отношений. В Гааге прошли две конференции - в 1899 и 1907 гг., по результатам которых был подписан ряд многосторонних соглашений в области законов и обычаев войны. Первая конференция была созвана по инициативе России, и в ее работе приняли участие 27 государств. Здесь были приняты три конвенции: о мирном решении международных столкновений; о законах и обычаях сухопутной войны; о применении к морской войне начал Женевской конвенции 1864 г. о раненых и больных. В конференции 1907 г. участвовали 44 государства. На ней было принято 13 конвенций, в частности о мирном решении международных столкновений; об открытии военных действий; о законах и обычаях сухопутной войны и др. Несмотря на то, что это не предотвратило начало Первой мировой войны, оптимизм в отношении возможности правового регулирования международных отношений возродился после ее окончания.

Второе течение либерализма было ориентировано в значительной степени на то, чтобы упорядочить анархию в международных отношениях через международные организации. Реализация идеи коллективной безопасности и создание Лиги Наций были здесь приоритетным направлением.

Наконец, представители третьего течения делали акцент на разоружении. Их идеи, в частности, нашли воплощение на Вашингтонской конференции 1921-1922 гг. представителей Бельгии, Великобритании, Голландии, Китая, Португалии, США, Франции и Японии, посвященной ограничению морских вооружений, а также тихоокеанским и дальневосточным вопросов.

В отличие от реалистов у либералов прямо противоположный взгляд на природу человека. Они подчеркивают его стремление к сотрудничеству, миру; ориентацию на справедливость и мораль (по этой причине данный подход называют идеализмом). Пожалуй, единственное в чем совпадают воззрения реалистов и либералов на природу человека, заключается в его рациональности. Иными словами, действуя по тем или иным побуждениям (эгоистическим, согласно реалистам, или общечеловеческим, согласно либералам), человек в любом случае ведет себя разумно. Этот пункт вызвал впоследствии критику представителей других теоретических направлений, которые указывали на возможность импульсивного, иррационального поведения человека в определенных ситуациях.

Либералы подчеркивали необходимость развивать ценности, направленные на объединение человечества; формировали антивоенные установки; продвигали идею свободной международной торговли; выступали за «открытость дипломатии».

После окончания холодной войны, во время которой в теоретической области международных отношений господствовали реалисты и неореалисты, вновь наступает эпоха либеральной школы. Это направление, как и реализм, преобразуется с учетом новых реалий в неолиберализм. Известные его теоретики Роберт Кохэн и Джозеф Най писали, что между странами существует множество связей и отношений, в которых сила или могущество представляет собой недейственный или несущественный инструмент реализации политики. Поэтому фактор вооруженной мощи, согласно неолиберальному подходу, не столь значим, как полагают неореалисты. Воздействие посредством вооруженных сил на других участников международного общения, считают неолибералы, становится слишком дорогим и в прямом, и в переносном смысле. Более эффективными средствами влияния являются экономические и правовые рычаги. В связи с этим неолибералы особо подчеркивают взаимосвязь политики и экономики, а также уменьшение в конце XX столетия в мировой политике роли такого фактора, как военная сила участников международного взаимодействия. Вместо термина «международные отношения», который подразумевал лишь межгосударственное взаимодействие, исследователи вводят другой, более широкий - «транснациональные». По этой причине данное теоретическое направление получило также название транснационализма».

Другой новацией Р. Кохэна и Дж. Ная стало выдвижение теории комплексной взаимозависимости. В соответствии с ней в мире существует множество каналов связи, на основе которых строится политика, в том числе неформальные отношения между внешнеполитическими элитами, связи между правительственными и неправительственными структурами и т.п. Причем отдельно называются внутригосударственные структуры (например, внутриполитические регионы, города и т.п.). Нарушение одних связей и отношений влечет за собой целую цепочку последствий по принципу «эффекта домино» практически для всех участников международного взаимодействия. Исследования, проводимые в рамках теории комплексной взаимозависимости, демонстрируют, насколько государства, разрабатывая концепции национальной безопасности, учитывают взаимозависимость; какими методами она усиливается и т.п.

