(II.3.4) Истолкование закона.

В силу принадлежности своей области человеческого, а не божественного права, содержание закона не может не быть ограниченным. «Ни законы, ни сенатус-консульты не мо­гут быть написаны так, чтобы охватывали все возможные случаи, но лишь то, что преимущественно случается». Из этого общего доктринального принципа вытекало подразумение не только допустимых и возможных исключений из закона, но и безусловной необходимости истолкования закона применительно к конкретным обстоятельствам и времени. В силу присущего римской правовой и тем более законодательной традиции осо­бого исторического формализма, вопрос истолкования закона стал спе­циально важным, были разработаны более-менее точные правила истол­кования, делающие таковое обязательным и правовым, а не субъективным упражнением.

Допустимость и желательность истолкования закона соответ­ственно его так называемому духу, а не букве вытекали также из прагма­тической цели римского закона: цель его в том, чтобы выразить благо, чтобы устранить субъективизм правоприменения. Поэтому благое истол­кование признается таковым при соответствии следующим критериям: а) законы должны истолковываться не буквально, но с точки зрения их общего смысла и значения, не в строгом смысле отдельных слов или вы­ражений (которые могут быть случайными), но воссоздавая волю законо­дателя; б) если различные положения одного и того же закона разноре­чивы и тем более противоречивы, необходимо изучать значение всей ситуации, ставшей предметом рассмотрения закона; при этом итоговое истолкование, допускается, может не совпадать ни с одним из исходных положений; в) законы должны истолковываться не в нарушение прав час­тных лиц и корпораций. Истолкование, следуя этим принципам, также может, быть не идеальным с точки зрения норм прежнего права, оно в итоге может быть ошибочным. Если эта ошибка общепринята, то тем са­мым, как признавалось, создавалось новое право, новые требования и новые нормы, равно обязательные с собственно положениями закона.

II.4. Принципы монархического строя (II.4.1) Исторические формы единоличной власти.

Несмот­ря на то, что начало народного суверенитета полагалось основополага­ющим для публично-правового порядка в римском праве, исторически более длительная часть государственно-политической и правовой исто­рии Рима характеризовалась установлениями, прямо монархическими или близкими к ним. Монархия была доминирующей характеристикой публично-правового порядка и на протяжении второй эпохи истории римского права — у тех народов и обществ, где проходила рецепция римского права. Конструкции монархического строя в канонах и прин­ципах римского права дали богатейший публично-правовой материал благодаря тому, что единоличная, более или менее неограниченная власть была зафиксирована в разных исторических и государственно-политических модификациях:

Rex (вождь, царь) как властитель времени формирования государ­ственности (754 — 509 гг. до н.э.). Его единоличная и пожизненная власть характеризовалась единством административных, военных и судебных полномочий, основанных на обычаях и нравах, в рамках учреждений и институтов военной демократии; государственные властные полномочия римского царя были неразрывны с верховными религиозно-жреческими функциями.

Princeps (первоприсутствующий, государь) как властитель пе­реходного от республиканского к чисто монархическому строю времени (27 г. до н.э. — 284 г. н.э.). Его единоличная и пожизненная власть, допус­кая и наследование ее, основывалась на совокупности полномочий суще­ствовавших должностных лиц республиканского строя и характеризовалась сосредоточением военных, административных, затем законодательных и судебных полномочий, которые реализовывались, однако, через прежние, республиканские по своей правовой конструкции типы учреждений и при помощи таких правовых институтов.

Dominus (господин) как властитель собственно времени офор­мившейся монархии эпохи классического Рима (284— 476 гг.). Его власть была наследственной, характеризовалась единством законода­тельных, административных, военных, судебных и административных полномочий, а также особыми привилегиями и личным статусом. В зна­чительной степени неограниченный характер его власти реализовывался через новые административные учреждения и путем новых правовых институтов, только номинально связанных с традиционными римски­ми структурами власти.

Imperator (повелитель, император) как властитель феодальной по преимуществу эпохи (с VI в.). Его единоличная наследственная власть характеризовалась не только юридическим сосредоточением всей полноты государственных полномочий, которые реализовывались через самосто­ятельные по историческим формам учреждения и институты государствен­ности, но и новым личным статусом, связанным с религиозным освяще­нием власти и личности монарха.

Обобщенная догматическая конструкция монархической власти, имея в виду эти исторические модификации единоличной государствен­ной власти в римской юридической традиции, имеет поэтому несколько условное значение и в наибольшей мере соответственна развитым фор­мам этой власти.