Проблема определения аттитюда

Первой проблемой, которая в той или иной мере рассматривается почти каждым исследователем, является проблема определения аттитюда. Этому посвящено много работ, начиная с классического оллпортовского обзора, в котором он большую часть посвятил истории развития проблемы, анализу различных направлений и определений, отличию аттитюдов от других понятий, и кончая учебным определением Дэвида Майерса: «Установка – это благоприятная или неблагоприятная оценочная реакция на что-либо или на кого-либо, которая выражается в мнениях, чувствах и целенаправленном поведении» (Майерс, 1999. С.154).

Обзор Г.Оллпорта включал в себя основные концепции двух предшествующих десятилетий и был вызван стремлением очертить контуры различных теорий. Г.Оллпорт идентифицирует четыре «условия формирования аттитюда», но не развивает их достаточно полно и во всех деталях. Во многом его позиция была близка взглядам Терстоуна, который считал, что информация комбинируется и в ходе этого процесса формируется окончательный аттитюд. Однако Г.Оллпорт предлагал дополнительно ввести еще и другие характеристики, кроме аффективных. До этого периода аттитюд казался более универсальным и расплывчатым, теперь же понятие приобретало бульшую структурированность.

Прежде чем предложить свое определение аттитюда, Гордон Виллард Оллпорт проанализировал шестнадцать уже существовавших до него. Его коллега Нельсон в 1939 году анализирует уже тридцать подобных определений. И это всего за четыре года! Главными признаками аттитюда, по мнению Оллпорта, были его ментальное или нейтральное состояния, готовность к действию, организованность, следствие опыта (см.: McGuire, 1969. Р.142).

Ф.Оллпорт характеризует аттитюд как бессознательную составляющую поведения, которая подготавливает его и направляет, активизируя при этом одни реакции и тормозя другие на фоне общего сближения результатов и потребностей, регулирующих как восприятие, так и действие (см.: F. Allport, 1955).

Леон Терстоун в своей знаменитой статье 1925 года «Атти­тюд может быть измерен» писал: «Я определяю аттитюд как намерение реагировать позитивно или негативно на психологический объект, которым может быть любой символ, личность, фраза, слог или идея, относительно которой индивид может иметь различные чувства» (Thurstone, 1929. Р.45).

Леонард Дуб считает, что «аттитюд – это имплицитная драйв-производная реакция относительно социального значения в индивидуальной сфере деятельности» (Doob, 1947. Р.23).

Смит, Брунер и Уайт считают, что аттитюд – «это предрасположенность к опыту, которая мотивирует индивид к определенным действиям относительно объектов» (Smith, Bruner, White, 1956. Р.31).

Чарльз Осгуд главным качеством аттитюда видит «пред­расположенность реагировать, которая зависима от других состояний, таких, как готовность к предрасположению относительно оценочного ответа» (Osgood, Suci аnd Tannenbaum, 1957. Р.14).

Сарнофф определяет аттитюд как склонность реагировать положительно или отрицательно на определенный класс объектов (см.: Sarnoff, 1960).

Креч, Кратчфильд и Баллачи в 1962 году обозначили аттитюд как «постоянные системы положительных или отрицательных оценок, когниций и действий «рrо or contra» в отношении социальных объектов» (Krech, Gruchfeld аnd Balachey, 1962).

Антони Гринвальд классифицирует все предыдущие попытки дать определение аттитюду: «Предшествующие дефиниции аттитюда могут быть отнесены к одному из четырех классов: 1. Автор представляет и доказывает свои собственные определения аттитюда. При этом он доказывает, что это определение может не быть идентичным уже имеющимся (Дуб, 1947; Осгуд, 1955). 2. Автор рассматривает множество вариантов других определений и отдает предпочтение одному из них (Инско, 1967) или предлагает новое определение (Оллпорт, 1935). 3. Автор допускает разнообразие определений аттитюда, отчаявшись найти консенсус различных определений (Мак-Гуайер, 1968; Смит, 1956). 4. Автор, который пытается перевести различные определения аттитюда на обычный разговорный язык и при помощи его выработать направление конвергенции различных направлений (Кэмпбелл, 1963)» (Greenwald, Brock аnd Ostrom, 1968. Р.362).