Важное направление в неолиберализме представлено теорией международных режимов, которая нашла отражение в работах Джона Рагги, Стефана Д. Краснера, Роберта Кохэна. Под международными режимами понимаются принципы, нормы, правила и процедуры принятия решений, в отношении которых ожидания участников мирового сообщества в той или иной сфере международных отношений и мировой политики (например, в области тарифов и торговли, финансовой политики, использования космоса и т.п.) совпадают. Строго говоря, это направление нельзя отнести только к неолиберализму, поскольку исследователи, изучающие международные режимы, принадлежат к различным школам. Однако неолибералы там все же доминируют.

Еще одно направление - теория демократического мира. Она разрабатывается такими авторами, как Майкл У. Дойль, Брюс Рассетт. Представители данного направления обращают внимание на то, что современные либерально-демократические государства в силу общих политических принципов не склонны вступать в войну друг с другом для достижения своих целей и выбирают мирные средства для разрешения противоречий. Но теорию демократического мира, как и международных режимов, можно лишь условно отнести к неолиберализму. Некоторые авторы выделяют их в отдельные направления. Представители демократического мира ориентированы на государственно-центристскую модель мира, поскольку рассматривают внешнюю политику государств, а это сближает их с неореалистами.

Неомарксистские концепции международных отношений.

Заметным течением в теории международных отношений 70-х гг. XX в. стал неомарксизм. Хотя в этот период существовало полтора десятка государств, в которых у власти находились коммунистические партии, и официальный марксизм-ленинизм сохранял свое влияние в мире, неомарксизм имел с ним очень мало общего. Данное направление зародилось в странах Запада в среде левых интеллектуалов, критически настроенных по отношению как к капиталистическому обществу, так и к «реальному социализму».

В теории международных отношений неомарксизм использовал ряд присущих классическому марксизму теоретико-методологических подходов. Это прежде всего идея экономического детерминизма и классового анализа. Так же как марксисты XIX - начала XX в., неомарксисты 70-х гг. XX в. полагали, что в основе политических, в том числе международных, отношений лежат экономические факторы. Международная политика, с точки зрения неомарксистов, не является результатом взаимодействия национальных государств, а представляет собой взаимоотношения больших социальных групп-классов. Правда, само понимание классов в неомарксизме серьезно отличается от классического марксистского. В ключевые понятия марксизма: базис, надстройка, способ производства и т. д. - неомарксизм так же вкладывает иное содержание. Более того, ряд выводов, к которым пришли неомарксисты, прямо противоположны выводам, сделанным в свое время К. Марксом, Ф. Энгельсом или В.И. Лениным.

В 1970-е гг. неомарксисты - прежде всего Самир Амир, Йохан Гантлунг , Иммануил Валлерстайн, - главное внимание уделяли проблемам отношений развитых стран Западной Европы, Японии и Северной Америки с развивающимися странами Азии, Африки и Латинской Америки. Следуя классической марксистской теории об эксплуататорском характере капиталистического способа производства, особенно в его империалистической стадии, неомарксисты утверждали, что отсталость стран третьего мира есть следствие колониального господства империалистических держав, и ее сохранение объясняется приходом неоколониализма на смену классическому колониализму. Неоколониализм наследует неравноправные экономические отношения, основанные на неэквивалентном обмене и эксплуатации населения развивающихся стран монополистической буржуазией стран Запада. Изменить характер международных экономических отношений в пользу населения афроазиатских и латиноамериканских стран мог бы «новый мировой экономический порядок» (НМЭП), концепция которого была предложена неомарксистами. Идеи НМЭП получили официальное признание со стороны ООН, стали популярными среди леволиберальных кругов Запада и политических элит стран третьего мира.

