- •Теория общества
- •Под редакцией а. Ф. Филиппова москва
- •Александр Филиппов теоретическая социология
- •Современные перспективы Рэндалл Коллинз социология: наука или антинаука?*1
- •Гёран Терборн принадлежность к культуре, местоположение в структуре и человеческое действие: объяснение в социологии и социальной науке*
- •Джонатан Тернер аналитическое теоретизирование*
- •Маргарет Арчер реализм и морфогенез от составителя
- •Никлас Луман теория общества (вариант San Foca '89) Глава 1 Общество как социальная система
- •I. Теория общества в социологии
- •II. Различение системы и окружающего мира
- •III. Общество как объемлющая социальная система
- •IV. Оперативная замкнутость и структурные стыковки.
- •Герхард Вагнер. Социология: к вопросу о единстве дисциплины
- •Фил Макнотен и Джон Урри социология природы* Социология и исследование изменений окружающей среды
- •Природа: исторический аспект
- •К вопросу о критической инвайронментальной социологии
- •Социология экологических знаний
- •«Чтение природ» с социологической точки зрения
- •Социология экологического «ущерба»
- •Инвайронментализм и общество
- •Заключение
- •Гай Оукс прямой разговор об эксцентричной теории* Сплошь эксцентричное
- •Парадоксы радикального конструктивизма
- •Парадоксы эксцентричной теории
- •Парадокс идентичности
- •Парадокс трансгрессии
- •Парадокс эксцентричной культуры
- •Из социологической классики Георг Зиммель философия денег предисловие
- •Глава первая ценность и деньги
- •Роберт Парк экология человека
- •I. Ткань жизни
- •II. Равновесие в природе
- •III. Конкуренция, господство я последовательность
- •IV. Биологическая экономика
- •V. Симбиоз и общество
- •Принципы оформления текста
- •Источники публикаций
- •А. Филиппов об авторах
- •Памяти Никласа Лумана
- •Содержание
- •Глава 1 Общество как социальная система 80
Инвайронментализм и общество
Этот последний раздел посвящен вопросу, как может социология помочь пониманию роли экологической программы в структурном формировании и культурном преобразовании современного общества.
Одна из областей, популярных в нынешнем социологическом теоретизировании (особенно после перевода на английский книги У. Бекка «Общество риска» ([5]), — это споры о текущем состоянии постмодернистского общества (илиобщества позднего модерна) и о культурных последствиях новых форм рефлексивности. Э. Гидденс, к примеру, доказывает, что в эпоху модерна рефлексивность состояла из социальных практик, постоянно проверявшихся и пересматривавшихся в свете информации, поступавшей от самих этих практик, и таким образом изменяла их строение.По его мнению, только в это время распространяется ревизия культурных условностей, радикализированная до приложения (в принципе) ко всем сторонам человеческой жизни, включая технологическое вмешательство в материальный мир*.
* Авторы имеют в виду книгу: GiddensA. Modernity and Self-Identifity. Cambridge: Polity Press, 1991.
Такая рефлексивность направляет методы западной науки, этого истинного воплощения модерна, которая, однако, в качестве деятельности не более легитимна, чем многие другие виды социальной деятельности, каждый из которых включает разные формы самооправдания. Наукене приписывают теперь обязательно цивилизующую, прогрессивную и освободительную роль в открытии того, чтоесть природа. Во многих случаях наука и связанные с нею технологии рассматриваются сегодня какпроблема, а нерешение. Особенно это относится к ситуации, где мы фактически имеем дело с масштабными и неконтролируемыминаучными экспериментами, лабораторией для которых служит весь земной шар или значительная часть его (как принакоплении ядовитых отходов, использовании химических удобрений, атомной энергии и т. д.). В обществе риска наука выглядит производителем большинства видов риска, хотя они по большей части не воспринимаются нашимичувствами.
Утрата всей наукой «автоматического» общественного авторитета ослабляет и легитимность экологических (и медицинских) «наук». Само признание риска зависит от таких наук по причине «нарастающего бессилия органовчувств» как, например, в случае химического и радиоактивного загрязнения (см.: [4, 156; 14]). В свою очередь это оборачивается проблемой для зеленого движения, поскольку такого рода науки по необходимости оказываются в центре многих кампаний, проводимых экологическими неправительственными организациями, даже если они до сих пор сохраняют склонность использовать здесь науку в тактических целях, возможно, чисто инстинктивно упираяна неопределенность и нежесткость, присущие многим частным наукам (см.: [50]). Недавно Б. Уинн и С. Майер доказывали необходимость более взвешенного и морально защитимого применения науки в формировании и внедрении вжизнь экологической политики [49]. Социология в состоянии продвигать этот спор дальше, изучая вопрос о возможном облике некой более рассудительной «зеленой» науки. Вышеназванные движения предоставляют хорошие возможности для социологического исследования новых формсоциального уклада и структуры, вырастающих из реакций общества на инвайронментализм. В дальнейшей разработке нуждается одна из линий аргументации, где вышеупомянутые процессы толкуются как симптомы более широкого культурного процесса индивидуализации и детрадицио-нализации (см.: [5; 6; 21; 24; 39]). Утверждают, что подобные процессы ведут к появлению менее институционали-зированных форм самосознания и социального уклада. Такие институты как наука, церковь, монархия, нуклеарная семья и формальные правительственные структуры, похоже, теряют легитимацию (появление мозгового центра DEMOS— одно из проявлений этого процесса) и все болеевидятся как часть проблемы, а не найденное решение, ведущее к новым, более свободным формам общественного уклада, включая развитие новых социальных движений или, как мы предпочитаем говорить, «новых социаций»*(см.: [39]). Фактически появление новой сферы политического в форме нежестких, непартийных и самоорганизующихся содружеств и ассоциаций, часто в форме группсамопомощи, коммунальных групп и добровольных организаций, связано с тем, что Бекк описал как новую динамику «субполитизации», в силу которой государство сталкивается со все более разнородным и разнонаправленным множеством групп и социаций меньшинств [6].
