49. Познание как отражение действительности в сознании человека

Любой вид деятельности, больше того, успешная ориентация в мире предполагают адекватное, правильное воспроизведение, отражение действительности, т.е. приобретение соответствующих знаний. Не случайно знания образуют ядро, первооснову сознания, а познавательная функция занимает важнейшее место среди его функций. К тому же всякая деятельность требует выработки ее целевых установок и идеальных планов, что осуществимо лишь на базе приобретения соответствующих знаний.

А это в свою очередь свидетельствует о неразрывном единстве деятельности и познания и большом значении знаний в жизни человека и общества. Здесь же следует подчеркнуть, что процесс познания, как правило, имеет своим исходным моментом отражение действительности с помощью органов чувств человека или приборов (искусственных органов чувств). Именно через органы чувств мы получаем всю первичную информацию о предметах и явлениях внешнего мира.

Все это вместе взятое превращает теорию познания или гносеологию, изучающую общие закономерности познавательного процесса, в важнейшую составляющую философии на протяжении всей истории ее развития.

Центральной проблемой познавательного отношения человека к миру является проблема познаваемости мира. Следует отметить, что решение этой проблемы, начиная с древних времен, порождало серьезные трудности, связанные как с реальными сложностями процесса познания, проявляющимися в неполноте знаний и наличии больших массивов непознанного, так и с особенностями развития науки и самой философии в известные периоды. Эти трудности связаны, в частности, с тем, что наши органы чувств сходно реагируют на различные раздражители. Так, глаз не только на свет и цвет, но и на механическое и электрическое раздражение реагирует свето-и цветоощущением.

Именно на почве подобных трудностей еще в древности родился скептицизм, сторонники которого выражали сомнение в возможности получения достоверных знаний, а позднее, уже в Новое время, сформировался агностицизм Юма и Канта. Д.Юм считал, что человек может иметь дело только со своими ощущениями и за их пределы выйти не способен, в силу чего вопрос о существовании, а значит, и познании внешнего мира становится бессмысленным. И. Кант, в отличие от Юма, признавал существование внешнего мира, но это мир вещей в себе, недоступный человеку, который ограничивается в познании опять-таки миром своих ощущений. Позднее очередной рецидив агностицизма был связан с махизмом, выросшим на почве трудностей истолкования новых открытий в физике на рубеже XIX и ХХ столетий.

Хотя агностицизм имеет основания в сложностях самого познавательного процесса, однако согласиться с его пессимистическими выводами о познавательных потенциях человека было бы ошибкой. В противовес агностицизму диалектико-материалистическая философия проблему познаваемости мира решает положительно. Но чем обосновывает диалектико-материалистическая философия положительное решение вопроса о познаваемости мира?

Это решение базируется на том, прежде всего, что наши ощущения, представления, понятия, будучи в конечном счете продуктами развития природы и общества, должны соответствовать им, адекватно отражать природные и социальные объекты. Обращая внимание на это, Л.Фейербах писал, что глаз солнцеподобен. Иными словами, глаз вызван к жизни светом, а значит, способен отражать и свет, и цвет.

Но, пожалуй, не это самое важное. Важнее то, что вывод о способности человека (и человечества) познавать мир есть итог, вывод изо всей истории развития познания, процесса непрерывного превращения непознанных вещей, "вещей в себе" в вещи познанные, в вещи для нас.

Наконец, самое главное, решающее подтверждение познаваемость мира находит в предметной практической деятельности. Именно в практике, в эксперименте, в индустрии, опредмечивая, материализуя свои знания и тем самым своеобразно сопоставляя их с объектами, доказывает человек мощь своего мышления, его способность познавать мир.

