Смолькин А.А. Социокультурная динамика. Отношения к старости. –Саратов., 2004. -144 с
.pdf
81
Имеющиеся данные позволяют дифференцировать причины отношения к старости на несколько составляющих:
1. Культурная
И отношение к пожилым людям, и их функции во многом обусловлены исторически сложившимися в культуре нормами и стереотипами. Социальный статус пожилых при этом определяется уникальностью их функций, например, религиозных (шаманы, предсказатели; в современном обществе близкие по значению функции выполняют ученые).
2. Социальная
Если в традиционных обществах с низкой социальной мобильностью невысокий престиж ранних возрастов жизни объясняется бедным выбором индивидуальных жизненных стратегий241, то с усложнением социальных структур (распад общины, урбанизация) кровно-родственные связи или большой возраст в социальном статусе индивида перестают быть определяющими.
Следует подчеркнуть особую роль семьи – в отсутствии пенсионного обеспечения дети (в наиболее древних коллективах - община) были единственной гарантией обеспеченной старости. Геронтологические функции семьи в социальном положении пожилых людей существенно менялись в различные исторические периоды; характерна тенденция к постепенному ослаблению функций социальной поддержки нетрудоспособных по возрасту членов, угасанию их внутрисемейных ролей.
3. Политическая
С момента своего появления государство стремится поддержать нетрудоспособных членов общества прямыми (пенсии, освобождение от налогов и отработок) или косвенными (например, в древнем Китае запрет на садоводство представителям всех других возрастных категорий, кроме пожилых242) методами.
241Волынская Л.Б. Престижность возраста // Социс. 2000. №7. С. 121.
242Васильев К.В. Некоторые черты положения земледельцев в империи Цинь // Государство и социальные структуры на древнем Востоке. М.: Наука, 1989. С. 130.
82
Для многих обществ характерна особая геронтократическая форма власти
– совет старейшин. В современных обществах совет старейшин может играть заметную роль в культурной и политической жизни там, где наблюдается стремление противопоставить вынужденной внешними влияниями модернизации традиционные ценности; порой он выступает как интегрирующий фактор в молодых государствах с трибалистической социальной структурой.
Падение роли и авторитета совета старейшин в структуре государства при относительной устойчивости на местах может быть объяснено появлением все большего количества людей, не имеющих со старейшинами ни кровнородственных, ни соседских связей, авторитет же базируется в первую очередь на личностных отношениях; концентрацией ключевых религиозных и законодательных функций в руках государства и его представителей (жрецов, юристов, судей и т.д.); наконец, появлением научных представлений о мире и профессиональных носителей такого рода знания – ученых; учитывая новые способы хранения знаний (письменность) и развитие системы образования, авторитет стариков в этой области был существенно потеснен.
Кроме перечисленных причин, следует отметить, что отношение к пожилым людям обусловлено состоянием общества (стабильное, модернизирующееся, кризисное и т.д.) даже в большей степени, чем культурными предпосылками. В стабильных обществах отношение к старикам устойчиво и определяется главным образом социокультурными традициями. Обратная связь реализуется через исполнение пожилыми людьми религиозных функций, воспроизводстве социальных норм, политического лидерства с осторожными и взвешенными решениями.
В медленно модернизирующихся обществах уже четко прослеживается мировоззренческий конфликт поколений; степень его разрешимости зависит от осознания обществом проблемы изменения как необходимой (индустриальные культуры) или вынужденной (колониальные страны, общества, образованные в результате массовых миграций). В культурах, вынужденных в силу тех или
83
иных причин модернизироваться в краткие сроки (с помощью революции или иного способа изменения социально-экономической структуры общества, обычно с целью преодоления отставания), отношение к старшему поколению отличается особой напряженностью. Являясь силой, особенно активно противодействующей подобным изменениям в силу как объективных (в новой ситуации пожилым людям сложнее воспользоваться ее преимуществами, в то время как отрицательные стороны изменений сказываются на них сильнее), так и субъективных причин (стремление к стабильности, критическое отношение к радикальным мерам и т.д.), пожилые люди ассоциируются с «негативным» прошлым, преградой на пути модернизации. Для таких обществ характерно искусственное обесценивание социального опыта стариков, ориентация в развитии делается на новые поколения (например, политический лидер Турции Кемаль Ататюрк завещал судьбу государства именно молодежи, а не партии или нации243); здесь пожилые люди представляются лишь утяжеляющими социальную структуру.