* Учитывая, что словом «sociation» в английском языке традиционно передается зиммелевское «Vergesellschaftung», можно говорить здесь о «новых обобществлениях».
Уже имеется ряд характеристик таких социаций [20; 39]. Во-первых, они не похожи на традиционные объединения общинного типа, поскольку люди соединяются в нихпо собственному выбору и свободны покинуть их в любое время. Во-вторых, люди дорожат членством в них отчасти из-за эмоционального удовлетворения, которое они извлекают из общности целей или общих социальных переживаний. И, в-третьих, поскольку членство зависит от выбора,то состав таких социаций будет обновляться стремительно. Эти характеристики наилучшим образом определяют социаций в качестве современных экспериментальных площадок, где можно опробировать новые виды социальнойидентичности. Подобные социаций предоставляют людям определенные возможности, обеспечивая относительно безопасные места для проверки их самоопределения (идентификации) и подходящий контекст для приобретения новыхумений. Такие новые детрадиционализированные социаций можно классифицировать по степени децентрализации власти, ее удаленности от центра, по степени формальной спецификации организационной структуры, по степени и формам участия в общественной жизни на местном уровне, по типам действия, возникшим благодаря членству в социаций, и по степени осмысленности членства в организации. Необходимо особое исследование, чтобы понять значение этого нового стиля социальной организации, понять степень его вклада в новые политические реальности и последствиядля теперешнего изучения инвайронментализма как нового социального движения. Появление новых социаций вокруг проблем окружающей среды говорит о том, что развиваются особые формы социальной идентичности, которые подразумевают прорыв за пределы относительно изолированных сфер общества и природы и своеобразное восстановление гражданского общества [21,Ch. 7] (о чем свидетельствуютмассовые наблюдения за процессами «позеленения» людей).
Существуют интересные связи между такими новыми социациями и обсуждавшимся нами раньше восприятием кризиса окружающей среды как глобального. Данные о«глобальном» или холистском воззрении на природу можно найти в массе межправительственных и правительственных договоров, конвенций и документов, ставших результатом нынешней сосредоточенности на проблеме поддержания ее жизнеспособности* (доклад Брундтланд говорит о «нашем общем будущем» отчасти именно из-за глобального характера определенных угроз природе, начиная с «ядерной» угрозы). Формированию такого восприятия помогло развитие глобальных средств массовой информации, которое породило «воображаемое сообщество»** всех обществ, живущих на единой Земле (отсюда «Друзья Земли»). Однако наряду с массой глобалистских процессов существует и новый набор интересов, касающихся культурно определенных локальных сред. Диапазон этих местных интересов, вокругкоторых возможна мобилизация людей, необычайно широк. Если брать примеры из Северной Англии, то это иусилия по консервации шлаковых отвалов в Ланкашире, и кампания с целью запретить разметку желтыми линиямина некоторых дорогах в Баттершире, и сильное сопротивление восстановлению на том же месте сгоревшего рынка в Ланкастере.
* Примеры важнейших стратегических межправительственных документов по проблеме жизнеспособности, которые помогли сформировать и внедрить идею «глобальной» природы, включают «Стратегию консервации мира» (1980), доклад Г. X. Брунтланд «Наше общее будущее» (ООН, 1987), «Программу, инспирированную Всемирным фондом сохранения дикой природы» на сессии UNCED в Рио и пятую программу действий Европейского Сообщества по сохранению среды и поддержанию устойчивого развития.
** Термин взят из названия знаменитой книги: Anderson В. Imagined Communities. L.: Verso, 1983.
Следовательно, в наличии имеется множество экологических идентификаций, локальных и глобальных, рационалистических и эмоциональных, ориентированных пейзажи -стски-созерцательно и утилитарно, и т. д. (более подробно см.: [35]). В обществах постмодерна эти множественные сознания, по-видимому, и дальше будут становиться все более заметными. Поэтому нам нужно развивать социологию, которая изучает этот феномен явно возрастающей значимости «экологических идентичностей» в современных обществах, идентичностей, которые часто несут с собойсложный узел взаимопереплетающихся глобальных и местных интересов. Статистическим доказательством важности этих самосознаний может служить огромное увеличение численности почти всех экологических организаций в1980—1990-х годах*.
* На конец 1993 г. наиболее признанные экологические организации продолжают расти при уже очень большом числе своих членов. Тогда в Англии «Гринпис» поддерживали 390 тыс. человек, «Друзья Земли» насчитывали 230 тысяч членов, «Национальное доверие» — свыше 2 млн. 200 тыс., «Королевское общество охраны птиц» — свыше 850 тыс. и «Королевское общество охраны природы» — свыше 250 тыс. человек.