Познание - сложный, многогранный процесс, исследуемый рядом наук. Теория познания сосредоточивает свое внимание на философских, мировоззренческих аспектах этого процесса, изучает его самые общие закономерности. Сущность познавательного отношения человека к миру составляет отражение действительности. Уже происхождение сознания органически связано с таким всеобщим свойством материи, как отражение. Это свойство в его специфических, развитых формах находит свое проявление в том, что мозг человека, взаимодействуя с внешним миром через органы чувств и нервную систему, отражает его. Но само это взаимодействие предполагает контакт человека с миром, формы и характер которого определяются его опытом, социальной практикой. Иными словами, познавательное отношение человека к миру носит социально-опосредованные, исторически изменчивые, развивающиеся формы, а сам процесс познания представляет собой сложное диалектическое взаимодействие объекта и субъекта. Содержание знания субъект черпает не из собственных глубин. Это содержание не произвольно, оно зависит от самой действительности, в силу чего познание, мыслительная деятельность человека и общества есть процесс отражения этой действительности в сознании. Однако это не пассивное, зеркальное отражение. Оно предполагает активное отношение человека к миру уже потому, что человечество познает действительность не ради знания самого по себе, а в целях ее осознанного преобразования.

Объект познания - вся окружающая нас действительность, общество, человечество (самосознание). Объект познания в силу этого не представляет собой чего-то неизменного. Сказать, что объектом познания является природа, значит сказать и мало, и много. Это мало, поскольку объектом познания является не только природа, но и общество, больше того, сам человек и его сознание. Но это и много, так как в каждую историческую эпоху объект познания конкретен, он включает лишь часть, лишь определенные фрагменты природных и социальных процессов. Так, растения и животные всегда состояли из клеток, а объектом познания клетка стала лишь в XIX веке. С одной стороны, объектом познания становятся те природные и социальные явления, которые так или иначе вовлечены в круг практической деятельности общества и в силу этого стали предметом его познавательного интереса. С другой стороны, те или иные явления превращаются в составляющие объекта познания в меру достигнутого к данному времени уровня знаний. Иными словами, в формировании объекта познания велика роль не только социальной практики, но и достигнутого уровня знаний о мире.

Звезды очень давно стали объектом познания - с тех самых пор, когда по ним стали ориентироваться в пути мореплаватели и купцы. Сегодня они продолжают оставаться объектом познания, но исследуются под иным углом зрения, в силу иных общественных потребностей и на базе иного уровня знаний. Понятно, что в конкретном познавательном акте объектом познания будет тот или иной фрагмент действительности. Если же вести речь об объекте познания общества в определенную эпоху, то его границы заданы практическими потребностями времени и достигнутым уровнем знаний о мире.

Но познавательное отношение необходимо включает и субъект познания. Что же он представляет собой?

Субъект познания - сам человек, но человек сам становится объектом не изолированно, а вместе с другими. Во-первых, субъект - носитель определенного количества знаний, выработанных предшествующими поколениями приобретает новые знания современного поколения.

Материалист Л.Фейербах справедливо писал, что субъект познания не чистый дух, не чистое сознание, как утверждали идеалисты, а человек как живое, природное существо, наделенное сознанием. Но для Л.Фейербаха человек как субъект познания - это биологическое, антропологическое существо, человек вообще. И это уже неточно. В действительности в качестве субъекта познания человек выступает как общественное, социальное существо. Он становится субъектом познания, лишь освоив в обществе язык, овладев ранее добытыми знаниями, будучи включенным в практическую деятельность, усвоив существующие в данное время средства и методы познания и т.д.

Можно сказать, что подлинным субъектом познания в каждую эпоху является человечество, а отдельный человек выступает в роли субъекта познания как его представитель. По сути дела рассмотрение человечества в качестве субъекта познания акцентирует внимание на всеобщности этого процесса, а выделение индивидов как субъектов познания выявляет неповторимое в реальном развитии познания. При этом сам индивид как субъект познания формируется в определенной системе социальных связей, так или иначе отражает мир в зависимости от уровня своей теоретической подготовки и от характера своих потребностей и ценностных ориентаций. Короче: при всей специфике его познавательной деятельности он остается сыном своего времени, общества, своей эпохи.