Сам же Гринвальд стремится при этом объединить все известные теории аттитюда с целью создания «комплексной психологической теории, сконструированной на основе базисных психологических теорий научения, общей когнитивной ориентации. Эта концепция аттитюда может служить моделью теоретического анализа других комплексных психологических конструктов» (ор. сit. Р.386).

Хорошо известна работа Дж. Гибсона (Gibson, 1941), где он дает критический анализ понятий установки, на основе которого Прангишвили (1967) и Асмолов (1977) предлагают классификацию основных позиций в исследованиях установки. Согласно А.Г. Асмолову, «в зарубежной психологии первая попытка классификации различных значений, вкладываемых в понятие «установка», принадлежит Дж. Гибсону» (см.: Асмолов, 1977. С.61). Мы особо выделяем мнение А.Г.Асмолова в силу того, что нам чрезвычайно важны позиции Дж. Гибсона, на идеях которого основана наша концепция социальной установки.

На базе гибсоновской классификации Асмолов выделяет несколько основных позиций: 1. О. Кюльпе в начале века понимал под установкой некое «предварительно созданное ожидание объектов, качеств или отношений», проводя эксперименты по восприятию. 2. Позиция О.Л.Зангвилла во многом продолжает линию О. Кюльпе. Установка здесь понимается как «концептуальная схема, не ожидаемая, а вызванная стимульным паттерном». 3. Согласно К. Халлу, установка есть «ожидание стимульных отношений (...), выработанное в условиях повторной стимуляции». 4. В сериях экспериментов на время реакции установка представляется как «намерение реагировать специфическим движением». 5. Карлу Коффке установка видится как «намерение выполнять привычные психические операции». 6. Сипола, Лачинс отмечали, что установка – это скорее «психическая операция или метод, не намеренные, но актуализированные в процессе научения или решения задач». 7. Курт Левин считал, что установка – это «тенденция к завершению прерванной активности». В историю психологии это явление вошло под именем Б.В.Зейгарник. 8. Мак-Фарленд понимал под установкой «тенденцию продолжать активность после устранения соответствующих условий (пер­северация)» (см.: Асмолов, 1977. С.61-65).

Характеризуя все вышеизложенные позиции, Ш.А. Надирашвили замечает, что здесь наблюдается «тенденция расщепления общепсихологического понятия установки» в форме различных психических образований – то, что называется «set» и «attitude». Если первая группа определений подходит под определение «attitude» то вторая – под определение «set». Хотя Надирашвили убежден, что речь идет о разных аспектах одного механизма, отмеченного общей закономерностью, которая теряется при таком подходе. И понятие «set» в сенсомоторной сфере, и понятие «attitude» в сфере социальной активности относимы к действию диспозиционной установки (см.: Надирашвили, 1987. С.287). Поскольку мы понятию «установ­ка» посвятим отдельный параграф, то сейчас можно завершить обзор попыток дать определение понятию «аттитюд» следующим определением: «Социальная установка есть устойчивое, латентное состояние предрасположенности индивида к положительной или отрицательной оценке объекта или сутации, сложившееся на основе его жизненного опыта, оказывающее регулятивное, организующее влияние на перцептуальные, эмоциональные и мыслительные процессы и выражающееся в последовательности поведения (как вербального, так и невербального) относительно данного объекта в данной ситуации» (Шихирев, 1973. С.161).

Исходя из нашего представления о необходимости объединения всех имеющих отношение к установке понятий (сэт, аттитюд, социальная установка, фиксированная установка, диспозиционная установка, установка) в едином понятии «со­циальная установка», мы предложим свое определение социальной установки после рассмотрения понятия «установка» в школе Д.Н. Узнадзе.

Таким образом, сегодня сложилась ситуация, когда почти каждый исследователь имеет свое определение аттитюда, но до сих пор не существует общепринятого. Вероятнее всего, это следует признать нормальным положением исходя прежде всего из сложности самого феномена. Кроме того, психология скорее всего еще не достигла того уровня развития (нужен ли он в психологии вообще?), когда категории, понятия, термины и определения имеют однозначное толкование.