В обществах, охваченных политическими (например, войны) или экономическими кризисами падение престижа старости бывает не столь заметным, очевидного межпоколенческого раскола не происходит, и люди стремятся преодолеть тяжелые времена сообща. Рецидивы насилия по отношению к старикам, возможно, и нередки, но воспринимаются как мародерство и непременно осуждаются. Здесь под негативной стороной старости понимается не консерватизм, а нетрудоспособность. С другой стороны, сокращение государственной поддержки ставит пожилых людей в тяжелое положение.
Наконец, в деформированных (со)обществах (следует выделить искусственные - тюрьмы, концлагеря и т.п., и естественные – коллективы в экстремальных экологических условиях) как крайних случаях кризисных обществ, в силу их социального состава или неблагоприятных внешних факторов дискриминация пожилых людей обычно носит ярко выраженный характер – от вытес-
243 Алексеенко А.Г. «Молодежная политика» правящего класса Турции (1920-1980) // Ближний и Средний Восток: экономика и история. М.: Наука, 1983. С. 179.
84
нения их как наименее конкурентоспособной группы на периферию социальной структуры244 до прямой агрессии по отношению к старикам и геронтоцида.
244 Например, субкультура рабов в Бразилии вообще не предполагала планирования собственной старости. –
См.: Wallace A.R. A narrative of travels on the Amazon and Rio-Negro with an account of the native tribes and observations on the climate, geology and natural history of the Amazon valley. London, N.-Y., Melbourne: 1889. P. 83.
85
2.2Возрастные группы: позиционирование
вотношении к старости
Данная часть нашего исследования построена на результатах опроса (см. приложение 1), проведенного социологическим центром «РОСС-XXI ВЕК» (директор – к.ф.н. В.П. Санатин), и охватившего население Саратовской, Нижегородской, Свердловской, Оренбургской, Волгоградской областей, а также г. Самары. В ходе исследования было опрошено 2820 человек, из них в возрасте 16-30 лет - 28,3% (обозначены в тексте как молодежь); 31-50 лет – 25,4% (определены как люди среднего возраста); 51-59 лет – 23,6% (предпенсионная группа); старше 60 лет – 22,8%245. 33,7% респондентов - мужчины (в разных возрастных группах показатель колеблется в пределах 27,3%-39,5%); 66,3% - женщины; женаты или замужем 52,6%, в браке не состоят 47,4% опрошенных. Неполное среднее образование имеют 10,2%, среднее и среднее специальное 23% и 28,9% соответственно, высшее или незаконченное высшее 31% и 8,6%.
По роду деятельности 23,4% респондентов являются рабочими, 21,7% - пенсионеры (в эту группу попадают 90,3% пожилых и 27,3% пятидесятилетних), служащих и госслужащих 18,8% и 6,3% соответственно, 15,1% - специалисты, ИТР, менеджеры, 8,4% - студенты и учащиеся, 8,8% - безработные, 2,3% предприниматели, 0,8% крестьян или фермеров. 2,1% опрошенных указали другие варианты.
В целом опрошенные имеют достаточно ясное представление о старости - регулярно взаимодействует с пожилыми большая часть респондентов (59,3%), около трети (30,1%) по крайней мере иногда вступают в подобные контакты, и лишь 9,8% почти не общаются с представителями третьего возраста.
245 Такая возрастная градация, на наш взгляд, в наибольшей степени соответствует целям нашего исследования.