Во-вторых, субъект познания исторически конкретен и в том отношении, что он обладает определенным объемом знаний, или, иначе говоря, известным интеллектуальным потенциалом, в силу чего конкретный характер носят его познавательные возможности. К тому же и уровень развития общественной практики, и то, что выше обозначено как интеллектуальный потенциал общества, в большей или меньшей степени детерминируют круг его познавательных интересов в тот или иной исторический период.

Легко заметить, что за последние сто лет серьезные изменения претерпели и объект, и субъект познания. Значительно расширились границы объекта познания, а вместе с тем и круг познавательных интересов, существенно вырос интеллектуальный потенциал человечества, а значит, и его познавательные возможности. Таким образом, в диалектике объекта и субъекта познания отчетливо просматривается социально-опосредованное историческое развитие познавательного отношения человека к миру.

Развитие познания определяется в конечном счете потребностями общества в целом, общим уровнем интеллектуального потенциала общества. При этом реализация этих потребностей в свою очередь создает фон и базу для новых потребностей и дальнейшего наращивания знаний о мире, а значит, и для продвижения познания вперед. В основе движения познания лежит, таким образом, разрешение и возникновение все вновь и вновь, противоречия между достигнутым уровнем знаний и уровнем общественных потребностей.

Познание, следовательно, выступает как диалектический процесс активного целенаправленного воспроизведения в системе идеальных образов сущности вещей, явлений объективного мира, включая человека и жизнь общества.

