Основы феноменологической редукции

Принято считать, что понятие «эпохй» возникло еще в период античной философии в русле так называемого скептицизма. Хотя в феноменологии многие положения эпохйи пересматриваются, однако нам представляется, что их базовая сущность неизменна. В двухтомном собрании сочинений свою книгу «Против ученых» Секст Эмпирик начинает работами, которые называются «Две книги против логиков». Через девятнадцать веков после него Э. Гуссерль начнет создание феноменологии с отрицания старой логики и психологизма. На этом незначительном факте можно было бы не останавливаться, если бы не поразительное, порою, сходство некоторых положений двух мыслителей. Особенно ярко это видно на примере «эпохй» и «воздержания от суждения». Часто приходится слышать, что скептиками утверждается «отсутствие полной достоверности в человеческом познании» (см.: Философский энциклопедический словарь, 1983. С.803). Вероятно, нет истины более далекой от подобного утверждения – об этом убедительно писал Лосев: «(...) Однако воздержание от суждений, какие бы суждения он фактически ни высказывал, заключаются в том, что всякое свое суждение он высказывает не от себя, так как существует он или нет, ему не известно и ему только «кажется», что он существует, и направляется это суждение хотя и к реальному человеку, но скептик при этом думает, что перед ним не реальный человек, но то, что «кажется» реальным человеком, и, наконец, само высказывание суждения тоже для него не есть суждение само по существу, а только то, что «кажется» высказыванием» (Лосев, 1976. С.46).

Учение скептиков о воздержании от суждения ничего общего не имеет с уходом от жизни, как и у Гуссерля, где поверхностный взгляд неискушенного ревнителя материализма может обнаружить ересь отрицания жизни в феноменологической редукции.

Призывая постигнуть уже известные сущности, но не существование, Гуссерль принял вызов Секста Эмпирика и дерзнул потребовать «чистых» основ для философии, усомнившись в обоснованности ее претензий на истину. Важен момент «поиска», который постоянно присутствует и у скептиков, и у Гуссерля – только так можно оправдать желание искать истину не там, где все – под фонарем естественных наук. «Скеп­тики ничего не утверждают и не отрицают, но только еще ищут» (Лосев, 1976. С.48). Причем, конечно же, совсем неправ Секст Эмпирик, когда не хочет воздерживаться от суждения, что «понятливы все»: многие просто не могут совершить процедуру, которая представляется столь естественной для скептиков. «Точно так же никто не может предпочесть и в смысле понимания одного другому. Во-первых, понятливы все, а не то, чтобы одни – тупые, другие же – нет. Затем, часто те, кого считают понятливыми, являются защитниками не истины, но лжи». (...) «Воздержание от суждения» есть такое состояние ума, при котором мы ничего не отрицаем и ничего не утверждаем»; «невозмутимость» же есть безмятежность и спокойствие души» (Секст Эмпирик, 1976. Т.2. С.209).

В понимании Гуссерля эпохйсостоит в отрицании всех предыдущих суждений не только о времени или о пространстве, но и всех теоретических суждений вообще. «Что касается, в частности, откладывания нашего суждения или воздержания от него, то оно состоит в намерении не допускать того, чтобы лишь предварительное суждение стало определяющим» (Кант, 1980. С.381).

Важнейшим в понимании феноменологической редукции является факт того, что посредством эпохй предмет через образ (сущность) имеет возможность восприниматься непосредственно сознанием в форме смысла. Процедура эта происходит в интенциональном переживании.

Здесь происходит отказ от позитивистского понимания психического – «эмпирическое «Я» как «вещеобразный предмет» редуцируется к феноменологическому содержанию переживаний в единстве потока переживаний, при этом рефлексия – не наблюдение за сознанием «со стороны», но «ожив­ление» сознания, превращение смыслообразующего потока из возможности в действительность» (Молчанов, 1991. С.84). При этом само сознание становится очищенным от существования предметов и нацелено на их сущности через поиск смысла в интенциональном переживании. Главное состоит в очищении от старых догм и установок мышления. «Нужно сначала потерять мир в эпохй, чтобы потом восстановить его в универсальном самоосмыслении» (Husserliana. Bd. 1. S.183).

Противопоставленность естественной установки и феноменологической установки нацелена на уяснение сущности, поиск чистого сознания в каждом индивидуальном сознании, то есть поиск того состояния, когда подвергаются пересмотру уже существующие стереотипы сознания. Существование предметов при этом не подвергается сомнению.

