15 Вопрос

Концепция дома Шютц

под домом нулевую точку системы координат, которую мы приписываем миру, чтобы найти свое место в нем…

Дом означает различные вещи для разных людей. Он означает, конечно, отцовский дом и родной язык, семью, друзей, любимый пейзаж и песни, что пела нам мать.

При этом социолог подчеркивает, что«дом означает одно для человека, который никогда не покидает его, другое –

для того, кто обитает вдали от него, и третье – для тех, кто в него возвращается»

Особый интерес для Шютца представляет проблема реадаптации индивидов к своей “домашней” группе после того, как они её покинули, какое- то время жили в иных социальных группах, неизбежно усваивая новые знания новые измерительные линейки ценностей, типичные для этих групп.

Сам Шютц столкнулся с этой проблемой ещё в молодые годы. Он принимал участие в боевых действиях в годы первой мировой войны и на себе испытал тяготы взаимонепонимания, трудности налаживания диалога с близкими людьми по возвращении домой. Возможно, именно этот личный опыт побудил его к серьезным научным исследованиям данной темы. Прежде всего, Шютц отмечает, что положение возвращающегося отлично от положения чужестранца – последний готов к тому, что этот мир организован иначе, по сравнению с тем, из которого он прибыл. Возвращающийся же ожидает встретить то, что ему хорошо знакомо – людей, которые жили с ним в

одном пространстве и времени.

Однако ситуация полностью меняется для покинувшего дом индивида. Солдат, ушедших на службу, нередко удивляют письма из дома – сказывается разрыв пространства и времени со своей группой, что отражается на интерпретациях объектов и явлений, которые уже рассматриваются через призму новой “домашней” группы, её иных конструктов первого порядка, а также уникальной биографической ситуации солдата. С другой стороны, когда возвращающийся домой будет говорить о своей жизни на фронте, может оказаться, что его поступки кажутся близким людям величайшим героизмом, в то время как сам он их представляет борьбой за выживание или выполнением долга. И напротив: героизм может вовсе игнорироваться людьми дома.

Для всех возвращающихся справедливо, что вернувшийся человек уже не тот, что был, ни для себя, ни для тех, кто ждал его возвращения.

Даже если мы возвращаемся домой после короткого перерыва, мы обнаруживаем, что старое, привычное окружение приобретает дополнительное значение, возникающее из нашего опыта в период отсутствия: вещи и люди, покрайней мере в начале, имеют другие облики. И требуется определенное усилие, чтобы трансформировать нашу деятельность в рутинное русло и реактивировать наши прежние отношения с людьми и вещами»

16 Вопрос

Социология знания

Социальное конструирование реальности – понятие, которое ввели видные современные социологи П. Бергер и Т. Лукман. Реальность социально конструируется – так около 40 лет назад сформулировали они главный тезис социологии знания. Эта концепция была воспринята в философском и социологическом мире, сегодня – это одна из продуктивных теорий, которая вышла за пределы первоначального авторского замысла. В России идеи Бергера и Лукмана были известны достаточно давно, но в узком кругу ученых, только в конце 1990-х годов они получили широкое распространение, стали применяться как теоретическая основа и в эмпирических исследованиях, правда, в иной интерпретации главных понятий.

Что же, по Бергеру и Лукману, есть реальность, а что – знание? Знание – это «уверенность в том, что феномены являются реальными и обладают специфическими характеристиками» [2, 9]. Знание, таким образом, изначально – зона субъективного. Реальность авторы рассматривают как «качество, присущее феноменам, иметь бытие, независимо от нашей воли и желания (мы не можем «от них отделаться»)» [2, 72]. Объективность реального, однако, относительна: «Что «реально» для тибетского монаха, не может быть «реальным» для американского бизнесмена. «Знание» преступника отличается от «знания» криминалиста» [2, 12]. Иначе говоря, объективность – не более чем черта, которую фиксирует в отношении реальности познающий субъект, и можно сказать, что и объективность субъективна.