Теория зависимости представляет собой иной вариант неомарксизма. В отличии от мир-системной теории, теория зависимости делает акцент не на историческом развитии мира и его циклах, а в большей степени на его современном состоянии. Сторонники этого подхода (например, А.Франк) отмечают бурное экономическое развитие мира во второй половине XX века. Однако они более пессимистичны, поскольку, согласно их точке зрения, менее развитые страны находятся в зависимости от более развитых. Приверженцы теории зависимости подвергают критике политику развитых стран, выступающих за сокращение социальных расходов в странах периферии, за демонтаж системы полной занятости населения и преднамеренного создания безработицы, изменения фискальных систем в пользу и без того обеспеченных слоев населения (являющихся минимальной прослойкой в этих странах). Кроме того, в течение долгого времени происходило перераспределение прибавочного продукта в пользу метрополий – стран центра. В итоге этот процесс привёл к запрограммированной “зависимой отсталости” периферии, которая в противоположном случае (будь она ориентирована на собственное потребление и развитие) могла бы успешно функционировать.

Сегодня развитые страны продолжают эксплуатировать страны периферии, перейдя от силового принуждения, к принуждению экономическому, что, по сути, является новой формой колониализма – неоколониализма. Поэтому мы наблюдаем в развивающихся странах феномен так называемой “двухуровневой экономики”. Он проявляется во влиянии развитых государств на развивающиеся в таком ключе, что в последних происходит неравномерное развитие экономики: одни отрасли (ориентированный на экспорт) становятся суперсовременными, с открытыми границами, процветающими и привлекающими все новые и новые инвестиции, в то время как другие остаются отсталыми, порой использующими средневековые способы производства. Все это вызывает социальную и политическую нестабильность в странах периферии.

Резюмируя, можно сказать, что согласно точке зрения неомарксизма, в вопросе о взаимосвязи внешней политики государства с его внутренней политикой, приоритет принадлежит внешней политике, которая является исключительным источником для политики внутренней. Т.е. другими словами, внешняя политика влияет не только на его положение в мире, но и на его внутреннюю политику. Т.к. немногочисленные страны ядра, потребляя ресурсы куда более многочисленной периферии, являются в то же самое время и производителями промышленной продукции и потребительских благ, необходимых для существования периферии, то можно говорить о существовании несимметричной взаимозависимости, являющейся основным полем внешнеполитической борьбы развитых стран со странами периферии. Страны ядра заинтересованы в сохранении существующего порядка вещей, в то время как страны не входящие в ядро стремятся изменить его. В конечном счете, основные интересы обеих сторон лежат в сфере внешней политики, от успешности которой зависит их внутреннее благополучие.

Представителей неомарксизма так же объединяет идея о целостности мирового сообщества и определенная утопичность в опенке его будущего. Вместе с тем исходным пунктом и основой их концептуальных построении выступает мысль о несимметричности взаимозависимости современного мира и более того о реальной зависимости экономически слаборазвитых стран от индустриальных государств, об эксплуатации и ограблении первых последними. Основываясь на некоторых тезисах классического марксизма, неомарксисты представляют пространство международных отношений в виде глобальной империи, периферия которой остается под гнетом центра и после обретения ранее колониальными странами своей политической независимости. Это проявляется в неравенстве экономических обменов и неравномерном развитии.

Так, например, «центр», в рамках которого осуществляется около 80% всех мировых экономических сделок, зависит в своем развитии от сырья и ресурсов «периферии». В свою очередь, страны периферии являются потребителями промьшленной и иной продукции, производимой вне их. Тем самым они попадают в зависимость от центра, становясь жертвами неравного экономического обмена, колебании в мировых ценах на сырье и экономической помощи со стороны развитых государств. Поэтому, в конечном итоге, «экономический рост, основанный на интеграции в мировой рынок, есть развитие слаборазвитости».