50. Философское учение об истине. Специфика постижения истины и ее критерии в социально-гуманитарном познании. 1) Следует отметить, что знание может быть истинным, ложным, адекватным, неадекватным, вероятностным, логически противоречивым и непротиворечивым, формально правильным и неправильным, случайным, общим, частным, полезным и бесполезным, красивым и т. п. В этом случае истина предстает как одна из возможных характеристик знания. 2) Стержень классической концепции истины — принцип соответствии знания действительности. Действительность в данном определении понимается очень широко. Это не только объективная реальность, внешний мир, но и любая область мыслительной деятельности, в том числе фантастические, сказочные, мифологические, вымышленные, абстрактные и теоретические области рассуждения. Исследования показали возможность применения классической концепции истины к любым мыслимым мирам, но в этом случае она должна быть уточнена следующим образом. Знание является истинным, если оно прежде всего формально корректно. А под формальной корректностью разумеют непротиворечивость того мира, к которому относится данное знание. Непротиворечивость делает возможным осуществление мыслительной деятельности по отношению к мыслимым мирам, какими бы они по своей природе ни были. Для классической концепции истины характерны следующие принципы:  действительность не зависит от мира знания;  между нашими мыслями и действительностью можно установить однозначное соответствие;  существует критерий установления соответствия мыслей действительности;  сама теория соответствия логически непротиворечива. Классическая концепция истины столкнулась со значительными трудностями. Первая из них была связана с понятием действительности. Чтобы иметь возможность сопоставлять знание с действительностью, мы должны быть уверены в подлинности последней. Но как раз этой уверенности мы не имеем. Почему? Потому что мы сравниваем наше знание не с самой действительностью, а с нашим восприятием в, с фактами, которые могут быть обозначены как мир опыта. Но эти факты не могут быть независимы от наших познавательных способностей, как, впрочем, и сам мир знания. Фактический, опытный мир - это концептуально осмысленный и “пропущенный” через наше сознание мир. Существуют такие области познания, в которых действительность полностью зависит от субъекта, моделируется им, например, в математике или в квантовой механике. 3) Адекватное отражение объекта возможно, если наше звание точно воспроизводит объект и независимо от наших субъективных особенностей. Так возникает очень важное понятие объективной истины, т.е. истины, не зависящей от субъективных факторов. Но от любых ли субъективных факторов не зависит объективная истина? Разумеется, нет. Истина как свойство знания не может не зависеть с познавательных способностей, при помощи которых получается это знание. Тогда вроде бы получается, что объективная истина завис” от субъективных факторов. Чтобы избавиться от такого нежелательного, но невольно напрашивающегося вывода, было введено ограничение на понимание субъекта познания. Это не реальный индивид, исследователь, ученый, а гносеологическая абстракция. Субъект обладает лишь способностями к познанию, все остальные свойств человека (эмоции, воля, желания, привычки, склонности, память талант) не относятся к субъекту познания, поскольку они индивидуальны, не всеобщи. Объективная истина не зависит именно от эти? факторов, от индивидуальных особенностей конкретных людей, но зависит от их всеобщих познавательных способностей, которые в данном случае следует понимать как родовое свойство человека. Достижение объективной истины является основной целью научной деятельности. Практическая применимость знания, личные интересы, полезность в этом случае можно рассматривать как побочные моменты, которые важны, могут рассматриваться и учитываться, но лишь тогда, когда объективная истина уже получена, т.е. знание не только претендует на истинность, но уже стало таковым. Иногда говорят и о субъективной истине — ее следует понимать как характеристику мнения, узкую субъективную точку зрения, не претендующую на всеобщность и объективность. 4) Понятия относительной и абсолютной истин связаны с пониманием познания как процесса, происходящего во времени и в определенных исторических условиях. Феномен относительной истины зависит от конкретных внешних условий и внутренних факторов познавательной деятельности. Любое вновь возникающее знание может быть относительно истинным. Здесь встают две проблемы. Первая проблема — соотношение истины и заблуждения. Если верно, что любое знание относительно истинно, то как возможны заблуждения, ошибки, даже тупиковые ветви в развитии науки. Может быть, заблуждение — это и есть относительная истина? Но такое предположение выглядит довольно нелепо. Существование в науке ошибок и заблуждений особо доказывать не нужно, они реально были, есть и будут. Объяснить возникновение такого рода фактов можно различными способами. Например, когда появляются какие-либо научные концепции, люди еще не знают, истинны они или ложны, но могут их принимать на нерациональных основаниях, в частности верить в их истинность или принимать их за отсутствием других, более убедительных систем знания. Убеждение на такой основе — один из самых распространенных способов введения в научную практику и общественную жизнь научных концепций. Так принимались в свое время и считались научно самодостаточными гипотезы теплорода, эфира, пустого пространства, вечного двигателя. Даже более того, такие концепции после их принятия могут быть частично эмпирически