билеты / 38 вопрос. Иван Грозный как писатель

Иван Грозный как писатель

Творчество Грозного не получило надлежащей оценки в литературоведении. Его сочинения рассматривались обычно как своего рода «человеческие документы», дающие материал для построения биографии царя. Главным препятствием на пути изучения творчества Грозного является отсутствие собрания его сочинений. Не установлен даже общий объём его сочинений- попытка И.Н.Жданова составить список произведений Ивана Г должна быть признана неудачной. Всё это позволяет в настоящее время дать даже самую краткую характеристику основных этапов литературной деятельности Грозного.

Конец 15 и век 16 – период укрепления русского централизованного государства. С его появлением на смену старым пришли новые взгляды на власть «великого князья всея Руси», да и сами князья по-новому начинают рассматривать свою деятельность, свои задачи и своё положение в государстве. Усиление классовой борьбы и борьбы внутри класса феодалов между старым боярством и поднимающимся дворянством несомненно требовало сильного правителя, реформатора государственной жизни России.( Власть поддерживала дворянство) Осознание необходимости реформ достигло крайнего напряжения в царствование Грозного.

К царю часто обращались представители господствующего класса с предложениями социальных преобразований, с описаниями идеальных государственных устройств, с нравственными наставлениями и изобличениями злодейств. * Например, митрополит Макарий, протопоп Благовещенского собора Сильвестр, псковский старец Филофей, Иван Пересветов, монах Еразм, князь Андрей Курбский и др.* Таким образом, деятельность Грозного, отражавшая интересы широких кругов дворянства , очутилась в центре внимания русской литературы и обсуждению со стороны людей.

Вряд ли существует в средневековье ещё другой писатель, который бы так мало сознавал себя писателем, как Грозный, и, вместе с тем, каждое литературное выступление которого обладало бы с самого начала властным авторитетом. * суть- царь был донельзя популярен* .Все сочинения Грозного написаны по конкретному поводу, вызвано живой необходимостью современной ему политической действительности. И именно это наложило сильнейший отпечаток на его произведения. Он пренебрегает всеми литературными жанрами, канонами, традициями, лишь бы достичь главной цели - убедить или высмеять противников, доказать то или иное положение. Всё написанное им стоит на грани литературы и деловых документов, на грани частных писем и законодательных актов. Грозный был новатором во всех сферах своей деятельности, включая и литературу. В дипломатической практике, нарушая условные формы посольских обычаев своего времени, он впервые стал лично вести переговоры с иностранными послами. ( 1563- литовский посол Ходкевич, 1570- польские послы Кротошевский и Рокита)

Нельзя думать, что Грозный нарушал современные ему литературные каноны по невежеству, как изображал это его противник князь Курбский. Царь был одним из образованнейших людей своего времени. * например, он заказывал перевести историю Тита Ливия, биографии цезарей Светония, кодекс Юстиниана.* В его сочинениях встречается множество ссылок на произведения дрели. Он приводил наизусть библейские тексты, места из хронографов и русских летописей, знал летописи польские и литовские * данными «Хроники» Мартина Бельского он пользуется в послании к Курбскому*

В своих посланиях Грозный постоянно играет какую-либо роль. Стиль их меняется в зависимости от взятой им на себя роли. Игра в посланиях - отражение игры в жизни. Чаще всего для Ивана Грозного было характерно притворное самоуничижение, иногда связанное с лицедейством и переодеванием. Притворно-самоуничижительный тон вкраплен в его гневное послание в Кирилло-Белозерский монастырь игумену Козме "с братией". Письмо Грозного в Кирилло-Белозерский монастырь - это развернутая как у многих эмоциональных писателей, стиль Грозного сохранял следы устного мышления. Он писал - как говорил. Возможно, он диктовал свои послания. Отсюда не только следы устной речи в его писаниях, но и характерное для устной речи многословие, частые повторения мыслей и выражений, отступления и неожиданные переходы от одной темы к другой, вопросы и восклицания, постоянные обращения к читателю как к слушателю. Грозный ведет себя в своих посланиях совершенно так, как в жизни. В нем не столько сказывается манера писать, сколько манера себя держать с собеседником. За его писаниями всегда стоит реальность: реальная власть, реальная жестокость, реальная насмешка. Он не только пишет, но действует: способен привести в исполнение свои угрозы, сменить гнев на милость или милость на гнев. * вот это и есть стиль как поведение*