В 70-е годы подобный подход к рассмотрению международных отношений стал для стран «третьего мира» основой идеи о необходимости установления нового мирового экономического порядка. Под давлением этих стран, составляющих большинство стран-членов Организации Объединенных Наций, Генеральная Ассамблея ООН в апреле 1974 года приняла соответствующую декларацию и программу действий, а в декабре того же года Хартию об экономических правах и обязанностях государств.

Неомарксистская парадигма Неомарксизм также заявляет о себе через критику основных положений реалистической парадигмы. Сторонники неомарксизма представляют мир в виде глобальной системы многообразных экономик, государств, обществ, идеологий и культур. Неомарксисты вводят в тезаурус международных отношений понятия «мир-система» и «мир-экономика». Понятие «мир-экономика» отражает самую обширную систему взаимодействия международных факторов, ведущую роль в которой играют экономически наиболее сильные.

Основные черты мир-экономики — это всемирная организация производства, усиливающаяся координация производственных комплексов, интернационализация капиталов и уменьшение возможностей государственного вмешательства в сферу финансов. Как утверждают неомарксисты, государства, которые ранее защищали себя от внешних потрясений, сегодня превращаются в агентов, передающих национальным экономикам требования мир-экономики с целью адаптации к условиям конкуренции на мировом рынке.

При этом указанные процессы, как и соответствующие структуры, являются результатом деятельности людей, продуктом истории. Но существуют и процессы, противоположные глобализации, — диверсификация экономических, политических, общественных, социокультурных и иных организаций и структур, поиски путей развития. По мнению представителей неомарксизма, радикально-либеральная идеология стремится завуалировать эти процессы. Она внушает людям, что альтернативы глобализации нет, что в основе наблюдающихся на мировой арене жесткой конкуренции, дерегламентации взаимодействий и эгоизма лежит экономическая логика. По мнению идеологов неомарксизма, гиперлиберальная мир-экономика нуждается в лидере, способном заставить уважать ее правила. После «холодной войны» роль лидера присвоили себе США, что позволяет претендовать на привилегии в виде исключений из общих правил поведения на международной арене. Являясь самым крупным в мире должником, США рассчитывают на дальнейшее получение кредитов и продолжают жить, тратя гораздо больше, чем это позволяют их собственные возможности. Их лидеры объясняют это «тяжестью военной ноши», которую Соединенные Штаты вынуждены нести, защищая остальное человечество (и прежде всего западный мир) от многочисленных угроз его безопасности. На самом деле международные отношения приобретают зависимый от США характер. Эта зависимость касается не только «маргинальных» (традиционных) периферийных зон мировой системы, т.е. слаборазвитых стран «третьего мира», не только ее «активных» или «главных» периферийных зон, какими становятся страны Восточной Азии, Восточной Европы, Латинской Америки, Россия, Индия, но и таких традиционных «центров системы», как Япония и Западная Европа. Соглашаясь и поддерживая политику Вашингтона, Япония и Западная Европа рискуют в долгосрочной перспективе обострить этим не только японо-европейское соперничество, но и смягчившиеся в последние десятилетия противоречия между западноевропейскими странами. Однако, как показывают теоретики неомарксизма, дальнейшая эволюция мировой системы во многом будет зависеть от политической воли и способности «периферийных» стран и регионов порвать с навязываемой им стратегией развития в сфере как внутренних, так и международных отношений, а также от эффективности сопротивления этой стратегии со стороны трудящихся.

Йохан Галтунг: неомарксизм и социология международных отношений

Известный ученый Йохан Галтунг - представитель современного научного сообщества, интернационального не только по объекту и содержанию профессиональной деятельности, по своему теоретическому багажу и критерию общенаучного достояния аналитических подходов и исследовательских выводов, но и по свойственному его членам образу жизни. Подобно другим своим коллегам, норвежец по рождению, он работал не только в Осло, но и во многих странах мира: занимался исследовательской деятельностью в Индии, преподавал в Чили и Швейцарии, в Принстонском, Колумбийском и Гавайском университетах США, был директором Международного университетского центра в Дубровнике (Югославия), руководителем международного проекта по целям, процессам и показателям развития Университета Объединенных Наций. Все его работы публикуются на английском языке¹. В 1970-е гг. И. Галтунг был президентом Федерации исследований мирового будущего. Он основатель и первый директор всемирно известного Международного института проблем мира (SIPRI), один из основателей не менее известного "Журнала исследований мира" (Journal of Peace Research), почетный член "Конгресса третьего мира".