подтверждаемыми. Например, геоцентрическая система Вселенной подтверждалась простыми эмпирическими наблюдениями, использовалась для вычисления положения небесных тел на небосводе. Подобные концепции имели значительное влияние на общественную жизнь, возможно даже, как в последнем случае, формировали устойчивое мировоззрение. Однако если ходом исторического развития науки они опровергались, то их называли заблуждениями. Вторая Проблема связана с тем, что знание, как известно, зависит от внешних и внутренних факторов. Тогда вроде бы получается, что любое знание является относительно истинным. Здесь важно учитывать факт исторического развития знания: поскольку знание представляет собой познавательный процесс, то на каждом его временном срезе существуют абсолютные и относительные истины. Абсолютно истинное знание — теоретически обосновано, доказано настолько, что в его истинности не приходится сомневаться, или представляет собой несомненный эмпирический факт (результат многократно повторенного опыта, исторический факт). На самом Деле трудно себе представить нашего современника, который передоказывает закон Архимеда или теорему Пифагора. Тем не менее было такое время, когда данные законы еще не были доказаны, хотя люди эмпирически могли наблюдать и даже пользоваться фактами, соответствовавшими и закону Архимеда, и теореме Пифагора. Такого рода знание было относительно истинным, и только теоретическое, чисто рассудочное доказательство сделало его абсолютно истинным. Трудно также представить человека, который сомневается в том, что Вторая мировая война закончилась разгромом фашистской Германии. Поэтому можно с уверенностью утверждать, что абсолютно истинное знание — это такое знание, которое в данный момент не может быть опровергнуто опытными проверками и экспериментом, т.е. его истинность уже не зависит от опыта. Идея (принцип) научной объективности Характеризуя эту проблему, Поппер указывает два ос¬новных пути, на которых она не может быть разрешена. Первый путь — методологический натурализм (сциен¬тизм), который требует от социальных наук, чтобы они, наконец, научились у естественных наук научному методу. Ограниченность натурализма философ видит в том, что он, во-первых, исходит из естественнонаучного метода, и, во-вторых, из распространенного мифа «об индуктивном ха¬рактере естественнонаучного метода» и естественнонаучной объективности. Натурализм, по мнению Поппера, сегодня в общем и целом одержал верх в социальных науках. ,Второй путь — исторический и социологический реля¬тивизм. Первый полагает, что нет объективной истины но есть лишь истины для той или иной эпохи, второй учит тому, что есть истины или наука для той или иной груп¬пы, класса — например, пролетарская наука и буржуазная наука. «Но эта позиция абсурдна»1, — заключает Поппер. Раскрывая содержание идеи научной объективности, он пишет: «Было бы совершенно неправильно предполагать, будто объективность науки зависит от объективности уче¬ных. И уж совершенно неприемлемо мнение, будто есте-ствоиспытатель объективнее социального ученого. Есте¬ствоиспытатель столь же партиен, как и все прочие люди, и, к сожалению, если он принадлежит к тем немногим^ кто постоянно выдвигает новые идеи — он обычно крайне односторонен и партиен в отстаивании своих собственных идей. Некоторые выдающиеся современные физики даже основали школы, которые оказывали сопротивление но¬вым идеям»2. Британский философ убежден, что то, что обозначает¬ся как научная объективность, присуще только критичес¬кой позиции, и только ей одной. Научная объективность не есть индивидуальное дело тех или иных ученых, но об¬щественное дело взаимной критики. Тем самым она зави¬сит от целого ряда общественных и политических отноше¬ний, каковые способствуют критической традиции. Вместе с тем Поппер обращает внимание на то, что в социальных науках объективности достичь сложнее («если таковая вообще достижима»), чем в естествознании: ибо объективность означает свободу от оценок, а социальные науки лишь в редчайших случаях могут настолько освобо¬диться от оценок, чтобы хоть на сколько-нибудь подойти к свободе от них и к объективности. Конкретизируя этот свой вывод на примере исторической науки, он считает бесспор¬ным, что история, не принимающая никакой точки зрения, невозможна; подобно естественным наукам, она дол¬жна быть избирательной, чтобы «не задохнуться от обилия пустого и бессвязного материала». Поэтому необходимо сознательно и заранее ввести в историю установку на изби¬рательность, т. е. писать такую историю, которая нам ин¬тересна. Это не значит, предупреждает Поппер, что мы можем искажать факты, чтобы они вписались в рамки зара¬нее придуманных идей; и что теми факторами, которые не согласуются с нашими идеями, можно пренебречь. В этой связи философ выступает против тех, кто, стре¬мясь к объективности, хотят избежать всякой избиратель¬ности, но поскольку это невозможно, обычно занимают какие-то позиции, сами того не ведая. А это разбивает их попытки быть объективными, поскольку невозможно кри¬тически относиться к своей собственной точке зрения, осознавать ее недостатки, не зная ее существа1. Также ошибочно, по мнению Поппера, считать исто¬рические интерпретации теориями: существует обязатель¬но множество интерпретаций, которые по своей сути про¬извольны и субъективны, хотя некоторые из них могут быть продуктивными. Поэтому, еще раз подчеркивает британ¬ский философ, стремясь к объективности, надо уяснить себе необходимость принять какую-то точку зрения, четко ее сформулировать и всегда понимать, что она одна среди многих, даже, если она равноценна теории, то ее все же нельзя проверить.