Следующим шагом нашего обзора станет анализ терминов «аттитюд», «социальная установка», «установка», «сэт» и аналогичных им понятий, описывающих явление социальной установки. Не найдя общепринятого определения указанному психическому феномену, мы должны теперь попытаться описать его координаты в системе психики.

Многие исследователи замечают различия в толковании понятия «социальная установка» и понятия «установка». С.К. Рощин отмечает, что «психологическая основа этих понятий одна – предрасположенность, готовность человека действовать определенным образом по отношению к какому-то конкретному объекту и в каких-то конкретных обстоятельствах. Различие же заключается в более высокой организации социальной установки (...) (см.: Рощин, 1989. С.136). П.Н. Ши­хирев дополняет это замечанием о том, что социальная установка выполняет функции общепсихологической установки на уровне социальной общности и обеспечивает единое отношение и поведение членов общества (см.: Шихирев, 1976. С.283).

Особо выделяется знаковость существования социальной установки, что, по нашему мнению, можно оспорить. Здесь уместно вспомнить рассуждения о том, что сам по себе мир не является ни хорошим, ни плохим, а становится таковым только в сознании индивида. Знак не имеет сам по себе никакого наполнения, отношения, он бесстрастен и нейтрален до тех пор, пока мы не наполнили его определенным содержанием. Установка – это прежде всего отношение к миру, она не может существовать в знаковой форме, она может быть лишь выражена в ней. И даже это будет достаточно условно – как один из способов обозначения установки. В нашем представлении установка здесь более похожа на гуссерлевскую интенциональность, которая есть и которую невозможно «потрогать», ибо она суть направление чего-то, а не само это «что-то». Установка, как и интенциональность Гуссерля, всегда ускользает, она неуловима, не может быть понята и вычерпана до конца. Знак, слово, вербальная форма существования установки – это лишь одна из многочисленных ее оболочек в бесконечном ряду горизонтов ее форм. Задачи же типизации и стандартизации, вероятнее всего, будут обеспечиваться феноменом стереотипа, который, по мнению Шихирева, тоже есть разновидность установки.

Однако есть еще одно соображение в пользу высказанного предположения о знаковости социальной установки. Дело в том, что в экологическом подходе Гибсона различается явное и неявное знание. Неявное знание, по Гибсону, это знание, полученное в акте непосредственного восприятия; знание, полученное вне всяких форм знакового опосредования. Это знание несет в себе сущностную информацию и обеспечивает извлечение возможности окружающего мира. Вводимое нами понятие «сущностная информация» будет подробно проанализировано вместе с понятиями «возможность» и «окружающий мир» позже, но сейчас важно подчеркнуть, что сущностная информация, получаемая непосредственно, через неявное знание, анализируется на уровне экологического компонента социальной установки. А знаковая форма знания (явное знание) анализируется на уровне аттитюда. Уровень экологического компонента (базовый уровень собственно установки) функционирует неосознанно. При этом мы разводим понятия «бессознательное», «неосознаваемое», «неосознанное», «под­сознательное», что будет обосновано далее. Поэтому, конечно же, у них и различные формы распространения.

Если С.К. Рощин особо выделяет бессознательный характер установки в отличие от социальной установки, то П.Н. Шихирев отмечает фиксированность социальной установки, что обусловлено, по его мнению, предметностью содержания социальной установки. Мы вынуждены возразить обоим исследователям и делаем это одной фразой: предметность уясняется непосредственно в акте интенционального переживания.

Смысл процесса фиксированности в теории установки Д.Н. Узнадзе, имеет достаточно отчетливое наполнение и связан с прошлым опытом. Ш.А. Надирашвили называет это явление «фиксированной социальной установкой». Здесь сразу следует отметить наше мнение относительно того, что социальная установка – это не только фиксированная социальная установка. Предметное же содержание связано больше с другим качеством установки и аттитюда – ее направленностью, интенциональностью, отнесенностью. Отношение есть всегда отношение к чему-либо. Установка не может быть беспредметной, «установкой вообще», ненаправленной – будь то установка-восприятие, или фиксированная установка, или аттитюд. Это одно из главных отличительных свойств установки как психического феномена вообще. Установка «притягивает» предметность, предметность имеет свойство быть «уловлен­ной» установкой, в этом их неразделимое диалектическое единство.