Его письмо в Кирилло-Белозерский монастырь, пересыпанное вначале книжными, церковнославянскими оборотами, постепенно переходит в тон самой непринужденной беседы: беседы страстной, иронической, почти спора, и вместе с тем преисполненной игры, притворства, актерства. Он призывает в свидетели бога, ссылается на живых свидетелей, приводит факты, имена. Его речь нетерпелива. Он сам называет ее "суесловием". Как бы устав от собственного многословия, он прерывает себя: "что ж много насчитати и глаголати", "множае нас сами весте..." и т. д.

Послания по их характеру и содержанию могут быть разбиты на две группы: послания, предназначенные для русских адресатов, и дипломатические послания. К первой группе могут быть отнесены только три послания : в Кирилло-белозёрский монастырь, Василию Грязному и «великому князю всея Руси» Симеону Бекбулатовичу. К числу дипломатических посланий относятся: послание английской королеве Елизавете, два послания шведскому королю Иоганну 3, несколько посланий, связанных с ливонским походом 1577г, и послание польскому королю Стефану Баторию. ( к этой же группе причисляются и послания к польскому королю Сигизмунду 2 Августу и гетману Гр. Ходкевичу, написанные в 1567 г от имени бояр, но принадлежавшие, по всей видимости, царю. Промежуточное положение занимают послания Курбскому и Тетерину. Эти государевы изменники, проживавшие во время написания царских посланий в Польско-Литовском государстве, не были, конечно , иностранными правителями, которым следует писать дипломатические грамоты, но вместе с тем они не были уже и подданными царя.

Переписка Грозного и Василия Грязного относится к 1574- 1576 гг. в прошлом Грязной – ближайший царский опричник, верный его слуга. Он был направлен в Крым, где его взяли в плен и хотели обменять на Дивея- Мурзу -знатного крымского воеводу, захваченного русскими. Василий писал царю с просьбой выкупить его, но Иван отказался, пообещав, однако, что будет заботиться о его семье. После Грязной ещё два раза писал царю, но обмена на Дивея- Мурзу так инее произошло. В 1577 году Грязной был выкуплен за небольшую сумму, но что сталось с ним после выкупа, не известно.

Переписку Ивана Грозного и Василия Грязного охватывает общее настроение ядовитой шутки : с одной стороны, от царя –властной и открытой, а с другой, - от Грязного- подобострастной, переходящей в намёки, стремящейся найти опору к возвращению прежних отношений. Это переписка людей, бывших когда-то в дружественных отношениях, но теперь потерявших всякую духовную связь друг с другом: Грозный разочаровался в своём любимце, но ещё сохраняет к нему приязнь; Василий же чувствует, что расположение государя уходит и стремится поддержать его интимной, но уже осторожной шуткой, соединённой с самой беззастенчивой лестью * педрилы*. Оба пытаются поймать друг друга на слове : один- чтобы укорить насмешкой, другой- чтобы вымолить себе выкуп из плена. Если же отвлечься от тона переписки, то становится ясным различие взглядов и характеров. Иван Грозный- большой государственный человек, полный заботы об интересах государства, и Васютка – балагур, преданный и эгоистичный, остроумный, но ограниченный.

Первое письмо Грязного, в котором он просить царя об обмене, не сохранилось. Но ответ государя дошёл до нас в первоначальном виде. Иван Грозный отказывается обменять Василия на крымского воеводу, потому что с точки зрения государства это «неподобная мера» : Василий, вернувшись домой, станет лежать от своего увечья, а вот Дивей-то опять побежит грабить русских крестьян. Постепенно раздражаясь, царь унижает своего опричника, говоря, что он самый обычный пленник « такие по 50 рублев бывали». Василий умело оборачивает такой выпад в свою пользу, называет себя простым холопом , пострадавшим за царя и государство. Однако, государь непреклонен.

Ничто не напоминает в этой переписке витиеватой риторики 16 века. Создаётся впечатление, что собеседники не разделены огромным расстоянием, а находятся за одним столом.