Если мы теперь вспомним наши предыдущие рассуждения о том, что на экологическом уровне психическое функционирует на основе интенциональности (каузальность появляется позже), то можно предположить, что феноменологическая редукция во многом сходна с процессом деятельности экологического компонента установки. Многократно мы отмечаем ошибку Гуссерля в вопросе отнесения психологии к естественным наукам, исходя из которой он постулирует затем невозможность прямого уяснения сущности для естественных наук (и для психологии). Для уяснения сущности в естественных науках требуется феноменологическая редукция.

Мы же доказали, что механизм интенциональности экологического компонента социальной установки сам имеет свойство осуществлять феноменологическую редукцию (уяснение чистой сущности) на экологическом уровне. При этом процесс феноменологической редукции приобретает форму отказа от... аттитюда как следующего уровня социальной установки.

Исходя из нашего представления о строении социальной установки (три уровня: экологический, или собственно установочный; аттитюдный, или когнитивный и аффективный; поведенческий как тенденция к действию), мы утверждаем, что на уровне экологического компонента происходят процессы, соотносимые с так называемой феноменологической редукцией.

Гибсон это называет прямым восприятием, в ходе которого уясняется сущность той или иной возможности. При этом важно воздержаться от суждения на основе аттитюда (второго уровня), который и основан на догмах, схемах, стереотипах и так далее. Это можно достигнуть только через привлечение понятия неосознаваемого. Категория бессознательного здесь менее удобна (хотя и очень заманчива!) по той причине, что надо слишком долго доказывать, что «бессознательное» Фрейда – это не столько прошлый опыт, сколько очищенное от влияния настоящее чистое сознание в форме ретенции. Не случайно рафинированность бессознательных импульсов может действовать на протяжении всей жизни человека почти без изменений. Неосознанное, таким образом, есть не что иное, как «чистое» сознание, и только потом к нему добавляется «остальное» сознание на основе когнитивного и аффективного компонентов.

То что феноменолог осуществляет посредством трудоемкого и большинству непонятного эпохй, экологический компонент социальной установки «просчитывает» практически мгновенно. При этом надо всегда помнить, что саму интенциональность «схватить» невозможно даже теоретически, это лишь направление, она не может существовать ненаполненной – это «своего рода прожектор», как точно назвала ее П.П. Гайденко. В связи с этим задача экспериментального изучения указанных феноменов – вещь чрезвычайно сложная и почти недостижимая: она может быть продемонстрирована лишь опосредованно, косвенно, иллюстративно. Вероятнее всего, для этих целей наиболее подходит именно феноменологический эксперимент. «Феноменологический метод – это выявление и описание поля непосредственной смысловой напряженности сознания и предмета, поля, горизонты которого не содержат в себе скрытых, непроясненных в качестве значений сущностей» (Молчанов, 1981. С.319).

Итак, подводя итоги столь краткого рассмотрения понятий времени и эпохйв феноменологии, мы должны будем теперь связать эти отмеченные особенности с вопросами структурирования социальной установки. Поскольку в нашем методе эмпирического исследования мы особое внимание уделяем изучению опыта субъективного описания феномена, то для нас очень важны слова Августина: «Итак, в тебе, душа моя, измеряю я времена (...), и когда измеряю их, то измеряю не самые предметы, которые проходят и прошли уже безвозвратно, а те впечатления, которые они произвели на тебя». Вероятно, именно в этом и состоит одна из особенностей субъективного описания опыта феномена, когда сам смысл возникает в момент удержания «теперь-точки» в ретенциональной области. Это соотносимо также с процессами интерсубъективности, когда в ходе экспериментального изучения выбора возможности окружающего мира, субъект оценивает возможности, которые ему предоставляет Другой, основываясь на впечатлениях субъекта об этом Другом.

Понимание времени в феноменологии тесно связано с интенциональностью и рефлексией. Интенциональность структурирует время и сознание индивида. Благодаря темпоральности возможна связь между рефлексией и сознанием, что очень наглядно будет продемонстрировано в ходе экспериментального изучения выбора возможности субъектом. Различный уровень связи этих компонентов обусловливает различные группы субъектов по данному признаку. Различные уровни взаимодействия времени, рефлексии и сознания обосновывает разнообразные уровни темпоральной структурированности феномена.

В ходе эмпирического изучения мы выделили также различные группы по длительности и последовательности акта переживания субъекта (см.: Девяткин, 1996). Само структурирование переживания является исключительно индивидуальным и тесно связано с временными характеристиками опыта субъекта: одни субъекты при анализе своих переживаний говорят о годах, другие о неделях, месяцах, днях, часах. Причем все эти временные пласты переплетаются между собой, и очень часто причина следует впереди следствия, если анализировать протоколы с обычных позиций, если же подходить к проблеме структурирования переживания субъекта с феноменологической точки зрения, то многое возникает совсем в ином свете.

