3. Церковные заказы
В 1771 году Гойя получает свой первый серьезный заказ – серию религиозных настенных росписей во дворце графа Габарда де Собрадиэль. Для этих трех больших работ Гойя заимствовал сюжеты из Библии («Сон Иосифа», «Встреча Марии и Елизаветы», «Положение во гроб») и скопировал их с французских и итальянских гравюр. Несколько оригинальнее четыре более мелкие фигуры святых. Однако все семь картин написаны в привычной для религиозных работ манере и демонстрируют радость духа и техническое мастерство их создателя, но при этом полное отсутствие собственного стиля. Работа была очень качественной и понравилась заказчику.
Уже в октябре художнику поручили выполнить эскизы для фресок купола церкви Мадонны дель Пилар в Сарагосе. Через месяц члены комитета по реконструкции церкви увидели произведения, доказывающие умение Франсиско мастерски создавать фрески, и остались очень довольны. Фреска получила название «Поклонение ангелов имени Господа», была выполнена в стиле барокко и насыщенна многочисленными фигурами ангелов, прекрасными женщинами, изображенными в различных ракурсах, подчеркивающих их непрестанное движение.
В течении десяти лет католическая церковь была основным его клиентом. Клиент был могущественным и специфическим, святые отцы постоянно вносили поправки в процессе работы, многое заставляли переделывать, а также стремились контролировать личную жизнь художника, чей моральный облик на службе церкви должен был «соответствовать» Ради карьеры честолюбивый Гойя был готов на многое. Однако в разумных пределах.
Создав циклы фресок для церкви ди Менуэль он упрочил свое положение выдающегося мастера.
В работах для приходской церкви Ремолинос проглядывается определенная живость и свобода исполнения, свидетельствующие о том, что Гойя начал наконец обретать уверенность в себе, которой ему не хватало в прошлых работах.
Он понемногу отходил от стиля барокко. Это заметно в еще одном заказе – одиннадцати больших фресках для стен церкви Картезианского монастыря де Аула Деи. Эти композиции на евангельские сюжетынамного строже предшествующих работ художника. В них Гойя отказался от парящих ангелов, отблесков небесной славы, столь характерной для церковных росписей в стиле барокко, которым он сам охотно пользовался ранее. Впервые в его картинах начинает ощущаться собственный стиль.
В достаточно корткий срок Франсиско стал самым преуспевающим художником в Сарагосе, превосходившим по доходам своих прежних учителей, Лусана и Хуана Андре Марклейна.
В 1798 году министр юстиции просвещенный либерал Ховельянос поручает Гойе расписывать новую церковь Сан-Антонио де ла Флорида. Церковь была придворной, поэтому эскизы росписи не нуждались в одобрении со стороны Академии и духовенства, а королевская чета предоставила художнику полную свободу. Гойя впервые мог украсить церковь по собственному усмотрению и даже выбрать интересные для себя темы. Основной темой стало Чудо святого Антония. Вместо того чтобы расписывать купол порхающими ангелами, а чудо святого Антония показать на стенах храма, как того требовал установленный канон, Гойя вывернул формулу наизнанку. Херувимы и ангелы, взирающие на купол, заполнили панели и арки под куполом, где святой, окруженный взбудораженной толпой простолюдинов, вдыхает на несколько мгновений жизнь в полуразложившийся труп. По краям купола Гойя нарисовал ограду, внутри которой происходит непрерывное движение толпы по кругу. Это очень пестрая толпа практически в современных одеждах на фоне блекло-серого, зеленоватого и голубого задника, обесцвеченного в вышей точке купола до чисто-белого. Образы небожителей становятся все менее убедительными, хотя раньше Гойя, как многие его предшественники, стремился наполнить их жизненной реальностью. Драматический эффект этой фрески достигается живой и непосредственной реакцией всех ее участников. Сцена написана с такой естественностью, что мы видим перед собой не только легенду о святом Антонии, перед нами раскрываются характеры присутствующих при совершении чуда. Люди по-разному выражают свое удивление: от почтительного благочестия до сомнения, смятения и скептицизма. Небесная обитель сверкает первозданной чистотой над головами свидетелей чуда. Все происходящее отражает интерес к жизни в самых простых и искренних ее проявлениях, не омраченных религиозной догматикой.