Подвергая логику мировой экспансии современного капитализма резкой критике за повышение процентных ставок, сокращение социальных расходов, демонтаж политики полной занятости, изменение фискальных систем в пользу наиболее богатых и т.п., неомарксисты утверждают, что одно из главных следствий этой логики - растущее неравенство между членами мировой системы - лишает ее "периферийных" акторов (слаборазвитые страны и регионы) реальных шансов ликвидировать разрыв между ними и центральными акторами, в среде которых, в свою очередь, происходят сложные процессы перераспределения влияния и кристаллизации несимметричной взаимозависимости в пользу США. Все это порождает довольно опасную для мира ситуацию как в экономическом, так и в политическом плане, выход из которой может быть найден лишь на путях политики разрыва с указанной логикой, отказа все новых стран от того, чтобы подчинить ей свое развитие, новой регионализацией, альтернативной наблюдающейся сегодня¹. Галтунг разделяет многие из этих положений. В исследовании закономерностей международных отношений он также исходит из экономического и социального неравенства в рамках глобальной мировой капиталистической системы, "несимметричной взаимозависимости", оборачивающейся эксплуатацией "центрами" мирового хозяйства его "периферий". Галтунг известен не только своими неомарксистскими взглядами. Его образование (социология и математика) и научные интересы позволили ему еще в 1960-е гг. успешно работать в таком направлении международно-политической науки, как социология международных отношений, причем не только в ее макро-, но и в микропарадигмальном понимании. "Как социологии требуется теория личности, как теории международных отношений нужна доктрина национальной политической системы, но насколько мало социология отождествляется с комплексом интерсубъективных элементов, настолько часто международные отношения имеют дело со спецификой общезначимых знаний в политических системах на страновом уровне".

Галтунг обосновывает здесь мысль о необходимости и возможности привлечения к изучению международных взаимодействий социологической теории социальных групп и присущих ей подходов и методов исследования своего объекта. При этом под социальными группами понимаются свободно сформировавшиеся объединения, члены которых при определенных условиях равноправия стремятся исходить в своем поведении из общих образцов, разделяют общие нормы и ценности. Галтунг приводит четыре довода в пользу ее использования для изучения как "конкретных", так и "абстрактных" взаимодействий в сфере международных отношений. Во-первых, ограниченное количество государств и сравнительно слабая организация системы международных отношений оправдывают применение терминов, соответственно, "малые" и "группы". При этом малые группы и международные системы могут рассматриваться как изоморфные с явными соответствиями: индивид - нация; межличностное взаимодействие - межнациональное взаимодействие. Во-вторых, теория малых групп представляет собой теорию взаимодействия в наиболее очевидной, освобожденной от всех коннотаций форме. Для макросоциологии - это то же, что камерная музыка для симфонического оркестра. В-третьих, теория групп, опирающихся на здравый смысл, лабораторный эксперимент, исследовательские отчеты и т.п., достаточно хорошо разработана, поэтому способна дать вполне достоверные результаты. В-четвертых, эта теория имеет не только прочно укоренившиеся концепции, но и относительно высокий уровень их теоретической интеграции. Это означает, что однажды установленные и укоренившиеся соответствия будут разнообразными в том смысле, что они затронут отношения между элементами. Использование теории социальных групп позволяет Галтунгу сформулировать несколько выводов относительно внутренних процессов в международных группах, правил поведения их членов, взаимоотношений между лидерами и маргиналами и компонентов взаимодействия. Одним из наиболее значимых выводов, оцениваемым как несомненный вклад в международно-политическую науку, явился вывод о зависимости между рангом и взаимодействием в межгосударственных отношениях, согласно которому, например, отчуждение и агрессия могут быть следствием рангового несоответствия. Галтунг стал одним из первых исследователей, попытавшихся опереться на социологию в анализе международных отношений.