Поскольку метод изучения времени у Гуссерля предполагает особое наблюдение за различными длящимися объектами, последовательностями и фиксацию определенной структуры сознания, через которую может осуществляться осознание того или иного временного фактора, то нами уделяется этому особое внимание в ходе экспериментов на основе анализа общей структуры социальной установки.

Еще раз напомним при этом, что «теперь-точки» вместе с ретенциями и протенциями конституируются в единый интенциональный акт переживания – в целостность. Сущность времени, таким образом, представляется, как некое сцепление последовательностей.Оно раскрывается через первичные ориентации сознания – они являются источниками времени. Это временные первичные ориентации сознания, и именно на основе этих элементов возникает представление о будущем, настоящем и прошлом.

Само же сознание имеет смыслообразующую функцию через его временность, хотя это и не означает, что время производит смысл, ибо фиксация смысла означает одновременно и фиксацию временного потока, поскольку сам смысл возникает в интенциональном переживании.

Это чрезвычайно важно для нас, так как мы предполагаем на основе анализа общей и ситуационной структур представить принцип действия механизма интенциональности экологического компонента социальной установки.

Структурированность механизмом Р-ТТ-П (ретенция-«те­перь-точка»-протенция) является основным способом организации времени. Это позволяет одной точке удерживаться на линии настоящего и одновременно находиться на линии прошлого на основе действия ретенции (удержания). Ретенция «растягивает» настоящее («теперь-точку») и удерживает запечатленное содержание. Каждая «теперь-точка» постепенно меняется от ретенции к ретенции и образует некоторый континуум, где каждая последующая точка является основанием ретенции предыдущей. Сама же ретенция имеет в себе следы первоначального впечатления – «импрессивного сознания», по Гуссерлю. Поскольку ретенция – это моментальное сознавание только что завершившейся фазы, основание для ретенционального сознавания последующей фазы, то именно этот механизм может лежать в основе выбора возможности социально-экологической ниши. Возможность здесь как бы удерживается определенное время, пока не станет ясно, какие последствия выбора данной возможности возникают перед субъектом. Первоначальное впечатление, т.е. то, что называется «теперь-источник», удерживается при этом в сознании как «только-что-прошедшее». Первоначальное впечатление переходит в ретенцию, которая является актуально-существующей, в то время как «теперь-точка» становится «только-что-прошед­шей».

Таким образом, структура темпоральности, сформированная подобным способом, может носить в принципе только индивидуальный характер. Причем во всем этом процессе нам важна даже не ретенция, как первооснова темпоральности у Гуссерля, а именно «точка-источник», где и закладывается, собственно, то первоначальное впечатление, которое потом консолидируется в определенные структуры.

Создается мнение, что структура может быть сформирована, консолидирована только при наличии достаточного времени ее консолидации. Причем время выполняет здесь как бы двойственную роль: оно позволяет осуществиться собственному процессу консолидации и является активным структурообразующим моментом. Та сущностная информация, которую индивид извлекает из социально-экологической ниши, может быть понята им только на основе смыслообразующей функции сознания, которая сама теснейшим образом связана с темпоральностью сознания.

В данном случае мы предполагаем, что именно момент оригинального переживания субъекта имеет особую отличительную конституирующую роль для формирования общей структуры социальной установки. Субъективные переживания опыта субъекта – это базис для дальнейшей феноменологической редукции. Дальнейшее понимание ретенциональной области носит интенциональный характер и должно быть в некоторой степени свободным от «теперь-источника», как сущность от существования.

Существование социальной установки обосновано именно моментом переживания в «теперь-источнике», а сущность структуры социальной установки отражается уже в ретенцианальной области, поскольку характер структуры обусловлен способом удержания (ретенции), который всегда возникает как уникальное образование, так же, как характер существования, основанный на переживании «точки-источника». В этом и состоит их взаимосвязь, взаимозависимость и взаимодополнительность. Уникальность структуры каждой социальной установки индивида основана на оригинальности процесса ретенции, а общность феномена социальной установки основана на общности горизонта переживания «точки-источника», интерсубъективности как имманентной социальности сознания, поскольку жизненный мир, переживаемый как общий для всех, есть лучшая основа социальности самого переживания.

Таким образом, время есть конкретный конституирующий механизм уникальности структуры социальной установки и общности функционирования социальной установки как психического феномена.

Вероятно, что ретенция соотносима с уровнем аттитюда, ибо Гуссерль говорит о том, что ретенция – это моментальное осознание фазы, которая уже завершена, то есть фазы, в момент которой возникает отношение к тому, что произошло. Соответственно этому возникает необходимость в структурировании сформированного отношения, структура которого должна быть адекватной или хотя бы примерно близкой к новообразовавшейся структуре.