Гораздо сдержаннее и официальнее Грозный в своей переписке с князем Курбским, бежавшим в Литву. Грозный выступает здесь с изложением своих взглядов как государственный человек. Курбский верно почувствовал тон письма Грозного, назвав его в своём ответе «широковещательным» и « многошумящим». Но переходы и здесь своеобразны. Грозный не повторяется даже в своем эмоциональном отношении к действительности. В первом письме к Курбскому, написанном им в ответ на письмо Курбского, Грозный гораздо сдержаннее, чем в своем послании игумену Козме в Кирилло-Белозерский монастырь. Между царем и изменником не могло быть той непосредственности, какая была в его послании кирилло-белозерским монахам. Грозный выступает здесь с изложением своих взглядов как государственный человек. Он стремится дать понять Курбскому, что ему пишет сам царь - самодержец всея Руси. Свое письмо он начинает пышно, торжественно. Он пространно говорит о своих предках. Он не допускает здесь, разумеется, того издевательски приниженного тона, что в послании в Кирилло-Белозерский монастырь.

Но и здесь, в конце концов, дает себя знать темпераментная натура Грозного. Постепенно, по мере того как он переходит к возражениям, тон письма его становится оживленнее. Грозный резко возражает против мнения Курбского о необходимости ему иметь мудрых советников из бояр. В полемическом задоре Грозный называет бояр своими рабами. Повторяющиеся вопросы усиливают энергию возражений. Грозный мог быть торжественным только через силу. На время вынужденный к торжественности тона, Грозный в конце концов переходит к полной естественности. Можно подозревать Грозного иногда в лукавстве мысли, иногда даже в подтасовке фактов, но самый тон его писем всегда искренен. Постепенно тон письма становится запальчивым. Грозный издевается и высмеивает Курбского, причём совсем не в официальном тоне. Такая манера была более свойственна царю, который чуждался всякого позёрства, отказывался от условности и обрядности.

. В первом послании Курбский обвиняет царя в жестокости и притеснении его самого, говорит о том, что царю придётся отвечать на Страшном Суде за всё. Курбский выступает в роли прокурора, предъявляющего обвинения царю от имени "погибших, избиенных неповинно, заточенных и прогнанных без правды" бояр, являющихся, по его мнению, опорой государства, составляющих его силу. Он пишет от "многая горести сердца своего". Он обвиняет царя в злоупотреблении своей единодержавной властью. Курбский понимал, что полностью вернуть старые порядки невозможно, и не выдвигал требования децентрализации. Он стремился лишь к ослаблению единодержавной власти царя, считал необходимым разделение власти между царем и боярством. Наконец, Курбский исчисляет собственные напасти и беды, которые пришлось претерпеть ему от царя. Он перечисляет свои воинские заслуги перед отечеством, не оцененные по достоинству Грозным. Послание написано в гневном, язвительном стиле. Послание, как гласит легенда, было вручено царю верным слугою Курбского Василием Шибановым на Красном крыльце. Разгневанный царь пронзил своим посохом ногу посланца и, опершись на посох, выслушал послание своего врага. Превозмогая боль, Шибанов не издал даже стона и, брошенный в застенок, умер под пытками, так и не дав никаких показаний.

Послание Курбского взволновало и уязвило сердце Иоанна. Его ответ ярко раскрывает сложный и противоречивый характер незаурядной личности царя. Послание Грозного обнаруживает недюжинный ум, широкую образованность, начитанность и в то же время гордую и озлобленную, мятущуюся душу. Свой ответ он адресует не только Курбскому, но и "всему Российскому царству": ибо, выступая против Курбского, царь выступал против всех "крестопреступников". Это и определило, с одной стороны, обличительный пафос послания Грозного, направленный против бояр-изменников, и с другой - пафос утверждения, обоснования и защиты самодержавной власти.

Грозный выступает как политик, государственный человек, и речь его вначале сдержанна и официальна. Ответ Курбскому он начинает с доказательства законности своей единодержавной власти, унаследованной им от славных предков: Владимира Святославича, Владимира Мономаха, Александра Невского, Дмитрия Донского, деда Ивана Васильевича и отца Василия. который "собацким изменным обычаем преступил крестное целование" и тем самым погубил свою душу. Царь ставит в пример изменнику-боярину самоотверженную преданность его холопа Василия Шибанова, принявшего мученическую смерть за своего господина. Такая преданность приводит Грозного в восхищение, и такой преданности он требует от всех подданных - своих холопов. "А жаловати есмя своих холопей вольны, а и казнити вольны же есмя",- заявляет он.