86
Свое материальное положение оценили как «выше среднего» 3,4% респондентов, вариант «среднее» выбрали 62,3%, посчитали себя бедными 33,5%, отнесли себя к группе, находящейся ниже уровня бедности 3,4% (характерно в первую очередь для лиц старше 50 лет – в среднем для двух выделенных нами групп показатель по последнему пункту составил 9,4%, то есть практически этот вариант указал каждый десятый). Как нам представляется, реальный материальный достаток опрошенных еще ниже, так как, оценивая уровень благосостояния своей семьи, вариант «хватает только на самое необходимое» указали 61,2%, а к еще более нуждающимся причислили себя 15,6%. В целом эти данные близки уже имеющимся исследованиям по данному вопросу246; исходя из известных нам работ, можно сделать вывод, что материальное положение пенсионеров с начала 1990-х годов постепенно ухудшается247.
Вдостаточном объеме представлены все половозрастные, имущественные и основные профессиональные группы населения. Анализ данных демонстрирует крайне бедственное положение представителей старших возрастов при характерных для них достаточно невысоких запросах и ожиданиях, что свидетельствует о затянувшейся или неудавшейся ресоциализации этих групп, возможном восприятии их другими как аутсайдеров в условиях новых социоэкономических реалий.
Внашем исследовании стереотипов старости мы опираемся на результаты пилотажного исследования, проведенного осенью 2002 года; было опрошено 139 человек248. Пилотажное исследование позволило выделить наиболее характерные стереотипы о старости и постараться выявить механизмы их возникновения уже в более масштабном исследовании. Также мы опирались на уже
246См., например: Кондакова Н.И., Иванкова Э.В. Трудовая занятость пенсионеров Москвы // Социс, 2001.
№11. С. 48.
247Например, ср. данные по 1995 - Патрушев В.Д. Пенсионер: его труд, быт и отдых // Социс, 1998, №10. С. 106, и 2000 году - Козлова Т.З. Здоровье пенсионеров: самооценка // Социс, 2000, №12. С. 90.
248Часть материалов была опубликована – см.: Смолькин А.А. Образ пожилого преподавателя ВУЗА // Интеграционные процессы в современном обществе (по материалам всероссийской научно-практической конференции. Саратов. 22 ноября 2002 г.) / Под ред. д.с.н., проф. М.Э. Елютиной. Саратов: «Аквариус», 2003. С. 159-162.
87
имеющиеся разработки по данному вопросу, основывающиеся на опросах в России249 и Польше250.
Прежде чем анализировать отношение других возрастных групп к пожилым людям, необходимо установить ключевые мировоззренческие позиции и особенности самоидентификации самих представителей третьего возраста, что позволит оценивать объективность восприятия последних другими. Кроме того, в ходе анализа выяснилось, что как особую кризисную группу следует выделить лиц предпенсионного возраста, по некоторым показателям внушающих тревогу, что поможет разработать более эффективные программы для их последующей адаптации к старости. По всей видимости, предположение Т.З. Козловой об историко-культурных причинах кризисности предпенсионной группы как особенности конкретного поколения, родившегося в 1940-е годы (в отличие от поколения родившихся в 1930-е годы, закаленных войной, менее требовательных, и выходивших на пенсию еще в спокойной обстановке, не испытав «карьерного краха» в предпенсионный период251), не объясняет полностью наблюдаемый «предпенсионный шок».
Наиболее значимыми общественными проблемами пожилые люди считают слабость государственной власти (этот вариант указали 54,8%, при средних 42,3%) и недостаток у последней «нравственности и праведности» (58,1%, среднее значение 38,6%), что понимается нами как патерналистская установка пенсионеров, ориентированных в первую очередь именно на помощь государства в решении своих проблем. По данным Т.З. Козловой, патерналистские ожидания, расчет на обеспечение прожиточного минимума властными структурами характерно для 91% пенсионеров252. К числу наиболее значимых проблем также были отнесены коррупция и взяточничество (58,1% при средних 61,4%),
249См. перечисление и анализ наиболее типичных стереотипов в: Ковалева Н.Г. Пожилые люди: социальное самочувствие // Социс. 2001. №7. С. 76.