Предметом теории П. Бергера и Т. Лукмана является многообразие знаний в обществе, а также те процессы, «с помощью которых любая система «знания» становится социально признанной в качестве «реальности»» [2,52]. Здесь – ядро концепции, ее наиболее интересный аспект. В центре реальности стоит реальность повседневной жизни. Она определена потребностями человека, в процессе удовлетворения которых все иные реальности отходят на периферию его сознания и в это время несущественны. Эти другие реальности выступают в качестве «области конечного знания», своего рода анклавов информации, куда сознание индивида возвращается в зависимости от необходимости, по меньшей мере используя их для манипуляций.

Реальность повседневной жизни не однородна, она разделена на сектора. Первая группа секторов – привычная реальность повседневной жизни человека. Другая – проблематичная группа секторов, пока чужая для него, еще не освоенная часть повседневной реальности. Благодаря познанию этих элементов, секторов реальности повседневные знания человека становятся богаче и глубже. Главное условие существования повседневной реальности – взаимодействие людей, а ее прототип – ситуация восприятия другого «лицом к лицу». Бергер и Лукман описывают такого рода восприятие следующим образом: «Я вижу его улыбку, потом, реагируя на мой хмурый вид, он перестает улыбаться, потом улыбается снова, видя мою улыбку, и т. д. Каждое мое выражение направлено на него, и наоборот; и эта непрерывная взаимность актов доступна нам обоим» [2,66]. Очевидно, что в подобных условиях «другой имеет лучшее знание обо мне, чем я сам» [2, 59]. Ситуация «лицом к лицу» субъективна, она позволяет делать партнеров по восприятию более реальными. Человек воспринимает другого как установленный тип и начинает с ним общепринятое взаимодействие. Отсюда авторы определяют социальную структуру как «сумму типизаций и созданных с их помощью повторяющихся образцов взаимодействия» [2, 92].

Итак, взаимодействие в обществе типизируется, образуя целые институциональные системы. По Бергеру и Лукману, «институционализация имеет место везде, где осуществляется взаимная типизация опривыченных действий деятелями разного рода» [.

Социальное конструирование реальности происходит посредством хабитуализации институциональных действий, формирования системы социального контроля, а также статусно-ролевой системы. Хабитуализация представляет собой опривычивание действия.

Субъективное формирование личности в институциональном русле осуществляется в процессе интернализации. Интернализация– восприятие и усвоение индивидом элементов окружающей реальности. Понимание им окружающей действительности в некоторой степени отличается от понимания реальности другими.

Социализация– это процесс становления и развития личности, состоящий в освоении ею социальных норм, культурных ценностей и образцов поведения, позволяющий ей жить и действовать в данном обществе.

Итак, в своей теории социального конструирования реальности П. Бергер и Т. Лукман вышли на глубинные пласты социального контроля, хотя и не ставили такой задачи. По замыслу авторов, эта теория интерпретирует специфику знания в социальном аспекте. «Социология знания понимает человеческую реальность как реальность социально сконструированную» [2,76]. Можно сказать, что социальное конструирование реальности, по Бергеру и Лукману, представляет собой своеобразное додумывание, придумывание, мысленное переструктурирование окружающего нас мира. Идея здесь состоит в том, что мы живем в мире, который существует объективно, независимо от нас. Однако нам он известен только в какой-то своей части, в определенных ракурсах. Что-то известно лучше, что-то хуже, что-то вообще не известно. Чем шире социальный опыт, тем более определенны наши представления о реальности, тем больше социальной обоснованности в нашем «придумывании мира».

Чем же ценен предложенный Бергером и Лукманом подход в теоретико-методологическом ключе? Во-первых, он и эмпирически, и теоретически обращен к повседневности, являющейся для социологов наиболее сложным полем наблюдений и интерпретаций. В-четвертых, Бергер и Лукман «заново открывают» такое социологическое понятие, как «целостный социальный факт». Наконец, в-пятых, при таком понимании социологической проблематики она вновь возвращается в первоначальное лоно философской мысли, но на ином уровне и с иным назначением.