Антиимпериалистическая, антизападная направленность идей неомарксистов соответствовала целям внешней политики СССР и активно использовалась в советской внешнеполитической пропаганде. Однако полного тождества между неомарксистскими концепциями и советской версией марксизма-ленинизма не было. Многие неомарксисты основной глобальный конфликт в тогдашнем мире видели не в противостоянии капиталистической и социалистической систем, а в конфликте между богатым Севером и бедным Югом, причем в состав Севера они включали СССР и его восточноевропейских союзников. Отдельные неомарксистские концепции выглядели на фоне ортодоксальной коммунистической идеологии довольно экстравагантно, например мир-системный анализ И. Валлерстайна.

Неомарксизм, так же как неореализм и неолиберализм, можно считать продолжением традиционных подходов, утвердившихся в исследовании международных отношений на протяжении как минимум двух предшествующих столетий.

Однако в конце XX в. появилось и принципиально новое направление, методологически связанное с политической философией постмодернизма. Термин «постмодернизм» впервые использовал французский философ Франсуа Лиотар (он подразумевал под ним критику рационалистических концепций, восходящих к эпохе Просвещения и претендующих на адекватное объяснение реальностей современного мира). Многие исследователи полагают, что постмодернизм - широкомасштабная реакция на философское наследие эпохи Просвещения, проявившееся в различных областях гуманитарного знания. Постмодернистское течение отличает иррационализм и негативный взгляд на возможности познания мира. По утверждениям его представителей, все оценки существующей реальности представляют собой лишь субъективные интерпретации, поскольку не существует истины, которую нужно было бы искать или отстаивать в борьбе.

Постмодернизм отказывает в праве на объективность и рациональность общественным наукам. По мнению одного из основоположников постмодернизма М. Фуко, общественные науки отражают не объективную реальность, а лишь глубинные структуры человеческого мышления. Как полагал Фуко, знание рождает власть, но и обладание властью облегчает доступ к знанию, он использовал термин «власть/знание», обозначавший взаимозависимость этих двух понятий. Познание всегда испытывает влияние со стороны власти, поэтому то, что можно назвать истиной, есть продукт определенных исторических условий, а не объективное отражение реальности, нашедшее подтверждение в практике.

По мнению постмодернистов, существующая реальность представляет собой социальный конструкт, создаваемый верованиями и поведением людей. По мере того как та или иная идея появляется и распространяется, люди начинают верить в нее и действовать в соответствии с ней. Идеи постепенно воплощаются в общественных нормах и институтах, механизмах социального контроля и тем самым создают общественную реальность. Общественные науки по своей природе не могут быть нейтральными, свободными от ценностного подхода, поскольку наука - это не только инструмент познания, но и часть общественной практики, порождающей новые формы мышления и жизни. Рассуждая о международной политике, постмодернисты доказывали, что «холодная война» стала результатом реализации концепции политического реализма с его ставкой на силовые механизмы регулирования международных отношений.

Следует отметить, что отношение постмодернистов к реалистической парадигме в теории международных отношений как в ее классическом, так и в неореалистическом варианте более негативно, чем к либеральной или марксистской парадигмам. Постмодернисты соглашаются, например, с неолибералами в вопросах снижения роли национальных государств и повышения роли негосударственных субъектов в мировой политике. Однако основное внимание постмодернисты уделяют исчезновению самого принципа территориальности политической власти. На этом основываются концепции «смерти географии», «сжатия времени-пространства», «эмансипации территориальности». Территориальный принцип построения власти с точки зрения постмодернизма хорош только для тех случаев, когда имеет место однородность населения, а поскольку такой однородности в современном мире становится все меньше, то и данный принцип должен уйти в прошлое. Постмодернисты констатируют, что многие из существующих ныне политических, этнических, культурных, религиозных или профессиональных общностей действуют в масштабах, далеко выходящих за пределы самых крупных государственных образований. Все чаще имеет место внерегиональная, внегосударственная, в целом - внетерриториальная форма организации экономических, политических, социокультурных, этноконфессиональных процессов.

