46. Специфіка психологізму у романі в.Вулф„Міссіс Деллоуей”

Действие «Миссис Дэллоуэй» четко укладывается в рамки одного июньского дня, охватывая семнадцать часов. Кларисса Дэллоуэй — уже немолодая леди из высшего общества, жена британского парламентария, готовится к приему гостей. Остальные персонажи так или иначе соотнесены с ее хлопотами, будучи приглашены на этот раут. Исключение составляет Септимус Уоррен-Смит, ветеран Первой мировой войны. Вместе с ним в роман о «ничегонеделаньи» входят темы насилия, безумия, смерти. Линии Клариссы и Септимуса развиваются параллельно, практически не пересекаясь. При этом писательница охотно пользуется «джойсовскими» приемами, чтобы подчеркнуть симультанность ряда отдельных сцен. Так, роль кортежа вице-короля из 10-го эпизода «Улисса» («Блуждающие скалы») в романе Вулф играет аэроплан, летающий над Лондоном в рекламных целях, — его одновременно видят персонажи, речь окоторых идет в разных фрагментах текста. Повествование в «Миссис Дэллоуэй», как и в «Улиссе», распадается на отдельные эпизоды. Каждый их них вполне самостоятелен и в то же время является частью сложного полифонического целого. Переклички между эпизодами устанавливаются на сюжетном (микросюжетном) уровне, а также посредством ассоциаций и лейтмотивов. Используется Вулф и такая повествовательная техника, как «поток сознания» персонажей. Вулф создает такой текст, который должен преобразить поток мира в образец — выявить эстетическое измерение материала,придать ему ценность. В определенном смысле Вулф ближе раний Джойс с его теорией «епифаний» — писательница так же стремится преодолеть текучесть, бессмысленность, косность бытия, воссоздав творческим усилием его истинный, не подвластный ходу времени образ.

Внешнее действие и интроспективные сцены в «Миссис Дэллоуэй» сочетаются в примерно равных пропорциях. Вулф тщательно выстраивает композицию романа, снабжая читателя указаниями, в каком именно временном «измерении» он в данный момент находится. Ориентируясь на бой Биг Бена, легко определить с точностью до четверти часа, когда происходит то или иное событие с каждым из персонажей. Их «потоки сознания» не выходят за рамки несобственно-прямой речи, контролируемой повествователем. Его постоянное присутствие на заднем плане в каждом из эпизодов вносит в текст «Миссис Дэллоуэй» порядок, которого столь не хватает порой читателю «Улисса».

Самый сложный образ в романе — сама Кларисса Дэллоуэй. Она наделена тонкостью мировосприятия, жизнерадостным характером. Вместе с тем она далека от самоуспокоенности и ощушает, что в ее жизни, внешне, казалось бы, совершенно беззаботной и регламентированной, имеется дисгармония. Символом тайного страдания Клариссы становится комната на чердаке, где онапо ночам остается одна, подобно «монахине». 

Психологический (и в целом сюжетный) подтекст в романе В. Вулф «Миссис Дэллоуэй» представляет собой «изложение фактов, сжатое до намека, в котором недостаток информации компенсируется концентрацией скрытой экспрессивности… входит в качестве элемента в поток внутренней речи того или иного героя и имеет огромное значение для понимания его мировосприятия, чувств, поступков и их психологических мотивировок»[15]. Ассоциации (услышанная история, воспоминание) выявляют невербализованные ощущения и чувства Клариссы. Так, например, в сознании героини, возвращающейся к размышлениям об окончании войны и продолжении жизни, вдруг всплывают слова, услышанные ранее:

«Война кончилась, в общем, для всех; правда, миссис Фокскрофт вчера изводилась в посольстве из-за того, что тот милый мальчик убит и загородный дом теперь перейдет кузену; и леди Бексборо открывала базар, говорят, с телеграммой в руке о гибели Джона, ее любимца; но война кончилась; кончилась, слава Богу. Июнь…».

В подтекст вынесены чувства и ощущения: «болезненно воспринимает Кларисса события войны, потери, которые она принесла (хотя лично ее война никак не затронула); и хотя жизнь прекрасна, а время лечит, совершенно очевидно, что ни забыть, и оправдать эти потери Кларисса не в состоянии». Чтобы раскрыть суть внутренних процессов, В.Вулф использует два регистра повествования – внешний и внутренний, интеллектуально-эмоциональный. Они находят свое воплощение и в ритмическом, и в композиционном строе текста: симультанность и музыкальные принципы организуют смену голосов и точек зрения