250См.: Цихоцка М. Практические проблемы и теоретические схемы в польской геронтологии // РЖ. Социальные и гуманитарные науки. Серия 11. 1994. №1. С. 92-93.
251Подробнее см.: Козлова Т.З. Социальное время пенсионеров // Социс, 2002. №6. С. 134; Козлова Т.З. Здоровье пенсионеров: самооценка // Социс, 2000, №12. С. 92.
252Козлова Т.З. Пенсионеры о себе. М.: Издательство Института социологии РАН, 2001. С. 23; см. также: Дубин Б. Старшие и младшие. Три поколения на переходе // Дружба народов. 1994. №2. С. 166.
88
но эта проблема беспокоит пожилых в меньшей степени, так как к «конфиденциальным расходам» в повседневной жизни они, согласно статистике, прибегают несколько реже остальных (3,6%, при средних 8,5%).
Гораздо менее значимыми, чем для других возрастных групп, оказались для пожилых потребность в интересной творческой работе (45,2% при средних 62,1%), возможности самореализации (25,8% при средних 32,5%), вопросы условий культурного досуга (6,5% при средних 16,1%), а также гарантии прав и свобод личности (19,4% при средних 24,7%). По всей видимости, это свидетельствует в первую очередь о тяжелом материальном положении пожилых людей, существующих сегодня в режиме выживания, в связи с чем проблемы самореализации и организации досуга отходят на второй план, что соответствует имеющимся данным по качеству досуга пенсионеров253. С другой стороны, по данным на 1985 год, 25% пенсионеров вели нездоровый образ жизни (пассивность, вредные привычки254), что позволяет считать эту проблему не только экономической, но и социокультурной.
Низкое качество жизни подтверждается и оценкой пожилыми своих материальных проблем – наиболее значимыми здесь оказались низкие доходы, угроза бедности (77,4% у пожилых и 72,7% в предпенсионной группе при средних показателях в 59,3%), доступность и качество медицины (71% при средних 57,6%)255. Пенсионеров в большей степени заботит проблема стоимости жи- лищно-коммунальных услуг (74,2% при средних 42,4%), а не их качества (61,3% при средних 35%). Как следствие, гораздо более значимыми, чем для остальных групп, видятся проблемы социальной несправедливости (51,6% при средних 32,9%). При этом следует отметить, что уровень уверенности в завтрашнем дне у представителей третьего возраста близок к средним показателям (48,4% при средних 47,7%), но обращает на себя внимание более высокий уро-
253Патрушев В.Д. Пенсионер: его труд, быт и отдых // Социс, 1998, №10. С. 105-110.
254Панина Н.В., Сачук Н.Н. Социально-психологические особенности образа жизни стареющих людей // Журнал невропатологии и психиатрии им. Корсакова. 1985. Т. 85. Вып. 9. С. 1358.
255См. близкие данные в: Воронин Л.Г. Социальное самочувствие россиян // Социс. 2001. №6. С. 65.
89
вень тревожности у лиц предпенсионного возраста (54,6%), что следует считать весьма негативным показателем256.
К старости несколько падает ценность любви (71% при среднем 84,4%), но при этом представление о счастье связано главным образом с детьми и их успехами (83,3% при средних 59,8%), что подтверждает предположение о доминирующей идентификации именно с семьей, а не, например, с лицами того же возраста257. Нередко самочувствие пожилых определяется качеством семейных связей258.