По мнению некоторых постмодернистов, традиционные основы национальных государств размываются не только из-за перераспределения властных полномочий в пользу наднациональных структур, таких как Европейский союз, но и потому, что сама политическая власть теряет свое значение по отношению к власти экономических институтов и глобальных рыночных механизмов. Распространенным среди постмодернистов стало утверждение, что на смену традиционным государственным границам приходит так называемая внутренняя граница, разделяющая группы и отдельных индивидуумов внутри населения каждого государства. Поэтому в будущем следует ожидать перехода от территориальных сообществ к сетевым, функционирующим на базе общих интересов и ценностей и не зависящим от территориальной принадлежности участников. Территориальность, по мнению постмодернистов, может быть поглощена иными интегрирующими факторами, например принадлежностью к той или иной мировой религии. В таком случае этнонациональная принадлежность или гражданско-политическая лояльность по отношению к государственным институтам может обладать меньшей значимостью, чем вероисповедание, чувство солидарности с единоверцами, находящимися за пределами собственной этнической территории и государственных границ.

Негативное отношение к модели национального государства объясняется и тем, что для постмодернистов она является продуктом отвергаемой ими эпохи модерна и воплощает такие ненавистные постмодернистам черты, как приоритет материальных ценностей над духовными, централизация и унификация. Они противопоставляют принципам равенства и однородности принципы разнообразия и приветствуют плюрализм везде, в том числе и в системе международных отношений. Этим, в частности, можно объяснить и негативное отношение постмодернистов к внешней политике США и ведущих государств Западной Европы, а также к ряду распространенных на Западе взглядов о международной политике. Известный постмодернист Дж. Дер Дериан считает представление о дипломатии как инструменте посредничества и достижения мира мифом, призванным замаскировать суть реальной внешнеполитической практики Запада. Он утверждает, что западная дипломатия всегда была нацелена только на защиту собственных эгоистических интересов. США и их западноевропейские союзники традиционно делят внешний мир на «своих» и «чужих», причем последние автоматически воспринимаются как угроза для безопасности Запада. Подобный подход может породить стремление превратить «чужих» в «своих», что, по мнению постмодернистов, и является причиной агрессивности Запада, его попыток унифицировать весь мир по своему образцу и подобию.

Настороженное отношение постмодернистов к идеям нового мирового порядка также основано на критике «культурного империализма», который ассоциируется у них с «доминированием Запада» в международных отношениях. По мнению постмодерниста Р. Б. Дж. Уокера даже нормы международного права и идеи прав человека являются лишь воплощением универсалистских надежд западных либералов и призваны легитимировать претензии ведущих западных государств на свое доминирование в современном мире.

Главная заслуга постмодернистов состоит в том, что они привлекли внимание не только к военно-политическим, но и экономическим, экологическим, социальным, культурным и информационным аспектам международных отношений.

Контрольные вопросы:

5. Почему либеральные представления о международных отношениях стали называться политическим идеализмом?

7. Охарактеризуйте вклад модернизма в развитие теории международных отношений.

8. В чем неолиберальный подход отличается от классических либеральных взглядов на международные отношения?

9. В чем неолибералы видят причины снижения роли национальных государств в международных отношениях?

11. В чем состоит сходство и различие между неореализмом и неолиберализмом?

12. Чем неомарксизм во взглядах на международные отношения отличается от классического марксизма-ленинизма?

13. Что такое постмодернизм и в чем причина его возникновения?