Последнее отличие социальной установки от установки состоит, по мнению П.Н.Шихирева, в том, что «она чаще всего вторична, то есть представляет собой отношение к отношению, зафиксированное в знаковой форме» (Шихирев, 1976. С.285). Здесь опять возникает важная особенность, отмеченная нами, – знаковость социальной установки. Это не средство ее формирования, но одно из средств выражения. Поэтому вторичность социальной установки состоит не в том, что она имеет знаковую форму (ибо может и не иметь!), а в том, что она как бы «надстраивается» над установкой и образует в комплексе с ней единый организм. Более подробно об этом – позже, а здесь надо отметить позицию школы Д.Н.Узнадзе, поскольку она имеет определенные отличия от вышеперечисленных позиций, так как само различие установки и социальной установки имеет оттенок «заинтересованности». «Социальная установка, как и установка любого другого вида, фиксируется и таким образом создается система фиксированных социальных установок, которые актуализируются при соответствующих обстоятельствах. Система социальных установок называется системой аттитюда и интенсивно изучается социальной психологией. Социальные аттитюды, в отличие от теории установки, рассматриваются представителями различных психологических теорий не как ориентации, полученные в результате фиксации первичных социальных установок, а как сложные психические образования, сформированные из других сознательных психических процессов. В действительности же социальные фиксированные установки, или социальные аттитюды, формируются посредством фиксации социальных установок и затем вводятся в систему других фиксированных установок» (Надирашвили, 1974. С.107).

Исследователи школы Д.Н.Узнадзе различают понятия социальной установки и социального аттитюда, а «социальный аттитюд» нельзя смешивать с «установкой социального поведения», создаваемой у человека перед осуществлением социального поведения. Важным является вопрос целесообразности поведения на основе установки и учет потребности в установке.

Ш.А.Надирашвили отмечает, что в известном определении установки Г.В.Оллпорта отсутствуют потребности индивида (которые определяют целесообразность поведения), предметная среда, ситуация. По мнению Надирашвили, это говорит о том, что Оллпорт и Узнадзе имеют в виду различные психические явления: опыт для первого и активность для второго являются центральными смыслообразующими компонентами (см.: Надирашвили, 1989. С.124). Однако и в данном случае мы замечаем, что здесь необходимо уточнение, которое должно оттенить особое значение понятия «целенаправленность». Если истолковывать вышесказанное буквально, то можно заметить, что отношения установки и целесообразности принимают известный вид отношений собаки и ее хвоста. Поскольку потребность входит неотъемлемой частью в установку, то и установка, и поведение на основе установки будут направлены на эту потребность, то есть целесообразно. Если же плодотворную идею целесообразности развивать в ином направлении, то целесообразным тогда можно назвать не только поведение, соответствующее удовлетворению данной потребности, но и поведение, направленное на адекватный выбор возможности окружающего мира для формирования консистентной системы установок индивида.

Предлагаемое нами позднее понятие социально-экологиче­ской ниши содержит человеческие возможности окружающего мира, которые анализируются и выбираются экологическим компонентом социальной установки. А.Г.Асмолов проблему различения социальной установки и установки видит в решении вопроса первичности установки и деятельности. Ш.А. Надирашвили отмечает, что социальные аттитюды формируются как результат социальной жизни, но определяются той или иной установкой, что охватывает весь комплекс социальных взаимоотношений и различные потребности индивида (см.: Надирашвили, 1974. С.103).

Исходя из вышесказанного и нашего представления об экологической концепции социальной установки мы предполагаем, что базовым понятием, охватывающим все понятия (атти­тюд, установка, социальная установка, фиксированная установка и другие), является понятие социальной установки. В свою очередь социальная установка состоит из трех уровней. Первый – уровень экологического компонента социальной установки (или уровень собственно установки, по Д.Н.Узнадзе). Формирование этого уровня происходит по схеме Узнадзе – «потребность» + «ситуация удовлетворения». Второй уровень – уровень аттитюда. Здесь функционируют все механизмы, открытые в социальной психологии аттитюда. Этот уровень состоит из когнитивного и аффективного компонентов. Третий уровень – уровень поведенческого компонента (или, лучше сказать, уровень тенденции к действию). Все это объединено понятием «социальная установка» – как принадлежащим сугубо человеку.