Грозного раздражают ядовитые упреки Курбского, суровый обличительный пафос его эпистолы, и тон царского послания становится запальчивым. Он обращается с ироническими вопросами к изменнику: " Что же, собака, и пишешь и болезнуеши, совершив такую злобу? К несому убо совет твои подобен будет, паче кала смердяй?" Со злым недоумением Грозный пишет, что он не губил "сильных во Израили" и не знает, "кто есть сильнейший во Израили". Он не согласен с оценкой, данной боярству Курбским: не оно составляет силу и славу государства.

Чтобы сделать ответ более весомым, Грозный вводит ряд автобиографических моментов. Он вспоминает, как в годы младенчества были истреблены многие "доброхоты" отца его, как была расхищена боярами казна матери, отца и деда, отняты дворы и села у дядей, как воцарились князья Василий и Иван Шуйские, жестоко расправившиеся со своими противниками. "Нас же, со единородным братом, святопочившим Георгием, питати начаша яко иностранных или яко убожайшую чадъ",- с горечью вспоминает Иван. В его памяти воскресает картина безрадостного сиротского детства. "Нам бо во юности детства играюще, а князь Иван Васильевичь Шуйской седит па лавке, локтем опершися, о отца нашего о постелю ногу положив; к нам же не приклонялся не токмо яко родительски, но еже властелински, яко рабское же, ниже начало обретеся". И, обращаясь к своему противнику, Иван с горечью вопрошает: "Како же исчести таковыя бедне страдания многая, яже в юности пострадах?"

Вспоминает Грозный и грандиозный московский пожар 1547 г., когда изменники-бояре, называющие себя мучениками, распустили слух, что город спалила чародейством своим Анна Глинская, и восставшие москвичи убили в церкви Юрия Глинского и были подстрекаемы даже не убийство самого царя. Нет, делает вывод Грозный, бояре не доброхоты царевы, а бесчеловечные собаки-изменники, которые во всем "супротивная устраняют" своему государю. Поэтому, считает Грозный, нечего хвастаться "такожде и инех собак и изменников бранною храбростию". Парируя обвинение своего противника, Грозный прибегает к цитированию послания Курбского, иронически обыгрывая эти цитаты. Например: "Лице же свое пишешь не явити нам до дне страшного суда Божия. Кто же убо восхощет таковаго ефопскаго лица видети ?"

Царь подвергает осмеянию все его аргументы, искажая их и иронически высмеивая. Например, Курбский в своём послании говорит о крови, пролитой за царя на поле битвы, а Грозный иронически обыгрывает эти слова, говоря о том, что царь не виновен в пролитой крови, и что христианин не должен жалеть о подвиге во имя Родины. Грозный повторяет ключевые обороты, выстраивая ряд ассоциаций в форме отрицательного параллелизма. Все обвинения в свой адрес Грозный опровергает, руководствуясь библией, подобно Курбскому

После ответа Курбского переписка прекращается на 13 лет и возобновляется Грозным в 1577 г., когда русские войска взяли ливонский город Вольмар, за стенами которого укрывался Курбский. В послании, написанном в Вольмаре, Грозный перечисляет те напасти и невзгоды, которые пришлось ему вынести от бояр во время правления "избранной рады" (Адашев и Сильвестра). "Что мне от вас бед, всего того не исписати!" - восклицает он и с болью вопрошает: "А и с женою вы меня про что разлучили? А князя Володимира на царство чего для естя хотели посадити, а меня из детьми извести?" Горестные вопросы, исчисляющие преступления бояр, сменяются иронической издевкой над беглецом.