Заметно ниже становится с возрастом ценность друзей (51,6% при средних 64,6%), зато возрастает значение таких ценностей, как здоровье (93,6% при средних 87,2%), «потребности души» (48,4% при средних 38,3%), полезность людям (71% при средних 57,2%), благо отечества (48,4% при средних 31,3%), уважение людей, авторитет (54,8% при средних 42,4%), самоуважение, совесть (67,7% при средних 61%), призвание, следование долгу (61,3% при средних 24,7%). Понимание долголетия как ценности устойчиво растет с возрастом, и достигает у пожилых частоты 51,6% при средних показателях 26%. 56,7% пожилых надеются дожить до глубокой старости при средних 47,2%; среди представителей третьего возраста самый низкий уровень не задумывающихся об этих проблемах (26,7% при средних 39,6%). Показательны результаты опроса молодежи (г. Тверь, 1997 год), в результате которого выяснилось, что лишь единицы (из 150 опрошенных) рассчитывают умереть уже в глубокой старости, в окружении детей и внуков259, что демонстрирует невысокую ценность поздних возрастов жизни у молодого поколения.
Восприятие жизни как исполнение предназначения человека, служение людям в рассматриваемой группе несколько выше среднего (38,7% при средних 32,5%; данный показатель устойчиво растет с возрастом), в то время как пони-
256Ермолаева М.В. Практическая психология старости. М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2002. С. 44.
257См.: Панина Н.В., Сачук Н.Н. Социально-психологические особенности образа жизни стареющих людей // Журнал невропатологии и психиатрии им. Корсакова. 1985. Т. 85. Вып. 9. С. 1358, 1361; Козлова Т.З. Пенсионеры о себе. М.: Издательство Института социологии РАН, 2001. С. 55; Ковалева Н.Г. Пожилые люди: социальное самочувствие // Социс. 2001. №7. С. 74.
258Парахонская Г.А. Пожилой человек в семье // Социс. 2002. №6. С. 105-106.
259Лаврикова И.Н. Молодежь: отношение к смерти // Социс, 2001, №4. С. 134.
90
мание ее как приключение, источник удовольствий и наслаждений значительно ниже, чем в других возрастных группах (3,2% при средних 12,1%). Значительная часть пожилых людей считает, что выбрала духовный путь к истине и смыслу жизни, определяемый верой в Бога и бессмертие души (51,6% при средних 47,9%, причем самый низкий показатель зафиксирован у лиц предпенсионного возраста – 36,4%); также велика группа, ориентированная на «путь праведного труда», заботу о близких, исполнение человеческого долга (32,3% при средних 25,2%). Вариант «жить в настоящем, а не следовать умозрительным принципам» в описываемой возрастной группе выбрали относительно немногие (9,7% при средних 21,9%, причем максимальный показатель – у 50летних – 30,3%, что понимается нами как значительная дезориентированность в стремительно меняющемся мире). Но при этом в решении главного философского вопроса о приоритете материального/ духовного пожилые люди оказались несколько прагматичнее других возрастных групп, указав первый вариант в 38,7% ответов (при средних 33,4%). По результатам исследования С.Б. Абрамовой, у пожилых деньги ассоциируются с возможностью тихо и спокойно дожить свою жизнь, помогая другим; показательно, что именно в группе пенсионеров встречались негативные высказывания о деньгах260, что позволяет нам объяснить наблюдаемый прагматизм как результат существенных материальных проблем.
По мнению представителей третьего возраста, определять поведение человека среди людей должны в первую очередь такие качества, как любовь к ближнему (74,2% при средних 70,7%), общественные нормы (71% при средних 64,9%), совесть (67,7% при средних 60,3%), принципы веры и религии (64,5% при средних 53,7%), долг гражданина и патриота (58,1% при средних 43%, причем один из самых низких показателей в предпенсионной группе - 33,3%), а также на мнение окружающих (29% при средних 21,1%). Такие качества, как власть, личный интерес или личная свобода назывались пожилыми людьми ре-
260 Абрамова С.Б. Деньги как социальная ценность: поколенческий срез проблемы // Социс. 2000. №7. С. 40.