Сама же структура, к которой должно сформироваться какое-либо отношение, обоснована тем выбором возможности, который осуществлен механизмом интенциональности экологического компонента социальной установки. Вероятно, именно на этом основана иллюзия каузальности психического. Поскольку же ретенция является функцией интенциональности (Гуссерль), то ее действия на уровне аттитюда в общей структуре социальной установки неотделимы от предыдущего уровня – экологического компонента социальной установки.

Социальная установка, таким образом, приобретает ту или иную степень структурированности в зависимости от взаимодействия ее различных компонентов. Целостность структуры социальной установки, ее консистентность возникает от момента экологического выбора возможности (ситуационная структура выбора), «точки-источника», где формируется переживание субъекта и процесса ее последующего «достраива­ния», до общей структуры на уровне когнитивного, аффективного и поведенческого компонентов.

Финальным структурообразующим фактором «полной» социальной установки является компонент тенденции к действию, к реализации намерения, то есть поведенческий компонент. «Хорошо» структурированная социальная установка представляет собой некоторую целостность всех этих элементов, когда реализация поведенческого компонента не требует пересмотра выбора возможности и формирования иного переживания «точки-источника».

При этом очень важно помнить, что механизм ретенции является основой для антиципации, то есть для предвидения последствий реализации выбранной возможности. Момент выбора удерживается в ретенциональной области до тех пор, пока не становятся ясными последствия реализации выбора возможности. И тогда происходит структурирование всей цепочки, на основе которого возможно формирование отношения, которое либо встраивается в общую структуру социальной установки и потом может реализовываться в поведении, либо не встраивается, и тогда вновь требуется поиск новой возможности для ее реализации.

В нашем эмпирическом исследовании сформированные социальные установки были классифицированы по уровню структурированности подобного типа (см.: Девяткин, 1996). «Полная», «хорошая» структурированность состоит в том, что выбор возможности реализуется и возникает отношение, которое находит выражение в поведении. Деструктурированность социальной установки выражается в том, что выбор возможности не обеспечивается требуемым отношением, либо отношение отчасти соответствует выбору, но не может реализоваться в поведении на основе выбора данной возможности. В этом случае полная реализация возможности может противоречить отдельным элементам консистентной системы социальных установок индивида.

Все эти способы анализа возможны лишь при феноменологическом подходе к социальной установке, когда в ходе феноменологической редукции, то есть отстранении от существования конкретных переживаний субъекта, происходит анализ собственно структуры социальной установки.

Вероятно, сам субъект не может анализировать сущность структуры социальной установки, отвлекаясь от ее существования, в то время как почти все методики изучения социальной установки основаны именно на анализе данных, полученных от субъекта. Но этот анализ в традиционных методиках как бы продолжает линию субъекта – исследователь стремится быть как можно ближе к позиции субъекта. Между их позициями существует значительная разница в понимании и использовании времени – если субъект всегда настоящее видит как фундированное прошлым, то исследователь способен отстраниться от подобной каузальности.

Время структурирует переживания, структурирует социальную установку, но не связывает однозначно прошлое, как причину и настоящее, как следствие. И хотя в принципе подобная связь не исключается, но для нас это не является предметом рассмотрения, ибо каузально могут быть связаны события, но никак не временные характеристики. Особенно наглядно это видно в нашем эксперименте (см.: Девяткин, 1996), когда субъект пытается «переставить местами» события, которые объективно происходили в разное время и могут быть совершенно не связаны друг с другом. Но субъект стремится связать их в рамках каузальной зависимости. Произвольно взятое событие выделяется из потока событий, и ему приписывается статус причины других происходящих процессов. Эти манипуляции возможны прежде всего потому, что с причиной соотносится понятие прошлого, а со следствием – настоящего или ближайшего прошлого. Важно помнить при этом, что для функционирования живого организма важнее время, которое Б. Ф. Ломов называл «живым временем», то есть временем, с которым связаны все процессы индивидуальной психической жизни.

Анализ подобного «живого времени» возможен только на основе эмпирического феноменологического психологического метода. Время и смысл в рамках живого организма, находящегося в окружающем мире, являются основными факторами действия механизма экологического компонента социальной установки. Рефлексия сознания, понимаемая на основе сети интенциональностей Мерло-Понти, позволяет анализировать комплекс вариантов возможностей и направлять внимание на удерживаемую фазу. В этом суть действия особого образования в психике человека – экологического компонента социальной установки.