В ответе на это послание Курбский преимущественно оправдывал себя, уснащая свою защитительную речь цитатами из "священного писания". Сильным ударом, который нанес Курбский своему врагу, был исторический памфлет "История о великом князе Московском" 1573 г. Здесь Курбский на первый план выдвигает моральную аргументацию: причина всех зол и бед - личные качества царя. Курбскому удалось надолго закрепить в истории взгляд на Ивана Грозного как представителя "издавна кровопийственного рода", который, начав столь блестяще свое царствование, во второй его период был одержим непомерной злобой и лютостью и обагрял свои руки в крови неповинных жертв. Кроме этого Курбский критикует «широковещательное и многошумящее» письмо Грозного, объявляя краткость главным критерием литературной выучки автора. Курбский считает недопустимым неумеренное цитирование «паремейников» из ветхого завета, нарушение этикета переписки и обилие цитат собственного письма, о чём и говорит царю. Стиль этого послания уже не так язвителен и гневен. Курбский примиряется с некоторыми высказываниями, говоря, что он уже смирился с притеснениями, «да будет о сем Бог тебе судьёю». Курбский говорит: «уже не разумею, ни чему же у нас хощеши». Стиль приближен к дидактическому, Курбский размышляет о действиях Грозного, но не осуждает их так ярко, уповая на Божью помощь: «а сего ради подождём мало, понеже верую, иже близ...Иисуса Христа пришествие». Во втором послании Грозного также используются стилизационные пародии и ирония. Он, подражая Курбскому, начинает жаловаться: «Колики напасти яз от вас приял, колики оскорбления, колики досады и укоризны! И за что?». Он пародирует смиренный стиль Курбского, стилистика его послания приближается к самоуничижению.

Интересно послание Грозного игумену Кирилло-Белозерского монастыря Козьме (написано около 1573 г.) по поводу нарушения монастырского устава сосланными туда Грозным боярами Шереметевым, Хабаровым, Собакиным. В этом послании Грозный подражает тону монашеских посланий, утрирует монашеское самоуничижение : « Увы мне грешному! Горе мне окаянному! Ох мне скверному! Бога ради, господие и отцы, молю вас, престаните от такого начинания…». Грозный иронически противопоставляет «святого» Кирилла Белозёрского ( основателя монастыря) – боярам Шереметьеву и Воротынскому. Он говорит, что Шереметьев вошел со своим «уставом» в монастырь, живущий по уставу Кирилла, и язвительно предлагает монахам : « Да Шереметева устав добр,- держите его, а Кирилов устав не добр, оставите его». Оживает яркая сатирическая картина монастырского быта: "А ныне у вас Шереметев сидит в келье что царь, а Хабаров к нему приходит, да иные чернъцы, да едят, да пиют, что в миру, а Шереметев, невесть со свадбы, невесть с родин, розсылает по кельям пастилы, коврижки и иные пряные составные овощи, а за монастырем двор, а на нем запасы годовые всякие..." На основании этого Грозный делает широкое обобщение, что "ныне бояре по всем монастырем... своим любострастием" порушили строгий монашеский устав. А в монастыре не должно существовать социального неравенства.И далее, чем больше Грозный говорит о своем уважении к Кириллову монастырю, тем язвительнее звучат его укоризны. Он стыдит братию за то, что они допускают нарушение устава боярами, и тем самым неизвестно, пишет царь, кто у кого постригся, бояре ли у монахов или монахи у бояр. Заканчивает послание Грозный гневным раздражительным обращением, запрещающим монахам докучать ему подобными вопросами: "И о Хабарове мне нечего писати: как себе хочет, так дурует... А вперед бы есте о Шереметеве и о иных таких безлепицах нам не докучали..." Как отмечает Д. С. Лихачев, "Послание в Кирилло-Белозерский монастырь" - это свободная импровизация, вначале ученая, а затем запальчивая, переходящая в обвинительную речь, написанная с горячей Убежденностью в своей правоте.

Роль Грозного в историко-литературном процессе древней Руси громадна и далеко ещё не оценена. Н.К.Гудзий справедливо сближает литературную манеру с манерой Иосифлянской школы. Однако то, что у иосифлян только намечалось- разрушение канонов средневековой поэтики, то у Грозного было выражено с потрясающей силой. Живая эмоциональная речь, непосредственная национальная стихия языка хлынула в письменность. Грозный значительно опередил свою эпоху, но его писательское дело не осталось без продолжателей. Во второй половине 17 в его последователем явился протопоп Аввакум, недаром ценивший «батюшку» Грозного. * это не я придумала, это так Лихачёв написал! Честно-честно!* Крайний консерватор по убеждениям, Аввакум был ,однако, таким же, как и Грозный, мятежником против всяких литературный традиций.

Лихачёв статья с одноименным названием, учебники.